Колдун. Полное собрание

– Ты что, охренел? В моем доме?

– Ага. А потом ты мне покажешь мое вероятное будущее, а я тебе покажу твое.

– Это что, шутка? Если да, то не смешная.

– Это не шутка, это просто начало.

– Начало чего?

– Наверное, плана по истреблению тебя. Дьявол хотел послать сына подальше или сказать что-то типа – совсем рехнулся, мальчишка, но решил, что один раз всё-таки стоит посмотреть.

Они поставили кресла около камина. Отец закрыл их завесой невидимости и не слышимости и, как говорили злые языки, в этот момент они вообще переносились в неизведанную вселенную. Отец взял в руки руки сына и стал думать про его будущее.

Зак вырос, обзавелся семьей и то, что он решил воспользоваться его старшей дочкой, очень взбесило его, он примкнул к заговорщикам. На празднестве отбора невест Зак порезал себе руку кинжалом и кинул отцу в горло, через несколько секунд все переменилось. Зак лежал на полу с кинжалом в горле и смотрел на себя самого. Дьявол потянулся – такого молодого тела у меня давно не было. И повернулся к поверженному Заку.

– В книге не было приписано, что дьявол занимает тело, поднявшего на него руку.

Заметив остекленевшие глаза старого сына, он сказал – похороните его, нормально, сын всё-таки, и пошел к себе в подвал с намерением дописать слова.

Теперь Зак взял в свои руки руки отца. Отец в его теле приходит в библиотеку, дописывает про обмен телами, потягивается, хочет сотворить простенькое заклинание, его пронзает боль. Он хочет убрать ее, но боль становится сильнее. Он хочет позвать слуг, но падает на колени от скрутившей его боли. Он хочет провести самодиагностику и из него лезут иглы, он плюется иглами, в животе комок из игл. Дьявол корчится в судорогах боли и не понимает, что произошло. Отец вырвал руки. И вытер выступивший холодный пот. Наступила тишина. Наконец дьявол произнес

– Я тебе должен.

– Ничего ты мне не должен, узнай кто это сделал. Мои валят на тысячников, но мне кажется, корни от тебя растут. Просчитать такую хрень не каждый может и то, я должен был нормально вырасти, а иглы активизировались бы только после того, как ты занял мое тело. Так что я только ходячая бомба.

– Никому не рассказывай, что с тобой было.

– Понятно. Может, пойдем поедим?

– Мне что-то не очень.

– Ну будешь смотреть, они сыроеды, представляешь? Ненормальные совсем. А потом я хоть по замку прогуляюсь, я тут почти не был, лично, так сказать. Отец дал ему кинжал – на всякий случай. Твоя комната открывается от прикосновения твоей руки. В другие не лезь, через дверь, по крайней мере. Отец улыбнулся. План на руке выступит.

– Я такое в кино видел.

– Что такое кино?

– Тебе понравится. Только как сюда подключать я не знаю. Но спрошу. И еще переодеться бы. И Урсула здесь?

– А где ж ей быть. Вот с ней и пообедаешь, а мне пока подумать надо, то, что ты мне показал… такого еще не случалось.

– Все когда-нибудь случается впервые. Будет время, я тебе потом покажу, что такое кино. Он подошел к зеркалу и сказал – Урсула, сразу появилась ее спальня.

– Удобно – промурчал Зак шагая в зеркало и выкидывая из кровати проснувшегося ухажера. Меня вроде неделю не было, а ты уже по другим бегаешь – сказал он девушке. -Иди, мойся и чтоб белье поменяли – сказал он и стал раздеваться.

– Ты изменился – заметила Урсула.

– Школа была трудная – сказал Зак, залезая в чистую постель. Секс не принес ему радости, только успокоил нервы. Потом они вместе обедали, вернее ел он, а Урсула смотрела на него. Наплевав на правила приличия, Зак обзавелся кольцом, которое определяет яды.

– Что-то случилось? – наконец спросила она

– Да не очень. Несколько дней надо пересидеть, пока у людей страсти улягутся.

– Что случилось?

– Ничего. Глядя на кусок буженины на вилке, сказал Зак. Тетка одна повесилась. А у них это, вроде, как грех считается. Он намазал буженину горчицей и стал отрезать маленькими ломтиками.

– Знаешь – начала Урсула, я хочу вернуться к людям.

– Это еще зачем?

– Ну я в госпитале работала, пользу приносила, меня уважали. Среди людей, как-то не так плохо, как здесь.

– А здесь тебя что не устраивает?

– Скучно, если честно.

– Понятно, что честно. Я думал, ты мне ребенка родишь.

– Опять?

– Ну я вроде как не могу – усмехнулся Зак.

– Если хочешь, мы можем и среди людей пожить, у меня друзья есть.

– Это та, которая повесилась?

– Нет, ее друзья. Есть расхотелось, накатывала злоба. – Неужели все тетки такие – подумал он. Оделся и ушел, открыв ногой двери. Урсула боялась последствий. Он и не вспомнит, что это она его спасла, если что.

Он нашел свою комнату. Такая же, как и у всех – подумал он. Но еще раз прошелся защитными заклинаниями. Никого не было, ничего не подсунули. Прямо в сапогах, он завалился на кровать. Действительно, было скучно. Он подошел к зеркалу

– Пап, ты один?

– Один, а что?

– Да так, кое-какая идея пришла.

– А с Урсулой у тебя что?

– Ничего. Сказала, к людям хочет, пользу приносить. Ну и пусть приносит и стареет вместе с ними. Отправь ее обратно. Навсегда.

– Сделано.

– А я по молодости на ней жениться хотел.

– Ты и сейчас молодой, что тебе неймется?

– А чего время терять. Ты рыбалку любишь?

– Люблю, проворчал дьявол.

– На живца, тут Зак ему знаками пытался объяснить, что он хочет.

– Сказать не можешь?

– Могу, но у людей есть такой прибор, может подслушивать, о чем говорят, на любом расстоянии, между прочим, а вот между зеркалами не научились еще?

– Сын, тебе голову напекло или съел что-то.

– Ладно, сейчас приду, у тебя там зеркало есть?

– Есть. Давай, только быстрее, званый ужин у меня.

– Тем лучше – сказал Закари вылезая из зеркала.

– Защиту поставь.

– Параноик.

– Ты хоть и старый, папа, а какие слова знаешь.

– Давай быстрее.

– Сколько у тебя людей будет? Ближний круг – значит 9. И чем ты их кормить будешь. Я тоже знаю. Не претендую. Скажешь им что я …этот… вегетарьянец.

– Я тебе сейчас врежу.

– Ну пап, скажешь, что я очень тороплюсь в бар – какой у тебя бар дальнестоящий?

Дьявол задумался, Кленовый лист. Там в пиво кленовый сироп добавляют, от простуды полезно. Теперь уже Зак посмотрел на него косо. Скажешь, что я простыл и пошел туда.

– Они тебя там грохнут.

– Естественно, если ты пару заклинаний лишних не добавишь, а заодно можно было бы их сразу в тюрьму телепортировать.

– Теле чего…

– Перенести. Короче, чтоб ни с кем не успели связаться. А потом вытянуть с них – кто их послал. Как ты думаешь – кого они хотят замочить больше, тебя или меня.

– У тебя мания величия.

– Согласен. А завтра я буду лежать в кровати, если доживу, корчить из себя умирающего, я даже твою ночную рубашку одену – они уже устарели лет на 300. А ты мне принесешь корону и я ее померяю. Последняя просьба умирающего.

– Всыпать бы тебе, но здравое зерно в рассуждениях есть. Люди научили?

– Не без этого. Потом, у них книги есть, где разные ситуации обыгрываются, но которых не было. Интересно.

– Переодевайся – сказал отец и на Заке оказалась другая одежда. -Я поддержу тебя в этот раз, но если ничего не выйдет…

– Есть другие круги. Всегда можно выяснить, что кто-то где-то проболтается. Отец достал амулет, прошептал что-то и повесил Заку на шею.

– Теперь к тебе никто не подберется. Пошли. Они вошли в зал последними. Отец устремился к трону, Зак уселся в конце стола. Он оглядел похожих на него людей. Кто-то улыбался, кто-то здоровался, кто-то отводил взгляд. Вынесли основное блюдо. Все накинулись и стали есть, он отметил, что 2 едят с брезгливостью. Сам он давился кольраби в сметанном соусе. Из сидевших рядом кто-то решил поделиться с ним мяском, он поблагодарил с улыбкой и отказался. Потом, кашлянув, он посмотрел на отца и выбежал за дверь. Теперь оставалось только найти этот бар. И где мы сейчас – спросил он прислугу. Прислуга уставилась на него таращась как рыба.

– Год какой на дворе? Средневековье или поновее?

– Поновее.

– А где находится бар Кленовый Лист?

– Это вы у кэбмена спросите. Зак покопался в памяти – это, наверное, 18 или 19 век.

– Деньги какие?

– Золотые монеты, только и смог выдавить из себя слуга.

– Чтоб тебя… выругался Зак и вышел на улицу.

На улице было холодно. Хоть дождя нет, и то хорошо. Он взмахнул рукой и появился кэбмен – вернее повозка с лошадью.

– Ну почему папеньке так дорога инквизиция, подумал он, ну может в Тысячелетие его пригласили бы – там чисто было, до меня, по крайней мере. Он сел в кибитку и они поехали. Это просто звиздец какой-то, думал Зак. Интересно, я доживу до времен, когда будет телепорт и флаеры. Судя по всему, нет. Его начало укачивать. Наконец мужчина спросил, чем он будет платить. Зак вынул золотой. Золотой был настоящий, но не такой как у них.

– Я не местный – сказал Зак и вышел. Теперь грязь доходила почти до щиколоток сапог. Он вздохнул и пошел в бар, по дороге прибавив себе года 4 и усы. Он кашлянул, ему принесли кружку пива. Он посмотрел на деньги и скопировал их мысленно. Потом положил на стол 2 монеты, как и его сосед. К пиву ему принесли еще и закуску – какие-то сухарики. Сухарики были ничего, но от них хотелось пить, но пить это пойло было невозможно, оно было хуже той гадости, которой поил его Натан. Наконец, отсидев положенное время, он решил, что пора уходить. Пошел искать кэбмена, когда на него напали. Он почувствовал, как нож вспарывает плащ и вместе с ним кожу на спине и сказал слово переноса. Он и вся компания очутились в подземелье.

– Этих всех – рты закрыть, раздеть, и распять. Чтоб были готовы к допросу и ничего не успели с собой сделать. Все, кто здесь – никого не выпускать. Я правильно говорю – спросил он пустоту и свалился отцу под ноги.

– Правильно, правильно – идите, выполняйте. Он поднял Зака – легкий, как пушинка и перенес его в башню. Там было несколько старых, проверенных не один раз детей. Зака положили на живот, и все уставились на его спину. Нож прорезал не только кожу, но и ребра

– И амулет не помог – вслух сказал отец. Его раздели.

– Хорошо, что он без сознания, сказал один из участников. Дьявол протянул руки, и они стали превращаться в лапы с когтями, потом он стягивал кожу и внутренности. Накладывал заклинания, потом опять стягивал кожу, пока не стало видно даже шрама. Дьявол удивился, что устал. Похоже, что на ноже лежало проклятье и досталось опять его сыну. Это уже не просто так.

– Нас тут не было – сказал он детям, подхватил Зака и испарился.

На другой день Зак проснулся в ночной рубашке до пят, с кружевами, рядом сидел отец с короной

– Примерь, сынок – сказал он. Зак протянул руку, но почувствовал слабость. Отец сам одел корону.

– Хорошо смотришься – сказал отец.

– Мог бы фото сделать.

– Чего?

– Жить надо не в средневековье, а лет 300 спустя.

– Мне тут нравится – жалобно сказал отец.

– А мне нет. Что случилось – спросил Зак. Отец рассказал сжатую версию того, что произошло.

– Ножом и ребра, обойдя твой амулет? Подгнило что-то в датском королевстве.

– Угу.

Зак вернул корону.

– Пап, а почему ты меня не съел? Дьявол подавился.

– Ну, во-первых, едят первенцев и только один раз, у тех женщин, что чего-то желают. Во-вторых, ты мне понравился.

– Врешь небось. У тебя столько детей, внуков, правнуков и прочего, я всего лишь один из когорты…

– Нет, не один. Таких, как ты, мало. Даже если б тебя надо было съесть, я б исполнил желание, но тебя не отдал.

– Странно от тебя слышать такие вещи.

– От тебя тоже.

– Кто она была?

– Дочка мельника. Потом умерла от чумы – это чтоб ты инцеста не боялся. И она не за желание, она просто хотела подарить мне ребенка.

– Зак вздохнул. Еще интересней.

– Я когда тебя на руки взял, сразу понял, что ты мой, долгожданный. Другие, они другие, а ты – единственный и неповторимый, наверное. Я это сразу понял, когда после твоего рождения проблемы начались. Чума, голод, реки полные крови, дожди из лягушек. И рос ты, не как другие. К году уже понимал все, говорил, правда, плохо. Потом покушения начались, их было столько, что и считать устали. Решили тебя спрятать, но как я понимаю, и там достали.

– Не совсем. Они меня не убили, а навели порчу, причем чтоб использовать меня против тебя. Слушай, может это ты мне просто сказки на ночь рассказываешь. Может я реально умираю.

– Нет.

– Я этот – Антихрист?

– Нет.

– Тогда кто я?

– Мой сын.

– У тебя их миллионы, я только песчинка.

– Зак, мы пошли по второму кругу. Как тебя реально зовут?

– В фостер хоуме и военной академии – Эдриан Закари, после комы – Закари Район.

– Хорошее имя, мне, пожалуй, нравится. Я закажу тебе копию короны, Закари, а теперь покажи мне спину.

– Сначала сними это изделие. Как можно спать в таком.

– Ну ты то проспал, вернее пролежал, без сознания. Пуговицы спереди расстегни, в горловину пролезешь. Он посмотрел на спину, погладил пальцами. Шрама не было. Но что-то всё-таки тревожило его.

– Может тебя отправить обратно к тем людям, откуда пришел?

– Там убить могут гораздо быстрее.

– С таким амулетом – вряд ли. Я думаю, вплавить его в тебя.

– Нет, это больно, и я думаю, совсем не нужно. Вдруг пытать будут или еще что.

– Тогда два амулета – на каждое плечо, защита 100%.

– Такого не бывает, всегда найдутся те, кто ее обойдет и чем дальше в будущее, тем, наверное, сложнее. Хотя колдунов там сейчас нет практически, все равно, знания становятся другими…

– Я сделаю так, что боли не будет. Будет неприятно, но ты к этому привыкнешь.

– Почему?

– Потому что ты мой сын. Единственный. Если меня, как ты выражаешься, ухайдокают, ты займешь мое место.

– Нет – заорал Зак. Нет, папа, это не правда.

– Все рано или поздно приходит к своему концу. И даже моя длинная и беззаботная жизнь.

– Я не верю – сказал Зак и в глазах показались слезы. -Мы вообще, только что познакомились, у меня появилась семья и ты опять меня гонишь. Он заплакал.

– Я тебя не гоню, я тебя оберегаю. Зак обнял его и заплакал еще сильнее. Дьяволу очень хотелось запустить в сына когти, укрыть от всего, но он не мог этого себе позволить, по крайней мере не сейчас. Он подождал, когда Зак выплачется, потом весело спросил – а какие подарки ты хочешь своим друзьям?

– Не знаю. Натан хотел Молот Ведьм и, кажется, Некрономикон в подлиннике.

– Зачем ему это надо, все равно там флуд один описан.

– Алекс компьютерщик, я не знаю, может кинжал какой с камнями, а Миранде – ну что женщины на голове носят, тоже с камнями, или ожерелье.

– Как умерла Хелена?

– Все ты знаешь. Заклинание было направлено на меня, я просто отфутболил – как мяч, и чем она сильнее старалась меня изничтожить, тем сильнее ее закручивало. А снимать такое я не умею.

– Научишься когда-нибудь.

– Дочка ее скоро родит?

– Скоро, но тебе лучше ни ее, ни процесс не видеть, маленький ты еще.

– Согласен. Там другая тетка была – что мы с Урсулой притащили – Арника, кажется – она дочка Ланса из тысячелетних. Они с меня шкуру сдерут.

– Не сдерут. Пошли на ритуал.

– Пап, ты их не знаешь, они хуже инквизиции и методы у них – современные.

Хотя, может быть, они тебе и понравятся. Ну не могу же я постучать к ним в ворота и сказать – устройте нам с папой экскурсию.

– А почему бы нет.

– Ну если ты Урсулу уже выкинул, она может обидеться, что человеческий век короткий, пойдет к ним, нажалуется, наговорит не весть что.

– Думаешь?

– Теория вероятности.

– Ладно. Почитаю я твои теории, ты мне список напишешь, пока лежать будешь, а пока пошли, амулеты сделаем.

– А можно рубашку покороче? Ну выше колен хотя бы.

– Можно. Отец провел рукой, подол упал к ногам.

– Теперь хоть ходить стало можно.

– Не бойся. Там будет жарко и неприятно. Но я сделаю так, что болеть не будет.

– Ты что? Хочешь их, как тавро на лошади? Задохнулся Зак.

– Ну да. Только они внутрь уйдут, сверху кожа новая, не видно. Да некуда отсюда бежать. В туалет можешь сходить. Что за дети пошли, а – отец стоял под дверью и слушал журчание. Мне, между прочим, прямо так делали и ничего, выжил, как видишь. Ну не плачь только, Закари, пожалуйста. Тебе какие девушки нравятся?

– Никакие.

– А что – мальчики?

– Нет. И вообще, заткнись, потому что мне страшно – добавил он шепотом. Зак казался уже не подростком, а просто мальчишкой, который жутко боялся. Он посмотрел на мастеров и понял, что это конец. Снял рубашку, как говорили, и лег на лавку. Отец что-то чертил пальцем на спине, показывая, где и куда. Потом он провел руками над спиной и кивнул головой. Зак почувствовал, что жар опалил нижнюю часть спины, но потом все. Что-то толкнуло в лопатку, он так и не понял, процедура повторилась. Вставай, пошли ужинать – раздался папин голос.

Зак встал, взял рубашку.

– Не пойму, почему боли нет.

– Потому что я так сделал. Он не успел уследить, как сын подошел к зеркалам и посмотрел на спину. 2 огромных черно-фиолетовых круга, с пересечениями и надписями внутри. Зак потерял сознание. На него вылили холодной воды. Круги уже уходили и становились все бледнее и бледнее. Отец одел на него парадную одежду, и они оказались в столовой. Зак ел и пил все, что подавали, не задумываясь о происхождении продуктов. Только теперь он сидел справа от отца. Все его 9 сыновей из ближайшего круга тоже были здесь. Отец был сама любезность. Но под любезностью была скрыта тайно взлелеянная злость. Зак чувствовал, как от него исходят флюиды злости. Интересно, подумал он – допрос что-нибудь дал? Но не за столом, конечно, он решил подождать конца обеда, но не дождался. Отец попросил Себастиана выйти из-за стола и срочно пройти с ним. За стол они больше не вернулись. Каждый доедал свою порцию и расходился. Зак сказал повару спасибо, чем очень смутил бедного. Он решил подсмотреть за друзьями и увидел, что они втроем, в черном сидят за обеденным столом и что-то кушают. Зак вздохнул. Интересно, а палм здесь работает? Он достал читалку. Как ни странно, она работала, и он принялся читать книгу дальше. Заснул только к утру. Утром дверь тихо открылась и появился отец. Всунул ему сумки с подарками и сказал, чтоб Зак отправлялся подальше отсюда. И что он был прав, за зеркалами, вероятно следят, а значит могут отыскать. Зак оделся и сказал, что есть идея. Он пройдет через несколько зеркал. Но тогда нужно применить заклинание упаковки и распаковки. Несколько сумок уместились в кармане. Доберешься – распакуешь, там и заклинаний подучишь, мне кажется, они не идиоты – твои наследники, берегут ценное, хотят применения не знают. Ты разберешься. Береги себя, папа – сказал Зак, обнял отца и шагнул в зеркало. Он очутился в зеркальном магазине. Еще несколько раз он проделывал такие трюки, прежде чем появиться в особняке Натана. Его не ждали и не обрадовались.

– А другого я от вас и не ожидал – сказал им Зак, да мне деваться некуда. Он вытащил 3 комочка и стал произносить заклинание увеличения. С пятого раза получилось, и он порадовался как ребенок. Отдал им всем подарки. Алекс сказал, что его вещи в его комнате и это было уже неплохо.

Спросили про Соню.

Он честно сказал, что не видел и не знает где она. Но она вернется. Натан позвал его к себе в кабинет и напрямую спросил, что случилось.

– Ну понимаешь, как бывает в больших семьях – раздор, горячка, пожар, еще горячее, а я угодил в самое пекло, судя по всему. Отец велел у вас перекантоваться, пока все не кончится.

– А сам он где?

– Ну как я понимаю – в 18 веке. Нравится ему там, видите ли. Но на экскурсию к тысячелетним он точно приедет, когда освободится от домашних дел.

– А сам чем намерен заняться?

– Я могу помогать вам, но у меня есть идея, она тебе может не понравиться.

– Говори.

– Если твоей библиотеке суждено сгореть, мне ее жалко и лабораторию тоже – можно открыть портал и устроить там склад или как хочешь. Твое наследство точно не пропадет, даже если попадет дьяволу в руки.

– Ты дьявол?

– В некотором роде. Его сын, правда, еще не наученный, поэтому и послал к вам. И… я за тебя похлопочу. Ты можешь умереть в этом веке, но остаться жить в другом.

– Закари, ты хоть представляешь, чего говоришь? Я изучал психиатрию, по-хорошему, тебя в кризисный центр отвезти надо в связанном виде.

– Это вы зря. Во-первых, ничего не выйдет, во-вторых, думаю, ваша психиатрия не так уж и полезна, если вы к магии прибегаете, и в-третьих – я бы хотел папе телевизор поставить, а мне для этого Алекс нужен. Натану тут же нарисовалась картина – Дьявол, в аду, сидит на диване, жарит попкорн на костре и смотрит по телевизору Санта-Барбару. Он прямо зарыдал от смеха. Зак подхватил его мысль и посмеялись вместе.

– Только там костра нет, поэтому для попкорна микроволновка будет нужна. И что такое Санта-Барбара?

– Город в Калифорнии. Ну, есть еще множество других сериалов – их каждый год плодится, так что будет чем заняться. А вообще, как там у вас – с чем из нашего мира сравнить можно?

Не знаю. Замок в стиле готика, коридоры. Зеркала и двери. Каждая открывается по отпечатку ладони хозяина. Сколько народу, не знаю. Переход – между зеркалами. Замок высокий – если смотреть с улицы. На улице грязь, машин нет – телеги и лошади. Еда отвратительная, пиво особенно.

– Можно подумать, ты много пива пил.

– Это был первый и последний раз. Внутри – как у вас, только кровати из железного дерева и перины пуховые. И все в ночных рубашках спят – до пола которые – мрак просто. Туалет и ванна другие – как сам понимаешь. Комод с зеркалом, узкое окошко за портьерами. Столовая – как у вас на картинах рисуют. В таверне был – показать могу – вы все это знаете. А, еще всякие жертвоприношения или чего там ты себе выдумал – не видел и мест для них тоже. Но я не везде был, сам понимаешь. Я устал, что у вас сейчас?

– Скоро ужин.

– Я б вымылся и переоделся в нормальную одежду. И поесть мне с вами можно будет?

– Можно.

– Тогда до встречи.

Зак вымылся, переоделся в новое и теперь выглядел как старшеклассник. Натан, наоборот, думал, что за неприятности притащил за собой этот мальчишка, но и указать на дверь он ему не мог. Как человек, не имеющий своих детей, Натан привязывался к чужим. Он надеялся на возвращение Сони, но вернувшаяся Соня будет старше Зака и неизвестно как она воспримет смерть матери. И портал для библиотеки очень был занимателен. Огромный, вкусный кусок сыра в мышеловке.

Ужин, по крайней мере, был съедобный – суши и фруктовый салат. Зак съел всего понемногу и остался доволен. Извинился и пошел спать. Наконец-то можно было нормально раздеться и улечься в постель. Он запечатал дверь и зеркала и только потом уснул. Троица сидела еще долго.

– У него неприятности – сказал Натан.

– И кого нам ждать? – спросила Миранда.

– Тысячелетников – это в лучшем случае. В худшем – восставшего из ада я б не хотел видеть.

На другой день Зак спустился к завтраку в футболке и джинсах. Выглядел он как подросток.

– Почему ты так выглядишь? – спросил Натан.

– Нравится. Слишком молодой, чтоб отвечать за глупости.

– Ты надолго к нам?

– Понятия не имею. Но, судя по результатам, там не скоро успокоятся.

– Ты там был всего 2—3 дня и что успел натворить?

– Да ничего, похоже, там заговорщиков слишком много оказалось, ну меня папа сбагрил от греха подальше.

– А нам как тебя представить?

– Ну скажи, что я сын от первого брака твоей второй жены. А… у тебя и жен то не было…

– Слушай – начал, пришедший в себя Натан. Ты ведешь себя как типичный подросток. Вопрос такой – если я тебе врежу, ты меня сразу испепелишь или как?

Зак сразу стал серьезным. Отпил кофе и медленно ответил.

– Если за дело – я стерплю. Если нет – могу отшвырнуть метров на 10, жив останешься, но можешь сломать себе что-нибудь.

– Ты обиделся?

– Нет. Выясняем границы дозволенного. Папа хотел, чтоб мне было безопасно. Ответь мне, как у вас тут обстоят дела с колдунами и магами. Я имею в виду реальными, не с балагана. Теперь задумался Натан.

– Реальной магии осталось не так уж и много, но чтоб сотворить что-то, нужно много сил и ритуалы, с жертвоприношениями. Самые сильные – культ Вуду, еще есть черная магия, шаманы, у китайцев лечебного много. А так – в каждой стране что-то из старья найдется. И все это собирают Тысячелетние. Они собирают познания в магии, усиливают с помощью науки и что из этого выходит – мало кто может сказать.

– Выходит, мы зря с папой к ним на экскурсию хотели попроситься.

– Ну, если только в виде экспоната. Зак задумался и загрустил.

– Ты чего? – толкнул его в бок Алекс.