скачать книгу бесплатно
Я иду по длинному коридору, отмечая, что здесь, по сравнению с основным корпусом, роскоши все же поменьше. Высокие потолки, дубовые двери, стены, до половины обшитые деревом. На этом, наверно, и все.
Нахожу номер своей комнаты.
Стучусь.
Никто не открывает. Ну, понятное дело, все на занятиях…
От прикосновения ладони к дереву, дверь распахивается.
Захожу, испытывая небольшое смущение. Все же здесь уже кто-то живет, лежат чужие вещи, человек настроил все под себя. И тут я врываюсь… Хоть и на своих правах, но все равно. Мне бы было неприятно.
Но деваться некуда, надо успеть на занятия, хотя бы на часть их, а потому я смело захожу, с любопытством осматривая свое новое жилье.
Все чисто, аккуратно. Бедненько.
Мне, выросшей в какой-никакой, а все же роскоши, тут кажется немного убого. Две кровати, два шкафа, два стола. Один санузел с душем. Уже хорошо, что отдельный, а то рассказывали про ужасы удобств, единственных на весь этаж…
На полу посреди комнаты – весёленький вязаный коврик из лоскутков. Что-то мне подсказывает, что это соседкин.
На ее кровати покрывало. Тоже лоскутное.
Мило.
Я прохожу к кровати со скатанным в рулон матрасом, кидаю сумку на пол, сажусь на стул. И выдыхаю.
Ну что, Катаржина Касси, как тебе дорога до Академии? Занимательно получилось.
Надо отдохнуть, принять душ, переодеться в форму. Кстати…
Встаю, направляюсь к шкафу. Ну отлично! Форма висит на плечиках.
На столе обнаруживается краткая инструкция по основным моментам: распорядок дня, названия корпусов, план-схема, имя моего наставника, номер моей группы. Расписание занятий на этот месяц. Очень грамотный подход. Мне уже нравится.
Я сверяюсь со временем и понимаю, что надо поторопиться.
Душ, переодевание, укладывание косы в пучок.
Все, готова.
Вечером, после занятий, буду уже обустраивать свой быт. А пока что – бегом в основной корпус. Через пять минут заканчивается занятие, и я успеваю на следующее. Название предмета вполне обычное – «Основы философии». Не думаю, что много пропустила. Нагоню быстро.
Возле двери выясняю у привратника, где можно позвонить. И получаю неприятную информацию о том, что звонки тут строго регламентируются и нужно заранее подавать заявку наставнику, чтоб согласовать время и дату.
Это как так, простите меня? Это что за нахрен, прошу прощения за мой просторечный? Во всем мире телефонами пользуются уже сто лет, и только здесь, в месте, где должны готовить будущее народа, людей (ну и нелюдей), на которых возлагают столько надежд, какие-то дикие законы?
Страшно жалею, что не набрала бабушке Катаржине из гостиницы, но я в тот момент просто очень плохо соображала и почему-то решила лишний раз не волновать родных. Папаше-то, понятное дело, до меня было, как до табуретки, но вот бабка могла расстроиться. А когда она расстраивается, то всем окружающим ой, как несладко приходится.
Вот и решила звякнуть, когда уже до места доберусь. А тут такое!
Ладно, понятное дело, что вымещать недовольство на магическом привратнике попросту глупо.
Я только фыркаю, круто разворачиваюсь и спешу прочь.
Надо будет с наставником поговорить, уверена, что мне разрешат позвонить как можно быстрее.
И вот еще вопрос: рассказывать ли о моем дорожном приключении?
С одной стороны – надо бы.
Потому что дракон, зараза такая, явно был в гоне и явно не на сдерживающих лекарствах, а это запрещено законом. И где, как не здесь, в Академии, должны это понимать. Ясное дело, что дракон здесь не учился, потому что чистокровный. Тут одни полукровки сидят. А чистокровные в своих замках воспитываются. Ну, или, может, не в замках… Может, у них свои закрытые заведения есть. Нам, людям не приближенным к драконам, многое неизвестно.
Тут мне приходит в голову, что я с некоторых пор к драконам очень даже приблизилась. Особенно к одному. И особенно некоторыми частями… Но, конечно, все равно, толком ничего узнать не удалось за те три дня, что мы провели в его пещере. Только несущественные для общего развития вещи. Как пахнет, как держит, как шепчет во время того, что делает со мной: «Золото, мое золото…».
От воспоминаний тело моментально зажигается, а я с досадой ускоряю шаг. Проклятый дракон! Сильный какой! Все никак отраву из крови не вывести!
И поэтому я склоняюсь ко второму варианту. Никому ничего не говорить. Плевать мне на то, что где-то летает бешеный дракон.
Главное, чтоб не узнали, что он со мной побесился. А то будет мне слава даже не на всю Академию, а на весь мир. Это бабке Катаржине повезло, что никто не в курсе был ее маленького пикантного приключения.
А я не настолько везучая.
Макнут в грязь по саму макушку, папаша озвереет и вовсе от меня откажется. Нрав-то у него бешеный, драконий.
Так что, как бы мне не хотелось оградить мир от сошедшего с ума дракона, но своя рубашка ближе к телу.
Пусть другие ловят.
К тому же, ему в любом случае ничего грозить не будет.
Так, пожурят за испорченную девчонку.
Дракон же. Соль мира, чтоб его.
И вот всегда я знала, что мое колдовское мастерство (хотя, это я хватанула, конечно, про мастерство, чутье, скорее, которое тренировать и тренировать), гораздо глубже и сложнее, чем мне казалось!
Потому что наколдовала я материализацию своих мыслей!
Иначе как объяснить появление на узкой дорожке между корпусов высокой, массивной фигуры, чьи экономные неторопливые и уверенные движения въелись в мышечную память тела, кажется, до конца дней моих?
Глава 8
Мне вот интересно: в древних сказаниях так же себя рыцари чувствовали, которые дракона шли воевать?
Идет он себе, значит, идет… Думает, может, о том, что сейчас в какую-нибудь харчевню заскочит, бражки попьет… Служаночку, там, потискает… Проведет время с пользой, короче говоря. А потом и домой можно. И, главное, врать по пути, что дракона поборол…
В общем, самые благостные мысли. А тут – РАЗ! И дракон!
На твоем пути!
Стоит!
Смотрит!
И глаза его все ярче и ярче загораются! Желтым страшным огнем!
В этот момент рыцарь, если он не трус, должен был смело целить копье и бросаться на дракона. Это если не трус и дурак.
А, если трус и дурак, то на землю валиться и латы от страха мочить.
А, если не трус и не дурак, то разворачиваться и бего-о-ом…
Короче говоря, я на бегу уже додумываю, кто я по категории рыцарей.
Слышу за спиной тяжелые удары ног, обутых в массивные сапоги, о гравий дорожки, хриплый повелительный рык, приказывающий мне остановиться, но даже и не думаю подчиняться.
Потому что не дура. Ну, может, немного…
Ноги-то все же подгибаются в ответ на его рычание. И совсем не от страха.
Но голова рулит и управляет телом, не давая сойти с ума от ужаса и навалившихся фантомных воспоминаний.
Да что там – фантомных? Мы распрощались только день назад! Да у меня все тело в его отметинах! Вся кожа в следах от его ласк! И между ног – мозоль, не иначе!
Очень странно, что после этого так хочется… Остановиться???
Нет! Нет, Катаржина Касси! Это в тебе еще память тела говорит! Уймись и беги! До общежития добежишь, а там привратник!
Почему-то я уверяю себя, что именно там возможно мое спасение.
И бегу.
Как маленький зайчонок от волка.
И практически добегаю, но на последних метрах нога подламывается, и я падаю на дорожку.
Упираю руки перед собой, потому что гравий – да с размаху – ой, как больно!
Но меня тут же вздергивают вверх, прижимают к жесткому телу и хрипло рычат в ухо:
– Попалась, золото…
Я только выдохнуть успеваю, в голове карусель, сил сопротивляться не хватает, пальцы вцепляются в жесткие предплечья, обтянутые какой-то грубой, похожей на кожаную, материей.
И через секунду уже вишу, прислоненная спиной к зеленой высокой изгороди, беспомощно болтая ногами, и смотрю в желтые страшные глаза своего дракона.
Нет, не моего… Или моего? После того, что между нами было?
Глупые мысли, несвоевременные…
Он держит меня одной рукой, легко так, прижимается, лицо его близко.
Слишком! Слишком близко!
Я начинаю задыхаться, его запах, к которому я даже привыкла за три дня нашего совместного… хм-м-м… времяпрепровождения, обволакивает по-новой, давит, лишает рассудка.
Я только бессмысленно раскрываю рот, как рыбка, пытаясь хотя бы горлом захватить побольше воздуха.
Глаза дракона наливаются немыслимой золотой силой, а затем он резко прижимается ко мне своими жесткими губами.
И-и-и… Все.
Вот просто ВСЕ.
Больше никаких мыслей, никаких сил, никакого воздуха.
Только он.
Его вкус, его одуряющий запах, его напор. Его сила.
Я сдаюсь сразу. Моментально. Тянусь к его плечам, обхватываю, он рычит, продолжая терзать мои губы, усиливать давление, а затем резко подхватывает и сажает себе на бедра. Я тут же, уже привычно, обнимаю его ногами.
Чувствую, как дракон мощно упирается прямо в мою промежность своим тяжелым орудием, и это так правильно, так привычно уже! Так нужно…
Вообще, все, что он делает, правильно. Все, что происходит – естественно.
Для меня. Сейчас.
И для него.
И меня не волнует совершенно, где мы находимся, кто нас может увидеть. И что будет дальше, тоже не волнует.
Как и то, что вообще виной происходящему безумию – моя глупость и слабость перед его напором, знаменитая драконья слюна, от которой любая одуреет, или все в комплексе.
Важно то, что мне хорошо. Так хорошо, как никогда раньше не было. Пожалуй, кроме тех трех дней у него в пещере.
– Золото, мое золото… – он рычит, кусает мою шею, обновляя свои следы, – сла-а-адкая…
И я радостно и с готовностью вторю ему своим стоном.
– Прошу прощения, господин Ассандр…
Голос привратника заставляет нас замереть.
Дракон с рычанием отрывается от моей шеи, оскаливается на полупрозрачную фигуру, невозмутимо парящую в паре метров от нас:
– Что?
– Вас требует к себе ректор Гронних.
