Хлеб, любовь и небеса

– Ага! Придём к тебе – а там у тебя муж дома! – вступил мужчина в эту странную беседу. Но хватку почему-то уже ослабил.

Идаире удалось освободить правую руку, и пока она вытаскивала ладонь из его цепкой хватки, перчатка сползла у неё с руки. Подняв ладонь к его лицу, она продемонстрировала насильнику свои пальцы.

– Нет у меня мужа! Видишь – и кольца у меня нет, – слегка хрипловатым, но уже более уверенным голосом сообщила она.

Первый дом был уже довольно близко. Мужчина, видимо в замешательстве от такого её поведения, шёл с ней рядом, не выпуская её, однако, из своих цепких объятий. Идаира, продолжая говорить про кровать и тепло, уже почти пришла в себя. Она поняла, скорее, почувствовала, что сейчас, когда они уже подошли под окна первого дома, с ней ничего страшного не случится. Но и мужчина понял, что его замысел сорвался. Он вдруг убрал руки и со словами «Да ну тебя!» повернулся, и хотел было уже уйти прочь. Но тут к Идаире, видимо в состоянии шока, почему-то пришла мысль, что вот поблизости бродит насильник, а надо бы сдать его в органы правопорядка.

– Э, нет! Ты куда это? – схватила она его за руку. – Ну-ка пошли, давай! Ведь договорились!

Мужчина почти испуганно отдёрнул руку, и оттолкнул Идаиру от себя.

– Пошла вон, шалава!

Идаира, словно очнулась. «О господи! Что это я делаю? Надо домой бежать быстрей!». Она повернулась, и быстро зашагала, почти побежала к своему дому. Возле подъезда, на скамейке сидела группа подростков, ребят и девочек.

– Вы что это сидите тут в такое позднее время? – немного нервно спросила она, проходя мимо них. – Разные люди ходят в это время! Лучше домой идите, ребята. Чтобы беды никакой не случилось.

Не дожидаясь, что они ответят, Идаира заскочила в подъезд. Поднявшись в свою квартиру, она смогла, наконец, полностью прийти в себя.

Тимур уже спал. Идаира, тоже легла. Она думала, что долго не сможет уснуть. Но уснула она на удивление быстро.

На следующий день, на работе Идаира решила предупредить Соню.

– Соня, ты своим девочкам не разрешай поздно гулять. Тут меня вчера чуть не изнасиловали, – слегка посмеиваясь, сообщила Идаира коллеге.

Соня поражённо посмотрела Идаиру.

– Э-э, что произошло-то?

У Сони росли две дочки, поэтому она испугалась не на шутку. Идаира кратко рассказала, как было дело, и заключила:

– Ну, я-то, женщина взрослая. Да и насильник попался мелкий, не получилось у него ничего. Повезло мне.

– Кому повезло? Я что-то пропустила? – из-за книжных стеллажей вышла Ксения.

Ксения была женой обеспеченного человека. Идаира с Соней не раз спрашивали у неё, зачем она вообще ходит на работу? Зарплаты – кот наплакал. Да и работала она на неполную ставку. На что Ксения отвечала, что работа вносит в её жизнь порядок: утром встать, почистить зубы, одеться, накраситься, целый день быть занятой, общаться с людьми, да и новые наряды можно показать. Ну и, зарплата, на дополнительные колготки. Вот так вот. Соня с Идаирой работали за хлеб насущный, а Ксения – на колготки. Но она была дружелюбной, эта Ксения. Хоть и взбалмошной, но добродушной и весёлой. И с юмором у неё тоже было всё в порядке.

– Кому тут повезло с изнасилованием? – переспросила она, подойдя ближе.

Идаира рассказала и ей.

– Все мужики – козлы! – возмущённо заявила Ксения.

– Ксень, ну ты-то счастливо замужем. Твой-то уж вообще орёл! – заметила Соня то ли с насмешкой, то ли завистью.

– Орлы это те, кого аисты приносят, – не растерялась Ксения. Затем продолжила: – А кого в капусте нашли – козлы однозначно! Витюша мой, голубцы да щи с аппетитом наяривает. Однозначно в капусте его нашли. Значит, тоже козёл!

Женщины рассмеялись. Наступало время обеденного перерыва. Они собрались было уже закрыться. Но в это время послышался звонок: пришёл очередной посетитель и нажал кнопку вызова на стойке.

– Я пойду, обслужу, – вызвалась Идаира.

Она направилась к стойке. Это был директор техникума, Прохор Асадович. Вот принесла его нелёгкая! Идаира почувствовала, что ей опять придётся пережить неприятные минуты. Она пожалела, что вызвалась сама обслуживать. Лучше бы Ксения или Соня вышли. Если бы она знала, какой посетитель пришёл… И чего он сам пришёл? Мог ведь просто позвонить. Не по делу он пришёл. Какая-то другая у него задумка.

Прохор Асадович был мужчина крепкого телосложения, можно даже сказать приятной наружности, в возрасте где-то за пятьдесят. Но активность он проявлял неуёмную. Как в работе, так и вне её. Женский коллектив техникума активно обсуждал его любовниц. Все женщины жалели его жену и поражались терпеливости этой женщины. А ведь у него уже и внуки были. Ходили слухи, что он очень деспотичен в своей семье. Также ходили разговоры о его аферах с финансами техникума.

Он уже давно проявлял внимание к Идаире. Практически с того дня, как Идаира устроилась в этот техникум. А после новогоднего корпоратива, где Идаира, поддавшись настроению и общему веселью, станцевала индийский танец, мужчина просто уже не давал ей прохода. По этому поводу тоже ходили слухи и шуточки.

Идаира подошла к стойке.

– Здравствуйте, Прохор Асадович. Слушаю вас.

– Здравствуй, Идаира. Ну как тут у вас? Зашёл посмотреть, как идут дела у доблестных стражей тишины и знаний, – полагая, что он сказал нечто оригинальное и остроумное, мужчина широко улыбнулся.

– Спасибо за заботу и внимание, Прохор Асадович. Жалоб нет, работаем организованно.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – без переходов, напрямую, спросил мужчина. – Хотел пригласить тебя после работы попить со мной чаю. Или ещё чего-нибудь другого, – многозначительно посмотрел он на Идаиру.

– После работы я буду проводить вечер с моим сыном. И вам желаю приятного отдыха в кругу семьи, – вежливо и сухо ответила она.

– Зря ты так, Идаира. Пословица не зря гласит: старый конь борозды не портит, – мужчина попытался улыбнуться как можно обольстительнее.

– Не портит, Прохор Асадович. Но и пашет неглубоко, и новую не проложит. – Идаира понимала, что после этих слов директор опять устроит ей какую-нибудь гадость. В то же время она знала, что простые вежливые слова на этого мужчину не действуют. Впрочем, никакие слова на него не действовали.

– А ведь я могу и уволить тебя, – с нотками угрозы проговорил директор.

– Сделайте это, Прохор Асадович! – Идаира уже не могла сдерживать себя. – У самой рука не поднимается заявление написать. А так можно будет хоть в суд пойти с изложением ваших незаконных действий. И моя жизнь наполнится смыслом и энергией! – голос её начал звенеть.

– Продолжаешь дерзить? – директор помолчал. – А ведь я по-хорошему с тобой хочу говорить, – уже спокойнее и, даже с некоторой грустью, проговорил он, глядя на неё.

– Я тоже желаю вам всего хорошего, Прохор Асадович, – ответила Идаира выровнявшимся голосом, прямо глядя на него.

Директор ушёл. Соня с Ксений вышли из-за стеллажей. Они, конечно, всё слышали.

– Д-а-а… Крепко же у дедушки голову снесло. – Ксения, стояла, сложив руки на груди. Усмехнувшись, она добавила: – Наверное, запыхался уже, за тобой бегая.

– Да ну его. Пусть идёт в… борозду! Пахарь нашёлся. – Идаире было очень неловко от всего произошедшего.

– Ида, вот удивляюсь я. Что он в тебе нашёл? Ведь ты же кожа да кости. Что ему, не хватает женщин постарше да в теле? – Соня понимала ситуацию на свой взгляд.

– Соня, я и сама хотела бы знать, за что мне ещё и это наказание? – Идаире была неприятна эта ситуация. Об этом знали многие сотрудники техникума. И ей придавало уверенности, что сотрудники знали также, что Идаира оборону держит, не сдаётся.

– Сонь, ты не понимаешь, – Ксения, как всегда, имела своё мнение, отличающееся от других. – Красота – страшная сила! А если женщина ещё и разведённая, свободная, то мужики и страха лишаются! – Ксения никогда не стеснялась в выражениях. – Вот что толку, что я га-а-азель длинноногая? – Ксения деланно покрутила головой и провела взглядом по своей фигуре. – У меня есть муж. А это огромное препятствие в глазах мужчин, которые не слишком отважные. Это значит, что я сама тоже должна прикладывать усилия, чтобы мужчина страх поборол. Но оно мне надо? Рисковать своим замужним благополучием. Эх, и везёт же тебе, Ида! Точно, тебе везёт!

– Это в чём же мне, в данном случае, повезло? – Идаира даже удивилась её рассуждениям. – В том, что пожилой мужчина домогается? Вот здесь-то мне как раз и не повезло. В шестьдесят лет, мужчине, любая дама до сорока красавицей кажется. На моём месте могла оказаться любая. Мне не повезло, что я оказалась на этом месте.

– Эх, а я бы закрутила! Даже с ним, с этим Прохором, – неожиданно заявила Соня. – Вот настолько, девоньки, эта жизнь достала! Никак не пойму, замужем я ещё, или уже могу считать себя свободной? Для разъяснения ситуации явно нужно третье лицо. А где я найду? Я или на работе, или на разборках с моим козлом. Мой-то огород открыт. А пахаря всё нет! – своеобразно разъяснила Соня.

– Ой, Софья, какая вы развратная особа! – деланно возмутилась Ксения. – Мы тут о высоком говорим, а вы тянете нас к низменным инстинктам. – И уже посерьёзнев, запальчиво продолжила: – Да ну тебя, Соня! Флирт свежести и седины? Оно тебе надо? Я ещё понимаю, если быть в статусе официальной жены, – Ксения была, как всегда, практична. – Ну, вот как я! – задорно вскинула она голову. – Есть хоть надежда остаться молодой вдовой и ещё насладиться жизнью!

– Ну, Ксень, скажешь тоже! – Идаира всегда удивлялась Ксении, что она преувеличенно старит своего мужа. – Ты только говоришь так, а сама-то ведь ценишь своего Виктора.

Идаира знала, что для Ксении её муж был главным и единственным близким человеком. Детей у неё не было, а родители умерли давно.

– Ну да, – вздохнула Ксения. – Что бы я без него делала? Да и не настолько уж он стар. Песок-то из него ещё не сыпется, только коленки потрескивают! – она прыснула смехом. Потом продолжила: – А так-то он у меня, конечно, золотой. Витенька мой, Витюшенька! Здоровья тебе и долгих лет! – Ксения закатила глаза наверх.

– Вот, ты, Ида, о наказаниях и везениях толкуешь, – Соня слегка прищурила глаза, посмотрела на Идаиру. – А сама-то молодого козлёночка тискаешь! Поэтому ты старого козла Прохора и гонишь.

Идаира никогда никому не рассказывала о Саше. Только однажды, не в силах удержаться от переполнявших её чувств, она поделилась с Соней. И вот сейчас Соня напомнила это. Ксения с удивлением посмотрела на Идаиру.

– Ого! И ты молчишь? Давай, рассказывай, подруга! Жажду грязных подробностей! – почти приказала она.

Идаире и хотелось рассказать о своих свиданиях и отношениях с Сашей, но она смущалась, что Саша намного младше. И она попыталась отшутиться:

– Прекрасное должно быть величаво, а тут… – Идаира не могла подобрать нужные слова, чтобы выразить свои мысли. Потом, собравшись с духом, она всё-таки высказалась: – Когда молодой, красивый парень добивается, тогда… это подарком свыше кажется. – Идаира даже прикрыла глаза на мгновение. Затем продолжила: – А когда старый мужчина недвусмысленно домогается, тогда это будто унижение какое, – она смутилась своей откровенности. – Да ну вас, девочки! Загнали вы меня в краску окончательно!

– Я правильно поняла, – вступила Ксения, – что техника любви с молодым парнем, отличается от любви со стариком, ну, – она закатила глаза, – примерно, как тактика йоги отличается от колки дров? От йоги входишь в нирвану, а от колки дров только вспотеешь.

Женщины рассмеялись от Ксениного сравнения.

– А что такого, Ида? – вступила Соня снова в разговор. – Ну и что, что молодой? Даже очень хорошо. В конце концов, ты свободна. Он тоже. Что такого-то?

– Да неправильно всё это как-то. Ему же, всё равно, когда-нибудь нужно будет заводить свою семью, своих детей. А у меня уже и муж был, и сын есть. Если делать всё правильно – то в жизни наступает гармония. А если что-то не так…, – Идаира замолчала. – И люблю, и боюсь, короче.

Ксения, как всегда, решительно заявила:

– Ну, ты и заморачиваешься, Ида! Со старыми нельзя, с молодыми тоже! Прямо комплекс правильной девочки! Да что же ты себя в рамки какие-то загоняешь? – Слегка даже повысив голос, она словно объявила: – Жизнь надо прожить так, чтобы стыдно было рассказать, но приятно вспомнить! Вот, девочки, Раневская знала, как правильно жить! – уверенно закончила она.

– Осталось только иметь талант, достичь славы, как Раневская, тогда мне тоже будет приятно всё вспоминать, – сказала Идаира, рассмеявшись.

– Ладно, девочки. Обед заканчивается. – Соня начала убирать со стола. – Пошли трудиться. Много, упорно, прилежно, настойчиво! Чтобы достичь славы и известности. – Она подняла голову, озорно блеснула глазами: – И чтобы не стыдно было за бесцельно прожитые годы.

Надо было открывать библиотеку. Радовало, что завтра был выходной.

Вечером, уже лёжа в постели, Идаира стала думать, почему она так напрочь отвергает возможность какой-либо связи с человеком гораздо старше себя. А Соня, пусть даже в шутку, допускает такое для себя. Почему? Только ли оттого, что этот мужчина несвободен? Наверное, не только, хотя это тоже имеет значение. Идаира задумалась. Дружить, иметь в своём окружении людей старшего поколения, это хорошо. Ведь у неё есть старшие приятельницы, и даже знакомые пожилые мужчины. Иногда они говорят полезные вещи, могут очень поддержать в трудную минуту, дать нужный совет. Но вот любовь с пожилым мужчиной,… Какие новые, яркие эмоции, сильные чувства может она испытать с таким человеком? Никаких. Такого мужчину толкает похоть. А взамен он может дать, вероятнее всего, какое-то материальное вознаграждение и развлекать рассказами мемуарного характера. Скучно это. Скорее, вероятная скука и занудность таких отношений, заставляют её, отвергать какую бы то ни было связь с пожилыми мужчинами. Созерцание дряблого тела тоже большим удовольствием не назовёшь. Секс в таких отношениях даже представлять не хочется. А он, наверное, чего только не придумывает в своих фантазиях, воображая себя с ней. Уже от одной этой мысли неприятно… Как же хорошо, что у неё есть Саша! Молодой, красивый парень, от которого не хочется взгляд отрывать! Праздник для глаз, души и тела! С ним можно и пошутить, и поговорить о том, что будет интересно им обоим. Где-то в глубине тела, у неё прошлась тёплая волна, как было всегда, когда она думала о Саше…

На следующее утро, Идаира с сыном засиделись за завтраком дольше обычного. Был выходной, и они могли обсудить свои дела, просто поболтать. Тимур рассказывал о делах в лицее, о своих друзьях. Также он говорил о некой девочке, и, судя по тому, какими выражениями он о ней говорил, Идаира почувствовала, что сыну нравится эта девочка.

– Тим, а как же Рита? У тебя, что, уже другая подруга? – спросила она.

– Мам, не другая, а новая! – ответил юноша.

– Ах, но-о-вая! – протянула Идаира. – А с Ритой что же?

– Ну, с Ритой мы просто приятели, мам. А Аида… Ну, она такая… женственная, – с неожиданной нежностью протянул Тимур.

– Вот даже как…, – Идаира не знала, что и сказать. – Ладно, знаток женской души, ты только про учёбу не забывай. Будешь неучем, никакую девушку не будешь интересовать, – назидательно заметила Идаира. – А уж женственную – тем более, – подытожила она.

– Ну что ты со мной, как с маленьким разговариваешь? – возмутился сын. – Да знаю я. Вот компьютер бы новый. Из этого уже мало что выжмешь, да и старый он. Накроется скоро. Как у нас с деньгами?

Новый компьютер был нужен. Не только Тимуру, ей тоже. Но вот с деньгами…

– Тимур, ты же знаешь. Как только появится возможность – эта покупка у нас на первом месте. Может Андрей алименты пришлёт. Должен же он хоть сколько-то прислать, – словно про себя, проговорила она, не особенно надеясь на это.

Андрей… Она снова вспомнила свою жизнь с мужем.

Родившийся Тимур принёс в её жизнь несказанное счастье, но и хлопот прибавилось. Она всё также любила и Андрея, но теперь уже разрывалась между своими двумя объектами любви. Однажды муж даже бросил ей: «Ты к нему вон как нежно относишься, а ко мне уже не так». Эти слова Андрея странно поразили Идаиру. Она даже почувствовала себя виноватой, что уже не может так беззаветно уделять время и внимание только Андрею.

Отношения же Тимура и Андрея, были не то, чтобы странными, но лишь отдалённо напоминали связь отца и сына. Андрей по-своему старался быть хорошим отцом. Когда сын был ещё младенцем, он играл с ним, нянчился. Но ему интереснее было ходить на футбол, встречаться с друзьями. И когда Идаира просила его побыть с малышом, а Андрей планировал в этот день сходить к друзьям или на матч – он злился. И она отпускала его, сама находя выход из ситуации. У неё было ощущение, что у неё два ребёнка. Только один слушается её, а другой – нет. Сейчас она думала, что, может быть, он был слишком молод, чтобы жениться. Хотя, в этом возрасте большинство как раз и создают семьи, и живут вместе долго, иногда всю жизнь. Дорог судьбы не предугадать. Не надо удерживать то, что уходит. Ведь уйдя из семьи, Андрей освободил её от этих терзаний. Как бы там ни было, Идаира была рада, что была в её жизни такая любовь. Может и послан был ей этот брак, чтобы она родила ребёнка от любимого мужчины. Жаль только, что одного. Она всегда сожалела потом, что остался Тимур один, без брата или сестры.

Когда они с Андреем уже расстались, Тимур как раз пошёл в первый класс. Идаира хотела, иногда даже требовала от Андрея, чтобы он навещал сына, чтобы встречался с ним регулярно. Но он мог месяцами не появляться и не звонить. И поэтому Тимур постепенно как-то отвык от отца, папа стал для него посторонним человеком. Тимур даже называл его не «папа», а по имени – Андрей. Хоть и говорили сёстры, что мальчику нужна мужская рука, но она твёрдо решила, что не будет выходить замуж, пока сын маленький, чтобы не разрываться между двумя мужчинами. Да и не хотела она, чтобы у сына появился отчим, даже если бы он стал ему хорошим отцом. Возможно, было в этом и некое эгоистичное чувство, но она хотела, чтобы любовь и внимание сына принадлежали только ей. Идаира твердо решила вырастить его сама.

Сын уже вырос. Алименты, даже те, небольшие, скоро прекратятся. Проблема добывания денег как была, так и осталась на ней.

– Андрей ведёт себя, конечно, не как взрослый, – задумчиво произнёс Тимур.

Идаира удивлённо посмотрела на сына.

– Ты с чего это взял? Ты же его давно не видел. И вообще… Как ты можешь судить?

– Да вспомнил, мам, кусочек детства. Помнишь, когда я ходил в садик, уже в старшую группу, Андрей ещё с нами жил. Как-то утром, ты ушла за чем-то пораньше, он должен был отвести меня в садик. Вот я уже оделся, стою в прихожей, а он засмотрелся в телевизор. Там футбол шёл. Я ему говорю: «Папа, пойдём уж, опоздаем ведь». А он никак оторваться не может от телевизора: «Сейчас, сейчас. Вот ещё пять минут». Я ему опять: «Ну, пап, пойдём уж, нянечка ругаться будет». Короче, с трудом оторвал его от телевизора, повёл в садик. Опоздали уж, он что-то там объяснял воспитательнице. Меня потом быстро на кухне покормили. Вот такое вот воспоминание осталось, – закончил Тимур.

Идаира засмеялась, представив нелепую ситуацию, когда сын ведёт папу в садик.

– Правда? Было и такое? Ты мне никогда не рассказывал.

– Да я и сам сейчас это внезапно вспомнил. Вот и подумал, что он вряд ли изменился.

– Ладно, Тимур, он всё-таки твой отец. Уж как получилось, так получилось. Нет у тебя папы, того чудесного, замечательного, каким представляется отец в идеале. Бери от всех мужчин те качества, которые тебе нравятся. Лучшие качества, которые хотел бы иметь в себе. Да хоть от английского принца! Или от сказочных богатырей! И воспитывай себя сам, – Идаира улыбкой подкрепила свои слова. – А я тебе просто помогать в этом буду.

– Да я уже вырос, мам, – ответил Тимур. – Воспитывать меня поздно, если только перевоспитывать.

Да, сын уже не маленький мальчик. И у него уже выработалось даже своё мнение и отношение к поступкам взрослых.

Ей вспомнился разговор с сыном, когда тот учился уже в средних классах.

– Мам, а если бы Андрей захотел вернуться, ты бы пустила его? – неожиданно спросил он тогда.

Идаира, более стремясь показать пример сыну, что надо уметь прощать, и что она готова ради сына на такой поступок, ответила:

– Ну, да, наверное. Он же твой отец.

– Как? – удивился сын. – Ты готова простить его после предательства?

Для Идаиры это было откровением. Она поняла тогда, что сын уже не хочет принимать отца в их устоявшуюся жизнь. Это послужило тогда последней недостающей мыслью, и она решила, что отныне ей не нужно пытаться поддерживать отношения с Андреем, заставляя его встречаться с Тимуром. С тех пор ей стало ещё спокойнее, и она стала полнее наслаждаться своей свободой.

Жизнь текла своим чередом. В один из дней, когда Идаира возвращалась с работы, на скамейке она увидела бабу Катю, старушку из соседнего подъезда. Пожилая женщина была всегда приветлива, никогда ни о ком ничего осуждающего не говорила, но была в курсе жизни всех соседей. Она была очень активной женщиной на пенсии. Идаира тоже отвечала ей вежливостью. Старушка, издалека увидев её, видимо, рассчитывала немного поговорить. Когда они сравнялись, женщина окликнула молодую соседку.

– Здравствуй, Идочка! Как жизнь-то твоя? Замуж ещё не вышла?

Идаира поняла, что беседы не избежать.

– Здравствуйте, Катерина Ивановна! Да нет, не вышла, – с улыбкой ответила она. – Я ведь уже была замужем. Второй раз, это уж как получится.

– А мне тут сон на днях приснился, – баба Катя даже прищурилась от удовольствия, что может с кем-то поделиться, поговорить. – Будто молодая я, и замуж мне пора, а не получается у меня. И, будто нравится мне один парень, а переживаю я, что ему-то не понравлюсь. И так я страдаю, так страдаю, там, во сне. Что и замуж не выйду, и семьи у меня не будет. – Пересказав это, женщина продолжила оживлённее: – Не поверишь, Ида, когда проснулась, так обрадовалась я, что уже старая, и замуж мне не надо! Что у меня уже и дети есть, и даже внуки. Как я обрадовалась! – баба Катя рассмеялась. – Уж так я там, во сне, страдала, – добавила она, будто ещё раз переживая свой сон.

– Удивительные сны вам снятся, – действительно поразившись, ответила Идаира пожилой женщине. – Чему только не порадуешься, оказывается!

– А как же! Вот обычно говорят, что старикам надо помогать. А я считаю, что помогать надо молодым, им сложнее. Им надо и семью создать, и детей вырастить, и работать при этом. А у нас уже всё сделано! – баба Катя даже хлопнула в ладоши.

Идаира опять поразилась оптимизму и своеобразной философии старушки. Она решила сказать ей что-то приятное.

– Это вы так считаете, потому что вы хороших детей вырастили. Заботятся они о вас. И внуки у вас хорошие.

– Да, радуют внучатки. Учатся хорошо, помогают мне, – старушка заулыбалась. Секунду помолчав, она добавила: – А тебе, Идочка, надо, надо милого дружка завести. Ты же ещё молодая. Такой молодой плохо быть одной.

Старушка лукаво прищурилась и внезапно пропела:

– Я пойду, пойду искать, свою новую кровать. Подскажите, братцы, с кем покувыркаться?

Идаира рассмеялась, но и слегка растерялась: может соседи уже сплетничают, что у неё молодой любовник? Или баба Катя искренне желает ей счастья и обустроенности? На всякий случай, Идаира решила отшутиться, тоже частушкой:

– Если каждому давать – то развалится кровать!

И решила всё-таки осторожно выяснить, не появились ли слухи.

– Сколько о себе не рассказывай, всё равно, за спиной расскажут интереснее. Слухи, что ли какие, баба Кать?

– Да нет, Ида, ты хорошая, я знаю. Одна ты просто. Такая красивая и молодая, а одна. Уж хочется, чтобы и человек тебе хороший встретился.

– Ну, вот не встретился пока никто подходящий.

– Ты давай с этим не задерживайся. Молодость, она проходит, не успеешь оглянуться.

– Спасибо, Катерина Ивановна, за пожелания. Удачного дня вам. И пусть вам снятся только радостные сны.

– И у тебя пусть всё будет хорошо, Идочка!

Уже дома, Идаира думала об этом разговоре с пожилой женщиной. Сплетен нет, это хорошо. Но одинокая женщина – предмет повышенного интереса, это плохо. И никуда от этого не деться. Ладно, это не самая большая беда. А вот сон и мысли пожилой женщины были удивительны. Действительно, оказывается, чему только не порадуешься! Ах, когда же, наконец, и она будет в таком возрасте, когда начнёт получать радость от прошлого, а не мечтать о будущем и решать проблемы настоящего! Но, наверное, хорош не сам возраст, а то, с чем приходят к этому возрасту. Идаира подумала о себе. Выражение, что надо построить дом, вырастить сына и посадить дерево, она знала. Сын у неё есть. Наличие квартиры можно считать за построенный дом. А вот насчёт дерева… У Идаиры были свои особенные отношения с миром растений и животных. У них долгое время был котик. Его подарили, когда Тимур был ещё маленький. И Тимур вырос с этим котом. Когда кот умер, Тимур очень переживал. Идаира тоже испытала чувство потери. Потом она уже не заводила животных, чтобы не испытать ещё раз это чувство потери. Но ей всегда было жалко кошек и собак, которые оказывались на улице. Как-то в подъезд их дома забрёл рыжий кот. У него была ранена лапа. Страшная рана обнажала мышцы, и шерсть была облеплена запёкшейся кровью. Вид кота был жалок. Он был худой, наверное, не ел много дней, не мог ходить. Как заполз, так и остался лежать. Идаира решила помочь ему. Она не стала его брать домой, но несколько дней делала ему перевязки с мазями и кормила. Идаира решила, что сделает всё, что в её силах. А там, как судьбе будет угодно. Удивительно, но кот поправился. Рана затянулась, кожа покрылась тонкой молодой шерстью, кот округлился от еды. Потом он куда-то исчез из подъезда. К растениям Идаира имела примерно такое же отношение. Она не восторгалась букетам цветов. Ей больше нравились цветы, растущие на своей почве, не срезанные. Полюбоваться – и оставить их в покое. Ей почему-то казалось, что срезанные цветы равны выброшенным животным. Их вырывают из привычной среды, где они могли бы счастливо состариться. Их срезают и, будто в силу чьей-то злой прихоти, ускоряют приближение их смерти.