скачать книгу бесплатно
– Да я и не против этого! Конечно, казахи – гордый народ!
– Мало быть гордым, хорошо оставаться благодарным! – подытожил Тимофеев.
– А я чё? Разве что-то такое сказал? Ну, шайтан! – развёл руки Тимур.
– Ладно! Кстати, в Отечественной войне двенадцатого года с Наполеоном казахи очень большой вклад внесли! – Майер похлопал Бабаева по плечу.
– А то! – Бабаев улыбнулся… – А впрочем, всё это лишь лишний раз доказывает то, что казахи и русские братья, если не по крови, то по духу и, несмотря на всё различие культур, Золотая Орда, как никак, хоть и топтала Русь, но и защищала после от тех же крестоносцев и литовцев, она навсегда изменила её культуру и её настоящее. А мы, казахи, прямые потомки Чингисхана! Так что, что бы там ни было, у нас сегодня много общих ценностей!
– Красиво говоришь, Тимур! – Тимофеев дружески несильно стукнул его кулаком в плечо.
– Да чё вы все меня бьёте! – возмутился тот.
– Да ладно, это мы так… любя! Историю нужно знать. Но не просто знать, а понимать в ней то, что позволит нам сегодня жить в дружбе и не повторять ошибок! Всё! Хорош базар-вокзал, я иду спать! Устал сегодня, как зверь.
И вскоре в комнате наступила тишина.
***
Сон
Влад давился в очереди среди курсантов в чипке. Буфетчица взвешивала куски варёной колбасы, вымоченной донельзя для большего веса. Такого ему ещё не доводилось видеть. Да, были дефициты. Но что бы так!.. До чего довела страну эта пресловутая горбачёвская «перестройка»!
– В руки только один кусок! – объявила она с важным видом.
Сзади Тимофеева подошла молодая беременная женщина лет двадцати, да какая там женщина! Как в двадцать-то лет девушку можно назвать так, даже если она беременна, – девушка! Она встала сзади. Одна среди курсантов.
– Проходите вперёд, – курсанты расступились.
Девушка благодарно подошла к «раздатке».
– Колбасу только курсантам, – буфетчица презрительно окинула её взглядом.
На глазах у девушки проступили слёзы обиды, и она отошла от прилавка.
– Дайте мне, – сказал подошедший к прилавку Тимофеев.
– А вам, товарищ лейтенант, тоже не положено, – буфетчица лишь фыркнула с презрением. – Говорю ж, это только для наших курсантов!
– Вот, возьмите, – один из курсантов отдал беременной свой кусок колбасы, завёрнутый в серую бумагу.
– Спасибо, не надо, – девушка грустно улыбнулась.
– Что значит не надо! – курсанты сунули ей безоговорочно свою колбасу. Она благодарила их, совала деньги, которые они неохотно, но всё же взяли.
– Это жена одного лейтенанта новенького! – кто-то сказал из очереди. – Они тут без прописки и без пайки, а она уже на восьмом месяце! Жрать-то охота! А в чипке запрещено офицеров и их жён отоваривать!
Тут исчезли курсанты. В очереди стояли только гражданские лица.
– Молоко заканчивается! – заявила продавщица, гремя огромными пустыми алюминиевыми бидонами. – Не занимать!
Тут какой-то молодой парень с коляской вышел из очереди, протиснулся к прилавку.
– Продайте мне хоть литр! У меня ребёнок грудной. Его кормить нечем!
– У нас у всех дети! – заревела очередь. – Никому ничего не давать!
– Не пускайте никого!
– В очередь давай!
Очередь свирепела.
– Молодой человек! Отойдите от прилавка и встаньте в очередь! – рявкнула продавщица.
Парень отошёл в сторону, наблюдая, как та сцеживала из бидона последние капли молока в бидон какого-то счастливчика…
– Вы чё, молока ребёнку пожалели? – возмутился Тимофеев.
– А кто тут мне ещё умничать будет? – рявкнула мужеподобная продавщица в некогда белом чепчике, теперь отдающем несвежей желтизной.
– Вот сам в очереди с ночи отстой, потом посмотрим на тебя. Умник выискался! – огрызнулась очередь.
Он вышел из магазина.
Владислав шёл по городу, который, при всей своей незнакомости, казался ему совершенно знакомым. Так бывает в снах… Всё окружающее его было таким естественным, словно он здесь прожил всю свою жизнь. Большая площадь с клумбами и фонтанами и большое фундаментальное правительственное здание на возвышенности. Яркое солнце. И безумно красивая корона из гор со снежными вершинами, одетая на этот, утопающий в зелени, город.
– Демокрытияландыру![39 - Демократизация.]
– Жариялылык![40 - Гласность]
– Бетб?рыс![41 - Перестройка]
– Бiз жаяу орталык алан![42 - Идём на центральную площадь.]
Раздались возгласы возбуждённой толпы молодых людей казахской внешности. Некоторые тащили флаги, на одном из которых Тимофеев вычитал странную надпись «Алаш»[43 - Партия «Алаш» – первоначально возникла в 1917—1920 годах – казахская националистическая партия, выступавшая за образование национальной автономии. Однако тогда лидер «Алаш-Орды» Алихан Букейханов в обращениях к предполагаемым союзникам заявлял, что среди алашистов «нет стремлений к сепаратизму. Мы едины с великой демократической Федеративной Россией», «мы – западники. В своем стремлении приобщить народ к культуре мы не смотрим на Восток… Получить культуру мы сможем… через Россию, при посредстве русских». После октябрьского переворота партия Алаш была упразднена. В восьмидесятые – девяностые вновь затрепетали на ветру реанимированные националистические партии, и призывы их стали куда более радикальными в отношении России и русских.].
А на одном из транспарантов, которым воодушевлённо размахивали молодые казахи, было написано по-русски: «Русские, вон из Казахстана! Это наша земля!», а на другом: «Не покупайте у русских квартиры, они скоро нам их так отдадут!», «Долой русский язык!»…
То, что последнее было так же написано на русском, лишний раз свидетельствовало о том, что это обращение было сделано, скорее, с целью запугивания русских, нежели призыв к казахам, или и то и другое сразу. Ибо казахи в своём большинстве отлично понимали по-русски, более того, далеко не все городские казахи владели в достаточной мере казахским.
(Вот как тут хотелось вспомнить забытые сегодня «Слова назидания» Абая Кунанбаева: «Нужно овладеть русским языком. У русского народа разум и богатство, развитая наука и высокая культура. Изучение русского языка, учёба в русских школах, овладение русской наукой помогут нам перенять все лучшие качества этого народа, ибо он раньше других разгадал тайны природы… Знать русский язык – значит открыть глаза на мир. Знание чужого языка и культуры делает человека равноправным с этим народом… Русская наука и культура – ключ к осмыслению мира, и, приобретя его, можно намного облегчить жизнь нашего народа…»)
Увидев Тимофеева, трое чернявых парней отделились от толпы и явно с агрессивными намерениями устремились к нему.
– Дай закурить! – обратился один из них.
– Не курю,.. – не успел Влад и вымолвить, как тут же получил, отозвавшийся звоном по черепу, хлёсткий удар в челюсть…
Но молодой человек не вырубился, лишь зашатавшись, стоял, принимая новые удары, сыпавшиеся на него со всех сторон. В затылок, в висок, в челюсть… Однако, видимо, природная крепость его костей и воля, а на самом деле то, что это был лишь сон, позволили ему отразить нападение, и вскоре главный из нападавших, поверженный, лежал спиной на асфальте, а Тимофеев держал его под коленками за ноги. Двое других, ретировавшись, не решались поспешить на помощь товарищу, озираясь в сторонке…
– Ах вы, сучёныши! – Владислав кинул поверженного противника и поспешил восвояси, пока к врагам не подоспело подкрепление.
Люди на остановке, опасливо косясь в сторону демонстрантов на площади, негромко рассуждали:
– Уже полчаса нет автобуса.
– Один тут даже мимо прошёл. Был слишком переполнен!
– Валить надо отсюда в Россию!
– Куда валить-то? Я здесь родился. Здесь мой дом.
– Хоть куда. Это был наш дом. Теперь это будет их вот дом!– он махнул рукой в сторону площади.
– Все уезжают. Квартиры можно продать только казахам и обменять только с казахами.
– Где взять столько казахов?! Да и вот они что пишут на плакатах! Надеются за так наши квартиры взять!
– Сейчас все сваливают, кто как может! Ни коробок не достать, ни контейнеров в «Трансагенстве».
– Я там вчера пять часов простоял! Вообще, «Трансагентсво» – сплошная фикция. Там всем заправляет местная казахская мафия. Хочешь «трёхтонник» – плати три тысячи, «пятитонник» – пять тысяч сверху…
Тут выше остановки в метрах ста подошёл долгожданный автобус. Остановился, открыл двери. Люди буквально вываливались из него, пробивая себе путь из переполненного транспорта. Другие, на остановке, увидев долгожданный автобус, кинулись вверх, к месту остановки, брать его на абордаж. Кинулись и эти случайные собеседники.
Вскоре Тимофеев был в квартире, которая, при всей своей незнакомости, казалась ему совершенно знакомой. В окна он видел эту площадь, группы возбуждённой национализмом молодёжи. По улице от автобусной остановки спешили домой светловолосые женщины. Тут по дороге пролетел на скорости «жигуль» и, сидящие внутри казахские парни, кинули в открытое окно горсти гравия,.. который на полном ходу рассек женские лица до крови. Те кричали, испуганно хватая свои окровавленные иссечённые части тела. Тимофеев сжался от негодования, страстно желая лупануть вслед удаляющемуся авто из пулемёта или бахнуть гранатомётом… Но схватил стул, перевернул его и, как это бывает в снах, попытался исполнить желаемое, но ножка стула никак не превращалась в грозное оружие, способное обратить противника в бегство. Тут раздался стук в дверь.
– Сiз казакша?[44 - Вы говорите по-казахски] – раздалось за дверью.
– По-казахски говоришь, ты, там?! Чё молчишь? Ты русский, что ли? Если казах, то ответь по-казахски! А если не ответишь, мы твою квартиру пометим, и жди, будет ещё скоро ночь «длинных ножей»! Всех вас вырэжэм! Как баранов!
Тимофееву стало не по себе. Он посмотрел на деревянную дверь, отделявшую его от этого мира безумного националистического возбуждения. Разве может такая дверь оградить кого-то от этого беспредела? Дверь затрещала и стала разваливаться…
Тимофеев подскочил, хватая трещащий на тумбочке будильник. Сердце от внезапного подъёма выскакивало из сонной груди…
2.18 (88.12.10) Долгожданный дембель
Ноябрь 1988 г. Ружомберок
Штаб полка.
– Товарищ капитан, как тебе это пришло в голову? – полкач свирепо смотрел на капитана. – К чёртовой матери из армии вон! Это была последняя капля, капитан! По дискредитации, с волчьим билетом у меня пойдёшь!
Капитан Несветайло стоял, понурив, как школьник, голову, но в его глазах не было ни чувства раскаяния, ни страха, только полный пофигизм. Казалось, он даже был рад такой развязке, похоже, это было как раз то, чего он так долго добивался! Вот он – долгожданный дембель! Который если и был тогда для офицера возможен, так только по дискредитации!
Декабрь 1988 г.
Ружомберок. Вокзал.
В декабре 1988 года на многотысячном митинге в Ташкенте люди шли с транспарантами: «Русские, уезжайте в свою Россию, а крымские татары – в Крым».
Вот, наконец, и пришёл к непокорному Разорёнкину дембель. Он шагал молча в сторону вокзала ночью в сопровождении патруля. Он обернулся ещё раз, посмотрел в сторону ворот, которые утонули в ночи и в которые он уже никогда не вернётся! А теперь домой! Он сжал кулак, согнул правую руку в локте и резко стукнул её сверху левой, показав фигу в сторону полка.
– Я маму твою топтал, всех ваших мам топтал! – зло прошептал он и сплюнул с облегчением, словно выпустив пар, но злоба продолжала кипеть в тёмных закутках его чёрной души. – Отметелю какого-нибудь офицера, как только доберусь в Союз, при первом же удачном случае!
Он злобно зыркнул на молодого начпатра, вытер замёрзший нос перчаткой.
– Чё, товарищ лейтенант, оставаться вам тут в дурдоме! А я домой!.. А вы, салаги, вешайтесь, вам ещё до дембеля как медному котелку!.. – бросил он в сторону патрульных солдат.
Светила луна на холодном морозном небе, освещая его путь на Родину…
2.19 (89.01.10) Зденка
Январь 1989 г. Ружомберок
В это время 10 января 1989 года Куба начинает вывод своих войск из Анголы.
(Впервые Куба пыталась поддерживать революционное освободительное движение в Африке в 1966 году в Бельгийском Конго, а также действовала в Мозамбике, Эфиопии, Ливии, Гвинее, Танзании, Алжире, Уганде, Сьерра-Леоне. В Анголу кубинские войска прибыли в ноябре 1975 года. СССР направил туда также своих военных инструкторов, 22 самолета, 30 вертолетов, 620 танков и бронемашин, 100 ракетных установок залпового огня, артиллерийское, зенитное и стрелковое оружие, всего на сумму около 5 миллиардов долларов. В Анголе на всём протяжении находилось около половины всех кубинских вооружённых сил).
11 января 1989 года. Венгерский парламент принимает закон, разрешающий формирование в стране новых политических партий.
Сейчас жизнь лейтенанта Тимофеева, а точнее – его служба, перевернулась с ног на голову. Он был уже не тот молодой «дикорастущий» лейтенант-выскочка, упорно карабкающийся по «карьерной лестнице». Вся его жизнь подчинилась только одной главной цели – встрече с черноокой словацкой девушкой Зденой. Иногда Здена приезжала в Ружомберок как снег на голову. Внезапно, но всегда невероятной радостью переполняя жизнь юноши. Лавируя между бесконечными служебными обязанностями в роте, где на него был возложен серьёзный груз ответственности за целое подразделение! Причём самое лучшее в полку подразделение! Он мчался на эти редкие короткие встречи, забывая обо всём на свете! На встречи, которые так ярко наполняли светом всю его серую жизнь, полную лишений. Она была словно сияющий бриллиант среди всего этого безумного сумеречного мира! Иногда, получая редкие выходные, он сам летел в Липтовски-Микулаш сломя голову. Они бродили по городу. Болтали без продыху обо всём на свете…
– А помнишь, в самом начале наши письма не доходили до нас? – Влад пригубил мартини, коснувшись губами сахарной кромки фужера.
Здена сидела, так же крутя перед собой фужер, разглядывая, как вязкие капли мартини медленно стекают по изогнутым стенкам, оставляя длинные дорожки, испуская терпкий аромат. Она молча кивнула.
– Похоже на то, что письма у нас задерживают. Наверное, особый отдел. Похоже, за мной уже ведётся наблюдение. Знаешь, в первый же день моего приезда сюда мне запретили встречаться с местными девушками.
– Да? – Здена удивлённо подняла брови.
– Не только с девушками. Вообще с местным населением.
– Пречо?[45 - Почему?]
– Не знаю. Могу только догадываться… А вдруг ты, например, шпионка?
Здена обиженно развернулась. Её взгляд буравил фужер с мартини, который она продолжала крутить в ладонях.
– Препачь. Я сказал глупость! Но ты лучше мне ничего не пиши на «полевую почту». И не спрашивай про меня у наших. Нам нужно соблюдать в определённой мере конспирацию! Иначе проблем не оберешься потом! Аморалку могут «пришить», а то чуть ли и не измену Родине…
– Аморалку? Измену? Что же здесь аморального? И где здесь измена Родине? Может, ты меня просто стесняешься? Ты со мной так, только от скуки? Пока здесь служишь?.. Что ж, меня предупреждали,.. – Здена смотрела Владу в глаза так, словно старалась заглянуть в его душу, такую непонятную для неё. Почему он говорит ей такое… Почему всё так сложно? Может он просто так с ней… И он стыдится их отношений?..
– Помнишь, ты просила меня снять шапку на улице. Почему? – Влад сжал её холодные пальчики в своих тёплых ладонях.
– Помню… Претоже[46 - Потому что] ты рус. Ты вояк. Моя добра повесть[47 - Репутация] может утрпеть[48 - Пострадать], – Здена не вырывала пальцев, но была напряжена.
– А если бы я был немецким офицером. Тогда как? Ведаешь? – лейтенант пытливо смотрел на девушку.
