скачать книгу бесплатно
«Что ж, завтра увидимся», – подумала я и залезла под одеяло, сбросив на ковер влажное полотенце. Я хлопнула в ладоши и свет тут же погас. Комната погрузилась во тьму.
***
Гулкие шаги раздавались в длинном мрачном коридоре, освещенном лишь светом факелов, закрепленных на черных каменных стенах. Амадеус шел за одетым в доспехи воином. Позади него следовали еще двое. Все были вооружены.
Король спокойно смотрел на спину впереди идущего. Изредка его равнодушный взгляд скользил по стенам.
Они поднялись по тесной каменной лестнице и вышли в еще один коридор. Он был настолько узким, что один человек едва мог там пройти. Здесь было холодно и отчего-то пахло сыростью, словно они находились не на вершине башни, а в глубоком подземелье.
Король всегда не любил замок Фолк за его мрачный готический вид и негостеприимные холодные залы. Еще прадед Амадеуса, после смерти последнего графа Фолка, по чистой случайности, не оставившего наследника, велел переделать замок под тюрьму и не мог придумать лучшего применения для этого здания.
Замок как никакой другой подходил под эту роль. Его темные сырые подвальные помещения стали темницами, в большом зале устроили комнату пыток, к радости тогдашнего палача, имевшего пристрастия к различным орудиям для истязания неугодных короне и простых преступников. Верхнюю, самую высокую башню, переименовали в комнату Смерти, где приговоренных к смертной казни почти всегда ожидало одно и то же – приведение приговора в действие.
Амадеус никогда не мог понять, почему самой страшной считалась смерть не от руки палача и не от виселицы, а именно та маленькая чаша с черной водой из мертвого озера?
Его величество вспомнил, как когда-то, будучи еще маленьким мальчиком, присутствовал с отцом на такой казни. Лицо преступника, корчившегося от невыносимых мук, после долго еще снилось маленькому принцу.
– Ваше величество! – голос высокого мужчины в капюшоне, накинутом на голову, прервал воспоминания Амадеуса. Король поднял взгляд и понял, что они уже пришли.
Стоявший возле кованой двери человек был не кто иной, как Варриус Лой, главный тюремщик Фолка. Мужчина мягким движением рук скинул с головы капюшон и низко склонился перед монархом.
– Коллум ждет вас, ваше величество, – произнес тихо Лой и открыл перед Амадеусом дверь. Ржавые петли протяжно заскрипели, и король не сдержал брезгливой гримасы.
– Проходите, – сказал тюремщик и жестом пригласил монаршую особу войти внутрь темной комнаты.
Амадеус переступил через порог. Оглядел маленькое помещение с единственным крохотным окошком без решетки. Затем посмотрел в угол комнаты, где на полу сидел какой-то человек.
– Принесите огонь, – приказал король Варриусу, – я хочу посмотреть на него.
– Да, мой король, – по знаку Лойя стражники принесли один из факелов, вытащив его из углубления в стене. Амадеус протянул руку и, взяв факел, приблизился к сидящему на полу мужчине. Красные отблески пламени осветили темное, заросшее лицо, крупный нос и сузившиеся от яркого пламени глаза. На заключенном были только жалкие рваные лохмотья: на колене зияла громадная дыра, однин рукав отсутствовал напрочь, оголяя волосатую крепкую руку.
– Мастер Коллум? – спросил король.
Пленник посмотрел на его величество не спеша отвечать.
– Встань, когда к тебе обращается король! – крикнул Лой зло и пнул ногой заключенного. Тот, зазвенев цепями, медленно поднялся. Он оказался удивительно маленького роста, едва доставая королю до груди, но при этом коренастый с сильным телом и крепкими руками. Отросшие длинные взлохмаченные волосы торчали во все стороны. Длинная борода достигала колен.
– Я помню вас маленьким мальчиком, ваше величество, – сказал гном и посмотрел прямо в глаза Амадеусу.
– Я тоже помню вас, мастер Коллум, – сказал король.
– Ваше Величество. Как интересно… – протянул гном. – Признаться, я всегда считал, что после смерти вашего батюшки престол наследует ваш брат, принц Северин. Он старше и…
– Брат уступил мне трон, – в голосе Амадеуса скользнуло напущенное равнодушие. – Северин не интересуется властью.
– Да, да, – кивнул гном головой, – он всегда был свободолюбивым, но вы ведь не об этом пришли поговорить? – Коллум не спрашивал, он утверждал.
– Это так, – кивнул король. – Скажи-ка мне, мастер Коллум, сколько ты уже сидишь в замке Фолк?
– Пятнадцать лет, – ответил гном, – разве вы не помните?
Амадеус усмехнулся. Конечно же, он помнил, как его отец, за год до своей смерти, приказал посадить своего лучшего мага, единственного короля гномов, в темницу, после чего подземный народец перешел под власть единого короля.
– У меня есть к тебе предложение, гном, – сказал Амадеус, – если сделаешь для меня то, что попрошу, то скоро обретешь долгожданную свободу.
Коллум подозрительно прищурил глаза, вглядываясь в лицо короля.
– Что мне надо сделать? – спросил он.
Амадеус услышал голос главного тюремщика:
– Ваше величество, прошу вас, послушайте своего верного подданного, не делайте ошибку. Это существо нельзя отпускать. Он слишком силен и опасен!
Король резко развернулся к говорившему. Его лицо исказила недовольная гримаса.
– Кто ты такой, Варриус, что смеешь давать советы королю? – спросил Амадеус холодно. Тюремщик нервно сглотнул и, бледнея, сделал несколько шагов назад, пока не уперся спиной в направленные на него мечи стражи.
– Разве я просил тебя дать мне совет? – продолжил король.
– Нет, ваше величество, – Лой опустил голову, – прошу прощения.
Амадеус улыбнулся. Злость вмиг исчезла с его лица, только улыбка не затронула светлых глаз короля. Они оставались по-прежнему холодными.
– На первый раз, прощаю, – сказал он, – но впредь веди себя надлежащим образом, если не хочешь сесть в собственную тюрьму, ты понял меня?
– Да, мой король, – голова тюремщика опустилась еще ниже. Стражники за его спиной опустили свое оружие. Лой вытер со лба выступившие бисеринки пота.
Амадеус снова повернулся к гному. Коллум безучастно смотрел на происходящее.
– Так ты поможешь мне? Конечно, выпустив тебя, я рискую, но у меня есть одно маленькое средство, чтобы ты оставался преданным мне и ни в коем случае не попытался исчезнуть. – Король достал из-под плаща два тонких браслета. Коллум едва взглянул на них, как на его лицо легла тень страха.
– Тебе придется надеть это, – сказал король и добавил немного добрее, – но когда ты выполнишь то, что от тебя требуется, я даю слово, что сниму их.
Гном тяжело вздохнул. Несколько секунд он колебался, словно не зная, что решить, затем вытянул вперед руки.
– Я согласен, – сказал он, – и выполню любое ваше приказание, мой король.
Амадеус хищно ощерился и одним быстрым движением надел на руки гнома браслеты.
– А теперь снимите с него цепи, – приказал он Лойю и покосился на Коллума, пока стражники стали возиться с замком. – Пойдешь со мной. Нам надо поговорить.
Гном покорно кивнул.
Глава 2
Приближающийся дворец сверкал всеми огнями, а в воздухе, наполненном странными цветочными ароматами, очень несвойственными данному времени года, ярким цветком распускалась легкая музыка. В густом потоке экипажей, текущих рекой через тенистый парк, мы прибыли на бал все же едва ли не позже всех, выстояв в длинной очереди среди тех, кому не терпелось попасть на этот бал.
Внизу у лестницы гостей ожидали лакеи. Каждого прибывшего радушно встречали, каждого провожали в большой зал, в котором играла музыка.
Мы с отцом спокойно дождались, пока наша карета остановится у родового гнезда нашего монарха, а затем неспешно, в сопровождении любезного лакея, поднялись по лестнице вверх.
Отец вел меня под руку и молчал, размышляя. Мне тоже было о чем подумать и, признаюсь, с каждым шагом я все сильнее жалела о том, что согласилась на эту авантюру.
Но разве у меня была возможность отказать королю?
Наверное, была. Но ее последствия могли бы оказаться более чем неприятными.
Переступив порог зала, я огляделась, отмечая собрание гостей. Повсюду горели свечи, а огромная люстра под потолком давала столько света, словно в самый яркий и солнечный день. Воздух был наполнен ароматами духов, звенел смехом и разговорами, похожими на гудение пчелиного улья.
Сделав несколько шагов, мы с отцом тут же оказались окружены нарядной толпой. Отец, шедший рядом, мягко отпустил мою руку, кивнул мне, как было условлено, и направился через зал, скоро потерявшись в толпе. Я проводила его взглядом, а затем прошла вперед, изредка здороваясь со знакомыми и оглядываясь по сторонам.
Праздник еще не начался, но судя по количеству придворных, почти все приглашенные к этому часу уже прибыли во дворец. Королевские балы славились своей изысканностью и пышностью. Да и где еще благородные дамы могли сверкнуть своими нарядами и украшениями, если не здесь?
Я скользила взглядом по дамам в дорогих туалетах, чьи пышные бальные платья превратили зал в подобие летней поляны с цветами всевозможных оттенков, от кричаще алых до нежно-кремовых. В свете магических огней на шеях, в ушах и на руках красавиц сверкали драгоценности, а их спутники, мужчины во фраках, тщательно причесанные и галантные, улыбались своим дамам, демонстрируя не хуже женщин щегольские наряды.
Слушая краем уха обрывки фраз, смех и покашливание на фоне классической музыки, волновавшей душу, я продолжала пробираться через толпу, время от времени задерживаясь рядом со знакомыми, чтобы переброситься парой ничего не значащих фраз, имевших при этом значимость лишь в плане этикета, действовавшего в стенах королевского дворца.
Быстрый взгляд в сторону показал мне музыкантов, кто расположились прямо на балконе, сверху над залом. Но их музыка, казалось, лилась со всех сторон. Нежные переливы флейты, плачущая скрипка – усиленные и подкорректированные магией, они создавали ощущение настоящего симфонического оркестра, за исключением того, что инструментов, конечно, было скромнее.
Я протиснулась через толпу в сторону балкона. Вся эта толкотня и шум сегодня действовали на меня несколько угнетающе. Вероятно, сказывалось волнение. И ко всему прочему мое платье, сшитое на заказ специально для сегодняшнего выхода в свет, оказалось довольно тяжелым из-за вышивки и дорогих каменьев, которыми был украшен наряд. Хотя, признаться, выглядела я в нем довольно мило и отвратительно богато, ведь отцу нравилось при случае подчеркнуть наше благосостояние.
Остановившись в относительном отдалении от гостей, я перевела дыхание. Через распахнутую дверь, ведущую на балкон, в зал лился свежий холодный воздух, несущий запахи осеннего сада. Сделав глубокий вдох, я обернулась. Скоро выход короля, а затем начнется бал, на котором все и случится. Думая об этом, я просто не могла не нервничать и в глубине души жалела о том, что не нашла в себе сил отказать отцу и королю. Да разве я могла это сделать? При всем желании, нет.
Ведь как там говорил отец – королю не отказывают?
Конечно же, нет, если хотят жить спокойно и дальше оставаясь при дворе. Его величество, несмотря на мягкость манер и приятность речи, слыл человеком жестким и скорым на расправу. И лично меня не обманула его приятная манера изъясняться и комплименты, которые он расточал во время нашей последней встречи.
Король – опасный человек. Но стоило признать, что правил он железной рукой и при этом позволял нам проходить за занавес, что ранее было запрещено при его отце.
Прислонившись к мраморной колоне, поддерживающей круглый свод, я внезапно почувствовала прикосновение к своей руке и невольно вздрогнув, еще до того, как повернулась, поняла, что знаю, кто это может быть.
– Эдвард, – произнесла я и взглянула на мужчину, появившегося рядом. В ответ получила улыбку и еще одно легкое касание к запястью.
– Ты давно здесь? – спросил он.
– Нет, мы только приехали, – я пристально посмотрела на того, который вскорости должен был стать моим мужем. Одетый в черный фрак, идеально сидящий на его подтянутой, крепкой фигуре, он был необычайно красив в этот вечер. Его густые, вьющиеся каштановые волосы обрамляли волевое лицо с твердым подбородком и чувственными губами, которые при желании умели целовать так, что можно было потерять голову. Синие глаза молодого лорда светились лукавством.
– А где твой отец? – спросила я. Эдвард, словно бы невзначай, пригнулся ко мне и нежно поцеловал в шею.
Я вздрогнула.
– Не здесь, – предупредила жениха.
Проигнорировав мои слова, он ответил на заданный вопрос:
– Наверное, мой отец находится там же, где и твой – рядом с его величеством.
Губы молодого человека снова коснулись моей шеи, и я не выдержала. Это было недопустимо! Что, если нас увидит тот, кто не должен?
Я отстранилась.
– Эдвард! – возмутилась я. Но, кажется, никто из присутствующих не обращал на нас внимания, хотя это не оправдывало настойчивость молодого лорда Грэшема.
Он нахмурился. Улыбка тут же покинула его губы.
– Я не имею права поцеловать свою будущую жену? – спросил он немного удивленно.
– Можешь, но только не сейчас и не здесь. И да, о нашей помолвке, насколько ты знаешь, пока в курсе только наши семьи. Для остальных мы еще никто друг другу. Просто знакомые, родители которых дружат много лет.
Он с пониманием кивнул.
– Я уже понял, почему ты такая колючка сегодня. Боишься, что нас увидит принц?
Я кивнула.
– И это тоже.
– Мне отец вчера рассказал, – продолжил Эдвард. Его рука вернулась к моему запястью, погладила ласково нежную кожу. – Честно говоря, мне не нравится то, во что тебя втянули наши папаши. Это крайне неразумно.
– Я тоже так считаю, – вздохнула я, – но отец меня очень просил. И ты знаешь, что король имеет над ним власть, как, впрочем, и над твоим отцом. Боюсь, что у них просто не было выбора, – добавила и тут же подумала: «Как и у меня»
– Знаю и все же считаю, что это рискованно, чтобы там его величество тебе там не говорил, – высказался Эдвард. – А еще я знаю Северина. Он опасен. Наш замечательный Амадеус дитя в сравнении с ним.
– Ты его знаешь настолько близко? – удивилась невольно.
Эдвард кивнул.
– Естественно, я же нахожусь при дворе двадцать часов в сутки, а принц хоть и не часто, но все же иногда удостаивает нас чести лицезреть его королевскую особу, – Грэшем усмехнулся, а музыка неожиданно изменилась. Откуда-то из-под сводов полилась мелодия вальса, словно приглашавшая присутствующих на танец. Мелодия спускалась в зал, постепенно проникая в каждый его угол, мягко обволакивая присутствующих. Некоторые пары вышли в центр зала и закружились в медленном танце. Эдвард сжал мой локоть и уверенно потянул за собой.
– Пойдем, потанцуем, – сказал он, – это будет выглядеть вполне безобидно, ведь что может быть безобиднее танцев?
Я улыбнулась. Наверное, стоило бы отказаться, но я не смогла. Хотелось хоть немного ощутить себя частью нас с Эдвардом. Частью той будущей семьи, которая еще будет.
Мы присоединились к танцующим. Грэшем придержал меня за талию. Я вложила свою ладонь в его сильную руку и нас закружила музыка. Несколько па и я расслабилась в руках Эдварда. Он танцевал очень грациозно и, казалось, мы плыли над полом, так что я даже невольно опустила взор вниз, словно хотела убедиться, что мы все еще касаемся паркета, когда, внезапно, музыка стихла.
Остановившись, я едва не налетела на грудь своего партнера. Он тут же схватил меня под локоть и увлек в сторону. Остальные пары последовали нашему примеру.
– Король, – догадаться не составило труда, особенно когда литавры возвестили о появлении первого лица в нашем королевстве.
Присутствующие все как один склонили головы. Дамы присели в реверансе и на несколько секунд в зале воцарилась полная тишина.
– Король не один, – шепнул мне на ухо Грэшем, едва присутствующие с позволения его величества принялись распрямлять спины.
Я подняла глаза. В опустевшем центре танцевального зала стоял Амадеус. На нем был дорогой золотой костюм, на голове корона. Длинные волосы лежали на плечах, а холодный взгляд прошелся по подданным, отыскал меня и на долю секунды задержался, после чего скользнул дальше. Я рассеяно улыбнулась его величеству и только тогда после этого посмотрела на мужчину, стоявшего за спиной короля.
– Северин Норфолк, – услышала я тихий шепот Эдварда и в удивлении изогнула бровь. Совсем не таким я представляла себе принца. Высокий, чуть выше своего брата, он оказался его полной противоположностью. Одетый во все черное, подтянутый с неестественно прямой спиной, с длинными до плеч густыми, цвета воронова крыла, распущенными волосами. У его высочества было длинное лицо, крупный с горбинкой нос, пронзительные темные глаза и совсем не аристократическая, смуглая обветренная кожа. В довершении всего, он был некрасив. Даже слишком некрасив. Но при всем при этом я не могла не признать, что у этого мужчины прекрасное тело настоящего спортсмена и оно отлично читалось под дорогим костюмом, подчеркивавшим фигуру.
Я окинула быстрым оценивающим взглядом широкие плечи, тонкую талию, длинные ноги. Сложив на груди руки, Северин Норфолк обводил присутствующих взглядом, как минуту назад до этого делал его брат. У принца был взгляд хищника, вышедшего на охоту. От таких глаз берет озноб. Я невольно поежилась, представив себе, как буду очаровывать этого мужчину. Сейчас это казалось мне невозможным.
