banner banner banner
Засекреченная Курская битва
Засекреченная Курская битва
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Засекреченная Курская битва

скачать книгу бесплатно

Засекреченная Курская битва
Валерий Николаевич Замулин

Подлинная история великих войн
Как и многие другие события Великой Отечественной войны, бои на Курской дуге были фактически засекречены советской стороной на десятилетия. Полвека доступ к документам войск, участвовавших в этом переломном сражении, имел лишь ограниченный круг военных специалистов. Только недавно эти фонды были, наконец, открыты. Валерий Замулин одним из первых приступил к их анализу и систематизации. Рассекреченные документы Центрального архива Министерства обороны России и трофейного отдела Национального архива США позволяют автору детально описать кульминационный момент Курской битвы – тяжелые бои на Обояньском направлении и знаменитый контрудар Воронежского фронта под Прохоровкой 12 июля 1943 года, – восстановив ход событий буквально по часам и минутам, проанализировав действия сторон и главные причины успехов и неудач. Ожесточенные танковые бои на южном фасе Огненной дуги предстают перед читателем в новом свете – так, как видели их непосредственные участники событий: солдаты, офицеры…

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Валерий Замулин

Засекреченная Курская битва

В книге использованы фотографии из фондов: Российского государственного архива кинофотодокументов (г. Красногорск. РФ), Центрального архива Министерства обороны РФ (г. Подольск. РФ), Курского областного краеведческого музея (г. Курск. РФ), Музея-диорамы «Курская битва. Белгородское направление (г. Белгород. РФ), Национального архива США (National Archives and Records Administration USA) (г. Вашингтон. США), частных коллекций и личного собрания автора.

Для оформления обложки использовано фото из Российского государственного архива кинофотодокументов (г. Красногорск)

© Замулин В.Н., 2022

© ООО «Издательство «Яуза», 2022

© ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Слово к читателю

Предлагаемая вашему вниманию книга является продолжением моей монографии «Курский излом»[1 - Замулин В. Курский излом. М.: Эксмо, Яуза, 2020.– 1056 с.]. Она посвящена сравнительному анализу действий войск Воронежского фронта в рамках второго этапа (10–16 июля 1943 г.) Курской оборонительной операции и соединений германской группы армий «Юг» (4ТА и АГ «Кемпф»), реализовывавших план «Цитадель» по окружению и разгрому советских войск на Курской дуге.

В прежнем труде был детально рассмотрен ход боевых действий в двух районах – на обоянском и прохоровском направлениях, где по обороне войск фронта наносили удар главные силы 4ТА генерал-полковника Г. Гота. В «Засекреченной Курской битве» география исследуемых событий существенно расширена, теперь дополнительно анализируется ситуация и в полосе наступления 3 тк генерала Г. Брайта АГ «Кемпф» (направлении вспомогательного удара ГА «Юг»). К этому времени германской стороне стало очевидно, что из-за стойкости и мужества войск Воронежского фронта генерала армии Н. Ф. Ватутина, проявленных ими в боях 5–9 июля 1943 г., операцию «Цитадель», на которую политическое руководство Третьего рейха возлагало большие надежды, в прежнем виде реализовать уже невозможно. Поэтому командующий ГА «Юг» фельдмаршал Э. фон Манштейн был вынужден принять

ряд важных решений, которые приведут фактически к изменению сути боевых действий. Он перенацеливает оба ударных соединения армии Гота – 48 тк генерала О. фон Кнобельсдорфа и 2 тк СС обергруппенфюрера П. Хауссера на ее фланги. И с 10 июля 1943 г. они хотя и продолжили действовать в рамках плана операции «Цитадель», но фактически решали уже не ее ключевую задачу – прорыв к Курску, а иную, тактическую – разгром сил 1ТА и 6 гв. А в излучине р. Пена, с целью обезопасить значительно растянутое левое крыло армии и 69А в междуречье Северского и Липового Донца, чтобы сомкнуть смежные фланги 4ТА с АГ «Кемпф». Поэтому главным содержанием второго периода Курской оборонительной операции, продлившегося семь суток, стали ожесточеннейшие боевые действия войск Воронежского фронта и переданных ему резервов Ставки ВГК у небольшой железнодорожной станции Прохоровка (вошедшие в анналы военной истории как Прохоровское сражение), и в излучине р. Пена, западнее обоянского шоссе. По первоначальному замыслу Э. фон Манштейна, разгром советских войск в этих двух районах должен был дать возможность для дальнейшего наступления на Курск. Однако фактически с 10 июля 1943 г. корпуса Кнобельсдорфа и Хауссера, а затем и Брайта создавали условия лишь для безопасного отвода ударных группировок 4 ТА и АГ «Кемпф» из района вклинения в оборону Воронежского фронта на позиции, которые они занимали до начала Курской битвы.

События под Прохоровкой были подробно описаны в прежних моих работах[2 - Замулин В. Н. Прохоровка – неизвестное сражение великой войны. М.: Яуза, 2017. – 832 с.]. Однако из-за отсутствия необходимой информации ряд важных аспектов сражения не удавалось детально изучить, что, в свою очередь, не позволяло в полной мере оценить замысел противоборствующих сторон и то, как он был реализован на практике. В первую очередь это касается контрудара 12 июля 1943 г. Обнаруженные в последнее время документы дали возможность взглянуть на это масштабное событие шире, более детально выстроить ход боев в этот день, что позволило точнее определить его влияние на дальнейший ход боевых действий войск Воронежского фронта.

Изначально его командование возлагало на контрудар большие надежды, оно предполагало, что он станет переломным моментом всей оборонительной операции и, возможно, поможет с ходу перейти в решительное контрнаступление. Поэтому из семи общевойсковых и танковых армий, удерживавших рубеж обороны фронта, для его проведения были привлечены силы сразу четырех, а также 5-й гвардейской танковой генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова и 5-й гвардейской общевойсковой армий генерал-лейтенанта А. С. Жадова, подошедших из резерва Ставки ВГК. Были сформированы три контрударные группировки: основная (под Прохоровкой), вспомогательная (в полосе 1 ТА и 6 гв. А) и сковывающая (7 гв. А). Каждой из них предстояло внести свою весомую лепту в решение общей задачи. Опираясь на анализ документов советских войск, хранящихся в Центральном архиве Министерства обороны России, материалов ГА «Юг», 4 ТА и АГ «Кемпф» из Национального ахива США (г. Вашингтон) и Федерального военного архива ФРГ(«Архив вермахта», г. Фрайбург-им-Брайсгау), в книге я попытался проанализировать четыре главных аспекта, связанных с этим событием.

Во-первых, общий замысел контрудара и расчеты Н. Ф. Ватутина на момент его возникновения (9-10 июля), а также после того, как обстановка в полосе фронта резко изменилась (в ночь на 12 июля).

Во-вторых, процесс подготовки войск к нему: какие проблемы и нестыковки возникали у их командования и то, как они решались. В частности, впервые в отечественной историографии Курской битвы в книге рассматривается ситуация с передачей 11 июля 1943 г. нескольких дивизий 40 А в 6 гв. А и возникшие в ходе этого трения между их командующими генералами К. С. Москаленко и И. М. Чистяковым, которые не позволили своевременно перейти в контрудар всей вспомогательной группировке фронта.

В-третьих, ход боевых действий в полосе 69 А за сутки до начала контрудара и процесс локализации прорыва ее рубежа 3 тк АГ «Кемпф», а также влияние этих событий на неуспех основной контрударной группировки (5 гв. А и 5 гв. ТА).

И, наконец, в-четвертых, в монографии описан подробно, по часам, ход знаменитого боя четырех танковых корпусов 5 гв. ТА и одного стрелкового 5 гв. А с тремя дивизиями 2 тк СС 12 июля 1943 г. юго-западнее Прохоровки и вскрыты причины, не позволившие нескольким сотням советских боевых машин смять рубеж одного из соединений СС – моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»[3 - Далее мд СС «Лейбштандарт».].

Кроме того, в книге впервые вскрыта роль германской тактической разведки при прорыве 10 июля 1943 г. переднего края третьей армейской полосы под Прохоровкой, детально восстановлен ход строительства системы обороны у станции в ночь на 11 июля 1943 г. и анализируются основные проблемы в управлении войсками 5 гв. и 69А, которые привели к выходу 2 тк СС к ее окраинам и захвату участка, намеченного для исходных позиций ударных соединений 5 гв. ТА – 18 и 29 тк и 33 гв. ск 5 гв. А.

Одним из важных составляющих успеха эсэсовцев в этот момент стал человеческий фактор. Просчеты и недоработки были допущены советским командованием практически на всех уровнях (фронтовом, армейском и дивизионном). Наложившись на цепь объективных трудностей в войсках, оборонявших станции и подошедших с марша, они чуть не привели к захвату Прохоровки частями мд СС «Лейбштандарт» с ходу, а возможно, и более трагическим последствиям. Стремясь донести до читателя мотивы решений, принимавшихся ключевыми фигурами той исторической драмы, более полно раскрыть суть обстоятельств, в которых они находились, я использовал не только базу уникальных документальных источников, собранных в отечественных и зарубежных архивах, но и свидетельства очевидцев и непосредственных участников сражения с обеих сторон, которые широкому читателю ранее были неизвестны.

12 июля 1943 г. стал наиболее драматическим днем не только оборонительной операции Воронежского фронта, но и, вероятно, всей Курской битвы. Контрудар, которым советское командование пыталось окончательно остановить продвижение вперед войск ГА «Юг» и разгромить ее наиболее сильное соединение – корпус СС, не принес желаемого результата. Генерал Г. Гот переиграл руководство фронта. Спланированное им еще в мае 1943 г. сражение на подступах к станции с целью обескровить подвижные резервы, накопленные советской стороной за период весенней оперативной паузы, принесло его армии ожидаемые результаты. И хотя в этот день мощные удары советских танковых соединений внесли значительный вклад в срыв операции «Цитадель», фактически именно они поставили на ней окончательно крест, однако нельзя не признать, что под Прохоровкой германскому командованию все же удалось добиться очень важного результата – потери советских войск в людях и бронетехнике оказались на порядок выше, чем во 2 тк СС и 3 тк. За неполные сутки Н. Ф. Ватутин лишился значительной части подготовленных и полностью укомплектованных резервов – важнейшего рычага влияния на оперативную обстановку. Последствия распыления сил гвардейской армии Ротмистрова в неудавшемся и до конца не подготовленном фронтовом контрударе стали ощущаться уже на следующий день после его начала, а еще через сутки заставили в тяжелейших условиях выводить войска 69 А из междуречья Северского и Липового Донца.

Вторая по важности тема, которая раскрывается в книге, – это оборона обоянского направления и излучины реки Пены. В многочисленных журнальных статьях и даже книгах о Курской битве в послевоенный период, особенно приуроченных к ее юбилеям, события, происходившие в этих районах после 9 июля 1943 г., описывали очень кратко, а оценка их значения была, как правило, поверхностной и крайне тенденциозной. В этих публикациях, за редким исключением, отсутствовал серьезный анализ оперативной обстановки, состава противоборствующих группировок, принимавшихся командованием решений, и, главное, не был ясно изложен замысел по дням и ход боевых действий.

Причин этого несколько, одна из основных – перекосы в оценке значения Прохоровского сражения в советской историографии и использование этой темы как наиболее выигрышной для пропагандистской работы. Если обратиться к послевоенной отечественной исторической литературе о событиях под Курском, то без труда можно заметить, что «тень Прохоровки» легла на все, что не было связано с 5 гв. ТА. В отчете И. В. Сталину по итогам Курской оборонительной операции Военный совет Воронежского фронта утверждал, что якобы уже 13 июля 1943 г. противник предпринимал здесь лишь слабые попытки нанести удары по обороне 1 ТА и 6 гв. А, а с 14 июля – их практически прекратил. Эти далекие от исторической реальности выводы впоследствии стали официальной точкой зрения и на долгие годы закрыли путь нашим историкам для изучения важного периода Курской битвы. По сути, все происходившее на обоянском направлении после 12 июля 1943 г. было полностью вычеркнуто из нашей истории, что не только не позволяло понять истинный масштаб сражений, развернувшихся на юге Курской дуги, но и объективно оценить их результаты, вклад отдельных армий и корпусов в разгром врага, а также уровень подготовки и мастерства их командиров. Мне не раз приходилось слышать от ветеранов горькие, но справедливые слова о том, что тяжелый ратный подвиг «катуковцев» и «чистяковцев» в июльских боях 1943 года не только не оценен по достоинству отечественной исторической наукой, но и попросту забыт, подменен цветистыми легендами о сотнях немецких танков, которые за неполный день якобы перемолола Пятая гвардейская под Прохоровкой.

Надо признать, что делалось это намеренно и целенаправленно. Высокие потери 5 гв., 69А и особенно 5 гв. ТА только за трое суток Прохоровского сражения были несоизмеримы с теми скромными результатами, которых они добились за этот период. Особенно если попытаться сравнить их с, без преувеличения, блестящими итогами боевой работы войск 1 ТА и 6 гв. А. Это явилось одной из причин того, что долгие годы в нашей стране настойчиво замалчивался тот факт, что благодаря таланту и профессионализму М. Е. Катукова в наиболее тяжелый период оборонительной операции его армии удалось добиться решительного перелома, понеся при этом сравнительно небольшие потери. Весь послевоенный период вместо объективного и глубокого изучения действительно успешной для Красной армии Курской стратегической оборонительной операции советские историки всеми средствами огромной идеологической машины создавали миф о «беспримерном танковом сражении в истории войн», стремясь спрятать за этой дымовой завесой пиррову победу под Прохоровкой 12 июля 1943 г.

В представляемой книге, опираясь в первую очередь на недавно рассекреченные архивные источники из ЦАМО РФ, Национального архива США и Федерального военного архива ФРГ, я попытался как можно полнее представить ход боевых действий в полосе обороны 1ТА и 6 гв. А, раскрыть их влияние на события юго-западнее и южнее Прохоровки и итоги оборонительной операции Воронежского фронта в целом. Помимо документов в ней также использованы и воспоминания очевидцев боев, записи которых мной обнаружены в запасниках ряда российских военных музеев, а также получены в личных беседах. Сравнительный анализ собранного материала показал: несмотря на то что после 9 июля 1943 г. эпицентр оборонительной операции Воронежского фронта переместился в полосу 69-й и 5 гв. А, войска Первой танковой и Шестой гвардейской продолжали играть существенную роль, оттягивая на себя значительные силы 4 ТА, одного из двух ее ударных соединений, 48 тк, который хотя и был существенно потрепан, но еще сохранял боеспособность и действовал решительно.

Особое место в книге занимает рассказ о том, как командованию Воронежского фронта удалось сорвать замысел Э. фон Манштейна по уничтожению двух группировок его войск путем окружения – в излучине Пены (сил 1 ТА и 6 гв. А) соединениями левого крыла 4 ТА и в междуречье Северского и Липового Донца (48 ск 69 А) дивизиями смежных флангов 4 ТА и АГ «Кемпфа». Оперативные окружения советских крупных соединений в ходе Курской оборонительной операции были явлением довольно частым. За двенадцать суток боев войска ГА «Юг» замкнули четыре «кольца», в которые попали подразделения двух механизированных бригад 3-го мехкорпуса 1 ТА, части двух стрелковых дивизий 23 гв. ск 6 гв. А, управление и четыре стрелковые дивизии 48 ск 69 А, а также две танковые бригады, танковый и истребительно-противотанковый полки 5 гв. Стк. В общей сложности по численности в этих «мешках» оказалась целая армия, но в советской историографии было не принято касаться этой темы. События под Курском изначально рассматривались как ряд образцовых оборонительных и наступательных стратегических операций, которые командование

Красной армии спланировало и провело без сучка и задоринки с блестящими результатами. Да к тому же в летний период, развенчав утверждения геббельсовской пропаганды, что русские могут успешно воевать только с помощью «генералов Зимы и Распутицы». Окружение же расценивалось не как пример стойкости частей и соединений, а прежде всего как свидетельство неумелого управления и грубых просчетов командования. Хотя попасть в кольцо войска могли и по объективным причинам, не зависящим ни от героизма бойцов, ни от мастерства и опыта командиров. Тем не менее они (окружения) портили лакированную, «идеологически выдержанную» во всех отношениях картину грандиозной битвы, хотя и вполне обоснованно вошедшей в мировую историю как коренной перелом в войне.

Было еще одно важное обстоятельство, которое требовало скрывать эти страницы истории нашей страны. Если бы исследователи сразу после войны получили свободный доступ к документам частей и соединений, попавших в окружение, а затем опросили оставшихся в живых свидетелей тех трагических событий, то увидели бы, какая непреодолимая пропасть пролегала между старшими командирами и генералами, с одной стороны, и красноармейцами – с другой, как наплевательски относились к жизни красноармейцев прославленные (хотя и далеко не все) советские военачальники. Тысячи воинов Красной армии, стойко дравшихся на Курской земле, были просто брошены на произвол судьбы их командирами, которые не выполнили свои элементарные обязанности, проявили равнодушие и даже цинизм к судьбам товарищей по оружию. Трудно говорить о морали или нравственности, если генерал отводит с рубежа обороны бригаду, прикрывающую фланг и тыл дивизии соседней армии, при этом командиру этой дивизии (как старший воинский начальник на боевом участке) ставит задачу удерживать оборону до последней возможности, но при этом не сообщает, что фланг его соединения он уже открыл и завтра через эту брешь противник выйдет в ее тыл. И, что самое страшное, после разгрома дивизии – гибели и пленения тысяч солдат и командиров, генерал остается в той же должности – командира корпуса, да еще и орден получает. Все это могло навести историков и их читателей на мысль, что виновен не только генерал, порочна сама система, которая позволяла ему так себя вести. Однако подобной крамолы нельзя было допустить, поэтому в советское время засекречивали все (особенно документы), что могло бросить тень на прошлое СССР и социалистический строй. Приведенный эпизод с генералом – это не обобщение, а реальные события, происшедшие 11 июля 1943 г. на правом крыле 1 ТА в группе войск под командованием генерал-майора А. Л. Гетмана, удерживавших рубеж в излучине реки Пена.

Анализ документов штабов Воронежского фронта и ГА «Юг», обнаруженных мною в ходе работы над этой книгой, свидетельствует, что на протяжении всей Курской оборонительной операции генерал армии Н. Ф. Ватутин в целом верно оценивал оперативную обстановку и прекрасно понимал логику действий противника. Поэтому, когда 10 июля 1943 г. Э. фон Манштейн развернул оба танковых корпуса армии Гота на ее фланги, он предпринял ряд дальновидных шагов с целью сковать эти силы неприятеля на второй армейской полосе, нанести им максимальный урон и тем самым не допустить дальнейшего продвижения 4 ТА на Курск. Вместе с тем в это же время был допущен и ряд просчетов, недооценены возможности противника, в первую очередь при анализе ситуации в полосе обороны 69 А южнее Прохоровки. Поэтому, несмотря на все усилия советской стороны, уже с 13 июля 1943 г. угроза окружения ее 48-го стрелкового корпуса генерал-майора 3. 3. Рогозного в междуречье Северского и Липового Донца из теоретической начала превращаться в реальную. Отвод сил с этого, как не без основания считал Н. Ф. Ватутин, перспективного плацдарма для будущего контрнаступления фронта стал прямым следствием событий 12 июля 1943 г. юго-западнее станции.

Тем не менее стойкость и мужество, проявленные личным составом соединения Рогозного и группы Гетмана, сыграли важную роль в успешном решении главной задачи, стоящей перед Воронежским фронтом. В тяжелейших и кровопролитных боях их бойцы и командиры сделали все от них зависящее, чтобы не допустить прорыва врага через оборону фронта в глубь страны, сковали боем маневр всех трех танковых соединений ГА «Юг» и не позволили реализовать Э. фон Манштейну его далеко идущие планы.

В книге широко представлена статистическая информация из документов войск Воронежского фронта по основной теме исследования. В ходе работы в ЦАМО РФ мне удалось обнаружить богатый материал штабов советских соединений, которые удерживали оборону как на направлении главного удара 4 ТА, так и в полосе наступления 3 тк армейской группы «Кемпф». Это позволило обобщить и впервые представить большой массив ранее не известных и, главное, очень важных данных. Например, в книге впервые публикуется численный состав танковых бригад 1 ТА по дням операции, цифры потерь ее корпусов в ходе сражения в излучине р. Пены. Особый разговор о потере личного состава войск армии Ротмистрова. Путем всестороннего анализа документов 2 тк СС, с одной стороны, и 5 гв. ТА – с другой, а также благодаря изучению местности удалось определить участки наиболее кровопролитных боев на знаменитом «танковом поле», где противнику удалось нанести гвардейцам наибольшие потери, и установить их цифры за 12 июля 1943 г. Причем определено не только число выведенных из строя танков и самоходок, но и живой силы во всех соединениях 5 гв. ТА, участвовавших в боях юго-западнее Прохоровки. Особенно подробно удалось проанализировать потери ее ударного соединения – 29-го танкового корпуса. Благодаря обнаруженным в ЦАМО РФ донесениям отделов укомплектования и кадров было установлено общее число погибших, раненых и пропавших без вести офицеров всех бригад и корпусных частей за первый день контрудара. В книге эти данные представлены в сравнении с цифрами потерь дивизий СС и наглядно демонстрируют весь трагизм положения, в котором оказались гвардейцы.

Долгое время события на Огненной дуге рассматривались лишь как грандиозная танковая битва, и при ее описании исследователи, главным образом, акцентировали внимание на боях с участием танковых частей и особенности использования бронетанковых войск, а боевые действия стрелковых соединений оставались в тени, хотя основными элементами системы обороны фронтов являлись именно стрелковые дивизии. Представленные в книге документы свидетельствуют, что пехота играла значительную роль на всех этапах Курской оборонительной операции, в том числе и при проведении командованием Воронежского фронта активной обороны. Так, в ходе знаменитого боя под Прохоровкой 12 июля 1943 г. вместе с тремя танковыми корпусами 5 гв. ТА в контрудар перешли девять стрелковых дивизий 5 гв. и 69 А и пять мотострелковых бригад, которые имели в своем составе несколько десятков тысяч человек.

Учитывая данное обстоятельство, я постарался уделить должное внимание этой стороне оборонительной операции, показать, что победа на юге Курского выступа (как, впрочем, и в битве в целом) добывалась тяжелым трудом не только личного состава восьми танковых и механизированных корпусов Воронежского фронта, но в первую очередь сотен тысяч красноармейцев и командиров 35 его стрелковых дивизий, раскрыть слабые и сильные стороны советских пехотных соединений, участвовавших в ней, их численность и потери в каждом сражении на трех главных направлениях – обоянском, прохоровском и корочанском.

Следует особо отметить, что работа с документами советских стрелковых дивизий и корпусов, как и поиск данных о потерях войск 5 гв. ТА за 12 июля 1943 г., оказывалась наиболее трудоемкой и в ходе моего исследования вызывала очень большие сложности. Причин этого несколько.

Во-первых, в условиях тяжелейших оборонительных боев станковыми группировками противника, отличавшихся высокой динамикой и потерями командного звена, их штабы часто сами не знали о реальном состоянии соединения по несколько суток подряд, так как не получали необходимой информации из частей и подразделений, которые нередко были если не полностью уничтожены, то рассеяны на относительно большой территории. Поэтому собрать данные, например, о личном составе не было просто физической возможности.

Во-вторых, в ходе операции «Цитадель» германское командование большое значение уделяло выявлению мест дислокации штабов и пунктов управления советских войск и их уничтожению. Поэтому часто еще до начала атаки в результате мощных авиаударов и артналетов гибли офицеры оперативных отделов, отвечавшие за учет, сгорали документы, выходила из строя значительная часть средств связи.

В-третьих, в действующей армии существовала практика: в напряженные моменты боев значительная часть офицеров управлений даже армейского и корпусного звена направлялась на передовую, в помощь командирам полков и даже батальонов. В результате в штабах оставалось минимальное количество офицеров, которые были физически не в состоянии выполнять обязанности за несколько человек одновременно. Это вело не только к перебоям с управлением, но и существенно страдал документооборот, сводки и даже боевые донесения просто не писались и не отправлялись в вышестоящие штабы. Поэтому сегодня разобраться в событиях на отдельных участках фронта в наиболее напряженный момент и реконструировать их крайне сложно, а иногда и невозможно.

В-четвертых, в ряде случаев командиры частей, ссылаясь на объективные причины, сознательно не передавали или занижали цифры убыли личного состава, стремясь скрыть свои просчеты и ошибки. Все это в комплексе привело к тому, что, хотя основная часть стрелковых соединений Воронежского фронта не попала в окружение и по меркам войны их штабы работали в достаточно благоприятных условиях, сегодня их фонды в ЦАМО РФ за период Курской битвы очень скудные и порой не дают даже представления о том, какие события происходили в их полосе, не говоря об их деталях. Поэтому надеюсь, что собранный за несколько лет по крупицам достаточно обширный материал, публикуемый в книге, будет интересен читателю и по достоинству оценен специалистами, прежде всего исследователями Курской битвы.

Книга «Засекреченная Курская битва» впервые увидела свет в 2007 г. и за это время переиздавалась трижды. Настоящее, четвертое, издание существенно отличается от предыдущих. Связано это с тем, что за минувшие годы в ряде западных и отечественных архивов, а также семейных собраниях участников Курской битвы мне удалось выявить значительный массив документов противоборствующих сторон, которые ранее не вводились в научный оборот.

Наиболее плодотворной оказалась научная командировка в Федеральный военный архив ФРГ, которая была организована в 2019 г. руководством Юго-Западного государственного университета. В ходе этой работы был отобран и получен очень важный материал по теме исследования, в том числе журнал боевых действий 4 ТА за июль 1943 г., другие материалы ее штаба и соединений, 3 тк, его дивизий и даже отдельных частей. В Российском архиве социально-политической истории были обнаружены интересные документы, относящиеся к упоминавшемуся выше контрудару войск Воронежского фронта, в частности отчетный материал, подготовленный членом Военного совета фронта генерал-лейтенантом Н. С. Хрущёвым, относительно событий, происшедших у ст. Прохоровка 12 июля 1943 г. Из материалов, найденных в семейных архивах, особо хочу отметить объяснительную записку командира 1243-го стрелкового полка 375 сд подполковника В. М. Фролова об обстоятельствах его пленения 15 июля 1943 г., которая помогла изнутри взглянуть на трагедию окружения войск 48-го стрелкового корпуса 69-й армии в междуречье Северского и Липового Донца и их прорыва из кольца.

Все эти источники, значимые по содержанию и, как правило, большие по объему, позволили мне уточнить ряд важных аспектов операции, расширить географию событий, рассматриваемых в книге, и подробно реконструировать их, увеличить степень детализации боевых действий на всех трех направлениях, где действовали войска ГА «Юг», вскрыть их взаимосвязь и провести углубленный анализ наиболее важных решений советского и германского командования, оказавших влияние на результаты сражений в южной части Курской дуги. Вследствие этого четвертое издание заметно увеличилось и в объеме, примерно на треть.

Изучение столь масштабного события прошлого – это большой кропотливый труд, который не под силу одному человеку. Мне повезло, на мою просьбу о помощи откликнулись многие добрые и порядочные люди. Сердечно благодарю всех, кто словом и делом помог мне при сборе документального материала, в личных беседах и письмах делился своими воспоминаниями и мыслями о событиях, участниками которых были, переводил тексты и вел поиск фотографий.

Специально хочу отметить большую товарищескую помощь по переводу собранного трофейного материала человека, посвятившего себя делу сохранения памяти о подвиге воинов Красной армии в борьбе с фашизмом, гражданина ФРГ, исследователя военной истории Алексея Владимировича Кислицына.

Особую признательность выражаю единомышленникам, чей вклад в это издание трудно переоценить: ректору Юго-Западного государственного университета, доктору технических наук, профессору Сергею Геннадьевичу Емельянову и бывшему первому заместителю начальника Центрального архива Министерства обороны России полковнику Сергею Ивановичу Ярошу.

Валерий Замулин

25 марта 2021 г.

Глава 1

Сражение за Прохоровку началось

1.1. Гвардейский марш к Прохоровке

К исходу 5 июля 1943 г. и в Ставке ВГК стало очевидно, что при определении района, из которого немцы нанесут главный удар по войскам, удерживавшим Курский выступ, была допущена ошибка, и прежде всего в отношении Воронежского фронта. Поэтому сразу возник вопрос об усилении белгородского направления стратегическими резервами, но решился он не сразу. Хотя события 6 июля и последующих дней настойчиво подталкивали к этому решению. Его командующий, генерал армии Н. Ф. Ватутин, уже во второй половине 5 июля 1943 г. был вынужден отдать приказ о выдвижении к утру 6 июля на вторую оборонительную полосу всех резервов фронта, а уже к 7 июля по его распоряжению в 6 гв. А и 1 ТА была направлена часть сил из 40 и 38А, не задействованных в отражении главного удара ГА «Юг». Таким образом, практически на третий день оборонительной операции руководство Воронежского фронта исчерпало свои возможности усиливать опасные участки.

Однако решение о направлении стратегических резервов Москвой было принято только через сутки. Вечером 6 июля в адрес И. В. Сталина поступила просьба Военного совета фронта об оказании помощи, которую поддержал начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза А. М. Василевский, прибывший к Н. Ф. Ватутину в качестве представителя Ставки. Он рекомендовал направить сюда часть сил Юго-Западного и Степного фронтов. И. В. Сталин согласился, и уже в ночь на 7 июля с тыловых районов на юг Курской дуги двинулась мощнейшая группировка – два отдельных танковых корпуса (2 и 10 тк) и две армии (5 гв. ТА, 5 гв. А). Причем корпуса изначально получили приказ не просто выйти в полосу Воронежского фронта, а сосредоточиться именно в район станции Прохоровка. Командование гвардейских армий получило иную задачу.

Первыми, как и планировалось, начали прибывать отдельные танковые корпуса. 10 тк генерал-лейтенанта В. Г. Буркова из состава 5 гв. А подошел непосредственно к станции в 19.00 7 июля, а 2 тк генерал-майора А. Ф. Попова опаздывал. Он тоже двигался своим ходом, но с Юго-Западного фронта, и в это время его главные силы от Прохоровки были еще далеко. О том, как перебрасывались войска Буркова и Попова в район свх. «Комсомолец» – ур. Сторожевое я детально описывал в мой книге «Курский излом», поэтому останавливаться на этом не будем. Гвардейские армии начали подходить позже, конкретные районы их сосредоточения и последующего развертывания в ходе переброски уточнялись несколько раз. Например, в 15.40 8 июля, когда одна из них – 5 гв. ТА уже вышла в район Старого Оскола, Н. Ф. Ватутин и Н. С. Хрущёв доложили в Ставку:

«На прохоровское направление выведены вновь подошедшие два танковых корпуса (10-й и 2-й), которые за счет резерва фронта усилены двумя противотанковыми артдивизионами 85-мм пушек и двумя минометных полков.

Противник, несмотря на огромные потери, настойчиво стремится прорвать наш фронт на обоянском направлении.

Не исключено, что он будет продолжать усиление своих войск на обоянском направлении, стаскивая их с других участков фронта, главным образом с участка Юго-Западного фронта и Южного фронта.

Для более прочного прикрытия обоянско-курского направления, а главное для обеспечения своевременного перехода наших войск в контрнаступление в наиболее выгодный момент, считаем необходимым теперь же, начать быстрое выдвижение:

а) армии Жадова – в район Обоянь, Прохоровка, Марьино.

б) танковой армии Ротмистрова – в район Призначное (10 км восточнее Прохоровки), Короча, Скородное.

Кроме того, просим усилить авиацию Воронежского фронта двумя истребительными и одним штурмовым авиакорпусами»[4 - ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2777. Д. 75. Л. 364–368.].

Ставка согласилась с этими предложениями и отдала приказ: выдвинуть 5 гв. А на участок Обоянь/иск/ – Прохоровка тыловой армейской полосы, а 5 гв. ТА – сосредоточить в тылу Воронежского фронта – юго-западнее г. Старый Оскол, в готовности продолжить движение в район железнодорожных станций Ржава или Прохоровка.

Вот как П. А. Ротмистров вспоминал момент получения приказа о выдвижении его 5 гв. ТА из мест основного базирования в район г. Острогожска Воронежской области к г. Старый Оскол, в ту пору Курской:

«…5 июля 1943 года начальник штаба Степного фронта генерал-лейтенант М. В. Захаров сообщил мне по телефону, что на Центральном и Воронежском фронтах завязались ожесточенные бои.

В основной состав нашей армии дополнительно включается 18 тк генерала Б. С. Бахарова. Свяжитесь с ним. Приведите все войска армии в полную боевую готовность и ждите распоряжений, – потребовал он.

…На следующий день (6 июля. – 3. В.) в армию прилетел командующий Степным фронтом [5 - До 9.07.1943 г. Степной фронт именовался Степным военным округом.] генерал-полковник И. С. Конев. Он уже более подробно информировал меня о боевой обстановке.

Наиболее мощный удар противник наносит на курском направлении из района Белгорода. В связи с этим, – сказал Иван

Степанович, – Ставка приняла решение о передаче Воронежскому фронту 5 гв. ТА и 5 гв. А. Вам надлежит в очень сжатые сроки сосредоточиться вот здесь. – Командующий очертил красным карандашом район юго-западнее Старого Оскола.

Примерно через час после того, как улетел И. С. Конев, позвонил по ВЧ И. В. Сталин.

– Вы получили директиву о переброске армии на Воронежский фронт? – спросил он.

– Нет, товарищ Иванов, но об этом я информирован товарищем Степиным.

– Как думаете осуществить передислокацию?

– Своим ходом.

– А вот товарищ Федоренко говорит, что при движении на большое расстояние танки выйдут из строя, и предлагает перебросить их по железной дороге.

– Это делать нельзя, товарищ Иванов. Авиация противника может разбомбить эшелоны или железнодорожные мосты, тогда мы не скоро соберем армию. Кроме того, одна пехота, переброшенная автотранспортом в район сосредоточения, в случае встречи с танками врага окажется в тяжелом положении.

– Вы намерены совершать марш только ночами?

– Нет. Продолжительность ночи всего семь часов, и, если двигаться только в темное время суток, мне придется на день заводить танковые колонны в леса, а к вечеру выводить их из лесов, которых, кстати сказать, на пути мало.

– Что вы предлагаете?

– Прошу разрешения двигать армию днем и ночью…

– Но ведь вас в светлое время будут бомбить, – перебил меня Сталин.

– Да, возможно. Поэтому прошу Вос дать указание авиации надежно прикрыть армию с воздуха.

– Хорошо, – согласился Верховный. – Ваша просьба о прикрытии марша армии авиацией будет выполнена. Сообщите о начале марша командующим Степным и Воронежским фронтами.

Он пожелал успеха и положил трубку.

Мы тут же наметили маршруты движения армии. Для марша была определена полоса шириной 30–35 километров с движением корпусов по трем маршрутам. В первом эшелоне двигались два танковых корпуса, во втором – 5-й гв. Зимовниковский мехкорпус, другие боевые части и тылы.

6 июля – день моего рождения. Естественно, что мне хотелось отметить его в кругу своих боевых друзей. Заранее были разосланы приглашения на товарищеский ужин командованию корпусов, офицерам и генералам полевого управления армии. С изменением обстановки я решил приглашений не отменять, а воспользоваться сбором командиров для отдачи предварительных распоряжений на марш.

Каково же было удивление собравшихся, когда вместо празднично накрытого стола они увидели меня за оперативной картой. Я информировал их о предстоящей переброске армии и поставил задачи. Все же после обсуждения всех вопросов, связанных с маршем, было подано трофейное шампанское, и боевые друзья поздравили меня с юбилеем и высказали добрые пожелания»[6 - Ротмистров П. А. Стальная гвардия. М.: Воениздат, 1984. С. 175, 176.].

В отчете штаба армии отмечается, что письменный приказ командующего Степным фронтом был получен 6 июля в 23.30. В нем он потребовал в сжатые сроки сосредоточить войска на западном берегу р. Оскол в районе Салтыкове, Меловое, Коньшено, Орлик, Коростово, Верхне-Атамановское, в готовности действовать в направлении: Обоянь, Курск. Так начинался марш Пятой гвардейской к Прохоровке. По расстоянию, которое было необходимо преодолеть, техническим возможностям армии, а главное – результату, на тот момент подобный переход был беспримерным.

В течение часа оперотделом был подготовлен и направлен в войска приказ № 1, в котором соединениям ставились следующие задачи:

«…2. 5 г в. ТА, оставаясь в подчинении Степного военного округа, к рассвету 8.7.43 г. ночным маршем выходит на западный берег р. Оскол на участке: Старый Оскол и Новый Оскол.

3. Передовому отряду гвардии генерал-майора Труфанова в составе: 1 гв. окмцп, 53 гв. тп, 689 unman, одна батарея 678 гап, двигаясь по маршруту: Острогожск, Красное, Болотова, Чернянка, к рассвету 7.7.43 г. выйти в лес, севернее Красная Поляна, 1,5 км западнее Чернянки. Исходный пункт Губаревка пройти в 1.30 7.7.43 г.

4. 29 тк, с одним полком МЗА 6 зад, имея маршрут: Острогожск, Красное, Болотово, Чернянка – центральным, к рассвету выйти в район: Салтыкова, Сергиевка, Богословка, Волоково, Дубенка. Разведку вести на запад до Скородное.

Штакор – Кутузово.

5. 18 тк к рассвету 8.7.43 г. сосредоточится в районе: Огибное, Коньшин, Красная Поляна, Ольшанка. Все пункты в 30 км северо-западнее Новый Оскол. Через р. Оскол переправиться на участке: Чернянка, Новый Оскол. Разведку вести до Корочи. Штакор – Волковка.

6. 5 гв. Змк, с одним полком МЗА 6 зад к рассвету 8.7.43 г. выйти в район: Верхне-Атаманское, Комаревцево, Коростово, Сорокино. Через р. Оскол переправиться на участке: Старый Оскол, Ивановка.

Штакор – Монаково.

…10. Начальнику инженерной службы обеспечить переправы через р. Оскол на участке Старый Оскол и Новый Оскол.

12. Базы и станцию снабжения до особого распоряжения прежние. В районе Болотово к рассвету 8.7.43 г. развернуть один полевой госпиталь и ремонтный батальон.

13. 1-й эшелон шт арам а до 17.00 7.7.43 г. на прежнем месте /лес, в 5 км северо-западнее Острогожск/, в дальнейшем – Долгая Поляна.

2-й эшелон – Острогожск, в дальнейшем по особому распоряжению»[7 - ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 31. Л. 38.].