скачать книгу бесплатно
Псионик. Месть Безликой
Зиля Залалтдинова
Знаменитый киллер по прозвищу Безликая уничтожает опытный образец «универсального солдата» или, проще говоря – убивает Мансуру. Рушан вне себя от горя из-за смерти жены и стремится любой ценой отомстить убийце. В ходе расследования он узнаёт множество неприглядных тайн. Мужчина не знает, что ему со всем этим делать.
Псионик. Месть Безликой
Зиля Залалтдинова
© Зиля Залалтдинова, 2023
ISBN 978-5-0059-4839-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Враг насмешливо улыбался, словно Рушан угодил в ловушку. Нет, это он попался в их сети, и он сотрёт эту усмешку с его лица! Конечно, он умён и коварен, более того – недаром он носил прозвище Мориарти, так как он занял место короля преступного мира с помощью интеллекта гения, но и сам Рушан не лаптем щи хлебал.
Сокрушительный удар по голове, из-за чего он не может удержаться на ногах и падает. Его напарник, до этого защищавший от приспешников Мориарти, вдруг решил нанести подлый удар. Она переступила через него и встала рядом с бывшим шефом – или уже не бывшим? – ожидая приказа к действию.
– Я же говорил, что блеск победы ослепляет и заставляет потерять бдительность!
Рушан задался вопросом – что же он сделал не так?
По автостраде, прямой как стрела, мчался поддержанный автомобиль. Его пассажирами были две девушки-мусульманки, одна из которых недовольно говорила:
– На самолёте было бы быстрее!
– Ничего ты не понимаешь, Сури. Нужно уметь наслаждаться дорогой, – ответила ей девушка с бирюзовыми глазами.
– Сомнительное удовольствие – трястись на колымаге!
– Ты ещё в России не была – там действительно отвратительные дороги! Неужели ты не чувствуешь, как это прекрасно – смотреть на мелькающие пейзажи, слышать рокот мотора, ощущать, как дует ветер из окна?
– Ты удивительный человек, Сель – умудряешься найти романтику даже в катании на старой железяке. Ты когда успела на права выучиться?
Асель смутилась:
– Честно говоря, тут автоматическая система управления. У меня нет возможности выучиться на права – я итак еле выбила себе сокращённый отпуск. Наверно мне придётся переехать жить в клинику.
– Как Харун? Не злится, что ты пропадаешь на работе?
– Не, его самого учёба изматывает, так что мы просто приползаем домой и падаем на кровать. Давай не будем о грустном, мы же на отдыхе! Собственно, зачем мне права? Хочу ехать со скоростью восемьдесят километров в час по сухому асфальту в ясный день – программа этого не запрещает. Я же не собираюсь ловить преступников или гнать со всей дури!
– К примеру, что больше всего тебе понравилось на последней выставке?
– Просто скучное мероприятие, чтобы показаться в высшем свете. И тебе там понравилась одна жуткая картина!
– Она не жуткая, она великолепная! Стая черных воронов летит ночью в свете луны, лишь их черепа вместо голов сверкают в темноте. Они окружили человека, который стоит к нам спиной, но в его позе видно отчаянное стремление сражаться до конца. Отчаянное – потому что он понимает, что схватку ему не выиграть, но сдаваться он не собирается.
– Тебе бы идти в искусствоведы. Может картина и хороша, но я не люблю всякие страшилки, потому что мне на работе хватает чернухи по самое не балуйся.
– Почему ты злишься, Сель?
– Потому что о зле хорошо рассуждать только когда оно не ворвалось в твою жизнь, а если долго что-то звать, то обязательно докличешься и маловероятно, что будешь рад этому.
Асель замолкла, всматриваясь в зеркало заднего вида.
– Что тебя напугало?
– Кажется, наша увеселительная поездка превращается в борьбу за выживание.
– Ты не пугай меня! Это такая шутка?
– Я бы всё отдала, чтобы это было следствием моего отвратительного чувства юмора, но это правда. Нет, не поворачивайся – не давай понять, что ты что-то заподозрила. Лучше посмотри в зеркало заднего вида.
Мансура увидела едущий вслед за ними автомобиль.
– Это просто автомобиль, – но это прозвучало так, словно она сама себе не верила.
– Это не просто автомобиль. Мы едем сравнительно медленно, но, тем не менее, он до сих пор не обогнал нас. И моя интуиция кричит, что мы в опасности. Похоже, меня заказали киллеру, – Асель взяла её за руку, – пообещай мне, Сури, одну вещь.
– Какую?
– Если я скажу тебе: беги и спасайся – значит, без пререканий бежишь и спасаешься. Киллер действует по принципу нашёл, убил, смылся и, если у него нет возможности быстро прикончить случайного свидетеля – он не будет за ним гоняться.
– Асель, я прошла обучение в элитном отряде, да и ты тоже не шита лыком! Мы не можем просто так сдаться.
– Я не предлагаю тебе сдаться, но мало что может произойти! И раз ты проходила обучение в элитном отряде – значит, там должны были научить тебя не заниматься бессмысленным геройством! – Асель нажала на тревожную кнопку. Сигнал с неё автоматически отслеживается спутником и на место происшествия приезжают пожарная бригада, полиция и скорая помощь. Только если это ложный вызов – за это придётся заплатить колоссальный штраф или даже сесть в тюрьму, но Асель была готова пойти на это, чтобы остаться в живых.
Произошло то, чего они боялись – водитель автомобиля стал их преследовать, более того, он начал стрелять по колёсам. Асель, не давая прицелиться, безжалостно выкручивала руль во все стороны. Машину швыряло туда-сюда и лишь чудом её не опрокинуло в кювет. Во время очередного виража пуля попала в колесо – и автомобиль на полном ходу вылетел с дороги, врезавшись в дерево.
Как только Мансура пришла в себя, она видела Асель зажатой между рулём и сиденьем.
– Беги… – шепчет Асель, – беги.
– Не переживай, скоро будет помощь, ин шэ Аллах.
– Я буду переживать ещё сильнее, если тебя убьют.
– Знаешь, меня учили, как ты выразилась, не заниматься бессмысленным геройством, но! Я выбираю быть с тобой до конца, – Мансура улыбнулась, и эта улыбка намертво врезалась в память Асель. После она не раз задавалась вопросом, знала ли она, кого на самом деле пришли убивать, и самое главное – КТО пришёл убивать? Наверно знала, поэтому, когда она вылезла из автомобиля, не стала никуда убегать, просто встала у окна, вытащив из сумки складной ножик.
Неподалёку остановился автомобиль, и из него вышел убийца в чёрной одежде, единственным ярким пятном была белая маска. Маска была плоской, словно вырезанная из картона и не выражала ничего. Даже прорези на месте глаз казались черными провалами и пусты как глазницы черепа. Было трудно признать, что это не злобный демон из страшной легенды, это человек из плоти и крови. Не хотелось даже смотреть на неё, но невозможно отвести глаз от жуткой маски, от плавных движений.
Безликая без предупреждения сделала несколько выстрелов в голову. Мансура рухнула мешком на землю. Киллер выдернула чеку гранаты и кинула рядом с телом, затем что есть сил побежала прочь. Асель ожидала взрыва, но звука не было – граната просто распылила всё, что было в радиусе трех метров, расщепив до молекулярного слоя. Лобовое стекло окрасилось красным.
Асель молча плачет.
Телефон завибрировал на столе. Рушан увидел номер Асель.
– Алло.
– Алло, вы меня слышите? – спросил незнакомый голос, – понимаю, что это очень странно, но у меня не было другого способа связаться с вами, – незнакомец тоскливо вздохнул, и сердце Рушана заныло от предчувствия, – Асель Закирова попала в аварию и она в крайне тяжёлом состоянии, её пассажирка убита.
– Кто?!
– Личность устанавливается. Вы её муж?
– Нет, я её друг.
– Если есть возможность, пожалуйста, свяжитесь с её мужем. Их обоих доставят в клинику N.
Рушан чувствовал, как земля уходит из-под ног. Это… ошибка, да быть такого не может! Ведь Асель и Мансура поехали отдыхать вместе и той убитой пассажиркой, личность которой не установлена была… Нет!
Мужчина вспомнил, что его просили связаться с мужем Асель. Он обратился по телепатической связи к Харуну.
«Да что ж я всем срочно понадобился! Я сейчас на учёбе!» – прорычал он. Зная Харуна, наивно ожидать иной реакции.
«Это очень важно! Со мной связались по телефону Асель и передали, что она попала в аварию и находится в крайне тяжёлом состоянии. Пассажирка, которая была с ней убита».
«ЧТО?! Это дурной юмор?».
«Я не буду шутить с такими вещами. Слушай, давай отпросись с семинара, и мы вместе отправимся в клинику».
«Встретимся в вестибюле. Но учти, если это розыгрыш, ты об этом горько пожалеешь!» – Рушан чувствовал, что Харун встревожен и изо всех сил надеялся, что это просто отвратительная шутка. Чего греха таить – и Рушан тоже на это надеялся. Он телепортировался, скрыв себя мороком невидимости. Харун уже стоял, поджидая его, и они вместе отправились в приёмное отделение клиники. Там их встретил следователь.
– Что с Асель?!
– Асель Закирова в операционной, врачи бьются за её жизнь. Вас все равно не пустят туда, – следователь покачал головой, – вы знаете, кто был её пассажиркой?
– Эта дурная шутка?! Кто был её пассажиркой? Разве там нет Мансуры… или её тела? – последнюю фразу Рушан произнёс шёпотом.
– Вот именно, что против Мансуры применили особое оружие. Я не знаю, откуда у киллера аннигиляционная граната, её ведь даже на чёрном рынке не купишь ни за какие деньги, но одно очевидно точно – тела и не могло остаться, только следы ДНК.
«Что ж, киллер избрал верный способ убить бионика – просто расщепить тело до молекул!!!» Рушан встал как каменный истукан, держа внутри себя рвущиеся наружу псионические способности. Ему хотелось крушить всё вокруг себя. Харун встал рядом. Он беззвучно плакал, ведь когда-то они вместе с Рушаном любили её и соперничали за неё, но Мансура выбрала Рушана. Асель даже не ревновала своего мужа, зная его исключительную верность, напротив, они стали с Мансурой лучшими подругами.
И врагу не пожелаешь того, что пришлось пережить семье Абузаровых – дважды похоронить свою дочь и второй раз – уже по-настоящему. Наиля отказывалась верить в это и говорила, что раз в первый раз их обманули, то что мешает это сделать во второй раз. У Рушана не было сил убеждать в этом. Вечерами он рассматривал фотоальбом и плакал навзрыд. Раньше он посмеивался над Мансурой, мол, сейчас уже никто не печатает фотографии, зачем это надо, если сейчас есть цифровые варианты? Теперь бы он не отдал это вещественное доказательство их совместной жизни, потому что его жены больше нет на свете. Только фотографии и память, что по сути одно и то же. Память ведь тот же фотоальбом с образами-якорями, которые случайно или специально задевая, пробуждают вспоминания.
Асель перевели в отделение реанимации. Рушан попросил разрешение у Харуна поговорить с ней, тот посмотрел на него как на умалишённого – как можно разговаривать с человеком, находящимся в коме? Но ответ на обещание дать поговорить с ней, он дал согласие. Переодевшись в хирургические костюмы, они зашли к ней палату. Поначалу он не узнал в человеке, замотанного в бинты, как мумия, из-под простыни к которой тянулось множество трубок, своего друга. Человек в жизни и человек в больнице – это две разных величины.
«Асель, ты меня слышишь?».
«Да, я слышу тебя, Рушан. Я слышала, как зашёл вместе с Харуном».
«Ты всё слышишь?».
«Да, я всё слышу, но не могу ответить. Я так рада, что ты связался со мной. Понимаешь, я прекрасно слышу всё, что вокруг происходит, но в то же время я не могу ничего сказать или как-то по-другому дать понять, что я в сознании. И мне остаётся только лежать и думать, думать до бесконечности. С другой стороны – у меня не было времени остановиться и задать себе вопрос, а не крысиными бегами я занимаюсь? Только Харуну не говори, он и так еле сдерживается, видя, как я надрываюсь на работе. Ты не можешь связать меня с Харуном?».
Рушан подключил к телепатической связи Харуна и потом терпеливо ждал, пока супруги не закончат взволнованный диалог. Ему было больно видеть их любовь и беспокойство, понимая, что он потерял по вине того киллера. И он больше всего на свете узнать, кто это сделал.
«Асель, ты знаешь, кто убил Мансуру?».
«Знаю».
«Почему ты мне не говоришь, кто это?».
«Если бы у меня была возможность утаить от тебя имя убийцы – я бы ни за что не назвала бы его. Я не хочу, чтобы ты стал мстить».
«ИМЯ!!!».
«Как ты смеешь так с ней разговаривать?!» – вмешался Харун.
«Хорошо… это Безликая. Рушан, ради всего святого, не вздумай мстить».
«Ты не знаешь, как это больно! Кто бы это ни был – он должен за это заплатить!».
«Ты хочешь сказать, что я не знаю, как это больно терять близких?».
Рушан осёкся – у Асель умер отец.
«Ты не понимаешь! Неужели ты не хотела кому-либо отомстить?».
«Хотела. Ты не знаешь, каково это – знать, как твои опекуны только и мечтают, чтобы завладеть твоими деньгами, но продолжать улыбаться им, сидеть с ними за одним столом, видеть их в своём доме. Я могла сделать так, чтобы они до конца жизни прозябали в нищете. Но я не стала им мстить, видя, что они и так наказали сами себя. Знай и ты, что Аллах все видит и не оставит это просто так».
«И оставить зло бродить по земле!?».
«Не обманывай самого себя, ты не хочешь предать преступницу суду, ты хочешь отомстить ей».
«Можешь говор ить что угодно, Асель, но я не отступлюсь от своего!».
«Я не буду тебя помогать, Рушан, даже и не проси. Я тоже скорблю по Мансуре, она была мне как родная сестра, но я не собираюсь помогать в заведомо сомнительном деле».
«Асель права, – вмешался Харун, – Мы не можем тратить время и усилия ради твоей мести».
«Хорошо, – зло ответил Рушан, – я и без вас справлюсь».
«В моей комнате не было зеркал. Это было странно для молодой девушки, верно? Если конечно её жизнь не пошла под откос из-за несчастного случая. Инвалиды не любят зеркал, потому что они видят в них собственное уродство.
Автобус, на котором я возвращалась с работы, попал в страшную аварию. Я была в шоковом состоянии, поэтому не воспринимала происходящее вокруг меня, помню, как два хирурга в приёмном отделении спорили надо мной. Один говорил, что вряд ли я смогу выжить, да и не стоит мне выживать, потому что я буду только страдать, а не жить. Второй говорит, что сделает всё для моего спасения. Он собрал по кусочкам моё изувеченное тело, подключил офтальмолога, которые сделал просто ювелирную работу, восстанавливая обожжённые веки, чтобы сохранить зрение, каждый день навещал меня в реанимации, добился перевода в отделение реабилитации. С одной стороны, он сделал для меня очень много, но в то же время он своей помощью оказал мне медвежью услугу.
Когда родители навестили меня в реанимации, я вспомнила, что один врач рассказывал, что у него на родине родственников вообще не пускают в реанимацию и правильно делают, потому что здесь кто-то пытался поить бульоном больного с нарушенным глотательным рефлексом, ладно ещё вовремя заметил. И я тогда поняла, что в этом запрете был смысл. Они стали мне твердить, что все, что произошло со мной это из-за того, что я упорствовала в своём неверии, но Христос милостив, поэтому он дал мне шанс одуматься. Я знала, что в сектах умеют промывать мозги, превращая людей в зомби. Скажут им: перережь родной матери горло – они это сделают, не задумываясь, что в этом может быть неправильного. Поэтому я просто безмолвно слушала бред, который они несли, даже не имея возможности прогнать их, потому, что как назло рядом не было никого из медперсонала – они решили оставить меня наедине с родителями.
Я шевельнула губами:
– Идите к чёрту.
– Что ты сказала?
– Идите… к чёрту… я не хочу вас ви…, – и стала кашлять. Я задыхалась – жидкость, булькающая в моей груди, превращалась в пену, забивающую мои лёгкие, – видеть… никогда…! Врача!
– Доченька, лучше прими веру Христову и прямо сейчас окажешься в раю.
