скачать книгу бесплатно
Настя успела освоиться, смаковала баночное пиво, которым ее угостил молодой, и кокетливо скалила белые зубы.
– Часа четыре, может поболе…
– Сука!!! – вырвалось у мужчины. – Что же нам здесь полночи торчать?!
– Почему обязательно здесь? – глядя в сторону сказал щербатый. – В полутора верстах кафе есть. Хряк подвезет.
Молодой уверенно подвел домкрат под днище автомобиля, шершаво хрустнули пороги, не в силах наблюдать насилие над родной машиной, Павел отвернулся. Меньше всего ему хотелось провести несколько часов в компании этих субъектов. Невесть откуда появилась старая знакомая ворона. Наглая птица вспорхнула на край мусорного бака, и увлеченно копошилась в отходах. Выпуклый блестящий масленичный глаз пристально изучал пришельцев.
– Это та самая ворона, что я сбил! – громко прошептал Павел.
Настя допила пиво, обняла его за плечи.
– Ты совсем чокнутый, Мальчик Рюмка! Вороны все на одно лицо… Я есть хочу!
Хряк высунулся из кабины.
– Эй, москвичи! Или поехали или рассчитаемся…
– Там вкусно кормят!
Подлил масло в огонь молодой. Он катил изувеченное колесо в мастерскую. За пару минут трудов праведных, новенький комбинезон покрылся сальными коричневыми пятнами, съехал рукав рабочего, в свете рекламной вывески на запястье золотился широкий браслет. Парнишка угадал взгляд москвича, поспешно одернул куртку. Павел мученически завел глаза к небу, но кроме чудесной россыпи серебряных звезд, ничего не узрел. Настя висла на руке, требовалось принять волевое мужское решение.
– Ты голодная?
– Ага… Смотаемся, перекусим и назад! Ведь господин Хряк отвезет нас назад?
Водитель молча кивнул. В воротник джинсовой куртки были вдеты две старые булавки.
В мастерской орудовал щербатый. Утробно загудела «гильотина», громыхали металлические инструменты. Его напарник присел на корточки, и орудовал возле второго колеса. Ворона проглотила лакомство, соскочила с бака, запросто подошла к рабочему. Щербатый равнодушно взрыхлил гордой птице холку, словно это была домашняя кошка. Что самое удивительное, птица благосклонно приняла ласку, интимно каркнула, и начала придирчиво чистить перышки. Щербатый потерял всякий интерес к москвичам.
– Ворона ручная? – прокричала Настя.
Рабочий не обернулся, преувеличенно внимательно изучая равный протектор.
Помогая забраться девушке в кабину, Павел шептал ей на ухо.
– Это та самая ворона, врубаешься?! Когда эта тварь «воскресла» в твоих ладонях, у нее было сломано крыло. Так?! Едва летела! А сейчас как новенькая, ни крови ни грязи! Как это объяснить?!
Настя нервно дернула плечом.
– Ты что, орнитолог?! Различаешь ворон по цвету крыльев и форме клюва?!
Рассуждения подруги отличались здравым смыслом. Что есть, то есть! Она умная, смелая и прагматичная, а он – неврастеник и психопат. Таких не берут в космонавты.
– Ты видела браслет у мальчишки?!
Настя непонимающе хлопала ресницами.
– Не гони, Рюмин!
Эвакуатор резво катил по бездорожью, подпрыгивая на кочках. Справа темнела гряда холмов, далеко впереди мелькали огоньки – грузовик выехал на шоссе, набрал скорость. Хряк покрутил колесико допотопной магнитолы, сквозь треск помех прорывались звуки классической музыки. Заунывно стонала виолончель, пищали свирели. Настя посмотрела на фотографию, фыркнула, скользнула равнодушным взглядом по булавкам. Шоссе было пустынно, вскоре впереди заалела голубая заря. Водитель включил пониженную передачу, лихо заложил поворот, отчего девушка восторженно впилась пальцами в плечо жениха. Здесь начиналась узкая проселочная дорога, голубой свет стал ярче, и спустя двести метров, приятным синим огнем засветилась вывеска. «Закусочная. Работает от заката до рассвета».
– Как в кино! – заметила Настя.
Павел не стал уточнять, какой филь имеет в виду подружка. Ему и без того было тошно.
Девушка выскочила из кабины, закурила сигарету. Прозрачный табачный дым слоился в ночном воздухе. Павел вышел вслед за подругой, настороженно озираясь по сторонам. Парковочная площадка – пять зон, разделенных белыми полосами. Поодаль склад, приземистая постройка, обшитая белым сайдингом. Симпатичный садик перед ней, две скамейки на гнутых чугунных ножках, пересохший фонтан, детские качели на цепях. Клумба аккуратно обложена белым кирпичом. Стеклянные двери радушно распахнуты, казенная табличка при входе «Добро пожаловать!» Изнутри чуть слышно доносится музыка, от сладкого запаха шашлыка во рту скапливается слюна. Привычка все подвергать анализу – вторая натура! Мелодия звучит та же, что играла в кабине грузовика, печальные виолончели, тускло басит альт. Словно прочтя его мысли, шофер проговорил.
– Музон мрачный, только одна радиостанция фурычит. Холмы мешают, приема нет…
– Вполне приятная музыка! – тоном фальшивого гостя ответил Павел. – Это и есть кафе вашей хозяйки?
– Тут вкусно кормят… – Хряк продублировал фразу щербатого.
– Сколько мы вам должны?
Шофер озадаченно нахмурился, словно удивленный глупым вопросом, после долгого размышления, неуверенно проговорил.
– Двести…
– Двести чего?!
– Как чего?!
– За всю работу двести рублей?!
– Ну тогда сто…
На свином рыле отразилась мучительная борьба. Хряк нервно теребил булавку на вороте. Он виновато улыбнулся, с холодеющим сердцем Павел увидел мост из металлокерамики, установленный на передних зубах. Череда явлений, по отдельности вполне допустимых, выстроились в зловещую цепочку, отчего картинка в целом приобрела сюрреалистический характер. Новые комбинезоны рабочих, массивный золотой браслет на запястье мальчишки, воскресшая ворона, протезы во рту свиноподобного водителя, таинственные перегляды, и наконец, никчемные булавки, которыми Хряк утыкал кабину грузовика! Раньше булавки использовали против дурного глаза. По коже побежали колкие мурашки – так действует адреналин – гормон стресса.
Настя дернула его за рукав, грубо вернув к действительности.
– Рюмин, что застыл, как феня подзаборная?! Заплати человеку, и пошли жрать! Запах – прелесть! – она потянула носиком.
Павел протянул «тысячерублевую» купюру.
– Возьмите…
Хряк равнодушно сунул деньги в карман, вскарабкался по подножке, охнул грузовик, в два приема развернулся на узком пятачке земли, и укатил прочь. Поднялся свежий ветер, аромат жареного мяса смешался с сухим, полынным привкусом степи. Моргал желтый фонарь, таинственно скрипели ржавые цепи качелей. Облако закрыло луну, кривая, свинцово – серая тень кралась по земле, как ночной грабитель – вкрадчиво и бесшумно. Часы на смартфоне показывали четверть двенадцатого, полоска, указывающая интернет соединение, моргнула в правом верхнем углу экрана, и погасла.
Павел шумно выдохнул через ноздри, и перешагнул порог.
«Выпью коньяка!» – обреченно подумал он. – «В задницу трезвость за рулем!»
Навстречу посетителям спешила официантка – высокая, белокурая, сквозь глубокий вырез зауженной юбки виднелся ажурный край чулка. Умопомрачительный запах шашлыка вытеснил все прочие ароматы.
«Сто пятьдесят грамм выпью!» – билась ожесточенная мысль в разгоряченной голове. – «Или двести!»
3
Кормили в придорожном кафе на славу. Розовые куски мяса, с запекшейся кровью, обильно сбрызнутые лимонным соком украшали пучки зелени, необычайно ароматной, а судя по ломтям помидоров, до знакомства с ножом повара, овощ был размером с футбольный мяч. Настя вгрызалась острыми зубами в лакомство, невзирая на текущий по скулам сладкий сок, и тихо постанывала от удовольствия. Официантка принесла угощение и напитки в керамической посуде, одарила посетителей белоснежной улыбкой, и скрылась за стойкой бара. Помимо двух заплутавших путников в дальнем углу ресторана сидела одинокая женщина. Она ничего не ела, и сокрытое тенью лицо было направлено на посетителей. Павел смущенно отвернулся. Пить коньяк из глиняной кружки было неудобно, досадную мелочь компенсировал вкус напитка. Коньячный спирт, лишенный характерной горечи сивушных примесей, пьется как лимонад, а крепости не меньше сорока градусов! «Хенесси» в подметки не годится чудесному напитку! Надо полагать, официантка не расслышала требуемой дозы, щедро налив по две трети емкости внушительной посудины. На стоящей в углу тумбочке возвышалась громоздкая клетка, покрытая большим платком. Настя ополовинила свою порцию без зазрения совести, легонько ударила под столом жениха по коленке.
– Там попугай?
– У официантки спроси!
– Она чокнутая! Полная крейзи!
– Почему чокнутая?!
– Глаза разноцветные, один карий, другой голубой… – перечисляла девушка. – Потом она косит, ну это ладно… Главное! Она без белья шастает, как настоящая нудистка!
Павел едва не подавился ломтем мяса, закашлялся. Перегнувшись через стол, Настя энергично хлопнула мужчину промеж лопаток.
– Странно, что я заметила, а не ты… Ты, Павлуша, точно ботан! Разрез до брюха, а трусиков нема… – она пьяно засмеялась. – Не таращи глаза! Я к уличным потаскухам не ревную, хотя мужиков понять могу – клевая девица!
Некоторое время они сосредоточенно жевали. От выпитого коньяка шумело в голове, приятное тепло растеклось по животу. Павел поддел кусок мяса вилкой, близоруко прищурился.
– Впервые вижу такое мясо!
– Телятина… – беззаботно ответила девушка. Она цедила коньяк маленькими глоточками, откинувшись на спинку кресла.
– Совсем нет жира. Сплошной белок. И очень нежное…
Настя помахала рукой официантке, та подошла, запросто присела рядом, без малейшего стеснения изучая столичных гостей. Бедро оголилось почти до талии. Предметами туалета девушка пренебрегала, темный мысок внизу живота мог лицезреть любой желающий. Гетерохромия – различная окраска радужной оболочки глаз – явление достаточно редкое, уникальным его не назовешь. Также как и косоглазие. От нее исходил мускусный запах, обычно так пахнут представители негроидных рас.
– Мы с другом поспорили. – спросила Настя. – Какое мясо нам подавали?
– Мясо?! – официантка выглядела озадаченной.
– Телятина или свинина?!
– Вам не понравилось?
– Очень вкусно! – вмешался Павел.
Его немного удивила развязность официантки. Трудно вообразить, чтобы в московском заведении, пусть даже затрапезного пошиба, официанты садились за столик к посетителям. Вот тебе и провинция!
– Мясо отлично приготовлено, передайте повару благодарность.
– Не получится передать…
– Почему?
– Повара больше нет… – она тоскливо посмотрела в черное окно.
– Понятно. – вздохнул Павел. – Ночь на дворе, домой уехал…
Тысячу раз он успел за минувшую ночь пожалеть о безрассудном решении, отправиться в путь на машине! Стопроцентный горожанин, он чувствует себя защищенным в окружении светящихся витрин, и людского гомона, а утробное завывание проносящихся по проспекту полицейских машин, ассоциируется со стабильностью и комфортом.
– Госпожа Мария изъявила желание с вами познакомиться.
– Хозяйка заведения?
В ответ неопределенный кивок.
– Мы согласны. – благодушно сказала Настя. – У вас в клетке попугай?
– Попугай?! Зачем попугай?!
– В таких клетках обычно держат попугаев… – терпеливо объяснил Павел.
– А-а-а… – протянула официантка. – Там нет попугая.
Также как и рабочие из мастерской она проговаривала букву «г» на южный манер, и неправильно ставила ударение в словах.
– Что передать госпоже Марии?!
Девушка нетерпеливо выбила трель ногтями по столу. Ногти были твердые, застроенные, гладко отполированные, покрытые кроваво красным лаком.
– Давайте знакомится! – сказал Павел.
– Слушаюсь!
Официантка направилась к столику в углу кафе, почтительно склонилась, и быстро что то говорила, дважды махнув рукой в сторону птичьей клетки.
– Ты видела, какие у нее ногти?! – спросил Павел.
– Первоклассный маникюр! – согласилась Настя. – Такой лак недешево стоит.
– При чем тут лак?! Когти как у пумы! Твердые, острые, как у Фредди Крюгера!
– Чудны дела твои, Господи! – рассмеялась девушка. – Прикинь, что мы расскажем дома, Павлуша!
Край платка сполз с куполообразной сетки. Безумие складывается из фрагментов поведения. Каждый поступок в отдельности выглядит странным, но допустимым. Чудак – человек! Собери ряд чудаческих проявлений в кучу – и добро пожаловать клиника неврозов! С той поры, как они попали в аварию, критическое число абсурдных событий превзошло норму в разы! Странно, что Настя этого не замечает. Девушка причмокивала от наслаждения, смаковала коньяк, беззаботно жмурясь. Промеж золоченых прутьев высунулась мохнатая лапа, клетка дрогнула.
– Там кот! – вскрикнул Павел. Он едва не опрокинул кружку.
– Какой кот?!
– В клетке для попугая сидит кот!
Настя красноречиво постучала указательным пальцем себе по лбу.
– Не веришь, сама посмотри! – кипятился мужчина.
– К вам можно?!
