Дитя Демиургов. Путь к магии

– Неужели нет абсолютно новых магов? – удивился Артес, садясь на корточки.

– Нет. Это тебе не люди, – усмехнулся Джой. – Магия – это природный ресурс нашей планеты. Нельзя её черпать бесконечно и надеяться, что она никогда не кончится. И маги это знают. Если бы рождались новые маги, а не перерождались старые – то источники магии, алтари, быстро бы истощились. И тогда ни один новый маг не смог бы появиться на свет, старые бы умерли, неоткуда было бы черпать силу. Только люди способны без разбору безумно тратить драгоценные запасы, которые им даёт планета, не думая о будущем. Волшебные существа гораздо практичнее.

– И кем стала Грир? – спросил Артес, поднимаясь.

– О, весьма милым существом. Она вполне довольна своим нынешним состоянием, осознала свою ошибку. Может быть, ещё возродиться – ведь её душа жива, – ответил Джой.

– Последний вопрос, и я оставлю тебе в покое, – сказал Артес, глядя на фрески на потолке. – Если ты так любил мою мать, почему всё же ты смог отпустить её? Может быть, ты начал сомневаться в своих чувствах? – и молодой человек внимательно посмотрел на опекуна.

– Я никогда не сомневался в своей любви к ней. Просто она выбрала другого, – с кривой улыбкой ответил Джой. – Иди к себе, Артес, прими ванну и не думай о глупостях. Любому видно, что Мадлен – твоя судьба.

– Ванна мне и впрямь не помешает, – кивнул Артес, не очень удовлетворённый ответом опекуна, и вышел из зала.

Джой остался сидеть на полу. Воспоминания прошлого, вызванные расспросами Артес, набросились на него, срывая замки, навешанные на угрызения совести и давнюю боль.

Он вспомнил вечер, когда впервые гулял с Анжеликой по саду у него в поместье, где его брат давал пышный бал. Он признался ей в любви, потому что чувствовал, что не может больше сдерживать это сжигающее его чувство. Она была молчалива, тихо шла рядом, держа в руках букет чёрных роз. Джой с усилием пытался успокоить биение сердца, поражаясь самому себе. Тысячи лет он не испытывал такого волнения, никогда не желал женщины так сильно.

– Джонатан, то, что ты сказал, очень важно для меня, – наконец произнесла Анжелика, садясь на скамейку у фонтана и погружая руку в его холодную воду. – Ты наверняка видишь, что я тоже… неравнодушна к тебе, – Анжелика подняла на него свои синие глаза, обрамлённые чёрными ресницами, и улыбнулась. Джой резко наклонился к ней и прижался губами к её губам. Спустя минуту девушка мягко отстранила его.

– Послушай, да, я люблю тебя, и хочу быть твоей. Но в последнее время мне снится страшный сон, и я чувствую, что внутри ты не такой, каким я тебя вижу, – сказала она, проводя рукой по его волосам. – Если я стану твоей, ты должен обещать, что между нами не будет тайн.

Джой смотрел в её поразительные честные любящие глаза и понимал, что у него есть только один выход.

– Я обещаю, – солгал он и опять прижал её к себе, покрывая лицо, шею, грудь поцелуями. Наконец-то он получил ту, которую жаждал уже пять лет, которую вёл в свою постель каждую ночь во сне, просыпаясь с болью сознания, что это лишь недостижимая мечта. Он не мог и не должен был делать её своей, но он не мог и не должен был отказываться от этого счастья. – Я обещаю тебе, что ты будешь счастлива, обещаю, что когда мы поженимся, ты никогда не узнаешь горя, печали или боли. Я дам тебе покой, жизнь, моё сердце.

– Я верю тебе, – задыхаясь, ответила Анжелика, кладя руку на грудь. Она намотала длинный чёрный локон его волос на пальчик и слегка дёрнула. – Я твоя. Навсегда.

Джой подхватил её на руки, внёс в особняк и, пройдя тайным коридором, пронёс в свою спальню.

Он положил девушку на кровать и лёг рядом. Проводя рукой по её лёгкому, расшитому бархатом платью, Джой не мог поверить, что всё это происходит наяву. Он будто скинул прожитые годы и впервые в жизни почувствовал себя живым, чувствующим тепло и любовь, боящимся потерять всё это. Джой начал медленно расстёгивать крючки платья, глядя в глаза Анжелике, ожидая со страхом, что его остановят. Но девушка молчала. Она закрыла глаза, и только тихая улыбка скользила по её губам. Джой дёрнул оставшиеся пуговицы и со стоном прижался к её шее.

Когда напряжение, захватившее обоих, достигло пика, Анжелика прижала его твёрдое мускулистое тело к себе, обхватив руками и ногами со словами:

– Я люблю тебя.

Потом она спала в его объятиях, разметав волосы по красной подушке, а Джой, улыбаясь и нежно касаясь губами ее лица, шептал: « Я люблю тебя», – бесконечное количество раз.

На следующий день она увидела то, чего не должна была увидеть, тем самым обрекая на гибель себя, и оставила его с незаживающей раной в сердце, которая каждый раз давала о себе знать, когда он смотрел на Артеса – живую копию его матери.

***

Артес нетерпеливо стоял перед воротами конюшни, дожидаясь, когда Ладимир выведет своих драгоценных скакунов. Смеркалось. Странная компания не хотела привлекать в себе внимания, несмотря на то, что Джой навёл на них маскировочные чары. Джой покуривал сигарету и меланхолично смотрел на небо. В голове у него крутились разные мысли, одна мрачнее другой. Исход похода Артеса уже не казался ему таким уж однозначным. Он, слегка прищурившись, посмотрел на Ладимира, который с обычным своим отрешённым видом выводил жеребцов из конюшни.

– Артес, – тихо проговорил Джой, – я хотел сказать тебе кое-что. – Его брови нахмурились, поэтому молодой человек оторвался от самокопания и напряг всю волю, чтобы внимать наставнику в полной мере. – Я начал думать, что Ладимир не самая подходящая для тебя компания. К сожалению, коней на переправе не меняют. Старайся держаться от него на расстоянии, не доверяй ему. Я думаю, что его поведение – результат реального сумасшествия. Раньше он не был таким, но один момент… переход… явно его изменили. Скажу тебе по секрету – тут Джой наклонился к уху Артеса – Ладимир довольно долго был мёртв.

Артес передёрнул плечами и скептически посмотрел на Джоя:

– Как так – был мёртв. Он же жив сейчас.

– Сейчас жив. А был мёртв, – терпеливо повторил Джой – Я это узнал недавно. В любом случае, все покойники, в том числе бывшие покойники, не должны внушать тебе доверия. Помни об этом. С другой стороны, обычно они становятся слишком… как бы так выразиться, ограниченными в умственном плане и не способны на интриги или какие-то сложные ходы. Постарайся избавиться от него сразу после прохождения алтаря Огня. И посылай мне весточки, с магическими листьями. Ты стал магом Земли, так что поймёшь, что и как.

В этом момент Ладимир подошёл к говорившим, и поинтересовался:

– Что, господа, сочиняем очередную балладу о костях мертвецов, брошенных под светом луны?

– Ну что ты, Ладимирчик, куда нам до тебя по части баллад, – сладко улыбнулся Джой. – Это ты дипломированный специалист в области филологии. А мы – скромные лорды Англии, – и он подмигнул оборотню с тщательно скрытой насмешкой.

Ладимир сощурился и улыбнулся в ответ.

– Не такое уж это сложное дело. И, будь я на твоём месте, я бы отказался от сочинительства. Прямо сейчас.

– Нам пора выезжать – нервно сказал Артес, подойдя к лошади. – Открывай портал, пока никого нет рядом.

Аталэйнт, одетая в тёплые кожаные лосины золотистого цвета, которые обтягивали ее, словно вторая кожа, красивую кожаную куртку и шёлковую длинную рубаху, презрительно прошествовала вперёд. Вышедшая на порог, чтобы проводить Артеса, Мадлен покрылась пятнами зависти. Она тут же страстно поцеловала молодого человека на прощание, чтобы тот не забывал о ней и прошедших ночах.

На это проявление ревности Аталэйнт отреагировала вполне индифферентно, а точнее – проигнорировала Мадлен, задумчиво глядя ввысь. В её душе поднималась какая-то непонятная тоска, причину которой она сама не находила.

Настроение у всех, кроме Ладимира, было подавленным, поэтому Джой не стал тянуть с открытием портала, и, после пожатия рук, путешественники отправились в чёрную светящуюся дыру.

Через несколько секунд они отказались на поляне в лесу, величественные деревья которого возвышались со всех сторон, словно касаясь кронами небес.

– Так, – сказал Ладимир, с облегчением вздохнув и принюхиваясь к знакомым запахам Запределья. – Насколько я помню, тебе теперь нужно попасть к алтарю Воды.

– И как именно мы должны туда ехать? – поинтересовался мрачный Артес, у которого опять начался приступ непонятной меланхолии. В лесу ему очень хотелось найти себе уютный шалаш, пещеру или дом, где можно было бы разжечь огонь, хорошо покушать и лечь спасть, не беспокоясь больше ни о чём. Он опять перестал понимать желания Мадлен и Джоя, и ему расхотелось идти к алтарям. Как-то неосознанно в нем пробудилось глубокое отвращение к алтарям Воды и Огня, особенно Огня. Артес посмотрел на Ладимира, который, судя по его виду, грезил, вдохнул в себя воздух, и постарался сбалансировать свои желания и стремления, мысленно рассматривая образ обнажённой Мадлен. Это не очень помогло, поэтому он философски вернулся к действительности, и опять взглянул на Ладимира.

– К кернетам я не хочу, – сказал Ладимир, не открывая глаз, – поэтому через Мирато– о– Ли’Нуа мы не поедем. Двинемся Лесом Забытых Теней, раз мы здесь. Может, известить Оддо, чтобы он перебазировался западнее…

В этот момент из кустов с писком вылетел светящийся шарик и бросился на колени Артеса.

– Седутре! – обрадованно произнёс он, поглаживая маленькое существо. – Я думал, что мы тебя потеряли! Привет, приятель!

Седутре светился всё интенсивнее и мелко подрагивал в руках молодого человека. Было видно, что лесной дух очень рад встретить своих старых друзей.

Ладимир приоткрыл один глаз.

– А, это оно явилось, – проворчал он. – От одних покойников избавились, других нашли… Поехали, что ли…

Небольшая группа всадников вскоре скрылась в тени вековых деревьев.

Лес Забытых Теней оказался не таким мрачным, каким его представлял себе Артес. Деревья были очень высокими, почти белыми, со стройными стволами и уносящимися ввысь голубоватыми вершинами.

Путники проехали много километров, двигаясь ночью. Ладимир решил, основываясь на каких-то своих, не ясных другим, причинах, что так будет безопаснее. На рассвете решили сделать привал.

Лошади устроились рядышком, согреваясь в предрассветной туманной мгле теплом своих тел. Ладимир сидел на корточках около крошечного костра, на котором в маленькой кастрюльке грелся кофе. Возле него, как обычно, лежали Ваджра и Бешеный. Аталэйнт, которая успела подкрепиться несколькими хлебцами с вяленым мясом, прилегла возле Вулкана, укрывшись тёплым плащом Ладимира. Принцесса быстро уснула, свернувшись калачиком, и напоминала маленького рыжего котёнка.

Артес сидел под стволом дерева, рассеянно перебирая руками землю. На его коленях дремал Седутре. Он вспомнил слова Джоя о том, что Ладимир был мёртвым в течение какого-то времени. Как ни странно, его это не слишком удивило. Потом он задумался о том, почему, собственно, его это не удивляет. Посмотрел на Ладимира – и понял ответ. Все в его спутнике было настолько странным, что если бы он узнал, что Ладимир упал с Луны – и это бы ему показалось логичным и нормальным. Тем не менее, проводник ему нравился. По крайней мере, он не лукавил, не обманывал и исполнял свою часть договора – вёл Артеса к цели. Молодой человек вздохнул, и вспомнил о Мадлен. Она была такой страстной, такой красивой… Когда Артесу пришли в голову эти мысли, прямо под носом у Ладимира расцвели красивые ароматные цветы яркого жёлтого цвета. Из них облачком вылетела пыльца, заставившая рысь слегка поморщиться.

Ладимир задумчиво посмотрел на цветы, почесал нос и толкнул в бок Ваджру. Тот покосился на кустик, сорвал его и принялся не спеша пережёвывать.

В этот момент Артес подумал о том, что Мадлена была уж очень опытной. Слишком, для скромной девицы. Те цветы, которые ещё свисали из пасти Ваджры, поникли и потемнели. «С другой стороны, – продолжал мысленно рассуждать Артес, – может быть, это врождённый талант магов. Что я о них знаю? Почти ничего…».

Цветочки воспрянули духом и выпустили очередной заряд пыльцы в нос Ваджре. Тот расчихался, вскочил и запрыгал, тряся головой.

Артес удивлённо уставился на двухметрового верзилу, который бешено скакал вокруг костра. Ладимир смущённо почесал за ухом, сказал: «Извини, дружок», – и пересел поближе к Артесу.

Ваджра в последний раз чихнул, укоризненно посмотрел на Ладимира и ушёл кормиться к ближайшим кустам. Бешеный подумал немного и решил составить ему компанию.

– В следующий раз, – наставительно сказал Ладимир, – изволь на себе проверять свои творения перед тем, как подсовывать их под нос ни в чём не повинным лошадям.

– Что? – очнулся от своих размышлений Артес, откидывая на лоб отросшие волосы, которые он не успел подстричь, и которые в последнее время росли необычайно быстро. – Ты о чём?

– О том, что твой кофе подан, – Ладимир подал ему кружку с напитком.

Он вылил остатки в траву, сполоснул котелок в ручье, набрал воды и вновь повесил котелок над костром.

– Ты не пьёшь кофе? – удивился Артес.

– Терпеть его не могу.

Ладимир бросил в закипающую воду горсть душистых трав и сказал:

– Больше всего в нашем Братстве не везёт, по моему мнению, тем, кто скидывается пернатой мелочью вроде лазоревок, чечевиц, корольков и прочих. Взять хотя бы лазоревок. Ладно князьки – белобрысые и белобрысые, куда ни шло. Но прочим приходится ходить с ярко-голубыми волосами. Они вместо очелья головы платками повязывают.

Артес уставился на него.

– Прости… я, кажется, не совсем уловил…

– А татуировки, – как ни в чём не бывало, продолжал Ладимир, – у нас обычно не делают. На татуированной коже плохо растёт шерсть, лишние же метки на шкуре ни к чему.

– Исчерпывающее объяснение, – проворчал Артес и опустился на колени перед ручьём, чтобы умыться. Несколько минут он смотрел на своё отражение в воде, прежде чем понял, почему в голове у него крутится бред Ладимира о лазоревках. Прямо надо лбом виднелась одна длинная прядь волос, которая отливала голубым.

Артес бросил косой взгляд на Ладимира, который прихлёбывал из кружки один из своих таинственных травяных сборов (на этот раз в воздухе пахло мятой и чем-то сладковатым), и зачерпнул воды. Ему показалось, что между манжетой и рукой лежит сухая травинка. Он поддёрнул манжету, потом подвернул рукав – начиная от запястья к локтю тянулась татуировка, поразительно похожая на тонкую лиану с золотисто-зелёными листьями.

Артес вскочил.

– Ты не мог чётко и ясно сказать, что у меня синеют волосы, а на руке появилась татуировка?

– А у тебя волосы синеют? – холодно удивился Ладимир. – Надо же.

Артес несколько секунд смотрел на него, а потом медленно сел возле костра. Он почувствовал вдруг огромную усталость.

– Я думаю, что это наименьшая из моих проблем.

Ладимир усмехнулся.

– Что самое интересное, все эти проблемы ты себе создаёшь сам. От больших до маленьких. Воистину, человек творец своей судьбы.

– Ты прав. Каждый получает то, что заслужил, – веско сказал Артес.

Наступила тишина. Потрескивал костёр, выбрасывая в воздух искры; где-то рядом монотонно посвистывала ночная птица.

Уверившись в том, что Аталэйнт спит, Артес тихо спросил:

– Как ты считаешь – почему принцесса все ещё с нами?

– Потому что нам пока не посчастливилось встретить атроксов, – буркнул Ладимир.

– Мне показалось, что место в ее сердце занял Джой, – протянул Артес, но затем, поглядев на Ладимира, усмехнулся. – Видимо, я ошибся. Не Джой.

– Нет, не Джой, – сказал Ладимир и посмотрел на Артеса. Глаза его сейчас были прозрачные и жестокие, как у луня, и их ледяной взгляд отбил у Артеса желание развивать эту тему.

– Впрочем, какая разница, – усмехнувшись и проигнорировав взгляд Ладимира, сказал лорд. – Главное, принцесса идёт с нами не из-за меня. И слава Богу.

Ладимир смотрел в темноту леса, допивая отвар, а Артес, как ни в чём не бывало, чувствуя лёгкость на душе, лёг спать. Любовные авантюры Аталэйнт и Ладимира интересовали его в данный момент меньше всего на свете.

Артес увидел странный сон. Он шел по песчаному дну того, что когда-то было океаном. Небо было затянуто мрачными тучами. Вдалеке, у больших камней, окруженная сиянием лежала его возлюбленная. Он знал, что должен дойти до нее.

– Ты ищешь то, что не является твоей судьбой, – раздался тихий голос. Сбоку от Артеса появилась расплывчатая фигура женщины с черными волосами до пят. – Откажись, оставь всё, вернись в свой мир. Судьба твоя может измениться.

– Я не могу бросить ее! – прошептал Артес.

– Тогда ты умрёшь! – прокричала женщина. Разразилась буря, хлеставшая Артеса по щекам, ветер сбивал с ног, а тысячи песчинок впивались в лицо.

Артес продолжал упорно идти вперёд, пока не достиг камней. Почти без сил он упал на колени, прорываясь вперёд.

– Ты сильнее остальных, сын мой, – прошептала в застывшем внезапно воздухе Женщина.

Всё завертелось вокруг, и за секунду до того, как мир погрузился в темноту, Артес увидел лежавшую на пьедестале девушку с нежным светлым лицом в зелёном платье, увитым листьями, с длинными золотыми волосами.

– Артес, проснись! –услышал он, резко подскочив. – Что с тобой?

Над ним склонилась Аталэйнт. Ладимир стоял чуть поодаль, постукивая плетью по голенищу сапога.

– Ты кричал во сне, а потом у тебя потекла кровь из носа, – испуганно сказала принцесса.

– 

Мне снился очень неприятный сон, – сказал Артес. – Видимо, я слишком вжился в него.

– Забыл предупредить, – сказал с неприятной улыбкой Ладимир. – Чужим здесь лучше не спать. Они начинают видеть странные сны и могут вообще не проснуться.

– Я слышала легенду о том, что когда-то в этом месте сыграли свадьбу древние Боги, – сказала Аталэйнт. – Демиурги. Только жених сделал это по своему согласию, а невесту заставили. Но Жених заставил её страхи уйти и помог раскрыть её сердце навстречу любви, потому что были они половинками одного целого, и суждено было им породить того, кто изменит мир. Демиурги стали прекрасной парой, а страхи невесты остались в этом лесу.

Ладимир хмыкнул.

– В одной из легенд кернетов говорится о том, что в незапамятные времена к этим берегам на белом корабле приплыли эльфы – принцесса и простой воин, невеста и жених. Невесте пришлось сбежать от родных, которые по понятным причинам брак не одобрили.

– Я думала, эльфов никогда не было в этих местах, – удивилась Аталэйнт. – И что с ними сталось?

– Их сожрали сванинги, – охотно сообщил Ладимир. – Кернеты не наделены воображением, и я склонен считать эту легенду реальнее эльфийской.

– Отлично, – потирая шею и убирая белым шёлковым платком запёкшуюся на лице кровь, которая потекла из его носа, подытожил Артес. – Надо скорее выбираться отсюда и больше не спать.

– Мне ничего особенного не снилось, – слегка покраснев, сказала Аталэйнт, – но и я думаю, что нам лучше ехать дальше.

Они быстро свернули лагерь, потушили костёр, засыпав его землёй и разбросав палочки.

***

Ладимир ехал, как обычно, впереди. Он зацепил повод за луку седла и внимательно изучал карту. Артес бессознательно смотрел через плечо проводника на карту, пока вдруг не сообразил, что именно привлекает его внимание.

Когда они покидали Лондон, Джой снабдил их новой картой, где были указаны все алтари. Но сейчас в руках у Ладимира была его собственная старая карта – та самая, с которой они начинали путешествие.

Будто молния промелькнула у Артеса в мозгу. Бросив Ладимиру: «Позволь», – он выхватил у него пергамент.

Да, Артес не ошибся. Это была именно та старая карта, и на ней была не одна отметка красными чернилами, а четыре – как тогда, когда они двигались к Белым Горам. Артес, который интересовался языками, иногда просил у Ладимира карту и изучал её, пытаясь вникнуть в таинственную вязь названий. Это скрашивало скучную дорогу. Ещё в то время он приметил четыре красные метки, но не придал им значения. Теперь они приобретали особый смысл.

Артес, сжимая карту в руке, смотрел на проводника. Их кони стояли друг напротив друга. Ладимир насмешливо щурился на него, что убедило Артеса в правоте его рассуждений. Припомнился ему и давний полузабытый разговор, когда Ладимир со странной настойчивостью заставлял его раз за разом подтверждать, что он, Артес, едет к Белым Горам для того, чтобы стать магом Воздуха.

– Ты знал, – холодно и равнодушно произнёс Артес, не сомневаясь уже в том, что говорил. – Ты знал, что в Белых Горах находится алтарь Земли. Более того, тебе было известно, что всего их четыре и мне предстоит пройти все. Итак, именно поэтому ты не сказал Джою, что он ошибся! Забавно.

На последней фразе Артес чуть было не повысил тон, но тут же взял себя в руки. Он просто пристально смотрел на Ладимира и ждал ответа.

Проводник ухмыльнулся и ответил:

– Рад, что тебя это забавляет. Правда, чувство юмора у тебя своеобразное – тебе весело тогда, когда тебе плохо. Впрочем, у всех свои причуды. А с твоими словами я согласиться не могу. Первое – я никогда не говорил, что в Белых Горах находится алтарь Воздуха. Это утверждал ты вместе со своим высокоучёным другом. Откуда жалкому оборотню знать, где располагаются магические алтари? И я предоставил вам самостоятельно решать этот вопрос. Второе. Джой – очень сильный маг, полагаю, сейчас он самый сильный из всех магов-некромантов. Местонахождение алтарей, конечно, тайна за семью печатями, но это тайна для слабаков и зелёных новичков. Не мог Джой не знать этого. Третье. О твоих планах проходить все алтари я не знал ровным счётом ничего. Меня нанимали проводником до Тибета, то бишь до Белых гор. И если ты думаешь, что я в восторге от прибавки к нашему путешествию лишних полугода, ты сильно ошибаешься.

– Джой не всесилен, – резко ответил Артес, – Как и ты. Даже он может ошибаться. У тебя старая карта, та, что была с начала путешествия, и на ней отмечены все четыре алтаря. Эти метки стояли, когда мы ещё ехали к Белым Горам. Если ты ничего не знал о расположении алтарей, значит, ты не мог разобраться в собственной карте. Извини, не могу в это поверить.

– Я не знал, – подтвердил Ладимир. – Зато знал тот, кто отдал мне эту карту.

– И кто же был этот всемогущий маг?

– Вздох ночного ветра на рассвете, – ответил Ладимир и сощурился.

Именно благодаря его наглому и самодовольному виду, Артесу удалось сдержаться и не показать своих чувств.

– Что ж, явно этот вздох ночного ветра внёс просветление в твою голову, а не в мою, – спокойно проговорил он. – Тем не менее, если бы ты намекнул на то, что беседуешь со стихиями, ветром и прочими природными явлениями и что они представляют любезно тебе такие архиважные сведения, я мог бы закончить это дивное путешествие намного раньше и уже женился бы на Мадлен.

Затем Артес посмотрел на Ладимира и все так же спокойно спросил:

– Так почему ты не поделился своими сомнениями? Я же доверяю тебе, как проводнику, и не усомнился бы в твоих словах.

Пока Артес говорил, Ладимир смотрел в сторону, и вид у него был отсутствующий. Казалось, до собеседника ему не было никакого дела, и, когда Артес замолчал, Ладимир по-прежнему смотрел в сторону. Молодой человек уже хотел окликнуть его, но тут проводник очнулся от своих грёз и заговорил, по привычке щурясь:

– Как ты мне доверяешь и прислушиваешься к моим словам, я знаю. Вот, – он кивнул на Аталэйнт, – тому подтверждение. Моё дело – вести тебя туда, куда скажет Джой. Он нанимал меня именно для этого. И никаких сомнений по поводу маршрута у меня существовать не должно. А если они и существуют, они не должны мешать мне исполнять свои обязанности и следовать воле твоего лучшего друга.

И Ладимир прикрыл глаза и слегка усмехнулся каким-то своим мыслям.

– Пожалуй, ты прав, – чуть смущённо заметил Артес, бросив взгляд на принцессу. – Мне стоит больше обращать внимание на твое мнение и советы. Принимаю твою объективную критику. Тем не менее, я надеюсь, что нам удастся как-то избавиться от этого… недоразумения, – несколько туманно выразился он. – Так что ты знаешь про алтари? Как думаешь – почему Джой ошибся? Карта виновата?

Снова ему пришлось ждать, пока до Ладимира дойдёт смысл сказанного и тот обдумает ответ. За время, которое Ладимир потратил на это, можно было сочинить хороший сонет, но проводник ограничился краткой фразой, лишённой поэтичности:

– По поводу алтарей тебе надо разговаривать с Джоем, а не со мной. Я оборотень, а не маг-некромант с не поддающимся разумению стажем.

– Это ты о чем? – с подозрением спросил Артес. – Насчёт стажа? И ты же знал и без Джоя с самого начала, куда мы идём. Значит, или у тебя хорошая карта, лучше, чем карта Джоя, или ты таки разбираешься в этих вещах.

– Насчёт стажа, – ответил Ладимир, в очередной раз стряхнув с себя рассеянность, – о том, что твой друг не вчера родился и магом стал тоже не вчера. Знать же, куда я тебя веду, мне по должности полагается. Сказано было – в Тибет, по-местному к Белым Горам, туда я тебя и отвёл. И не моего ума дело, какой там алтарь.