скачать книгу бесплатно
– Почти… Чэго там нэт, сейчас скажу и условие моё…
Рябинин, повертев в руках «пакет», не разворачивая, сунул его в карман.
Не сговариваясь, уже попятнаные одной темой, все трое присели на корточки.
Подняв с земли ивовый прутик, Тимур, соскабливая с кроссовок комочки грязи, выдал информацию.
– В Хатуни, карочэ, есть два ваххабиста, – он усмехнулся, – Турпал и Саламбек… Лэт по двадцать им… Когда вторая война началась, родня их отправила в Баку, карочэ, вроде в институт… Там дядя у кого-то… Бальшой чэловэк. Они в Баку в какой-то центр исламский паступили. Чэго дэлали там я нэ знаю, но нэдавно вэрнулись сюда. Я угощал их нэмного… Потом они накурились, карочэ, давай хвастать… Про эмиров, стволы у них гдэ-то закопаны, связь, кароч, есть… Эмира ждут какого-то, в общем… Машина у них есть… Вот, и…
– Какая? – притормозил его Серёга.
– А? Сэмёрка, новая…
– БМВ? – шутки ради уточнил Костя.
– Не-а, наша… – не понял юмора Тимур, – в Махачкале брали… Эт-та, кароч, у них там постоянно «Стэчкин» и «эфка».
– За ними есть что? – отбросив игривый тон, серьёзней вцепился в информатора Катаев.
– Этого, клянусь, не знаю… Далжно быть… На листке, кароч, фамилии их и номер машины. Они послезавтра в город поедут, на базар… Можэте их хапнуть…
– А тебе бак авиационного бензина?
И Катаев, и Рябинин знали, что в его мире ничего просто так не делается, поэтому на вопрос Кости, глаза Тимура пыхнули натуральным интересом:
– Не-а… Кароч, дайте слово. Стэчкин мнэ отдадите…
– А зачем тебе ствол ты ж не ваххабист? – закинул ему Костя.
– Так этих пид… сов знаешь сколька кругом? Мынэ вэдь тож жить ахота…
Прутик сломался в руках парня. Он в упор в глаза посмотрел на Катаева:
– Ну что, слово офицэра дашь?
Уголок его рта на секунду сполз в сторону, делая лицо ассиметричным, словно оскаливаясь. Но тут же вернулся обратно. Костю на секунду посетило чувство неуверенности, но тут же испарилось. Кадр для будущей работы был интересный.
– Слово даю, – улавливая боковым зрением, одобрительный кивок Рябинина, сказал Костя, – но только при условии, что ты не наплел…
– Я магу пошутить, Костя, но никогда не вру, – Тимур достал из заднего кармана джинсов ещё один вдвое сложенный лист бумаги, – вот там я пошутил, а здэсь, кароч, всё правильно.
И протянул его Катаеву.
Опера поняли, начни они менжеваться или, наоборот, мгновенно соглашаться, Тимур, как детектор лжи, сделал бы свои выводы – осталась у них лишь первая бумажка. Значит, они вели себя правильно.
– А как словимся, если у нас всё срастётся? – на этот раз, Костя развернул бумажку и, мельком глянув, засунул в карман.
– К Залпе подходите каждый день… Полотенца щупать, она скажет чего и как.
– Бензина-то надо? – прощаясь, вспомнил Рябинин о насущном.
– Я не на своей сегодня, а чужую не хачу заправлять… Потом…
Тимур надвинул кепку практически на нос и, в обход ивняка, ушел в сторону Староремесленного шоссе.
– Веришь ему? – спросил Костя Сергея, когда преодолев завесу полотенец, они выбрались на площадь.
– Сам же говорил за него… Бизнес-херизнес. Ну так-то Стечкин для них железная мотивация…
– У кого появляется АПС вырастает член на десять сантиметров. Как у этого, как его… Стингера, – зло пошутил Костя.
Маленький человек с большим пистолетом. Этот ваххабисткий ублюдок наводил ужас на спальные, если так можно выразиться, микрорайоны Грозного. В основном, на переживших обе войны русских старух. Некоторое их количество ещё оставалось в Грозном. Почти всем им было далеко за 60, в город они приехали в сороковых, или родились уже здесь, после массовой сталинской депортации 1944 года чеченского народа в Казахстан. Коренные чеченцы, жители Грозного относились к этим старухам хорошо, чем могли помогали. Стингер же, в рамках идеологической пропаганды, пока ещё не изловленный и незаваленный, этих старух с настойчивостью маньяка, убивал.
Достоверно известно, как минимум, о четырёх убитых. Это тех, чьё убийство отличалось демонстративностью, как правило, прилюдной. Завалить эту мразь горели желанием как местные менты, так и федеральные.
– Сейчас сходняк соберём, порешаем, – подходя к КПП, сказал Рябинин, – такую информацию в унитаз сливать нельзя…
Костя рассеянно кивнул. Он опять завис, что-то в словах, интонациях Тимура ему не нравилось. И говорит вроде правильно, и интерес свой обозначает… Вот только акцент, вроде, иногда пропадает у него. Волнуется видать, тоже.
Оставив мысль без концовки, Костя еле успел поймать, отлетающую после прохода Сергея железную дверь. На вечерней планёрке Жоганюком было объявлено о совместной милицейско-военной операции, в народе именуемой зачисткой. Её проведение планировалось в Центральной части и, как раз в день, когда, судя по манускрипту Тимура, должны были приехать гости из Хатуни. По ходу пьесы пришлось сменить роли и приоткрыть карты.
– Товарищ полковник, – обратился Катаев, когда тот задал традиционное: «Есть вопросы?» – у нас имеется оперативная информация о приезде в этот день в город двух возможных участников НВФ[21 - НВФ – незаконное вооруженное формирование.]. Подчёркнуто-официальный тон очень нравился Николаю Ивановичу, избрав его, Костя ждал «добро» на ОРМ в рамках общевойсковой зачистки.
– Зачем? – посадка полковника, карикатурно напоминала маршала Жукова, при планировании Берлинской операции, – для террактов?
– Никак нет. По бытовой надобности, – держась избранной тактики, продолжил Костя, – информация касается их причастности к банде Аль Валида, при них возможно оружие, наркотики, поддельные документы, – на ходу импровизировал оперативник.
– Ваши предложения?
– Нам известны их данные, автомобиль и маршруты следования. Для задержания необходима Ваша санкция и машина ОМОНа. С Куренным согласовано, он выделил машину и экипаж, – сослался на командира череповецкого ОМОНа Катаев, – по нашим сведениям автомобиль прибудет в 8–9 часов утра и проследует в центральную часть города.
– Утром я вас до инженерной разведки не выпущу, – черкнув что-то в блокнот, вставил Жоганюк.
«Плевали мы на твоё ‘‘выпущу-не выпущу’’», – подумал Костя, но вслух закончил:
– Именно поэтому, зная о местах их остановок, мы и планируем задержание в ходе «зачистки».
– Толково, – одобрил полковник, – а если ещё и изымем чего, то налицо и результат общей операции…
«Изымем, изымем», – мысленно спассировал Костя в голову полковника, – ты только гривой махни.
– Михаил Анатольевич будьте, так сказать, на общем руководстве, – обратился он к Кутузову, – детали обсудите с личным составом. У меня сеанс связи с УВД. Идти надо.
Присутствующие, поняв, что планёрка закончена, заподнимались со своих мест.
– Когда ко мне зайдёте? – спросил Миша Катаева и Рябинина, когда все вышли из административного здания.
– Анатольич, давай позже, мне в спортзал хотелось бы сгонять, – Костя посмотрел на Рябинина.
– А мне на переговорник.
Опера не торопились взахлёб делиться замыслом операции. Миша это понял. Переговорник уже не работал.
– Тогда на восемь тридцать, – глянул он на свой «Ориент» и пошагал к жилому корпусу.
– Договорились.
– Давай до пацанов сходим, в тему посвятим, – дождавшись, когда Кутузов уйдёт, дёрнул Костю за рукав Сергей.
Нюансы заключались в следующем. Конечно, никто не собирался производить задержание в рамках большой стирки, тьфу, зачистки, по банальной причине – как только фигуранты въедут в город, то сразу же узнают о мероприятиях ОГВс и, в лучшем случае, уберут весь компромат из машины. Даже скорее всего, тупо развернутся и уедут обратно. По этой причине, схомутать подозреваемых планировалось на блокпосту, при подъезде к Грозному, засев там с раннего утра.
Для успешной реализации этого замысла, Катаев и Рябинин, втихаря, с вечера выберутся за ворота. Там, их на броню заберёт БТР «Визиря» и увезёт к себе на базу. Выставившись с утра на блоке, опера, совместно со спецназом, при удачном раскладе, вяжут нужных людей. По каракулям Тимура выходило, что выезжать из Хатуни они планировали рано утром. То же самое подсказывала логика, коль скоро, едешь на базар – делай это утром. «Визири» увезут задержанных к себе в Ханкалу, где те подождут своего генерального выхода, а оперов забросят к 9-10 утра по возможности до начала шоу, на ПВД. Откуда они, торжественно, со всей мощью тактической группировки и обрушаться на район, намеченный для наведения шороха.
Другой практической нагрузки эти «зачистки» не несли. Уже в ходе неё, доложившись руководству о начале своей игры, оперативники, как положено, на обеих машинах, с «буханкой» ОМОНа, на прикрытии спокойно сгоняют в Ханкалу, к «Визирям», где часок покурив, заберут пленных и доставят в Центр Содействия. В этом плане, разработанным интриганским мозгом Катаева, осталось обсудить чисто технический момент – как оставшиеся опера прикроют его и Сергея. Для этого и существовала курилка.
– Чёго там объяснять-то?… Серый, нас с Саней пацаны ждут… В футбол поиграть, – Костя, торопившийся погонять мяч, не хотел тратить время, – расскажи пацанам нашим, а я Сашке… Да и день целый завтра есть. Успеем если что…
– Хрен с тобой, иди.
Через пару часов, вернувшись, Катаев и Долгов застали оперов за просмотром «Крепкого орешка». Кто-то тусил на кухне, там гремели посудой.
– Доклад Кутузову отменяется, – сообщил Рябинин, повернувшись к Косте, развешивающему сырое после душа полотенце, – его прокурорские на какую-то пьянку позвали… Я вкратце разжевал ему… Сказал, что в курсе держать его будем…
– А он за нами не увяжется? – Костя присел рядом.
– Нет, он на БРДМку полезет вместе с Жоганюком… В масках, бля…
– Во их прёт бабок по рынку гонять… – оторвался от экрана Бес, – «зелёные береты»…
– Нам лучше… Исчезнем по тихому…
На экране куражился Брюс Уиллис, шараша из всех видов и спасая испуганный люд от глобальной террористической угрозы. Вскоре, к стрельбе киношной, ненавязчиво пристроилась ежевечерняя пристрелка выносных постов.
Глава VI
… БТР, изредка цепляя бровку дороги, взрезал пустеющие улицы вечернего Грозного.
Исчезновение Рябинина и Катаева прошло как по маслу. Сначала опера всем кагалом вышли за ворота, где у поворота на шоссе дожидался БТР «Визиря». Накануне, ещё до обеда, опера одним экипажем смотались в Ханкалу, где их предложение поработать встретили с удовольствием, тем паче каких-либо затруднений оно не создавало. Рябинин ещё раз проговорил основные моменты с Гапасько и Долговым, которые должны, в случае шухера создать алиби ему и Катаеву («только что были, сейчас придут») и, пожав всем руки, залез на броню. Костя, пройдя трогательную процедуру прощания, закрепился на броне и, в стиле товарища Сталина, помахал провожающим ладонью.
После этого БТР тронулся в Ханкалу, а орава оперативников прошла через КПП обратно. Никто, собственно, и не обратил внимания на то, что вернулось вместо десяти человек, восемь.
Кроме Кости и Сергея, на броне гнездилось ещё четверо бойцов и Саша Щепёткин. Все они были должным образом экипированы – в сферах, масках, горнолыжных очках. Оперативники же, до сих пор передвигавшиеся на УАЗиках, вероятность опыления не учли. Рябинин, натянув кепку на глаза, сидел опустив голову, а Катаев, развязав с шеи «ганзэндроузовскую бандану, с которой не расставался с первой командировки, повязал ее, став похожим на грабителя из старых ковбойских вестернов.
При подъезде к «романовскому» мосту, дорожное покрытие стало совсем никудышным. Воронки от взрывов, заглаженные и не очень, перемежались с гигантскими трещинами на останках асфальта.
Под самым тоннельным мостом стояла никогда не высыхающая огромная лужа. Её воды, неторопливо, сберегая трамблёр от залива, бороздила бежевая «шестёрка». Даже сквозь работу двигателя «бэтэра», Костя услышал как орёт из открытых окон «жигулей» арабская музыка. Водитель броневика это тоже слышал. Его музыкальные пристрастия явно не совпадали с идущей впереди легковушкой. Ускорив машину, он, ходом, пошёл по луже, обгоняя орущую «шестёрку». Многотонная масса, на скорости 50 километров в час прошла рядом с музыкальной шкатулкой. Костя, с высоты своего положения, успел увидеть жалкие попытки меломанов закрутить стёкла. Цунами грязной воды на секунду скрыла машинку из вида. Оскалившись, на вставшую посреди лужи «шестёрку», бойцы увидели, что музыка смолкла, двигатель заглох. Командир, сдерживая улыбку, лишь укоризненно покачал головой.
По приезду в расположение, Щепёткин, с ходу потащил Костю и Сергея к себе в палатку. На этот раз все проживающие были в сборе. Лёха, ворочавший кочергой в топке «буржуйки», с выбритой под «станок» головой, среднего роста, в форменных хаки-штанах и майке, в обтяжку сидящей на рельефной мускулатуре. Второй офицер, Андрей, в накинутой на голое тело «горке» вскрывал консервные банки, выставляя их на стол, где в тарелках развалились солёные огурцы и нарезанная колбаса. Гостей в палатке ждали.
– Пойдём, с дороги сполоснёмся, а то ты, Рябина, на дьявола похож, – бросив автомат, сферу и броник около своей койки, позвал Саша.
А мы как раз хлопотать по хозяйству закончим, – улыбнулся Ардрей. Его мягкая, почти детская улыбка не сочеталась с холодком серых глаз.
Когда освежившиеся опера и Саша Щепёткин вернулись в палатку, то оба «Визиря» уже сидели за столом. Композицию из нехитрых закусок венчала бутылка «Смирнофф». Отсвет заката, преломляясь в полиэтилене палаточных окошек, заполнял обжитой кусочек чеченской земли. В углу, на экране телевизора надрывалась Валерия, потрескивали дрова в печурке, вкусно пахло разогретой тушенкой. Фронтовая романтика, в общем…
Без разминки вмазали по первой. Обожжённые водкой желудки требовали жертв, поэтому следом полетели огурцы, колбаса, зелень.
– Кого завтра вяжем-то? – сглотнув ком жратвы, спросил Андрей.
– Молодых двоих… «Травокуров», – ответил Рябинин.
– Тут все «травокуры», – хохотнул Лёха, взявшись за бутылку, – даже мы…
– Хрен с этой травой, кому она нужна… Информашка, что эти пассажиры в Баку подготовку проходили, – подставил кружку под бутылочное горло Сергей.
– С возвратом берём? – покачивая водкой в кружке, задал необходимый вопрос Андрей.
– В смысле? – не понял Катаев.
Спецы заулыбались.
Опрокинувший очередную порцию внутрь, Рябинин, поморщившись, пояснил:
– Мочить будем или нет…
Костя пожал плечами. Запачканное кровью сознание допускало и такое развитие событий, но говорить об этом легко не получалось. При штурме Грозного до фильтров очень редко довозили задержанных, но там вроде как война была, со всеми вытекающими…
А если пустые окажутся? Понятно, что зарядить травы или патронов труда не составит и терзаться по этому поводу никто не будет, но если всё-таки реально боевики? Год условно по трём гусям[22 - Три гуся – ст. 222 УК РФ.]? И дальше продолжайте… Не по понятиям.
Отгоняя от себя эти мысли, Костя посмотрел на Серёгу:
– Сам-то как думаешь?
Тот, хмелея, обвёл всех сидящих за столом взглядом, тормознув на Щепёткине:
– К Сулейману потом хочу сгонять…
Все трое спецов, как по команде, не сговариваясь, хмыкнули. Саша спросил:
– Думаешь родня обмен потянет?
Костя пока не понимал о чём речь. Сооружая бутерброд, Сергей продолжил:
– Я думаю эти «чехи» за два месяца особо непофестивалили… Если криминал хороший будет в машине мы их сразу по официалке заберём. Если пустые будут попытаем, организуем криминал, а там видно будет… А родня… Учёбу в Баку потянула, думаю и обмен потянет.
– Что за Сулейман-то? – Костя, дождавшись, когда Серёга укусит бутерброд, спросил Сашу.
– Сулейман-то? – Саша усмехнулся, – это такой интересный типус, который меняет людей… И живых, и мёртвых…
