Все еще впереди

Я хотела привить детям хорошие манеры, значит, приходилось подавлять инстинктивное желание поворчать, когда меня что-то расстраивало или раздражало. Я подмигнула мальчикам, повернулась к нашей новой соседке и прокричала:

– Одну минутку!

В ответ она помахала рукой.

– Парни, давайте отнесем покупки и выясним, что нужно этой… – я чуть не ляпнула «старушке», но вовремя исправилась, – соседке.

Луи жизнерадостно улыбнулся и пожал плечами, а Джош проворчал:

– Я тоже должен идти?

Я пихнула его локтем:

– Да.

Краешком глаза я увидела, как он закатил глаза.

– Можно, я побуду дома? Я никому не открою дверь.

Меня ранило его недавно появившееся желание никуда не ходить со мной. Однако я не подала виду и, открывая дверь, бросила ему через плечо:

– Нет.

Стоит лишь позволить ему остаться дома, назад дороги не будет. Я это знала и собиралась относиться к нему, как к маленькому, как можно дольше, черт возьми.

Джош застонал вслух, а я поймала взгляд Луи. Подмигнула ему, и он подмигнул мне в ответ… обеими глазами.

– Мне нужны мои телохранители, Малыш Джоши. – Я открыла дверь и жестом пригласила младшего в дом.

«Малыш Джоши» фыркнул и чуть громче обычного топнул ногами, проходя мимо меня в дом. Он молча помог мне разложить вещи: часть убрать в холодильник, остальное оставить на столе, чтобы разобрать позже.

Мы перешли на другую сторону улицы, я держала Луи за руку, а Джош плелся позади. Дверь в желтый дом оказалась закрыта.

Я кивнула на нее.

– Котенок, постучи.

Луи не пришлось просить дважды. Он постучал и отошел ко мне. Джош стоял прямо за нами. Через минуту дверь медленно приоткрылась, в образовавшейся щели на миг мелькнуло облако белых волос.

– Вы пришли, – произнесла женщина, распахивая дверь. Взгляд ее молочно-голубых глаз перескочил с мальчиков на меня и обратно.

Я улыбнулась и рассеянно погладила Лу по светлой голове.

– Чем мы можем помочь вам, мэм?

Женщина отступила на шаг, и я смогла лучше разглядеть бледно-розовый халат, примерно до середины застегивающийся на кнопки. Опущенные тонкие, бледные руки дрожали – признак возраста. Уголки узких губ приподнялись, и женщина спросила:

– Вы стрижете волосы?

Я совсем забыла, что дала ей свою визитку.

– Да.

– Не могли бы вы немного подровнять мне волосы? Я записана к парикмахеру, но внук слишком занят и не может меня отвезти, – пояснила она и сглотнула, привлекая внимание к морщинистой обвисшей коже на шее. – Я начинаю походить на хиппи.

Обычно меня раздражают люди, которые, узнав о моей профессии, начинают требовать льготное обслуживание: бесплатную стрижку, услуги на дому, скидку – или, что еще хуже, я должна все бросить и обслужить их в первую очередь. Вы же не просите врача о бесплатном осмотре? Так почему же некоторые считают, будто мое время менее ценно, чем у других специалистов?

Однако…

Мне не обязательно смотреть на дрожащие, обвитые венами руки мисс Перл или облако ее тонких белых волос, чтобы понять – я не смогу ни отказать ей, ни взять деньги за стрижку. Ведь она моя соседка, к тому же ее внук должен был отвезти ее в парикмахерскую, но не сделал этого. В детстве я до безумия обожала дедушку с бабушкой, особенно бабушку. Теперь питаю слабость к моим пожилым клиентам и всегда делаю им скидку.

Джинни уже давно перестала спрашивать, почему я так поступаю, но уверена, она понимает. Конечно, несправедливо давать отдельным людям скидку, но, на мой взгляд, жизнь порой несправедлива, и если вы собираетесь возмущаться тем, что пожилые платят меньше вас, то я бы вам посоветовала не лезть не в свое дело.

А это пожилая, склонная осуждать людей женщина… Я сжала плечо Луи.

– Хорошо. Если хотите, могу вас прямо сейчас подстричь.

За моей спиной что-то буркнул Джош.

Женщина улыбнулась так светло и радостно, что мне стало неловко за недовольство, которое я испытала, услышав ее оклик.

– Я вас ни от чего не отвлеку?

– Нет, ну что вы. Только схожу домой за ножницами.

* * *

«Не срезайте слишком много».

«Это слишком много».

«Можете сделать покороче?»

«Мой мастер обычно стрижет не так. Вы точно знаете, что делаете?»

Уже после первого замечания следовало понять, что все пройдет не так легко, как мне хотелось. В моей профессии клиенты делятся на два типа: одни позволяют делать с их волосами, что заблагорассудится, другие трясутся над каждой прядкой. Большая часть моего терпения тратится на мальчиков, так что я обожаю клиентов, которым все равно. На мой взгляд, я разбираюсь в том, кому какая стрижка подходит, и никогда не стала бы делать нечто сложное и требующее долгой укладки тому, у кого нет на это времени. Конечно, если только меня об этом не попросят.

Однако я молчала и улыбалась, слушая пожилую соседку и пытаясь подстричь ее так, как ей хотелось.

– Где вы обычно стрижетесь? – спросила я, с исключительной осторожностью орудуя заостренными ножницами, чтобы не повредить тонкую кожу. Не хватало еще случайно ее порезать.

– «У Молли».

Луи лежал на полу в нескольких футах от нас и рисовал что-то в тетради, а старая кошка мисс Перл обнюхивала его обувь. Джош уткнулся в игровую приставку. Он еще раз спросил меня, можно ли ему остаться дома, и я ответила то же самое, что и в первый раз. Не знаю, почему он сегодня не в духе, но не собираюсь переживать об этом слишком сильно. Просто у него сегодня не лучший день выдался. Не стану попрекать его этим, у меня такое тоже бывает.

– Вы знаете, где это? – спросила мисс Перл, перечислив незнакомые мне улицы.

– Нет. – Я покачала головой.

– Правда? Так вы не местная?

Вспомнился Родриго, и у меня заныло сердце. Я сглотнула и призналась:

– Нет. Я из Эль-Пасо. Я несколько лет жила в Форт-Уорте и немножко в Сан-Антонио до того, как переехать сюда.

– Вы разведены? – без экивоков поинтересовалась она.

Вот за что я люблю пожилых людей – им совершенно наплевать на то, какие чувства у тебя вызовет их вопрос. В прошлый раз она уже спрашивала, есть ли у меня муж, а теперь ей понадобилось окончательно все прояснить.

– Нет.

Более неодобрительного вздоха я еще не слышала. Я даже не сразу осознала, как она восприняла мой ответ.

Ну и ладно. Мне все равно, что она обо мне подумала. Нет ничего плохого в том, чтобы быть одинокой незамужней матерью. Или, в моем случае, одинокой незамужней тетей.

Вряд ли мне привиделась презрительная усмешка на ее губах. Как и оценивающий взгляд, который бросил на нас Луи. У этого малыша невероятно сильно развита эмоциональная интуиция. Джош понимает мое состояние, только когда сам находится в определенном настроении. Не то что Луи.

Мисс Перл хмыкнула:

– Мы с Джорджем были вместе пятьдесят восемь лет, прежде чем он сыграл в ящик…

Я поперхнулась.

– Мои сыновья тоже знали, что делали. Женились на хороших девушках. Их дети… – Она фыркнула и закатила глаза. – Однако мои девочки жили с мужчинами не дольше нескольких лет. Я их не виню. Они те еще занозы сами знаете в чем. Я лишь хочу сказать, лучше быть совсем без мужчины, чем жить с кем попало. У вас есть дом и мальчики, так что вы неплохо справляетесь.

Я с невозмутимым видом продолжала щелкать ножницами. Может, она не так уж и плоха.

– Вы правы. Уж лучше быть одной, чем с тем, кто не делает тебя счастливой.

Этот урок дался мне нелегко.

– У вас симпатичное личико. Уверена, однажды найдется мужчина, который ничего не будет иметь против детей.

Я тут же пересмотрела свое мнение о том, что мисс Перл не так уж и плоха.

Она очень стара и в некоторой степени ей позволительно высказывать все, что она сочтет нужным, однако я не привыкла выслушивать грубоватые откровения незнакомых, в сущности, людей. Родители и лучшие друзья открыто говорят мне обо всем на свете, не важно, ранят меня их слова или нет, но подобный уровень доверия достигался годами. Разумеется, я знаю, что некоторые мужчины убегут впереди собственного крика от женщины с двумя детьми, однако я и не собиралась встречаться с двадцатилеткой, чьим самым серьезным обязательством является необходимость оплачивать канал «Нетфликс». Я ничего не имею против, если у моего воображаемого будущего бойфренда будут собственные дети. Не уверена, что мне хватит сил или терпения встречаться с тем, кто не знает, как себя вести с двумя мальчиками. Если этот воображаемый бойфренд ни в кого не влюблен, то мне плевать, что у него были до меня длительные отношения. Лучше так, чем если он окажется бабником.

Опять-таки я не собиралась в ближайшее время ни с кем встречаться. Мне и одной хорошо. Рука составляет мне компанию, а душ я заменила на съемный ручной. Так что я не скучаю в одиночестве, вот только в последнее время мне не до того из-за усталости.

Я случайно подняла взгляд и заметила, что Джош сидит в гостиной и заинтересованно смотрит на нас. Эти мальчишки такие любопытные. Я сделала страшные глаза, чтобы он так явно не подслушивал.

– Отец детей участвует в их жизни? – напрямик спросила женщина.

– Нет, – честно ответила я.

Разочарованный вздох показался мне несколько недоверчивым, но я не собиралась рассказывать ей о брате, раз уж она решила, что Джош и Луи мои родные сыновья.

– Я почти закончила. Хотите взглянуть на себя в зеркало?

Бледная рука взметнулась к виску.

– В ванной комнате есть маленькое зеркало. Не могли бы вы его принести? Я полдня буду плестись туда и обратно.

Я поджала губы, чтобы не улыбнуться:

– Конечно. Где находится ванная?

Мисс Перл указала на коридор, ведущий в кухню.

– Первая дверь.

Обходя вокруг женщины, я слегка коснулась ее плеча и направилась в коридор. Бледно-розовые стены у потолка украшала полоса обоев с изображением цветов. Краем глаза я заметила несколько фотографий, но не стала любопытничать на виду у хозяйки дома.

Я проскользнула в маленькую ванную. На унитазе возвышалось специальное сиденье с ручками, над чистенькой ванной был прикручен к стене длинный металлический поручень. Над унитазом предсказуемо обнаружилась полка с большим ручным зеркалом. Почти таким же я пользовалась на работе.

Я почти не нервничала, передавая ей зеркало, чтобы она увидела стрижку в анфас. Женщина покрутила головой в стороны и вернула мне зеркало.

– Чуть короче привычного, но вы подстригли меня лучше, чем та мегера, которая обычно меня стрижет. Эта мымра хотела сделать мне маллет.

– Маллет не для ваших лет, – сострила я.

Мисс Перл фыркнула:

– И не говорите. Сколько я вам должна?

Как всегда, когда я имела дело с кем-нибудь старше меня, мне вспомнилась бабушка.

– Вы мне ничего не должны, – я вздохнула и обреченно улыбнулась.

Возможно, мисс Перл живет на пенсию и тогда у нее вряд ли водится много денег, к тому же она моя соседка. Да и волосы ее вряд ли растут очень быстро, так что не перетружусь – помимо нее есть еще несколько человек, которых я стригу бесплатно. Еще один клиент погоды не сделает.

– Это скидка по-соседски, – добавила я.

Она сузила глаза – выглядело это жутковато.

– Не оскорбляйте меня. Я дам вам двенадцать долларов – столько я обычно плачу за стрижку, – заспорила она.

Мне захотелось ее обнять.

– Это вы меня не оскорбляйте, – вежливо возразила я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали шутливо. – Я не стану брать с вас деньги.

Она издала нарочито громкий и долгий вздох, и я поняла, что победила.

– Скажите, где у вас хранится веник?

За пять минут я смела все состриженные волосы, а остатки подобрала пылесосом. Заметив, что я уже навела чистоту, Джош и Луи встали… и уставились на пожилую женщину. А та уставилась на них. Я на девяносто девять процентов была уверена, что ни один из них не моргнул.

– Я есть хочу, – наконец сказал Луи, не сводя голубых глаз с соседки.

Положив ножницы в футляр, я взяла ключи и удивленно подняла бровь, но все внимание Луи было устремлено на женщину.

– Ужин скоро будет готов, – сказала я ему. Подойдя к мальчикам, я улыбнулась соседке, которая наконец перестала глазеть на мальчиков. – Мисс Перл, нам лучше уйти, пока вы не услышали бурчание их желудков. Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится.

Она кивнула, посмотрела на меня и быстро стрельнула взглядом на Луи.

– Обязательно. Спасибо за стрижку.

– Пожалуйста.

– Ваш номер висит у меня на холодильнике, – проинформировала она меня, хотя я заметила его сразу, как только вошла на кухню. – Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь.

– Спасибо, вы очень добры. Вы тоже обращайтесь. – Я пихнула стоящего рядом Джоша локтем. О боже, он глазел, прищурясь и приоткрыв рот на женщину, которая была старше его бабушек и дедушек. – Было приятно пообщаться. – Я снова пихнула Джоша локтем.

– До свидания, мисс, – рассеянно промямлил погруженный в свои мысли Джош.

Я сделала страшные глаза Луи, который хотя бы понял, что мы уходим.

– До свидания, леди, – робко произнес он.

Леди. О господи.

Я улыбнулась мисс Перл и повела мальчиков к выходу, задаваясь вопросом, когда успела так накосячить с их воспитанием. Они открыто пялились на пожилую женщину. Назвали ее «леди». Мама бы ужаснулась. Мы вышли из дома, и я убедилась, что замок на двери защелкнулся. Мы успели выйти на улицу, когда Луи прорвало.

– Сколько ей лет? Сто? – поинтересовался он без задней мысли.

Если бы он не держал меня за правую руку, я бы закрыла глаза ладонью.

– Луи!

– Не тупи. Ей, наверное, девяносто пять, правда, тетя Ди? – встрял Джош.

О боже.

– Я не знаю. Может быть, и столько. Но вы не должны задавать такие вопросы. Иисусе!

– Почему? – одновременно спросили они.

Я ответила, когда мы перешли улицу:

– Говорить, что ей девяносто пять или сто лет – невежливо.

– Но почему? – не унимался Луи.

Ненавижу, когда они спрашивают о том, на что у меня нет ответа. Лгать тоже не хотелось, иначе все могло только запутаться.

– Потому что… я не знаю. Так не делается, и все. Некоторым не нравится, когда говорят об их возрасте.

Пожав плечами, Луи потащил меня через газон… который нужно было подстричь еще несколько недель назад. Пора им заняться.

– Но это же хорошо, что она старая, – принялся пояснять Луи. – Она продержалась дольше, чем ее друзья. Бабуля сказала, ее Джорджи умер. Она победила.

Никогда не устану удивляться тому, как они впитывают информацию. Меня это даже слегка пугает. И напоминает, почему нужно следить за словами.

– Пережить своих друзей – это не победа, поняли, глупыши? – сказала я им, когда мы поднимались по лестнице на крыльцо.

– Нет?

Почему они удивились?

– Нет. Это грустно. То есть хорошо, что она прожила долго, просто…

В такие моменты мне всегда хотелось, чтобы рядом был Родриго, и я могла привлечь его к ответам на подобные вопросы. Что, черт возьми, я должна сейчас им сказать?

– Послушайте, говорить, что ей сто лет или что ей повезло пережить своих друзей – невежливо. – Прежде чем они успели что-нибудь ответить, я сама спросила: – Чья сейчас очередь помогать мне с ужином?

Стало тихо, слышалось лишь отдаленное пение сверчков.

Словно предлагая свою помощь, в доме залаял Мак.

Я взъерошила им волосы:

– Значит, оба будете помогать? Повезло мне.

Раздался рокот мотора. Мы повернулись и увидели приближающегося темно-красного монстра в обличье пикапа фирмы «форд». За рулем сидел мой сосед – тот, который мускулистый и вежливый. Я помахала ему, когда он проезжал мимо нас. В кузове лежали лестницы, какое-то незнакомое мне оборудование и инструменты. Кажется, мужчина приветственно поднял несколько пальцев в ответ, прежде чем заехать в гараж.

Еще я увидела у дома соседа вчерашний красный «шевроле». Мы продолжили подниматься по лестнице, но я заметила, как открылась дверца со стороны водителя.

Луи встал на цыпочки и вытянул шею в сторону дома соседа.

– Это тот мужчина, который дрался?

Я не стала его обманывать:

– Нет.

– Кто? – удивился Джош.

Я посмотрела на него и пояснила:

– На прошлой неделе Луи услышал, как кто-то дерется. Это оказался брат нашего соседа.

Джош бросил на меня взгляд, слишком серьезный для его десяти лет. Будто знал, что я скрываю. Или догадался, что я сделала.

Я не хотела, чтобы Джош волновался, поэтому пихнула его под зад коленом, и он моментально забыл про соседа.

– Пошли. Давай уже начнем готовить ужин, иначе придется зажарить на гриле Мака.

– Какая гадость! – скривился Луи.

Обожаю подшучивать над ним. Он еще такой бесхитростный и легковерный. Откровенно говоря, Джоша я тоже поддразнивала, пока он не вырос и не научился понимать, когда я прикалываюсь. Мальчики уже вошли в дом, и тут зазвонил мобильник. Это оказалась моя лучшая подруга Вэн.

– Диана, я умираю, – первым делом простонал знакомый голос.

Я фыркнула и заперла дверь, прижав телефон плечом к уху.

– Ты беременна, а не умираешь.

– Но очень уж похоже, – заныл человек, который крайне редко жаловался.

Мы дружим сколько я себя помню, и могу пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда она ворчала на что-то кроме своей семьи. Это я носила титул нытика в нашем эпичном любовном романе, который пережил больше дерьма, чем мне хотелось бы сейчас вспомнить.

Я подняла палец, когда Луи кивнул на кухню, точно спрашивая, собираюсь ли я вообще готовить ужин.

– Тебя никто не заставлял беременеть от Халка. Чего ты ждала? Ребенок, наверное, будет сразу размером с трехлетку.

Взрыв смеха заставил рассмеяться и меня. Я вдруг ощутила, как сильно соскучилась по ней, и вспомнила, что мы не виделись уже несколько месяцев.

– Заткнись, – сказала Ван.

– Посмотри правде в глаза.

Ее муж был огромен. Я не понимаю, с чего она взяла, будто ее еще нерожденный ребенок не окажется большим.

Ответом мне был долгий обреченный вздох.

– Не знаю, о чем я думала…

– Ты не думала.

– Больше никаких детей, – продолжила она, не обращая внимания на мое замечание. – Я не сплю. Я писаю каждые две минуты. Я размером с Марс…

– Когда я видела тебя в последний раз, – я припомнила, что это было два месяца назад, – ты уже была как Марс. Теперь таким наверняка стал твой ребенок, а ты, вероятно, размером с Уран.

Она снова проигнорировала мои слова.

– Я постоянно плачу и чешусь. Очень сильно чешусь!

– Мне следует знать… где именно у тебя чешется?

– Пошлячка. Живот у меня чешется. Когда Эйден дома, он мажет его кокосовым маслом каждый час.

Я попыталась представить, как ее муж, геркулесоподобный громила шести футов и пяти дюймов[11] ростом, проделывает это с Вэн, но мое воображение спасовало.

– Как он? – поинтересовалась я, зная из прошлых разговоров, что Эйден на седьмом небе от счастья и квохчет над женой, как наседка над цыпленком. Хорошо, что после моего переезда она не осталась без поддержки. Некоторым везет, и они быстро находят себе потрясающих спутников жизни, другим же на это требуется гораздо больше времени… а порой за всю жизнь так никто и не находится.

– Он боится, что я упаду с лестницы, когда его не будет рядом, и предлагает купить одноэтажный дом, чтобы не волноваться.

– Если хочешь, можешь пожить у меня.

Она хмыкнула.

– Стерва ты, я ж просто предложила. Если не хочешь сидеть в одиночестве, когда у него начнется игровой сезон, то можешь жить у меня сколько угодно. Луи все равно почти не спит в своей спальне, и у нас одноэтажный дом. Можешь даже спать со мной, если захочешь, как будто нам снова по четырнадцать лет.

Ван вздохнула:

– Я хотела бы. Очень хотела бы, только не могу оставить Эйдена.

А я не могу оставить мальчиков больше, чем на две недели, но она это знает. Еще Ван в курсе, что мне нельзя бросить работу на столь долгий срок.

– Может, тебе стоит приобрести тревожную кнопку из разряда «Я упала и не могу встать»?

Ванесса снова громко рассмеялась:

– Дурочка.

– А что?

Помолчав, она продолжила:

– Понятия не имею, зачем я в половине случаев тебе звоню.

– Наверное, потому, что любишь?

– И за что только?

–Tia, – прошипел Луи и потер живот, точно умирая от голода.

– Слушай, Луи и Джош ведут себя так, точно не ели весь день. Боюсь, скоро они начнут грызть мою руку. Давай я их покормлю и потом перезвоню тебе, ладно?

– Конечно, Ди, – тут же ответила Ван. – Обними их за меня и перезвони, как сможешь. Я лежу на диване и дальше ванной не уйду.

– Хорошо. Тогда не стану звонить в «Гринпис», чтобы сообщить им о выбросившемся на берег ките…

– Черт возьми, Диана!

Я засмеялась:

– Люблю тебя. Позвоню позже. Пока!

– У Вэнни есть кит? – удивился Луи.

Я дернула его мочку уха:

– До чего ж ты любопытный! Нет, у нее будет ребенок, помнишь? А я сказала ей, что она сейчас похожа на кита.

– Это невежливо. – Он хитро посмотрел на меня.

– Невежливо, да, но она знает, что я шучу. Давай, принеси мне лук и сельдерей.

– Сельдерей? – скривился Луи.

Я повторила, и он, кивнув, ушел.

Не успела я сунуть телефон в карман, как он снова зазвонил. Я понятия не имела, что через две минуты назову себя идиоткой за то, что нажала кнопку, не взглянув на экран. Но в памяти был еще свеж разговор с Ванессой, и я пошутила:

– Ты уже упала?

– Диана? – раздался знакомый женский голос. – Не вешай…

Мне будто пощечину влепили, и я осознала, почему этот голос показался знакомым. Улыбаясь Луи, я жизнерадостно сказала:

– Вы ошиблись номером.

И с колотящимся сердцем нажала кнопку.

Она звонила мне всего один раз – один раз! – за последние два года. Этот звонок – второй, и он последовал почти через две недели. Я могла бы удивиться, почему она позвонила именно сейчас, но знала причину – та сидела сейчас в гостиной и играла на игровой приставке.

К сожалению, в жизни есть много такого, от чего нельзя избавиться, и среди них – глупые поступки людей, которых ты очень сильно любишь.

–Tia, мусорное ведро полное.

Надеюсь, я улыбалась достаточно искренне, чтобы Луи не насторожился. Он предпоследний человек, кому следует знать, кто сейчас звонил.

– Сейчас вынесу. Помоешь его для меня, Котенок? – попросила я.

Луи слишком мал, чтобы вытряхнуть мусор из ведра – это знание досталось нам дорогой ценой, так что я без возражений делаю это сама.

У меня живот сводило от страха, но я усилием воли отложила переживания на потом, когда останусь одна в спальне и никто не увидит, как я психую.

Я быстро заменила пакет в ведре на новый и пошла к кухонной двери, чтобы выбросить мусор в стоящий на улице бак. Я буквально успела сделать шаг за дверь, как услышала:

– … убирайся отсюда!

Чего?

Я замерла, хотя прекрасно знала, что мой забор всего четыре фута в высоту, да еще сделан из сетки-рабицы, так что меня хорошо видно с улицы.

– Ну и дерьмо же ты, Даллас! – выкрикнул женский голос.

Даллас, мой сосед? А кричит та женщина из красного «шевроле»?

– Ты уже тысячу раз говорила мне об этом, – протянул мужской голос и зашелся в раскатистом смехе, который, впрочем, показался мне наигранным.

О господи, как же громко они разговаривают, если слышу их даже на расстоянии?

В ответ на смех посыпалась такая ругань, что я удивленно подняла брови. Осторожно спустившись по лестнице, я пошла к мусорным бакам. Они находились в футе от забора, за которым виднелся дом соседа. Поставив пакет с мусором у бака, я поддалась любопытству, перешагнула через высокую траву и подошла к углу забора. Убеждая себя, что в сумерках меня все равно никто не увидит, я попыталась разглядеть, что творится у дома соседа.

Мужчина по имени – или прозвищу? – Даллас стоял у двери, а женщина в угрожающей позе – на дорожке. Я попыталась прищуриться, чтобы лучше их разглядеть, но это не помогло.

– Как ты себя ведешь – так я тебя и называю! – огрызнулась женщина.

Мужчина на миг возвел глаза вверх, к небу – точнее, к потолку крыльца – и покачал головой. Прижал ладонь ко лбу и спросил:

– Просто скажи мне какого черта ты приехала?

– Я пытаюсь!

– Ну так давай ближе к делу! – взорвался он, утратив самообладание.

В норме я не считаю правильным, когда мужчина орет на женщину, но они стояли далековато один от другого, да и женщина тоже голосила и визжала как сумасшедшая.

– Я звонила тебе много раз…

– Какого черта я должен тебе отвечать? – проревел он. – Я не слышал и не видел тебя три года. Мы ведь договорились решать все дела через юристов, забыла?

Откровенно говоря, я понятия не имела, что происходит и кто виноват, но в словах мужчины имелась логика. Если бы я не общалась с кем-нибудь три года, я тоже не стала бы отвечать на звонок.

Но юристы?

Юристы, скандал, обручальное кольцо на его пальце… это его жена? Опыт близких отношений с мужчинами подсказывал мне, что орать с такой ненавистью можно только на бывшего любовника или любовницу.