скачать книгу бесплатно
– Я вас знаю, пан научитель, – несмело подошел к Алексею голубоглазый мальчик:
– Ах ты, шельмец! Но я не пан, Митя. Зовут меня Алексей Иванович. Ты читать умеешь?
– Не-а…
– Хочешь – научу?
– О! Еще бы! – радостно запрыгал мальчишка.
Встревоженный отец отослал его в хату.
– Вы, золотой паночек, хлопчика не сманивайте, в школу он не пойдет. Не велю!
Боится! И этот боится! Что за люди… Алексей попытался уговорить упрямого мужика. Неужели его сын должен оставаться неучем? Но тот мотал головой, твердя свое «Не велю!» и уверяя, что его сыну в школу никак нельзя, он будет крестьянствовать. Неудача караулила учителя и в других дворах, хуторяне глядели на него с ужасом, сторонились, как зачумленного, детей прятали по сараям, запирали в подполе: согласятся по дурости, а из-за них хату спалят вместе с хозяевами. Но Алексей не сдавался, колеся по хутору от зари до зари. Со взрослыми больше не заговаривал, а ребятишек останавливал, спрашивал фамилию и возраст, записывая в блокнот. Они с любопытством слушали его и вежливо кланялись, прощаясь.
* * *
За околицей на лугу подпасок в широкополом дырявом бриле щелкал кнутом, сгоняя коз. Заметив Алексея, не застеснялся, как другие, подошел, поздоровался, попросил папиросу. Держался независимо.
– Не рано ли начинаешь, дружок?
– Я второй год курю.
– А родители не дерут?
– Некому, пан. Батьку на войне убили, маму Резун заколол. Как? Обнаковенно. Как свинью колют, видали? Пришел со своими… «Краснюка голубила? Режь ее! И штыком вот сюда… Я на чердаке притаился, видел.
От страшных подробностей убийства Алексею стало не по себе. Он угостил пастушонка папиросой и предложил ему прийти в школу. Мальчишка оживился, сказав, что обязательно будет учиться назло тем катам. Вот и первый ученик! А вскоре появился второй, за ним – третий. Алексея едва не сшиб выскочивший из-за угла малец, за которым гнался паренек постарше. Догнав беглеца, он надавал ему тумаков, но тот не сдавался.
– Эй, огольцы! А ну прекратите! – приказал Алексей, сгребая драчунов в охапку.
Старший притих, опасливо косясь на него, а маленький яростно вырывался.
– Не бейте его, пан.
– Не бойся, – успокоил старшего малец, – в советской школе не бьют. Мне ойтец говорил. Я сам скоро школьником буду.
– Только спробуй! – пригрозил старший, на что малыш показал ему язык.
– Пишите: Юрек Пшеманский.
– Дурной ты, Юрек. Юрек – келбаса и шнурек!
В школе сторож доложил Алексею: «Два лайдака пшишли до пана научителя».
Алексей, увидев старых знакомых, обрадовался и позвал ребят в класс. Юрек подскочил к столу, схватил книжку и стал рассматривать картинки, а его приятель несмело топтался у двери.
– А тебя как зовут, герой?
– Гриць Омельчук.
– Учиться хочешь?
– Конечно, хочет, даже очень, – встрял Юрек, разглядывая учебник географии. – Вы, пан научитель, не глядите, что он такой длинный, що та оглобля, он еще дурной, боится… Ведь у него…
– Та, Боже ж мий, Юрек!
– Ладно, не скажу.
Почему дылда Гриць заискивает перед малолеткой Юреком? Все просто: Гриць решился пойти в школу ради сестры Юрека.
Так в списке учеников появилась первая девочка.
Глава четвертая. Хуторяне
В окно постучали. Алексей открыл дверь: на крыльце загадочно улыбалась чернобровая красавица.
– Неужто учиться собрались, Славця?
– А чем я хуже других? Может, и меня уговорите?
«Ведь предупредил ребят, чтобы не болтали. Родители дознаются – не пустят в школу, запрут дома и все».
– Ах, пан научитель! Оставьте свои дела, отдохните. Чего вы затеялись с той школой? Нужна она вам?
«Подослали, хитрые бестии. Не мытьем, так катаньем. На мою мужскую погибель такая краля!»
– Зря стараетесь, Славця, – процедил Алексей. – Так и передайте тем, кто вас направил.
– Никто меня не направил – сама пришла!
«Нет, неспроста она заявилась. Наверное, с бандеровцами связана. Решили ему ловушку устроить».
– Так сколько же вам за меня заплатили?
– Коли б заплатили, вас бы давно река унесла!
Хлопнула дверь, дробно простучали по ступенькам крыльца красные сапожки. Обидел девушку. Напрасно, наверное. Она – единственная в хуторе – его привечает. Другие сторонятся. Днем Алексей зашел на мельницу, поздоровался с мужиками, которые носили мешки с зерном. В ответ те сняли шапки, загалдев свое «Слава Иисусу», и пытливо уставились на него. Закурили предложенные папиросы.
– Посоветоваться надо, товарищи…
– Мы темные, а пан – человек ученый. Что мы ему можем насоветовать?
– Как же так? – обратился Алексей к мельнику, с досадой затаптывая окурок. – Вы же, Калина Григорьевич, во Львове коммерческое училище окончили.
– А ты, – обернулся он к стоявшему рядом мужику, – хочешь, чтобы твои дети стали инженерами или врачами?
Тот беспомощно оглянулся на остальных.
– Ну что ж, дело хозяйское. На других хуторах ребятишки будут учиться, а ваши останутся неграмотными – школу-то придется закрыть.
Мужики подавленно молчали.
– Какая учеба?! – не выдержал мельник. – Война же… Горы все еще гудут… Вдруг германец вернется?
– Не вернется! Фашистам скоро крышка!
Хуторяне недоверчиво помолчали и, недовольно посопев, занялись своим зерном. Обескураженный Алексей понял, что уговаривать их бесполезно. Мельник отвел учителя в сторонку и стал его убеждать в ненадежности этой затеи со школой. Да и жить ему в таком сарае нельзя – опасно, опять же никто не постирает и не приготовит… Несолидно это. В старое время научитель был господином. Имел прислугу. Лучше уж Алексею поселиться у него, у мельника, в чистой комнатке, жинка еду сготовит, пану постирает. Все лучше, чем холостяцким чайком пробавляться. Вот дела! Весь хутор его остерегается, а мельник зовет на квартиру. Зачем? Убить-то его способнее в школе, где он один ночует. Но… перченый украинский борщ с добрым шматком сала… Алексей сглотнул голодную слюну и… согласился.
* * *
Дымным маревом догорало жаркое лето. Скоро начнется учебный год. Список учеников потихоньку пополнялся. Алексей готовился к занятиям, когда в класс прошмыгнул Юрек. Вытерев нос, он доверительно сообщил, что придут записываться в школу Мыколка и Михась:
– Я им сбрехал, что вы про войну расскажете, как фашистов били. Только батькам ихним не говорите – шкуру хлопцам надубят!
– Почему про войну? Мы будем изучать родную речь, арифметику, географию…
– Нет. Сперва про войну! Я им сказал, что вы чуть Гитлера не поймали, а они ухи разлопушили, як кабанятки. Это я так, для приманки, потом они привыкнут и будут учиться. А сегодня приходите к нам в гости – Кшися приготовила сладкие мазурки.
– А что это?
– Бардзо[4 - Очень (польск.).] вкусная вещь. Сегодня день нашего святого, и мы просим пана, йой, туварища научителя до хатынки.
– Святого? Не пойду!
– Да мы не молимся, Алексей Иванович! Бабця старая молится, а мы нет.
Юрек жил в просторном чистом доме. Семья уже сидела за столом. Алексей снял кубанку, поздоровался. Юрек представил домочадцев: «Бабця, дзядек, наш ойтец пан Пшиманский». Загорелый высокий мужчина с приятным лицом и решительными серыми глазами крепко пожал руку Алексею. Морщинистые старички казались бестелесными. Маленькая седенькая старушка всплеснула руками: «Ладный жолнеж, хол-леро![5 - Красивый солдат (польск.).]» Все засмеялись, хозяин усадил Алексея за стол.
– Очень хорошо, что наконец откроется школа, дети должны учиться. Мои ребята станут первыми учениками, они способные. Скорей бы война кончилась, чтобы пожить по-человечески.
– Уже скоро. Конец фашизму. А вы где работаете?
– Я лесничий. И при немцах лесниковал. А сейчас лес охранять бессмысленно – хуторяне туда не ходят. Люди у нас трусливые. Разве это мужчины? Ну есть в лесу бандиты, ну случилось несчастье с директором школы, так что ж теперь – по норам, как мыши, прятаться?
– Похоже, вы бандеровцев не опасаетесь?
– А что они мне сделают? Я не коммунист, а простой лесник. Делить мне с ними нечего. Разве что из-за детей озлобятся? Пусть попробуют – гляньте, какая игрушка висит! – показал он на двустволку. – Медведей валит, лосей насквозь прохватывает. Пусть только сунутся!
– Ойтец бардзо отважный, – шепнул Алексею Юрек. – Один на медведя ходит.
Вошла Кшися, миловидная пятнадцатилетняя девочка, в голубом платье, в сапожках, расшитом кожушке.
– Чем не невеста наша Кристина? Смотрите, какая красивая! – похвалился Юрек.
Кшися, легонько стукнув брата по затылку, стала наливать пиво Алексею. Тот поблагодарил.
– Хорошие дети у вас, товарищ Пшиманский.
– Матка у них хорошая, – вздохнул хозяин. – Ушла. Теперь живет в Станиславе.
– Папочка у нас самый хороший! – обняла Кшися отца. – И самый красивый.
– Дура! – возмутился Юрек. – Ойтец самый храбрый! А можно мне пива попробовать?
Алексей засиделся в гостях до ночи. Ему впервые здесь было так хорошо и покойно среди этих людей. Дома Калина Григорьевич, нацепив очки в железной оправе, щелкал на счетах. Его хозяйка, тихая болезненная женщина, возилась у печи. За стенкой похрапывал их сын Петро.
– Гуляем, пан научитель? Хе-хе. Дело молодое…
* * *
В школьном коридоре громоздились парты, возле двери – ведро с водой. Сторож объяснил, что одна кобьета[6 - Женщина (польск.).] сама вызвалась навести в школе чистоту.
Алексей прошел в канцелярию. Надо еще раз проверить, все ли готово к началу занятий.
– Здравствуйте! – раздалось у него за спиной.
– Добрый день, Славця. Что скажете?
– Сухарь вы, пан научитель. Я грех приняла – поздоровалась по-вашему, а вы и внимания не обратили. Пойдемте, що-сь покажу.
Класс сиял чистотой. У надраенной до блеска доски аккуратно висела новая тряпочка, на полочке рядом разложены мелки.
– Ты одна это все сделала?
– Вы же мне не помогали…
– Спасибо, Славця, но заплатить мне тебе нечем.
Сердито хлопнула дверь. Алексей вышел покурить и долго смотрел ей вслед – пышнотелая, с тонкой талией, красивыми загорелыми ногами и гордо поднятой головой. Королева!
– Привет народному образованию! Готовишься? – отвлек Алексея от приятных мыслей председатель, подъехавший рыжей кобыле.
– Тороплюсь – два дня осталось. Я договорился с лесничим насчет дров. Лошадь дадите?
Конечно, надо бы привезти, пока дожди не зарядили, согласился председатель, но лошадь дать отказался. Все равно в лес никто не поедет – Резун шутить не любит, враз душу вынет. Поймают, пытать станут: «Для кого везешь? Для Советов стараешься?» Убьют – и весь разговор.
– Неужели в хуторе не найдется настоящего мужчины? Дрова для своих же детей боятся привезти! Я сам поеду! Дайте лошадь! Лесничий мне поможет. Справимся! – вскипел Алексей.
– Не дам. Я тут за все в ответе. А потом из-за вас, дураков, хутор с землей сровняют, людей побьют. Ты об этом подумал? Здесь, браток, дипломатом надо быть.
– Ясно, каким. И вашим и нашим за пятачок спляшем. Обойдусь без вас!
– Ну что ж – действуй, раз надумал всерьез школу открыть. Но жизнь побереги. Ох, побереги ее, парниша! Другой не будет.
Алексей сжал кулаки. Ну что за люди вокруг? Сюда бы его разведчиков – они бы показали бандитам! Но его полк уже, поди, в Германии воюет, а он, хромоножка… Ну нет! Он не смирится!
* * *
