
Полная версия:
До нескорого, она же
Мы стояли на самой обычной современной кухне. Ладно, на дорогой и стильной современной кухне. Слева – столик с широкими ножками и несколько стульев возле него. Справа – встроенные темные шкафы, плита, микроволновая печь, серебристый холодильник и черный чайник. Кран, отражающий солнечные блики. К нему Яр и подошел. Поднял ручку вверх – из крана полилась вода.
– Такое ощущение, – заметил Ярослав, – будто здесь все готово для того, чтобы на днях сюда кто-то заселился.
– Такое ощущение, – передразнила его Вика, – что кто-то уже заселился.
Я наконец-то оставила туфли в покое, бросила их на пол – лишь бы не забыть! – и подошла к гарнитуру. Открыла один из шкафчиков. Крупа. Гречневая, рисовая, овсяная. Но не русского производства. В основном этикетки были написаны на английском, на паре упаковок – на немецком, я узнала его благодаря артиклям и умляутам. Вика уже открывала холодильник. Увы, никаких овощей, творожков и прочей скоропортящейся любви там не было, но нашлись консервы с коровами на банках. И вода. Здесь лежало с десяток двухлитровых бутылок воды.
– Не пропадем… – отозвалась Вика. – Тушенка и водичка. Давно хотела сесть на диету. Хм, а электричество тут работает?
Выключатель мы нашли только спустя пять минут, он прятался за одним из шкафов. Щелкнули – и загорелся свет – лампочки в белоснежном потолке.
– Кто-то о нас позаботился… – протянула я.
– Если следовать логике, не о нас, а о тебе. Ведь портал был настроен на тебя, – пояснила Вика. – На тебя одну… Если он звал только тебя, – поспешила добавить она. – А с нами – мужчина, —Вика поглядела на Ярика и сощурилась. – Ладно, некто мужского пола. И он, если следовать логике, жрет много. Или вы жрете энергию солнца, например, или воздуха?
– У вас очень стереотипное представление о белых, – Яр вздохнул.
– Так развей их! – воскликнула Вика. Она подошла к столу и заняла один из стульев. Закинула ногу на ногу – свои высоченные туфли Вика так и не сняла – и улыбнулась.
Я молча проследовала к ней и тоже села. Конечно же, менее элегантно. Едва не промахнувшись.
– И что я должен делать?
– Слепи нам что-нибудь съедобное. В твоем распоряжении все эти шкафы с их содержимым и техника. Главное, нечаянно не напичкай наш ужин своей магией. Тогда я поверю, что с пищеварением у вас все в порядке.
Яр вновь подавился воздухом – очень уж его поражала наглость черных, видимо – и полюбопытствовал:
– Почему я должен что-то вам доказывать?
– Тебя ведь самого бесят эти… стереотипы. А я устала. И Яна устала. Ведь так, Заболоцкая? – Вика взглянула на меня, и я нехотя кивнула. – Видишь? Не ради меня, так ради своей подружки.
– Он мне не дружок, – заметила я.
– Она мне не подружка, – согласился Яр.
– А кто? – хитро улыбнулась Вика.
Ярослав вздохнул, молча повернулся к шкафам и стал рыться в них, отыскивая ингредиенты. Наверное, и правда решил что-то нам приготовить. Конечно же, приступить к этому занятию надо было после нелепого Викиного вопроса. Без пинка же никак не получается.
И Вика, не посмевшая упустить возможность чем-то задеть меня, взглянула предвкушающе и спросила:
– И все же, кто тебе этот белый, если не друг?
– Враг, – ответила я просто. Мне показалось, что Яр вздрогнул, но Вика этого не заметила, поэтому я сочла все за самообман. – Ты же сама знаешь, что я не вожу дружбу с белыми.
– Ах, эти принципы, – Вика взмахнула рукой. – Люди ведь меняются.
– Меняются, – согласилась я. – Но не изменяют себе.
Все работало: и плита, и микроволновка, и даже в шкафу кто-то бережно составил кастрюли, одной из которых Яр и воспользовался. Он приготовил нам гречку с тушенкой. Залил воду, закипятил, посолил, минут двадцать варил крупу, потом, воспользовавшись открывашкой-штопором, вывалил содержимое банки в кастрюлю. Не прошло и часа, как ужин – или обед, или завтрак – был готов. Вика за это время успела известись, а я… Я погрузилась в раздумья и ждала.
Последние три месяца безысходность посещала меня слишком часто.
Что делать?
Совершить пробежку, что ещё. Штанов вот только не прихватила.
Ярослав разложил кашу по трем тарелкам, подал нам вместе с вилками и сел сам. И все – молча. Я нехотя зацепила кашу вилкой, попробовала… И удивленно взглянула на Яра:
– Я и не думала, что ты умеешь готовить.
– Я умею все, – отозвался он нескромно. Но тут же поспешил оправдаться: – На самом деле, это простой рецепт.
– Ага, простой, – отозвалась Вика. – Я такое уже в десять лет варила. В походах. Но, если учесть ограниченные продукты и незнакомую обстановку, вполне неплохо.
– В следующий раз нам ты что-нибудь приготовишь, – предложила я. – Что-нибудь сверхгениальное.
Я поднялась, чтобы наполнить чайник водой и закипятить его, и в спину мне полетело:
– Надеюсь, до следующей готовки не дойдет.
– Думаешь, ты выберешься отсюда так быстро? Мы же для этого даже ничего не делаем. Сидим, вон, и едим.
И, точно иронизируя над самой собой, я взяла чайник и поднесла его к крану. Зашумела вода, прерываемая словами Вики:
– Думаю, что да. Нас должны искать. Тебя точно должны.
– Почему именно меня? – уточнила, ставя чайник на подставку. Щелкнула кнопкой – загорелась синеватая подсветка – и я вернулась к себе на место.
Вика посмотрела на меня, как на дурочку, откашлялась и начала:
– У тебя отец – один из самых могущественных магов нашей страны. Это если откинуть скромность. Тетя – ещё более могущественный маг, она вернулась спустя несколько лет и созвала шабаш, о котором теперь ещё будут полгода трепать языками. Объявила тебя своей ученицей – нонсенс! И тут ты берешь – и исчезаешь. Прямо с того самого шабаша.
Я рассмеялась:
– Звучит неубедительно. Я часто исчезаю, и пока никто не объявлял тревогу. Отец привык, что мы видимся с ним пару раз в месяц.
– Ладно, пусть так, – Вика кивнула. – А твоя тетя?
– Ей сейчас не до того, как считаешь?
– Ладно-ладно. А Влад?
– А с Владом мы сейчас видимся раз в неделю, а то и реже, – я прищурилась. – Не слишком ли ты много спрашиваешь?
– Нормально, – отмахнулась она. – О тебе беспокоюсь. И оправдания твои звучат неубедительно, если откровенно. Бедная-бедная Яна, никому она не нужна, никто о ней не беспокоится… – Вика повернулась к Яру:
– А у тебя что? Тоже бедная сиротка?
– Примерно, – отозвался Яр. – Я вам историю своей жизни, может, позже расскажу. За столом такое не обсуждают.
Вика цокнула.
– Все так плохо? – уточнила она, и Ярослав кивнул. – Грустно? А что самое грустное из этой истории: то, что когда Ярику было пять лет, ему не купили игрушечку, о которой он так мечтал?
– То, например, что, когда Ярику было восемь, у него умерла мать, – произнес он равнодушно. – Почему у вас, ведьм, такая дурацкая привычка прибавлять к именам уменьшительные суффиксы?
– Ещё один, – пробурчала Вика. Но замолчала, не став отвечать на вопрос Яра.
Он взглянул на меня, не став задавать вопросы вслух, но я все же ответила:
– Да, и я живу без мамы.
– Тоже нет?.. – уточнил он, и только тогда я заметила в его глазах вкрапления боли, маскирующиеся под серебро.
– Есть, – я опустила глаза. – Но не у меня. Так получилось.
Так она сама выбрала.
Доедали в тишине. А потом я ещё посуду мыла. Гости гостями, но порядок надо соблюдать, ведь так? Самим ведь потом придется есть из этих тарелок. На что бы там не надеялась Вика.
Конечно, есть люди, которым я нужна. По крайней мере, были. Пока я со всеми не перессорилась – или пока я всех не разочаровала.
После ужина – это оказался все-таки ужин – мы ещё пару часов поисследовали замок, но не нашли больше ничего путного. Ярик взломал пару дверей, в этот раз взломал наверняка, но за ними оказалась никчемная пустота. Повезло только с третьей попытки – там стояли две уютные кровати и прикроватные тумбочки. Над ними висела абстрактная люстра. Вот и все.
Когда мы обнаружили эту комнату, небо уже клонилось к западу – приближалась ночь. А если учесть, что у нас, дома, ночь должна была наступить ещё раньше… Черные ведьмы обычно совы, и мы с Викой держались бодро. А вот Яра разморило – он на пару секунд прикрывал глаза, распахивал их, бормотал что-то и шел следом за нами.
– Может, тебе пора отдохнуть? – я кивнула на одну из кроватей.
– Отдохнуть? – он лениво приоткрыл глаз и взглянул на меня. – Нам надо искать… И вообще-то я не устал.
– Да, он не уста-а-ал, – согласилась Вика, демонстративно зевая. – А вот я устала. Очень хочу проспаться. Но кроватей тут всего две. Я лягу, он ляжет. А тебя куда, бедняжка? – она посмотрела на меня.
– На полу переночую, – улыбнулась я. – Хотя, на самом деле, изначально я думала, что мы с тобой переночуем вместе.
И все-таки скривилась.
Ночевать с Викой на одной кровати не хотелось. Но ещё больше не хотелось ночевать на одной кровати с Яром. Или, что ещё хуже, предлагать Вике и Яру переночевать вдвоем. Жалко, наверное, Яра было. Не себя ведь…
– Если ты не знала, – Вика нахально посмотрела на меня и вздохнула, – я традиционной ориентации. Поэтому спать с тобой согласна только под разными одеялами. Если мужчина уступит… – она покосилась на Яра.
– Уступаю, – он кивнул на кровать у себя за спиной. – Располагайся, поспишь вместе со мной. Под одним.
Вика цокнула.
– К несчастью, я сохраняю верность тому, кому выбрала, – отозвалась она загадочно. И поспешила нахамить: – Некоторым из нас не понять. И лучше уж я посплю с Яной, чем с тобой, парень. Страдай.
– Страдаю, – отозвался Яр равнодушно.
Да.
Ищем выход.
Я подошла к кровати, той, что стояла напротив Яра, бросила за нее туфли, с которыми бегала, точно с маленьким ребенком, и сдернула коричневое покрывало. Одеяло отбросила в сторону, оставила его традиционной Вике, а сама залезла на кровать, завернулась в покрывало и отвернулась к стене.
Красивая гладкая стена.
И пахнет сносно.
Тогда это было почему-то очень важно.
– Ты уже спишь? – поинтересовалась Вика.
В комнате горел один лишь ночник, хотя и на тумбочке возле кровати Яра, но спасть даже с таким малейшим светом я не могла. Поэтому и отозвалась:
– Нет.
– А раздеться не собираешься?
– Актуальное предложение.
Вика, цокая каблуками, прошлась по комнате, потом воскликнула:
– О! Тут ещё туалет есть. И душевая.
– Естественных потребностей пока не имею…
– Я тебе и не предлагаю. Может, это Ярославушке надо. Ярославушка? Какое ж имя глупое все-таки…
– Ещё лучше… – отозвался недовольно маг. – Я тоже пойду спать.
Вика вновь прогулялась от края до края – не так уж далеко было гулять, в самом деле – и предложила:
– А, может, в карты? Спать совсем перехотелось.
Я повернулась и посмотрела на нее как раз в тот момент, когда Ярослав стягивал с себя джемпер.
– Карты? – уточнила, старательно сдерживая себя от того, чтобы не перевести взгляд на Яра. Зато Вика стеснения не испытывала: она во все глаза уставилась на мага, произнесла:
– Я передумала. Не хочешь полицезреть? – и кивнула на Ярослава.
Джемпер Яр осторожно повесил на спинку кровати. Я заметила это боковым зрением – голову так и не повернула. Сила есть, воля есть, да и к тому же…
– Что я там не видела? – отозвалась я.
– О-о-о, – протянула Вика не то недовольно, не то удивленно. А Ярослав смутился, пробормотал:
– Пожалуй, больше я ничего снимать не буду.
– Как пожелаешь, – отмахнулась Вика. Она подошла к кровати, прикоснулась к моему боку: – Ну что? Ложись вообще-то с краю. Мне стремно ночью оказаться на полу. Кто знает, может, ты во сне буйная?
Она присела на кровать и вытянула ноги, решила:
– А в карты мы завтра сыграем. Когда вернемся и станем отмечать возвращение.
Желания спорить не возникло. Я поднялась, укрытая покрывалом, точно плащом. Сползла с кровати и замерла в ожидании. Посмотрела на соседей: сначала под одеялом скрылся Яр, а затем Вика, которая через минуту вытащила из-под него бархатное зеленое платья.
И все же с разными одеялами она правильно придумала.
Я, легшая на кровать первой, вернулась на нее последний. Отвернулась от Вики, пересеклась глазами с Яром.
– Спокойной ночи, – сказал он тихо.
– Спокойной ночи.
– И от меня того же, – заметила Вика.
Щелкнул выключатель, и комната погрузилась в темноту. Я честно попыталась уснуть – но груз впечатлений навалился на плечи и засыпать не давал. Пролежав минут двадцать с закрытыми глазами, я перевернулась на спину и стала разглядывать потолок.
В платье было жарко и неудобно. Волосы спутались, а расчески тут не нашлось. Непривычно было спать на таком мягком матрасе и большой подушке, и слышать дыхание Вики справа было неловко, и даже тьма казалась какой-то иной, чужой.
Я вытащила руку из-под покрывала – паутинки за все то время, что я проходила в платье, успели отпечататься на коже. Зажгла огонек, совсем маленький, на кончике пальцев. И услышала едва заметный вздох.
Резко развернувшись, я заметила взгляд Ярослава, который неотрывно следил за мной. Потушила огонек, спросила тихо:
– Я тебя разбудила?
– Нет, – отозвался он. – Не спится.
– В джинсах спать жарко? – попыталась пошутить я.
– Типа того.
– Так сними их…
– Как ты там тогда сказала? – на лице Яра появилась улыбка – я разглядела ее очертания. – Актуальное предложение?
Я хмыкнула, но тут же прикрыла рот рукой: вдруг разбужу соседку? Столько крика тогда будет!
Осторожно отбросив покрывало, я ступила на пол, поправила скомкавшуюся юбку и заозиралась в поисках двери, о которой говорила Вика. Приметила ее почти сразу.
– Если ты ко мне, то я здесь, – Яр махнул рукой.
– Ещё чего. Я в ванную. Смыть всю эту красоту, – я махнула ладонью около лица. Смотреть на то, что стало с моим макияжем, было страшно. – Вдруг за нами придут уже через десять минут, и я не успею подготовиться.
– А среди спасителей, случаем, не будет того твоего черноволосого? – вдруг поинтересовался Яр.
– Влада? – уточнила я, стараясь не выдать волнение.
– Нет. Влад ру-у-усый, хотя и шифруется. Я про другого. Того, к которому ты сбежала во время нашей первой сегодняшней встречи.
Вика заворочалась. Я быстро взглянула на нее – но нет, соседка по несчастью продолжала спать. А потом посмотрела на Ярика и ответила, скорее для самой себя:
– Может, и будет. Мне бы этого… хотелось. Наверное.
– Наверное? – уточнил Яр.
– Наверное, да. Мы, ведьмы, такие непостоянные…
И, дотронувшись до выключателя, скрылась за дверью, чтобы избежать дальнейших вопросов. Защелкнулась на замок, совсем игрушечный. И прислонилась спиной к дверному полотну.
Зря он мне про него напомнил.
Про Кирилла.
Я ведь уже почти успела забыть.
Свет неестественной белизной ударил в глаза, и первые несколько мгновений я пыталась к нему привыкнуть. Привыкла. И, как бывает обычно, успела подумать, что лучше бы этого не произошло.
Макияж и правда превратился в нечто ужасное. Не то чтобы он до этого был восхитителен, но сейчас вызывал только желание поберечь глаза окружающих и смыть его. Стрелки размазались, на левой щеке отпечаталась тушь. А губную помаду я наполовину съела. Но ванная была красивая, да. И даже не очень светлая, с сиреневатыми стенами. И душевая тут стояла, но лезть под душ мне было банально лень.
Отмывалась, стоя над раковиной, я ещё долго, причем использовала одно лишь мыло, что лежало в шкафу в упаковочке. Хозяин сего строения, конечно, не обидится, а даже если и обидится, то не из-за мыла.
Я ткнула себе несчастным мылом в глаз и потом пятнадцать минут рыдала, промывая его водой. Весело, короче, как обычно. Вышла из ванной не раньше, чем через сорок минут – и наткнулась на взгляд Ярослава, который как будто специально меня и ждал.
Не спится магу. Бедняжка.
– Ну что там? – спросил он, завидев меня.
– Все в порядке.
– Как-то ты слишком долго…
– Если не веришь, сходи и посмотри сам. Макияж, понимаешь ли, смывала. И это даже быстро, – никак не могла остановиться я. – Потому что красилась я в два раза дольше.
Яр прищурился и кивнул:
– Ага, так лучше.
– Это ещё почему? Тебе не понравился мой макияж?..
– Слишком контрастный. А так ты какая-то… более привычная, что ли, – заметил Ярослав. Я прошла к кровати, села и почти скрылась под покрывалом, как он признался: – А я разделся.
– Очень за тебя рада. А я нет.
– Заболо… – прозвучало справа. Повернула голову: Вика пыталась раскрыть глаза. Я совершенно нелепым образом поправила ее одеяло, произнесла: – Спи, спи. Все хорошо. Ночь только началась.
– Как тут спать?.. – отозвалась Вика обреченно. Но попытки увидеть этот мир прекратила и уже через мгновение мирно сопела. Я безнадежно помотала головой и все же улеглась. Дурацкий, дурацкий день. Бесконечный дурацкий день.
А потолок красивый…
Кажется, уснул даже переволновавшийся Яр.
Лишь только мир за окном бушевал. Поднялся ветер: он бил по окнам, будто желая ворваться внутрь, чтобы спасти нас от заточения. И я не спала. Слушала его пение. Разглядывала то, что меня окружает. И тех, кто.
Не знаю, сколько прошло времени. На мобильник я даже не смотрела: какой в нем толк, если здесь время идет иначе? Но лежала долго. Кажется.
Однако даже я подвластна сну.
И через час или пять часов я тоже уснула. Кажется, именно в это время проснулся Ярослав – уже почти полностью погрузившись в сон, я почувствовала его взгляд. Или мне это только привиделось. Не может же он бесконечно смотреть на меня?
Зато я могу бесконечно прятаться.
***
Я, конечно, не выспалась.
Такой эгоистичной оказалась моя первая после пробуждения мысль.
Я, конечно, не выспалась, но вообще-то я привыкла не высыпаться. Как-никак, по вечерам я сова, а утром превращаюсь в жаворонка. Когда же все-таки спать, мироздание мне, к сожалению, не сообщило.
Однако в тот момент, тем непонятным утром, я чувствовала себя совсем-совсем не выспавшейся. А такую меня разбудить даже будильнику удается только с третьего раза.
Значит, что-то произошло.
Что-то.
Пережитый день навалился на меня тяжестью воспоминаний.
Произошел шабаш, Вика произошла, Ярик, чтоб ему хорошо жилось. Бесконечно огромное здание, почти замок, и ужин, и сон, который пришел после такой утомительной бессонницы.
Я медленно открыла глаза, созерцая уже привычный потолок, прихорошившийся пудрой рассвета.
И поняла.
Я оказалась права, и мы все ещё здесь.
Но почему тогда я слышу голос отца?..
Глава 4. Пыль
– Яна, – решительное. – Яна, – строгое. И вдруг голос чуть ослаб, обрел совсем непривычные для меня нотки нежности, когда отец произнес: – Дочка?
В первое мгновение я чуть не спросила удивленно: «Папа?». Не до конца проснулась, видимо. Отца папой я не называю уже лет… шесть? Впрочем, а он меня когда последний раз называл дочкой? Ах, точно. Когда я пошла в детский сад, и отец впервые отправился забирать меня без подручной помощи – то есть, без матери. Было это в самом начале моей садиковской карьеры. Тогда воспитательница, красивая Инна, ещё не успевшая запомнить всех родителей, спросила у отца, за кем он пришел. И он ответил, что за дочкой. За Яной. За Яной Заболоцкой.
– Да, – произнесла я тихо.
– Ты меня слышишь?
Я поднялась на локтях, огляделась вокруг. Вика ещё не проснулась, Ярик тоже. Ну, как говорится, кто много спит, тот много спит. А кто мало, тот я.
Я встала с кровати, медленно прошлась к двери, пытаясь обрести равновесие.
– Слышу, – отозвалась я. – Отец… Ты связался со мной?
– Да, – ответил он так просто, как будто я не знала, насколько этот ритуал пакостный и требовательный. – Где вы потерялись?
– Мы?
Я скрылась за дверью в ванную, слишком громко ее захлопнув. Сейчас как разбужу всех… и они начнут мне мстить. На всякий случай замкнулась. Ну да, впрочем, Ярослав совсем недавно и замки поприличнее взламывал, что ему эта безделушка?
Не повезет его жене. Никакого личного пространства.
– Вы. Скажи мне, где вы. Ты, Виктория и тот случайный прохожий, который угодил с вами в портал. Яна, быстрее. Связь теряется.
Так он все знает?..
Знает, что я здесь не одна. Вот только с Яром прогадал. Не признал в нем летнего знакомого? Впрочем, сколько они были знакомы-то? Две секунды, когда я всеми силами пыталась показать Яру, чтобы он сматывался отсюда подобру-поздорову, вот и все.
Две секунды, во время которых я очень боялась, что отец заподозрит меня в каком-либо контакте с белым магом.
А почему боялась – и сама не знаю. Чтобы не пасть в глазах отца? Или чтобы лишний раз ни о чем ему не напоминать?..
Я провела ладонью по гладкой поверхности белоснежной раковины и подняла взгляд. Отражение смотрело на меня с растерянностью.
Ладно.
Нужно вернуться.
Вернуться к более насущному вопросу.
Где мы.
– Не знаю, – отозвалась я. – В каком-то дворце… то есть, большом особняке. За окнами – поля, речка, лес вдалеке. Но тут есть еда, кровати, современная ванная. Иногда… То есть, не во всех комнатах.
Несколько секунд отец молчал, и я успела подумать, что связь потерялась. Но потом он – голос в голове – произнес:
– Я пытался отыскать твою душу. Не выходит… Мы волновались.
– Наверное, слишком далеко, – предположила я. – Нас засосало, когда было темно, но здесь ещё стояло солнце. Осень за окном не такая, не похожая на нашу… – И только потом спохватилась: – Вы?
Но отец успешно проигнорировал этот вопрос.
– Подумай хорошо, – сказал он. – Может быть, ты можешь назвать какие-нибудь детали… Знаки, числа. Что-нибудь. Здесь Наташа, – пояснил он, – она в этом хорошо разбирается. Нам нужна зацепка, чтобы мы могли выйти на ваш сле…
След.
Я договорила это слово вместо отца, чувствуя, что на секунду замерло сердце.
Никакие детали назвать я не смогла. Не только потому, что не знала – банально не успела.
Связь все-таки оборвалась, и отец, который и без того был не то чтобы близко, потерялся окончательно.
Я вновь посмотрела на себя в зеркало. К растерянности прибавилась обреченность. Ещё бы!.. Деталь. Хоть какая-нибудь деталь. Но как понять, что это может быть?.. Марка холодильника, цвет стен?
Только потянувшись к дверному замку, я услышала оживление по ту сторону.
Похоже, кто-то проснулся. Или проснулись все. Может быть, у них получится поспособствовать нашему спасению? Хотя бы у них?..
Я щелкнула замком.
За дверью происходил скандал, в прямом смысле этого слова. Вика пряталась за одеялом и кричала на Ярослава. Яр пытался оправдаться, но лицо его было покрасневшим, и одеяло вокруг себя он тоже обмотал. А тут я. Вышла, посмотрела сначала на одного, потом на другого. Когда замолчали, спросила:
– Что тут у вас?
– Твой белый врач, Заболоцкая, – гневно выдала Вика, – на меня пялится. Забылась, с кем не бывает. Откинула во сне одеяло. Но представляешь… Просыпаюсь… И он лежит, разглядывает меня, не испытывая ни малейшего стеснения.
– Я проснулся на секунду раньше тебя! – огрызнулся Яр. – Да и зачем мне на тебя смотреть? Что-то особенное увижу?
Вика обиженно поджала губы и повыше натянула одеяло. Взглянула на меня, будто хотела выдать ещё один аргумент в свою пользу, но вдруг спросила:
– А с тобой что? Ты такая хмурая. Встала не с той ноги? Оке-е-ей, я согласна, что мы все стали не с той ноги хотя бы потому, что мы все ещё здесь, но все же?
– С той, – отозвалась я. – Причем сразу после того, как отец связался с моей душой.
– Ты с ним разговаривала? – удивилась Вика. О трудности этого ритуала она тоже знала. – Впрочем, чему я удивляюсь… Капец!
Одеяло успешно слетело вниз, и Вика, чертыхаясь, нагнулась, чтобы его поднять.
Яр отвернулся. Я тоже. Но говорить не перестала:
– Отец сообщил, что не может выйти на наш след. Я думаю, это из-за слишком далекого расстояния.
– Пусть попытается лучше, – отозвалась Вика, шурша платьем. – Он у тебя всемогущий. И это я сейчас не шучу. А если они ещё и с Владом объединятся… Надеюсь, Влад очень постарается поработать во имя моего спасения…
Ярослав хмыкнул.
Вика цокнула.
– Отец просит нас найти какую-нибудь деталь, которая могла бы стать подсказкой. Но, честно говоря, я даже не знаю, в каком направлении искать.
– И почему я не удивлена? – она вздохнула. – Найдем. Никакого намека, что это может быть?.. Ладно. Можете поворачиваться.
Я пожала плечами.
– Найдем, – согласился Ярослав. – Хотя мне сейчас больше всего хочется принять душ и умыться. А потом позавтракать. Вы разве ещё не голодны?
– Мы, Ярик, прежде всего думаем о деле, – отозвалась я легко и непринужденно. Как летом. Опомнилась, но было уже поздно. Лето уже прошло. Закончилось.