На Афон

265

Башня Ветров одно из древнейших сооружений Афин, высотою 12 и шири ною до 8 м., построенная, возможно, около середины I в. до Р. Х. на восточной стороне римской Агоры из белого пентеликонского мрамора. В средние века башня использовалась как церковная колокольня Византийского храма, а во время Оттоманского правления в ней жили дервиши. В 1837–1845 гг. Греческое Археологическое общество организовало расчистку башни. Внутри башни были размещены водяные часы, снаружи – часы солнечные. Грани башни, шириной 3,2 м каждая, ориентированы строго по сторонам света, а пирамидальная кров ля увенчана флюгером в виде фигуры Тритона; в правой руке он держит стрелку, указывающую направление ветра. Вверху на каждой из граней помещено рельефное изображение ветра, дующего с той стороны, к которой обращена данная сторона башни – Борея (N), Кекия (NE), Эвра (E), Апелиота (SE), Нота (S), Липса (SW), Зефира (W) и Скирона (NW). Башня послужила образцом при строительстве обсерватории Radcliffe в Оксфорде, башни Torre del Marzocco в Ливорно и других сооружений. Наиболее приближенным к оригиналу воспроизведением остается построенная в 1849 г. в Севастополе, вероятно по проекту полковника Джона Уптона вентиляционная башня Морской библиотеки, сложенная из инкерманского камня, так же восьмигранная и украшенная аллегорическими изображениями ветров. На открытке с изображением Башни Ветров Зайцев пи сал о Святой Горе своему тестю А. В. Орешникову 2 июня 1927 г. из Афин в Москву: «[…] это чудный край, собираюсь о нем писать […] в музеях Афин вспоминаю Вас». (ОПИ ГИМ, ф. 136). Открытка воспроизведена на вкладке в кн.: Алексей Васильевич Орешников. Дневник 1915–1933. Кн. 2. М., 2011.

266

Большой археологический район в Афинах, по обе стороны Дипилонских ворот, на берегах ручья Эриданос. В древности здесь селились гончары. Внешняя его часть – за городскими стенами – была городским кладбищем. На Керамике в древности находились двое ворот Афин: Священные и Дипилонские. От Священных ворот начиналась священная дорога на Элевсин. От Дипилонских ворот шла также дорога на Пирей. Здесь начиналось Панафинейское шествие, которое заканчивалось у Пропилеев. Археологические раскопки Керамикоса начались в 1870 г. и продолжаются поныне. Перечисленные Зайцевым памятники теперь заменены копиями, а подлинники перенесены в Музей Керамикоса.

267

духовную

268

носится

269

выпячивает ее

270

Ресторан, основанный греком из России Пантазопулосом (умер в 1957 г.). Ресто ран закрылся до 1939 г.

271

В газетной публикации здесь примечание: «Афон весьма нуждается во врачах. Медицина там первобытна. Однако, быть врачом на Афоне не совсем легко. Нужно известное „созвучие“ с Афоном». (Последние новости, № 2321, 31 июля 1927 г., с. 3).

272

«гробницу»

273

Гробница

274

Вот как описывает погребение на Афоне известный Святогорец, в своих «Письмах с Афона»: «Кто отходит, над почившим по омовении тела, до погребения, читают Псалтырь. Почивший до того времени лежит на полу, в больничной церкви, обвитый мантией, но без гроба, потому что на Востоке, в рассуждении мертвых, держится Новозаветная церковь Ветхозаветного правила и предает тела земле самым буквальным образом. При погребении, по последнем целовании, весь собор иеромонахов, вместе с игуменом, окружает почившего, и игумен прочитывает разрешительную над ним молитву, после которой почивший троекратно от собора благословляется, с пением „вечная твоя память“. Когда таким образом кончится похоронный чин, игу мен краткою речью приглашает все братство простить почившего собрата, если кого, как человек, он оскорбил чем-нибудь в жизни своей. Троекратное „Бог да простит“ бывает ответом. Затем тело выносят. Когда доходят до ниши с изображением св. Пантелеймона за монастырскими воротами, то возглашают ектению о покое и блаженстве усопшего, то же и на половине пути до кладбища. Когда тело опущено в землю, особенно заботятся о сохранении головы, сбоку ее обкладывают камнями, сверху покрывают каменною плитою. Опять лития. Прах крестообразно обливается водою с елеем из неугасимой лампады от лика св. Первоверховных Апостолов, имени которых посвящена кладбищенская церковь. Когда тело зарыто, игумен предлагает помолиться за усопшего. Один из братии берет четки, молится вслух: „Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего“ и сто поясных поклонов с этою молитвою бывают началом келейного поминовения. Не отходя от могилы, игумен заповедует в течение сорока дней продолжать начатый канон, то есть каждый день по 100 поклонов с молитвою о покое усопшего». – Примечание Б. К. Зайцева.

275

гробницы

276

Не надо думать, что афонцы отрицают мощи и поклонение мощам. Но они различают нетление, так сказать, благодатное, сопровождающееся чудеса ми, иногда мироточением и т. п., от неполного, замедленного приятия тела землею. При этом, на самом Афоне очень много мощей не афонских, святителей же афонских, действительно, нет. Святогорец объясняет это так, что Бог там проявляет свои чудеса, где это нужно, то есть в миру, для поддержания благочестия, на Афоне же в этом нет надобности. Здесь Промысел Божий оставляет неизменными законы природы и не проявляет нетленных мощей. // Соображение это было бы безукоризненным, если бы не существовало паломничества на Афон. Но «мир» постоянно является на Св. Гору, и для его «поучения» Афон все же не предлагает мощей своих святых. Это вопрос великой таинственности, мы его решать не беремся. Можно только отметить какую-то особую скромность и смирение афонских святых: вспомним хотя бы св. Нила Мироточивого, который, по дошедшему преданию, сам просил Бога о прекращении мироточения своего – ибо это привлекало паломников, смущало покой Св. Горы и создавало ему, св. Нилу, чрезмерную славу. (См. о св. Ниле в очерке «Монастырская жизнь»). – Афон вообще как бы не любит исключительности. Афонцы очень осторожно и сдержанно относятся, например, к визионерству. Их идеал – малозаметная, «невыдающаяся» жизнь в Боге и свете, настолько скромная, что точно бы она отклоняет от себя все сильно действующее на воображение: чудеса, видения, нетленность мощей. В этом отношении Афон живет более для себя, «внутри», потаенно – Примечание Б. К. Зайцева.

277

В газетной публикации: «Железные пояса… они напомнили музей пыток». (Последние новости, № 2321, 31 июля 1927 г., с. 3).

278

В годы перед великой войной русский Афон пережил тяжелую внутреннюю драму. Часть монахов объявила себя имяславцами, то есть исповедала учение, по которому в самом имени, в самом слове Иисус Христос уже присутствует Божество. Борьба между несогласными приняла очень острые формы. Дело доходило до насилий. Решен спор был мерами Правительствующего Синода: имяславцев «вывезли» с Афона. Горечь, как бы печаль всей этой истории и до сих пор сохранилась на Св. Горе – Примечание Б. К. Зайцева.

279

Зайцев был искренним почитателем святого Франциска, неоднократно посещал Ассизи и окрестности города, базилику святой Марии Ангелов, уст роенную над восстановленной св. Франциском церковью и над местом его кончины. Согласно записям, сохранившимся в архиве поэта В. А. Смоленского, именно рассказы Зайцева побудили его совершить первое паломничество в родной город св. Франциска (Частное собрание. Париж). П. П. Му ратов находил очевидным портретное сходство Зайцева и св. Франциска. Очерк «Ассизи» стал одной из последних публикаций Зайцева до отъезда за границу (Московский альманах, № 1, 1922, с. 5–29), и вошел заключи тельной, одиннадцатой главою в его книгу «Италия» (Собрание сочинений, т. VII. Берлин, 1923).

280

Мера веса в Оттоманской Империи (Болгарии, Сербии, Румынии и Египте – около 2, 75 фунта), делилась на 400 диргемов (драхм). Греческая новая ока = 1250 драхм (грамм), новый кантар (центнер) = 45 новых ок = 56,25 кг. Старый кантар = 44 старых оки по 400 старых драхм = 56,32 кг., старая драхма = 3,5 гр. Также мера жидкости в Турции и Греции равная 1, 281 л. Оставалась в употреблении во время поездки Зайцева в Грецию. Была в употреблении и в России, в Крыму, до выселения греческого населения из Крыма после Второй мировой войны.

281

В газетной публикации далее: «Десять лет прокуковала она мне» (Последние // новости, № 2321, 31 июля 1927 г., с. з)·

282

В газетной публикации вместо первых трех слов сказано: «Отличный снимок» // (Последние новости, № 2332, и августа 1927 г., с. 2).

283

Изображение этой иконы помещено между стр. 86–87 в книге: Русский монастырь Св. Великомученика и Целителя Пантелеимона на Святой Горе Афонс кой. Издание 7-е, исправленное и значительно дополненное. М., 1886.

284

Зайцев неоднократно бывал в римских катакомбах св. Цецилии и в базилике св. Цецилии в римском районе Трастевере, очень любил скульптурное изображение святой, находящееся в этой базилике и написал несколько писем на фотографических карточках, сделанных с этого изображения.

285

При жизни игумена ему избирается «наместник», вступающий в должность по смерти игумена. В 1927 году, на 2-й день св. Троицы, избран наместником нынешнему игумену о. Мисаилу о. иеромонах Исхирион (взамен скончавшегося о. иеросхимонаха Иоакима). Духовником братии Пантелеймонова монастыря состоит о. архимандрит Кирик – Примечание Б. К. Зайцева.

286

Относится к 1927 году! Теперь несомненно меньше.

287

Иисусова, а также «Богородице Дево», за умерших, о здравии живущих, и т. п. – Примечание Б. К. Зайцева.

288

Летом 1927 г. монастырь св. Пантелеймона сильно пострадал от лесного пожара. Пожар начался с леса Хиландарского владения и перекинулся на соседний лес Пантелеймонова монастыря. Уничтожено леса на 3 милл.[иона] драхм, что наносит монастырю, и так очень бедному сейчас, огромный урон – Примеча ние Б. К. Зайцева.

289

До войны монастырь довольно широко пользовался наемным трудом, теперь этого нет, и всякий молодой человек, стремящийся на Афон, должен знать, что там ждет его очень суровая жизнь, истинно подвижническая. // Однако приток молодежи все-таки есть. Он идет теперь не из России, а из эмиграции. Русский Париж, русская Сербия дают пополнение Афону. Многое меняется на наших глазах. Если прежде на Афон шли преимущественно из купечества, мещан, крестьянства, то теперь я вижу молодого иеромонаха – офицера Добровольческой армии, вижу бывшего художника [Иеромонах Софроний, в мире Сергей Семенович Сахаров (1896–1993), изучал до отъезда из России историю живописи в Училище изящных искусств в Москве. – А. К.], сына министра [то есть о. Василия Кривошеина, афонс кого спутника Зайцева, сына А. В. Кривошеина (1857–1921), который в 1908–1915 гг. занимал пост главноуправляющего землеустройством и земледелием Российской Империи, в июне-октябре 1920 г. по предложению П. Н. Вран геля принял полномочия председателя правительства Юга России – А. К.], знаю инженера и т. п.* Так новыми соками обновляется вековечный Афон. – Примечание Б. К. Зайцева.

290

В газетной публикации далее примечание: «Разумеется, бывали горькие полосы и на Афоне. Напр.[имер], раздор из-за имяславства, в предвоенные годы. Тогда страсти очень разгорелись. Но все это оказалось временным. Жизнь быстро вошла в берега». (Последние новости, № 2332, 11 августа 1927 г., с. 3).

291

Епископская мантия – привилегия игумена Пантелеймонова монастыря. – Примечание Б. К. Зайцева.

292

«Ε’ς πολλά ετη, δέσποτα» (На многая лета, владыко) – многолетие, поется на малом входе во время литургии на архиерейской службе.

293

«Сущность чина о панагии заключается в том, что из храма по окончании литургии износится всей братией со священными песнями просфора, из ко торой на литургии была вынута частица в честь Богородицы, в монастырскую трапезу, там ее полагают на особом блюде и по окончании трапезы с прославлением Св. Троицы и молитвою Пресв. Богородице просфору возвышают (поднимают) над иконами Их и вкушают от нее. Смысл чина, очевидно, – живо представить присутствие за трапезой Самого Бога и Пресв. Богороди цы. На такое знаменование чина указывает и предание о возникновении его, помещенное в Псалтири следованной […]. По Симеону Солунскому, «часть хлеба мы каждодневно приносим сущему в Троице Единому Богу нашему о имени Богородицы, потому что посредством Ее Божественного рождения мы познали Св. Троицу и потому что Она родила нам Хлеб животный». Ближайшая цель чина – настолько тесно соединить трапезу с только что окончив шейся литургией, чтобы та и другая явились одним богослужением и первая сообщила свою благодать второй. Благодаря чину о панагии, действительно, монастырский обед превращается в настоящее богослужение типа изобрази тельных и повечерия с кондаком и за-достойником вместо канона (на Пасху и с целою песнью канона). // «Панагия» («Всесвятая»), или «Пресвятая» (Псалтирь следованная, л. 135об.) – наименование, прилагаемое обычно к Богоматери, но в чине о панагии или, как он полнее называется, «о возвышении панагии» (Псалтирь следованная, л. 136) это название прилагается к просфоре, из которой на литургии изъята была частица в честь Пресв. Богородицы. Эта просфора является поэтому наиболее священной после той, из которой изъят Агнец и которая, как самая священная, вкушается не в трапезе по принятии пищи, как панагия, а в самом храме до какой-либо пищи (антидор). // Немалосложные молитвословия и обряды чина о панагии, который совершается, как указывает надписание его, только в монастырях по вся дни (а не в воскресные лишь, хотя и помещен в главе о воскресной службе), можно разделить на три части: 1) благословение трапезы; 2) возвышение панагии; 3) благодарение за трапезу. – Кроме настоящего места, чина о панагии Типикон касается и в 35 гл. «о ястии и питии», делая там к настоящему изложению некоторые дополнения». (Проф. М. Скабалланович. Толковый Типикон).

294

В газетной публикации: «Здесь из самой жизни хотят сделать священную поэму». (Последние новости, № 2332, и августа 1927 г., с. з).

295

См. ниже, в очерке «Святые Афона» о св. Афанасии Афонском и его способах борьбы со сном. – Примечание Б. К. Зайцева. В газетной публикации далее: «Св. Афанасий Афонский (основоположник монастырской жизни, X-го в.) обтирал себе лицо ледяной водой, чтобы бороться со сном, и приучил себя спать на стуле, не ложась на постель». (Последние новости, № 2349, 28 августа 1927 г., с. 2).

296

[Азария, монах.] Афонский патерик или жизнеописание святых, во Святой Афонской Горе просиявших. В 2-х частях. СПб., Издание Русского Пантелеимонова монастыря. 1860. Последующие шесть изданий вышли в 1865, 1867, 1875 и 1876, 1883 и 1884, 1889 и 1890, 1897 гг. Оттиски иконописных изображений собора афонских святых из первого издания этой книги Зайцев привез со Св. Горы и подарил нескольким знакомым, в частности П. К. Иванову.

297

Житие св. Нила Мироточивого помещено в т. II Афонского патерика, с. 349–356.

298

Вероятно, Зайцев хотел сказать, что этот колокол, доставленный на Афон в 1894 г. (весом 818 пудов 10 фунтов) в то время оставался самым большим на Святой Горе и крупнейшим из продолжавших находиться в употреблении. Колокол из г. Киото весит 4685 пудов (отлит в 1632 г.). В России было известно множество колоколов, вес коих превышал 1000 пудов. Ростовские коло кола «Сысой» (отлит в 1689 г.) и «Полиелейный» (отлит в 1683 г.) имели массу в 2000 и 1000 пудов, соответственно. Для кремлевской колокольни Ивана Великого в царствование императора Николая I были отлиты в 1817 г. коло кола: «Большой Успенский» весом в 4000 пудов (в пору пребывания Зайцева на Афоне этот колокол не использовался), колокол «Святого Иоанна» весом в 3500 пудов и т. н. «Новый колокол» весом в 3600 пудов.

299

В газетной публикации далее: «Радуйся, изнемогающим от уныния и печали скорая утешительнице. Радуйся, благодатию смирения и терпения снабдеваю щая». (Последние новости, № 2349, 28 августа 1927 г., с. 3).

300

Под

301

иссарион

302

То есть изображение Христа из «Евангельского цикла» из 68 полотен работы В. Д. Поленова (вторая половина 1880-х – 1910 гг.), ныне работы распределены между различными музеями. См.: Ремезов А. Жизнь Христа в трактации современного русского художника. Сергиев Посад, 1915.

303

Как указывает А. А. Турилов (Православная богословская энциклопедия, т. 10, с. 205–206) Житие патриарха Константинопольского Нифонта II написал между 1517 и 1519 гг. сербский агиограф Гавриил, подвизавшийся в Хиландарской обители. Патриарх Нифонт занимал патриарший престол в 1488–1490, 1499–1500, 1502 гг. и умер в 1508 г. Согласно Житию это произошло 11 августа в возрасте 90 лет. Житие так излагает события биографии преп. Нифонта после оставления Константинопольской патриаршей кафедры: «Вместе со своими учениками Макарием и Иоасафом святой Нифонт прибыл в Македонию, а оттуда удалился на Святую Гору и поселился в обители Ватопедской. С искренней радостью и уважением приняли его святогорцы, прославляя Бога, удостоившего их видеть Вселенского владыку. Из самых сокровенных пустынь стекались к нему подвижники как для принятия благословения, так и для назидательных его бесед. // Один из учеников его, Макарий, чрезвычайно строгий подвижник и ревностный в исполнении иноческих обязанностей, до такой степени воспламенился божественной любовью ко Господу, что, наконец, стал искать и желать мученического подвига и смерти. Впрочем, не доверяя влечению и тайным побуждениям собственного сердца, он открылся блаженному Нифонту и просил отеческого совета, а в случае соизволения – благословения на страдальческий подвиг за имя Христово. Святой Нифонт, оградив Макария знамением честного и животворящего креста, молился о нем и отпустил с миром на желанный подвиг. Недолго Макарий, блаженный даже по имени, оставался на земле. В Солуни он торжественно исповедал Христа и проклял Магомета, за что после многих пыток и истязаний турки отсекли ему голову. Таким образом принял он венец мученический. Божественный Нифонт провидел это духом. «Знаешь ли, чадо, – сказал он другому своему ученику Иоасафу, – сегодня страдальчески скончался брат твой Макарий и радостно душой несется на небеса». // Вскоре после этого, взяв с собой Иоасафа, Нифонт тайно удалился из обители Ватопедской и под видом поселянина пришел в монастырь Дионисия. В обители этой, как говорят, был такой устав, переданный ктитором обители: приходящего в монастырь для монашества прежде всего на неопределенное время определять в черные труды, а именно – ходить за рабочим скотом, возить дро ва и исполнять все низшие послушания. Впоследствии, когда оканчивался такой искус, послушника по усмотрению настоятеля принимали в монастырь и причисляли к братии. Таким образом и святой Нифонт, как неведомый пришелец, был сделан муларщиком для ухаживания за рабочим скотом. Пока трудился он таким образом, покрываемый от всех Богом, по распоряжению Константинопольской Великой Церкви искали его всюду для возведения вновь на Вселенскую кафедру султанским приказом. Посланные были и на Святой Горе, но блаженный Нифонт остался неведом никому, пока было на то соизволение свыше. // Однажды вместе с прочими он был назначен караульным на соседнем холме из-за морских разбойников, нечаянно напавших на Святую Гору, расхищавших все и пленявших. Когда наступила ночь, божественный Нифонт стал на молитву. Вдруг над молившимся поднялось огненное пламя в виде столпа от земли до самого неба, а сам блаженный Нифонт сделался как бы светлым, огненным, что заметили находившиеся рядом на страже иноки и один бывший при Нифонте. В трепете и страхе от виденного чуда последний явился в монастырь и рассказал всем о славе молившегося собрата. То же под твердили и другие монахи. // Ужаснулись старцы и вся братия обители, недоумевая, что за чудный по явился между ними подвижник. Обратились они ко Господу с общими мольба ми, прося явить, кто такой угодник, так прославляемый свыше и для всех не ведомый в обители. Бог открыл им тайну: игумену монастыря представилось, что он находится в храме. Там является божественный Предтеча и говорит ему. «Собери братство, и выйдите навстречу Патриарху Нифонту. Высота его смирения да будет образцом для вас: он Патриарх, а снизошел до состояния одно го из ваших рабочих». Пораженный этим, игумен долго не мог прийти в себя. Потом, когда успокоились его мысли, приказал ударить в доску. Собралась бра тия, и он рассказал им о видении Предтечи Господня. Тогда все узнали в своем муларщике Патриарха Нифонта. Пока это происходило, святейший работник отправился за дровами в лес. Когда заметили, что он возвращается со своего послушания, все вышли к кладбищенской церкви навстречу ему и как Патриарху почтительно поклонились. Тронутый до слез неожиданным торжеством собственного смирения, Нифонт повергся перед всеми и плакал. «Кончился искус терпения твоего, светильник вселенной, – говорил ему настоятель, целуя святительскую его руку. – Довольно смирения твоего для смирения собственной нашей немощи». Плакал блаженный Нифонт, глубоко потрясенный событием; плакали братья и особенно те, которые по неведению огорчали его и, прося прощения, лежали у ног его. «Для того, отцы и братья мои, скрыл меня Господь от вашей любви, – сказал, наконец, святой Нифонт, – что сам я про сил Его о том, чтобы во смирении моем помянул меня Господь. Вы знаете, что человеческая слава и любовь мира этого отчуждают нас от Царствия Божия: Ибо, как сказал Господь, какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит (Мк. 8: 36). // Потом он, торжественно войдя в монастырь в окружении братии, посвятил себя строгой иноческой жизни, не переставая разделять с братией всякого рода труды, хотя из-за старости, бедствий и изгнаний был уже немощен и слаб в силах телесных. Кроме прочего, он посещал немощных, утешал печальных. «И я, – говорит составитель жизни святого Нифонта, иеромонах Гавриил, тогдашний Прот Святой Горы, – много раз приходя и оставаясь там для слушания назидательных бесед его, видал, что он то копал в огороде, то помогал на мельнице, то спускался к пристани для разгрузки и погрузки кораблей, и трудился таким об разом неутомимо, чтобы другие на него не роптали и не теряли через то награды за труд свой». При всем том сатана не переставал ратовать против него. Нашлись люди, которые все труды и подвиги смиренного Нифонта порочили, приписывая их лицемерию, а сладкие его беседы называли пустословием. Впрочем, зная, что все это – действие сатаны, он просил Бога о помощи и силе для перенесения искушений до кончины, а потому и врагов своих прощал, молясь об их спасении и забывая высокость своего достоинства. // Однажды братия везла на корабле монастырскую пшеницу с метохов. Поднялась буря, и корабль, носясь возле обители, находился в опасности. Заметив это, святой Нифонт пренебрег бурей и отправился на корабль. Лишь только ступил он на палубу, как буря утихла и наступила невозмутимая тишина. Тогда братия пала к стопам святителя, умоляя его умилостивить Бога и попросить у Него благодать, чтобы, когда ни случится им быть в море, никакая опасность, беда и бедствие не постигали их. «Бог даст вам по желанию, – отвечал блаженный, – при условии, если будете свято исполнять положенное правило и службы церковные, если не будете празднословить». Потом, преклонив колени на якоре, простер вверх руки и очи свои и молился довольно долго. Благословив якорь, сказал: «Слушайте, братья, храните этот якорь в приличном месте. Когда же наступит буря, спускайте его в море, и – будьте спокойны». С этого времени действительно каждый раз, когда бы вали братья в море и наступала буря, опускали они якорь в волны с призыванием имени святого Нифонта, и делалась тишина. Знамения такого рода от бесчувственного металла так поражали иноков, что во время каждения фимиамом икон при совершении правила, кадили они и якорь, отдавая таким образом честь святому Нифонту. Сам якорь наименовали «патриархом», и когда наступала в море буря, обыкновенно восклицали: «Опустите в море патриарха». Этот якорь как драгоценность и святыню хранили в Дионисиате более 150 лет. Наконец наступило для блаженного Нифонта время отхода из земного времени в вечность к желаемому Господу: кроме глубокой старости, он знал и по Божественному откровению, что время это близко, а потому призвал к себе братию и объявил о наступающей кончине».