скачать книгу бесплатно
Она вздрогнула, услышав шелест птичьих крыльев за окном. Черт бы побрал эту бабку с ее пернатыми. Покою от них нет. Вон, топчутся на подоконнике, воркуют. Розовые лапки, кружевные воротнички на зобах, красные глазки-бусинки. Смотрят на нее подозрительно, готовы взлететь от малейшего жеста. Элла взмахнула рукой.
Голуби шумно вспорхнули и, одновременно, раздалось треньканье дверного звонка. Звук был писклявым, словно звонок от старости и сквозняков прокис. Элла встала с кровати, отозвавшейся нежным звяканьем шариков, и подошла к двери, прислушиваясь. Она разобрала бабкин хриплый говорок: «Хтой там?» Легкие, молодые шаги прозвучали дробной антитезой шаркающим шажкам старухи.
– Элка!!! Тута к тебе, твой… – старушка поджала рот и прошамкала, – антихрист, чтоб ему! Требовает!!! Выдь!
«Антихристом» Артемия торжественно величала Эллочкиного дружка Максимку, хотя, какой он… Так, мелкий бес! Неистребимый, как запах серы в преисподней, изворотливый, словно лисий хвост, он знал массу нужных Эллочке людей.
– Чем обязана? – спросила она, впуская Макса в комнату.
«Если его не осаждать, лапать начнет, с него станется, – подумала Элла, – ишь, как косится куда не надо!»
В его обществе она всегда чувствовала себя вроде как не совсем одетой, потому потуже затянула фиолетовый шелк на неправдоподобно тонкой талии.
Однако Максим вовсе и не собирался «лапать». Знает он таких! С виду – мед и патока, а тронь – кобра: ядом плюнет и того, откинешь копыта! Поэтому он отвел взгляд подальше, туда, где за окном зеленели тощие веточки и мелькали белые крылья, и вымолвил просто:
– Денег надо!
Эта сакраментальная фраза произвела на хозяйку тесной комнатки удручающее впечатление.
– Денег скоро будет много, – сказала она печально и вздохнула, стараясь сделать это незаметно, – а почему не позвонил? Ты знаешь, как я ненавижу внезапные визиты.
– А мне поровну, – ответил Макс, – ненавидишь или нет. Это у тебя такие гордые комплексы, из детских лет, пора их обнулять. Вот у меня, например, их вообще нет!
Он порылся в карманах и вытащил неопрятный пакетик с жвачкой. Бросил в рот, зачавкал узкими губами.
– Что ты можешь знать о моем детстве! – Элла вздохнула и села на кровать, которая снова нежно звякнула.
– Такого детства, какое было у меня, у тебя точно не было.
Макс только хмыкнул. Сколько он себя помнит, ничего такого, что можно назвать детством, с ним не происходило.
– Короче, мне нужны бабки, иначе я у тебя больше не работаю! – Максим выплюнул жвачку на ладонь и брезгливо опустил в карман. Здесь можно было не церемониться, но и наглеть не следовало, на пол плевать не стал.
– Короче, – снова заканючил Максим, прислоняясь к закрытой двери и тоскливо глядя на свою работодательницу, – за последние сведения расплатиться бы вперед! Я узнал, кем интересовался твой «папик». Это раз! Я узнал, чем именно он там интересовался. Это два. Как только он получит окончательные ответы, а я их притащу, – цена на них безумно возрастет. Усекла?
И Максик довольно заржал. Элла посмотрела на него свирепо.
– Как ты со мной разговариваешь? Я – баронесса!
Макс аж согнулся пополам и задергался от хохота. Наступила неприятная пауза.
– Будут деньги, черт тебя побери!!! – рявкнула Эллочка недовольно. Ее собеседник всхлипнул, словно решил зарыдать.
– Если ты мне не веришь – вали прочь, я другого козла найду! Но потом смотри, не пожалей.
Внезапное превращение «баронессы» в главу преступной мафии не напугало, но охладило.
– Кое-чего прикупить бы надо, хорошая партия этого самого «кое-чего» недавно пришла. А что вы так таращитесь, ваше высочество??? Или, как вас там.
Бледное лицо «мима» изобразило издевательскую ухмылку:
– Вещь крайне необходимая для таких деловых людей, как мы.
– Ладно! – Элла подумала чуть и приказала:
– Выйди! Но потом не проси, вот закончим дело, тогда и рассчитаемся. Как с девчонкой? Подружился?
– Не то слово! На уши сел основательно.
– Больше месяца прошло! Держи на коротком поводке. Она очень нужна, но пока не знаю, для чего… Просто чую, что все дело в ней. А теперь, выйди на минуту!
Макс радостно выскочил в коридор, а она, вздыхая, встала с кровати и, подставив шаткий стул, полезла на шкаф, где была спрятана шкатулка с деньгами. Элла с детства абсолютно не боялась высоты и могла, как кошка, свободно ходить хоть по крышам, хоть по заборам. Максим, свесив от удовольствия язык, заглядывал в дверь. Элла сунула тонкую пачку в руки мелкому бесу и вытолкала вон…
…
Детство, детство! Элла не забыла странный разговор отца с Котовичем.
– Нет! – кричал отец в трубку. – Я все, абсолютно все проверил и перепроверил. Каждую вещь, каждый предмет.
Адвокат, как видно, что-то убедительно возражал. Отец же все повторял: «Нет, нет, я ошибся… Увы, ошибся! Нет ничего, нигде!!!»
А на следующий день папу арестовали, конфисковав все имущество. Отобрали отцовскую служебную квартиру, две машины, деньги, драгоценности, вазы и ковры. В особнячке был обыск, вскрывали полы и стены.
Из элитной школы пришлось уйти, хорошо, «дача» была каким-то образом оформлена на мать и не принадлежала ведомству. Вроде приобретена она была у самого «графа» дальними родственниками в незапамятные времена…
Адвокат постарался, спасибо ему!
Мать и дочь там могли жить, никто пока не прогонял. Бабушка после обыска уехала в свою квартиру ночевать и не вернулась. Утром соседи сообщили, что она умерла.
– Ты должна понять! – мать простуженно кашляла… – Понять, что прежней жизни никогда не будет! Ты должна сделать выбор. Котович собирается уезжать, он устроит так, что особняк останется за тобой. Захочешь – сможешь сюда вернуться. Но для этого ты должна выйти за него замуж. У него есть возможность уехать на работу за кордон.
Элла, в дырявой вязаной кофте, сидела в кресле, поджав ноги. Кресло старое, оно не представляло ценности, вот и оставили.
– Я не хочу! Не буду!!! Как ты не понимаешь! – она не плакала, а злилась. – Он старик! Он на облезлого кота похож!
– Детка, – говорила мать, подняв на нее выцветшие, обведенные синеватой тенью глаза, – я больна. У врача не была, в эти их сраные районные поликлиники ни за что не пойду. Я и без них знаю, что до весны мне не дотянуть. Что будешь делать??? Меняй фамилию и мотай отсюда.
Она, кашляя, добавляла некоторые крепкие словечки, которые так любила ее покойная «мамуля».
– Папу выпустят!!! – крик Эллы рвался из губ. – Это все неправда, неправда!! Он наймет лучших адвокатов, он не виноват!!!
На следующий день они получили известие, что отец скончался в следственном изоляторе тюрьмы, до суда не дожил.
– Помогли… Дерьмо, сволочи… – прошептала мать и беззвучно зарыдала, наконец-то расслабив свою железную хватку, которая помогала избалованной дамочке со слабым здоровьем выстаивать километровые очереди для того, чтобы передать в изолятор записочку, скромную передачку.
Она быстро ушла вслед за бабушкой, оставив Эллу одну…
«Да, никто теперь не поможет, – решила та, – значит нужно с чего-то начать, вернее, с кого-то…» И Элла позвонила Котовичу.
Она выехала в качестве жены известного адвоката и дипломатического работника. Жизнь показалась Эллочке на первых порах не то чтобы сравнимой с прежней, но вполне приемлемой. Отношения с мужем сложились просто – он ее побаивался и быстро оставил попытки предъявлять некстати свои супружеские требования. Он уже и «кстати» их предъявлять опасался, отчего качество требований значительно ухудшалось, а потом их не стало совсем. Такая разница в возрасте, он ей в отцы годился!
Тем временем на Родине произошли известные события, рухнул прежний строй и возвращаться туда уже не было смысла. Котович, такой умный и изворотливый, вначале сумел найти работу, однако что-то у него не заладилось и вскоре, после неудачных попыток удержаться на плаву, он начал пить. Умных и изворотливых адвокатов тут и своих хватало.
…
Высокая женщина, напоминающая осу – тонкой талией и округлостью боков, с небрежно заколотыми светлыми волосами, закутанная, как в кокон, в теплый махровый плед, стояла в убогой комнатенке у открытого окна и курила. Из окна тянуло холодом, лето близилось к концу. Даже голуби приуныли и сиротливо жались к стенке, сидя на козырьке. На кухню не пошла – там бабка Артемия гремела кастрюлями, зачем-то включала и выключала воду. Женщина выглянула во двор, перевесившись через подоконник. Это настолько усилило ее сходство с блестящей представительницей царства насекомых, что черные поперечные полосы, собравшиеся на ткани желтого пледа, стали выглядеть точь- в точь, как черные полоски на осином теле. Не видно было только ядовитого жала, но оно имелось, в этом сомнений не могло быть. Элла глядела вниз на уходящего Максима, темная фигурка которого, видимая сверху как голова-ноги, резво пересекла двор. Он замахал рукой, останавливая «частника».
– Так! – негромко произнесла Эллочка, выпуская напористую струйку дыма. – Денег мерзавец получил, теперь остается подождать… недолго! Он разузнает все.
…
В чужой стране Элле приходилось подрабатывать в кафе – мерзкая работенка! В тот вечер пришла домой уставшая и злая – попала под дождь, вымокла, натерла ногу и поранилась о колючий куст, росший у самого забора, нарушая правила о том, что растения должны быть безопасны для жизни и здоровья жильцов. В доме царило полное запустение. Котович пошел навстречу, качаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Он распростер совершенно ненужные объятия, но она увернулась. Супруг неловко дернулся и, взмахнув рукой, ударил ее по губе, которая сразу вспухла и окрасилась кровью. Скорее всего, он сделал это случайно, но план созрел мгновенно.
Она отшатнулась и побежала, громко крича, к дому соседа, в котором горел неяркий свет. По дороге основательно порвала на себе платье и пару раз, для верности, упала на землю. Получилось то, что надо.
Бежала она туда не просто так, наобум. Она знала, что недавно возвратился из дальней поездки некий барон, человек очень обеспеченный и, к тому же, холостой.
…
За окном квадратной комнатки прокатились раскаты грома, над крышей дома громко бабахнуло, сверкнула молния, но дождя не было. Элла прикрыла окошко и закурила снова, выпуская дым в щелку. Она зябко поежилась и поплотнее закуталась в желтую махру.
Конечно, у нее все тогда получилось! Она стучала в дверь, изображая страх и отчаяние, и он поверил. Открыл, впустил… Недаром барон вернулся из далекого путешествия – скитания делают душу отзывчивой. Никто из местных ей бы точно не отворил.
Она рыдала, простирая руки, сбивчиво просила помощи. Платье порвалось удачно – он любовался прелестной фигурой, удивительной талией и трепещущей грудью… Он удивлялся ее наивным глазам и отливающим темным золотом мокрым волосам. Губы распухли, тонкая струйка крови не была смыта дождем, а выражение обиженной девочки придавало Эллочке особую прелесть. Такую женщину необходимо было немедленно защитить от всех напастей.
Все, на что она рассчитывала, свершилось.
Ей довольно легко удалось развестись с Котовичем – алкоголиком и извращенцем, напавшим на жену в состоянии наркотического аффекта, и выйти замуж за барона. Если бы она знала, чем обернется этот брак!
…
В окно ударили первые капли дождя и вскоре он застучал, забарабанил, смывая мутными потоками налипшую на стекла пыльную кайму пополам со старым тополиным пухом. Эллочка прилегла на кровать.
Большую часть денег, вырученных от продажи особняка, она потратила на «представительство» – машина, одежда, модные тусовки. Нужно быть на плаву, вращаться среди самых перспективных женихов.
Главное – не упустить последний, такой замечательный шанс. Годы пока на удивление щадят ее, но это не продлится долго. Нужно, чтобы Евгений на ней женился, а он все тянет, хотя дело к тому шло. Элла уже мысленно отрепетировала ответ:
«Ах! Как это все неожиданно! Я должна подумать. Роль жены для меня не нова, но все, что было раньше, было таким неудачным! Я боюсь повторить ошибки прошлого».
А она, действительно, боялась… Ей был нужен немолодой состоятельный мужчина, холостой или вдовец. Максик многое разузнал – все было в порядке. И бездетная жена Евгения, очень кстати, недавно умерла. Другой пока не было. Законной, конечно… Только вот та блеклая тетка… Макс сообщил, что Евгений не просто узнал ее тогда, а еще и принялся собирать о «тетке» разные сведения.
– Все, что он нароет, сразу мне! – грозно приказала баронесса.
– Денег! – коротко ответил подручный.
И не подвел, теперь Элла знала об Евгении и его поисках практически все. Ничего хорошего для Эллы в этом не было, но она была намерена не сдаваться.
– Однако! – небрежно бросила она тогда парню, не желая показать, как огорчена.
– Ладно, разберемся, – добавила она, – главное не выпускай из виду эту девушку, Лару.
– Обижаешь! – хихикнул Макс.
Через некоторое время Элла вызвала своего подручного и объявила ему:
– Я, в принципе, довольна твоей работой. Мозги ты девахе запудрил основательно, то, что надо. Теперь с такой, явно чокнутой, может случиться все что угодно, никто не удивится. Мать ее слаба здоровьем, это нам кстати. Что характерно, папаша тоже не блещет – больное сердце… Но, не радуйся, это еще не все! Нужно овладеть ситуацией полностью. И, поэтому, есть дельце… Оно посложнее.
Эллу интересовал ее бывший дом. Она теперь прекрасно понимала: в особняке что-то искали. То, чего не нашел отец, подключивший к этому делу Котовича. То, из-за чего, по-видимому, папочку и упрятали в тюрьму и замучили его там… Скорее всего, тайник.
Максим долго чесал затылок.
– Это надо архивы Комитета поднимать.
– Ну так в чем дело?
– Думаю, ничего не найдем. Тут такое дело, искали и поумнее нас. Сами говорили, что при обыске весь дом перелопатили! А ведь не нашли… Я схожу к одному старику, родственник бывших поселенцев, он совсем из ума выжил – так думаю, это то, что нам надо.
Вернувшись от выжившего из ума, Максим коротко доложил:
– В доме есть артефакт.
– Как это?
– Предмет. Очень старинный. Странный.
Глава третья. Лиза
Молодой доктор, сопровождавший тело упавшей девушки в больничный морг, внимательно изучал содержимое маленького черного телефона – а найденный им аппарат как раз и был таким средством связи. Никогда раньше он ничего подобного не видел – только громоздкие, с длинными антеннами, похожие на рации как у них в машине «Скорой». Принадлежал удивительный аппарат, без сомнения, покойнице. Понажимав на кнопки, он увидел на экранчике одно имя – Лариса. Нажав на слово «сообщение», он прочел мелкие буквы текста…
– Так вот, значит, чем ты ночью занималась, – поразился доктор, прочитав оба послания и покосился на безмолвную покойницу, – спасала какую-то Ларису… с ней беда произошла, это ясно! А почему сама-то упала с крыши?
«Скорую» тряхнуло, очки слетели с носа. Он надел их, глянул в окно. Как красиво! Осень еще не началась, листья зеленые, небо такое голубое, а эта дурочка взяла, да и умерла. Самоубилась – как решил деловитый участковый…
