скачать книгу бесплатно
За вечерним чаем, для аппетита дополненного парой бутылок местной 30-градусной водки, Бескудников рассказал о первом опыте общения с местными операми.
– Всё они знают! – сокрушался он, размахивая кружкой, – только не говорят ничего… Бошками качают, да языками цокают…
Длинный стол, в небольшом помещении, отгороженном от спального пространства кубрика, собрал почти весь оперсостав. На огонёк завернул и Миша Кутузов, выкативший из своих запасов пузырь «Смирновской».
– … И чем мы должны им содействовать, если они глухарятся, – продолжал возмущаться Саша, – на хер такое взаимодействие!
Бес опрокинул в рот маявшуюся в кружке водку.
– Я по новому в отчётах отмечаю совместные выезды на место происшествия, обмен информацией, – возразил ему Кутузов, – руководству достаточно…
– Анатольич, но это же лажа! – вмешался Рябинин, выпивший триста и, «обидевшийся за державу», – кому на хрен эти отчеты нужны… «духов» хлопать дали бы…
– Тебя, Сергей, особо не трогают, не напрягают, – резонно оппонировал Миша, – что ещё надо-то? Полгода и домой…
– А-а-а! – Рябинин отмахнулся и принялся разливать водку по разномастным посудинам.
Костя выпил последнюю и встал из-за стола. Начинался пьяный диспут, а завтра дежурить, поэтому вступать в полемику и, соответственно, в продолжение пьянки не хотелось. Да и сонная доза звала на боковую.
В кубрике, привычно расположившись перед телевизором, сидели Гапасько и Липатов, опера по розыску, скорешившиеся в первые полчаса командировки, едиными взглядами на жизнь. На ночь, по словам Гапасько для профилактики застоя, мужики просматривали немецкую порнуху. Самое интересное, что они очень внимательно следили за её сюжетом. Минут пять постояв перед экраном, так сказать попрофилактировавшись, Костя ушёл к своей кровати. В силу возраста, ему было двадцать четыре года, пяти минут «профилактики» было достаточно. Засыпал Катаев под ритуальную ночную стрельбу. «Точка» или «Скала», а может какой-другой пост, на всякий случай, постреливали в ночь для острастки, а может чтобы самим не уснуть. Настоящих нападений на посты, как при штурме, год назад, давно не было. Так, дадут пару очередей по блоку и уходят. Ну а посты, потом по часу успокоиться не могут. Лупят от души, корректируют друг друга, направляющими трассерами…
Глава V
Первый выезд в дежурные сутки пришёлся на труп неустановленного мужчины славянской внешности. Обнаружили его вэвэшники и бойцы Западно-Сибирского СОБРа, зачищавшие заброшенные, не функционировавшие павильоны Центрального рынка.
Когда на место прибыла опергруппа ЦС, то там было уже достаточное количество народу в форменной одежде. Следователь прокуратуры Магомед, прикомандированный из Каспийска вологодским операм был знаком. Он-то с прибывшей опергруппой и занялся своим делом. Задействованные в спецоперации силы позволяли в полном объёме выполнить все необходимые следственно-криминалистические действия. Чуть позже подтянулись и местные менты, правда, не высказывая большого желания поработать.
Бывший мясной павильон находился за территорией Центрального рынка. Но и это обстоятельство почему-то не сделало его действующим. Бойцы череповецкого ОМОНа, всегда сопровождавшие опергруппу в качестве огневой поддержки, остались при входе в павильон, который и без их участия оцепили солдаты батальона ВВ. Поползав вокруг и, пообщавшись с сержантом, обнаружившем труп, Костя вошёл в здание. Сначала он немного потерялся в гулком пространстве пустого помещения. Когда-то здесь шла бойкая торговля, сейчас же каменные прилавки мясных рядов были украшены отметинами прошедших боёв, сквозь плиты проросла трава, крыша частично отсутствовала, пропуская через огромные прорехи солнечный свет. Голоса доносились откуда-то сверху.
Катаев, задрав голову, рассмотрел, щурясь от солнца, второй ярус, антресолью, проходящий под крышей.
– Кость, вон лестница, – Юра Окунев, тот самый водитель, вёзший их из Ханкалы и не усидевший в машине, показал на пристроенную к стене покорёженную винтовую лестницу.
Кроме них, в группе сегодня дежурили Саша Таричев и участковый Рома Крылов. Перед выездом к коллегам из службы МОБ, некстати для себя, зашёл начальник местного отдела участковых Фрунзенского РОВД и был, в рамках взаимодействия, прихвачен в состав следственно-оперативной группы. Роме хватило одной минуты, чтобы улыбчивый Сулейман оказался на заднем сиденье УАЗа.
– Это пожарная лестница, – пояснил он, поднимаясь вместе со всеми на второй этаж, – раньше при входе основная была… С деревянными перекрытиями… Сгорела…
Труп мужчины лет тридцати лежал практически около лестницы. Тление уже тронуло его и тошнотворный запах разложения ударил по обонянию. На корточках около трупа сидел судмедэксперт, он же патологоанатом из морга седьмой горбольницы. Задрав на теле майку-тельняшку и, спустив до колен джинсы с трусами, он монотонно диктовал следователю, пристроившемуся на «дипломате»:
– Огнестрельное ранение номер одиннадцать, расположенное…
Катаев и Таричев прошлись по второму ярусу. Окунев и Рома остались на лестнице, а Сулейман решил поприсутствовать при осмотре трупа.
Узкий проход от лестничного марша расширялся. Стены павильонов на втором этаже были разделены на глухую и оконную часть. Стёкол в верхней половине, естественно, не было и по зданию гулял сквозняк. У перил стояло двое чеченских ментов, о чём-то вполголоса разговаривающих на своем. Ещё дальше в проходе маячило трое собровцев в масках, стенку напротив них фотографировал эксперт. Таричев прошёл к бойцам, а Катаев тормознул около чеченцев.
– Здравствуйте!
– Здравствуй, дарагой, – почти хором ответили ему.
Короткое представление друг другу. Шамиль и Руслан.
– Не ваш? – Костя мотнул головой назад.
– Не-а, даже нэзнакомый, – Шамиль поправил, висящее на плече «весло» – АК-47, любимое всеми чеченцами оружие, – его у стены расстрэляли, а потом к лэстнице утащили, вон слэды…
Вдоль стены на вековом слое пыли, явственно виднелись следы волочения.
– Тут бывает кто-нибудь? – задал Костя очередной вопрос.
– Да нэт, как рынок перенесли, сюда никто нэ ходит, завалы большие. Можэт когда разгрэбут… А вы с Мабилника или Фрунзенские?
– Фрунзенские… Когда ехали сюда, по рации слышали, что начальство ваше здесь…
– Были… На рынок ушли… Мэропрыятие там…
– Толку-то от этих мероприятий, – Костя махнул рукой.
– Только «глухарэй» подбрасывают, – усмехнулся Руслан.
Отойдя от них, Костя присел возле стены, которую осматривал эксперт. Через минуту, пообщавшись с собровцами, подтянулся Таричев.
Картина получалась следующая. Человека расстреляли возле стены, с нескольких стволов (эксперт пособирал гильзы), затем, тело за ноги оттащили к лестнице. Там почему-то и бросили. Остальное стандартно. Ни мотива, ни причины. Впрочем, опергруппы, как местные, так и содействующие занимались лишь фиксацией преступления. Допустим, тем же Катаеву и Таричеву, чтобы провести подворный обход, для обеспечения собственной безопасности, пришлось бы привлекать пару «коробочек» с «комендантами», не говоря о каких-либо оперативно-следственных мероприятиях. Но всё равно это убийство выбивалось из ряда прочих.
Убитый не был похож на ингуша или чеченца, одет в «гражданку», да и способ убийства говорил о расстреле. Со своим расправились? Пленного расстреляли? Но почему здесь? Почти в центре города… Вообще-то для таких мероприятий существует «зелёнка» и руины по окраинам. А если он федерал, то убили бы на улице сразу, зачем сюда-то тащить?
Мысли ульем забивали голову Катаеву, пока он шёл до машины. Ничего не поделаешь, рефлекс.
Старший экипажа огневой поддержки Володя по прозвищу Малдер, встретил опергруппу словами:
– Чего так долго-то? Обед уже. На базу надо…
У ОМОНа всегда так: война войной, а обед по распорядку.
* * *
В кубрике было пусто. Весь оперсостав умотал на задержание, находящегося в розыске наркомана. Способ повышения показателей по розыску, скрывшихся преступников придумал Ваня Гапасько. Способ поражал своей гениальностью и простотой.
В производстве следственных подразделений Чеченской республики находилось большое количество, так называемых бытовых уголовных дел, мелких краж, хранений наркоты и нанесения телесных повреждений. Следаки местных РОВД избирали по этим делам в отношении фигурантов, как правило, подписку о невыезде, на которую те плевали с высокой колокольни и на вызова не являлись.
Следствие скидывало постановления на розыск сразу в два органа – в РОВД и Центры Содействия. В первых к этим поручениям подходили очень избирательно. Причиной этого выступали либо родственные узы, либо взятки. Предшественники вологжан из Центра Содействия, вообще розыском не занимались, справедливо рассудив, это птицы невелики и лишний раз раскатывать по стреляющим улицам не стоит.
Поэтому Ваня Гапасько, получив в нагрузку линию розыска, слегка удивился 100 % провалу в этом направлении. Не мудрствуя лукаво и никого особо не курсуя, он, взяв на борт Липатова, Кочура, Капустина и Поливанова, запрыгнул в УАЗ и прокатился к месту проживания одного из разыскиваемых. Поинтересоваться, где он может быть. Благо адрес был метрах в ста от ПВД. Велико же было удивление, когда, подъехав к частному дому, он увидел что-то мастерящего во дворе дома «бег леца». Не тратя времени на разговоры, опера закрутили ему ласты и увезли во Фрунзенский РОВД. Правда, отъез жающую машину атаковали какие-то пожилые чеченки, выскочившие на дорогу. Ваня, вспомнив многочисленные розыскные дела, добрая половина которых пестрела объяснениями типа: «… приехали военные и куда-то увезли…», остановил машину и громко объявил, за что их родственник задержан и куда его везут. Таким образом, была обеспечена законность мероприятия. Сдав задержанного в РОВД, Гапасько срубил первую палку и улучшил показатели. И это несмотря на то, что доставленный на следующий день уже снова что-то мастерил во дворе.
После этого случая стало ясно, что никто из «бытовиков» никуда не скрывается – их просто никто не ищет. Теперь мероприятие тщательно планировалось – адрес разведывался и при наличии жизнедеятельности накрывался ОМОНом и операми. В случаях потревожней, делалось это рано утром, до инженерки, часов в пять-шесть. Сегодняшний рейд к такой категории не относился. Катаев и Таричев бросили автоматы на койки в пустом кубрике и пошли в столовую.
– Патрон в патроннике? – усмехнувшись, спросил Костя.
– Нет… Даже на предохранителе, – с невесёлой улыбкой ответил Саша. Они оба помнили тот дурацкий случай.
Рябинин, абсолютно трезвый, приехав из Ханкалы, зашёл в кубрик. Саша Таричев, проснувшись, сидел на верхней койке, свесив ноги. Объясняя что-то Бескудникову, Сергей поставил автомат на находящуюся под Таричевым кровать, стволом вверх и, заговорившись, не отстегнул магазин. Или подумал, что отстегнул. Затем, в соответствии с инструкцией, дернул затвор и осуществил контрольный спуск. За полсекунды до этого, Таричев, зевнув, спрыгнул со второго яруса, а контрольный спуск бабахнул короткой очередью. Саша ещё не приземлился, а в тёплом от его задницы матрасе появилось две дырки.
Костя чётко помнил как оба и Таричев и Рябинин, хлопая глазами, взбледнув, сглотнули слюну.
Народа в столовой, ввиду их опоздания на обед, было немного, в основном дежурная смена – помощник дежурного и омоновцы во главе с Малдером. Опера ещё не расправились с борщом, как к ним осторожно подошёл помдеж Витя, с чем-то вкусным в усах.
– Этта, парни… Там ещё полчаса назад сообщили… Самоподрыв около РОВД, – сказал он, глядя на остановившиеся ложки, – без пострадавших, кроме самого… Пообедаете, проедьте…
Ложки заработали:
– Без вопросов.
– Ну и чудненько.
Прапорщик ретировался.
– Окунь! Иди к нам! – махнул Таричев зашедшему в столовку водителю.
Юра присел к операм, с философским спокойствием выслушав сообщение о выезде, вздохнул:
– Ну, дак что… – приступил к супу.
* * *
Около Фрунзенского РОВД царило оживление. Небольшая толпа, состоящая преимущественно из женщин, волновалась перед цепочкой постовых, перегородивших улицу. Машины вологжан тоже не пустили.
– Сами поймёте почему, – ответил старший, – пешком пройдёте, там недалеко.
Пройдя кордон, Костя уже начал понимать причину перекрытия улицы, а подойдя поближе, окончательно удостоверился в правильности своих предположений. Несколько человек, скорее всего сотрудников отдела, что-то собирали в резиновых перчатках по улице. Всё тот же следователь Магомед, стоя около входа в РОВД, беседовал с начальником криминальной милиции отдела. Его Костя пару раз видел у Жоганюка.
– Глянь! – идущий рядом Таричев, толкнул Катаева в бок.
Одиноко стоящий тополь был словно выкушен многорядной зубастой пастью. Стена дома, расположенного метрах в пятнадцати от него пестрела свежими осколочными зарубками. Такие же отметки присутствовали и на всей фронтальной стороне здания РОВД. На соседних, от пострадавшего тополя, кустах и деревьях, висели какие-то серо-сизые тряпки. Что-то похожее и собирали по улице люди в перчатках. Приблизившись ещё на несколько метров, Костя понял, что это элементы человеческого тела.
– А-а, совэтники… – растянул лицо в хищной улыбке начальник КМ, – слэдовател асмотр закончыл, тэррорист задэржан…
Он легонько пнул своей нубуковой туфлёй, стоящую рядом, всю в бурых разводах и кровавых пятнах, набитую чем-то грязную наволочку, больше напоминавшую картофельный мешок.
– Турпал Алиевич, сабрали вроде всё, кароче… Там на дэрэве осталось кышков нэмного… Высоко, нэ достать… – подошедший сотрудник, опустил в мешок что-то склизкое.
– А нога вторая гыдэ? – Турпал Алиевич строго посмотрел на подчинённого.
– Можэт за гаражи улэтэла, – пожал тот плечами и пошёл к заканчивающим сборы коллегам.
– Этого достаточно будет, – Магомед, подуставший за сегодняший суматошный день, больше задерживаться не планировал.
– Можэт савэтники апознают, – видимо, пытаясь проверить на «слабо», кивнул на мешок Турпал Алиевич.
Костя, успел повоевать да и в Вологде работал в уголовном розыске по линии «потеряшек» и неустановленных трупов, поэтому на браваду чеченца только мысленно усмехнулся. Присев на корточки, он спокойно заглянул в окровавленный мешок. Конечно, глупо было бы что-нибудь опознать. Вперемешку с кишками и внутренними органами лежала, вывалянная в грязи голова с куском ключицы и, чудом не оторвавшейся рукой. Из хаоса ливера тесно в материю мешка вжималась голень, с налипшими травинками. Ещё глубже, утрамбованней, синела джинсовая ткань, прикрывая, судя по всему, ягодичные части. Смрадный запах нечистот веерно пахнул в лицо. Заглянувший было, Катаеву через плечо, Таричев, отшатнулся и ушёл в сторону. У себя в Череповце, он в основном ловил карманников, а «жмуров» видел большей частью на ориентировках.
– Лицо знакомое, а фамилию не могу вспомнить, – шутейно покачал головой Костя и спокойно посмотрел в глаза начальника КМ.
Немного разочарованный Турпал Алиевич, тем не менее улыбнулся:
– «Убойщик», да?
– Типа того… – уклонился опер и повернулся к Магомеду, – мы нужны?
– Донести помогите до нашей «буханки», – ткнул пальцем в мешок следователь.
Саша Таричев торопливо зашагал в сторону цепи постовых, перекрывавших улицу. Костя, покачав головой, взялся за один конец наволочки, второй рукой, поправляя, сползающий за спину, автомат.
– Асламбек! – понявший ситуацию, по-чеченски, крикнул Турпал Алиевич кому-то из оперативников.
Один из них, среднего роста, плотный парень в спортивной куртке неторопливо направился к Катаеву. Пока они тащили мешок с останками к прокурорской машине, Аслам-бек рассказал, что, по словам очевидцев, молодой парень (тот, что в мешке), не доходя до шлагбаума, пытался повесить на тополь тяжёлую холщовую сумку. Внимания на него никто особо не обращал. Одет он был а-ля Гаврош, да и до отдела было далековато. Скорей всего, замысел был направлен на возможный проезд мимо заминированного дерева какой-нибудь федеральной техники или легковушек РОВД. Техническая неполадка или неосторожное обращение привели к взрыву. Закладывающий фугас, боевик был разорван на куски, но, слава Аллаху, больше никто не пострадал. Если не считать, посечённых осколками зданий.
По приезду на ПВД, Магомед почему-то заартачился и решение о судьбе останков возложил на опергруппу. Таричев и Катаев, попытались что-то вякнуть о процессуальных обязанностях следователя, но вместо ответа увидели лишь сутулую прокурорскую спину. Опера попытались сделать такой же ход, но водитель Магомеда, слышавший весь разговор, подрулил к входу в оперской кубрик и, свалив мешок, уехал.
Омоновцы, руководимые Малдером и напоминающие, палачей, прихвативших халтуру на дом, подволочив тяжёлую ношу к стене, тоже откланялись.
– Не хреново вы съездили, – вышедший покурить Рябинин, носком ботинка, приподнял край наволочки.
– Дай сигарету, – попросил Таричев.
– Ты ж не куришь, – удивился Сергей, протянув «элэмину».
– Закуришь тут…
Таричев отдал Косте автомат и, вместе с Рябининым ушёл в курилку. Катаев, постояв ещё минуту над мешком, под которым натекала сизо-красная жижа, сплюнул и ушёл в кубрик. Сбросив оружие, броник, форменную куртку и, заглотив полбутылки минералки, он вышел обратно на воздух. Надо было попытаться принять решение по останкам подрывника. К этому времени, около входа уже клубилась небольшая тусовка. Несколько омоновцев, пара «комендачей», излишне громко разговаривая, рассматривали, распахнув края, содержимое наволочки. У одного из «комендачей» пару раз щёлкнул в руках фотоаппарат.
После возвращения Катаева из умывальни и оперов из курилки, площадка перед входом напоминала проходной двор. Кто-то подходил, кто-то отходил. Один пьяный «комендач», присев на корточки смачно плюнул в оторванную голову.
Другой попытался расстегнуть ширинку, но тут уже не выдержал Рябинин:
– Бл…, хорош парни! На хер глумитесь-то!?
Что-то обиженно бормотнув, «псы войны» отошли. Пошедший через десять минут дождь загнал всех под крышу. Раскрытый мешок остался тяжелеть под упругими струями весеннего ливня.
Чувство дурацкой ответственности не покидало Катаева. Как в детской повести «Честное слово». И дело вроде не твоё, и «жмур» при удачном для него раскладе, мог бы рвануть закладку около, но смотреть на деланно веселящуюся толпу вокруг человеческого мяса и костей, было противно.
– Серый, – Костя отозвал из-за стола Рябинина, запаривающего пластмассовый бич-пакет, – на минуту…
Они вышли на «продол» и, не дойдя до шелестящего дождём, выхода остановились.
– Давай «жмура» закопаем, – глядя в сторону, предложил Костя, – а то завоняет на жаре…
– «Завоняет», – хмыкнул Сергей, – противно стало на контрачей смотреть?
– Не без этого…
