Следующий день

– И все-таки, что не говори, а если бы не женщина, то дети бы у нас оказались бы невоспитанными дикарями, – доказывала Ревекка.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что мужчина, конечно, есть отец наш и покровитель, но, если б не мать, взрастившая его, научившая считать и писать, научившая всем премудростям жизни. Если бы, не жена, следящая за его домом, детьми, то в конечном счете, мужчина не стал бы тем, кем является сейчас.

– Я не учила Луция и Муцию считать, для этого есть учителя, – проговорила Эмилия, внутренне готовая к тому, что Ревекка сейчас же разубедит ее, и докажет, что на самом деле она молодчина, и если бы не она, то дети бы нечему не научились.

– Как это не учила? А разве не ты выбирала преподавателей для своих детей?? Разве не ты следила за манерами учителей, за их тоном, за тем как они доносят знания до твоих детей? Не стоит даже говорить об этом. Без твоего зоркого глаза, Луций не смог бы расцвести в такого прекрасного юношу. Без твоих мудрых советов Муция не достигла бы тех высот, на которых парит сейчас.

– Ну не знаю.

– Если быть совсем откровенной, – Ревекка понизила голос и придвинулась поближе, – то я уверена, что мужчину делает мужчиной именно женщина. И то, что без нас, они не то чтобы величия не достигли бы, они бы просто не жили.

Эмилия прищурилась, и с какой-то томною улыбкой, кивком головы попросила ее продолжать.

– Все в этом мире гармонично. С этим спорить бессмысленно. Так вот я считаю, что мы созданы как сосуд, который мужчина наполняет любовью духовной и материальной, – при этом она хихикнула, весело подмигивая своей собеседнице, – и мы храним эту любовь, несем ее под сердцем, и медленно возвращаем обратно, сначала рожденными детьми, а позже заботой о них, и его чаде. Так вот без женщины, мужчине некуда девать любовь, некуда вложить её, и потому неоткуда получить обратно. Итог – он уходит серо и безвестно.

– Уж больно ты красиво рассказываешь!!

– А разве не так?

Эмилия залилась хохотом, трясясь всем телом, будто бы в конвульсиях.

– Ну, у нас с Флавианом точно не так. Уж скольких женщин он наполнял своей любовью, – она снова рассмеялась, потом перевела игривый взгляд на Ревекку, и постучала ее по колену, – кстати, по-моему, вчера с утра он к тебе захаживал?! ЭЭЭ э-эх!! И ничего я под сердцем не храню, и ему не возвращаю. – закончила она уже без юмора и с совершенно угасшим энтузиазмом.

– Это не так!! – возразила Ревекка с холодным спокойствием, – сейчас я тебе это докажу. Представь, что тебя нет в его жизни. Вот раз, и тебя нет, и не было никогда. Как будет Флавиан себя чувствовать?

– Да, так же как и сейчас, просто вместо меня будет другая!!

– А другая сможет принести ему таких же детей?

– Я не знаю, как насчет таких же, но других смогла бы.

– Моя дочь любит твоего сына больше всего на свете. В Махероне за ней ходили толпы поклонников, а сейчас, она как собачка бегает за Луцием. Поэтому, даже не смей убеждать меня, что сын от другой женщины, хотя бы на фалангу мизинца, стоил бы Луция. Он такой один. Родила его ты, воспитанием и обучением занималась ты, поэтому сейчас же прекрати думать по-другому. – Для большей убедительности Ревекка даже потрясла Эмилию за плечо, причем не просто потрясла, а тряханула со всего размаху, да так, что подруга чуть не свалилась с места.

Со стороны это действо смотрелось очень занятно. Раба отчитывает госпожу, причем не просто отчитывает, а еще и раздает той тумаков. Прислуга, постригающая сад замерла, предчувствуя неминуемую расплату заносчивой рабыни. Перебор оказался на лицо, даже для Ревекки. Но ничего не происходило. Всё так же тихо в саду летал шмель, слышались брызги воды, источаемые фонтаном. Развязка приближалась, воздух наэлектризовался, и не почувствовать этого казалось, решительно, невозможно. Так и произошло. Тишину нарушила капля слез, побежавшая по щеке Эмилии, и звучно разбившись об плитку. За ней вторая, третья, и вскоре бурный поток, словно водопад, устлал ее лицо. Тело женщины согнуло в истерических содроганиях. Эмилия рыдала на взрыв. Она рыдала, так как никогда до этого, разрывая тишину заунывными завываниями. В унисон с этим плачем, из женщины выливались горести, так неприлично тяготившие ее хрупкие плечи. Ревекка бросилась к ней, прижала к груди, и в молчании гладила по голове, а Эмилия, вцепившись пальцами в складки одежд подруги, ревела на взрыв, повторяя снова и снова, лишь одно слово «Спасибо». Сколько это длилось, никто не ответит. Подруга гладила голову госпожи, а та, уже не рыдая, а лишь изредка всхлипывая, лежала на ее груди, в волшебном состоянии умиротворенного покоя. Долгожданное спокойствие, пуховым одеялом обняло ее и закутало, ведь мало кто знал, что Эмилия внутри, совсем не тот человек, каким казалась снаружи. Последние несколько лет ее беспокоил вопрос: для чего она на этом свете? И что будет, когда ее не станет? Эмилию терзали сомнения, заметит ли кто-нибудь эту потерю, и будет ли это вообще потерей. Конечно, то вопрос риторический, вызванный, быть может, огромным количеством свободного времени, но он был, и с каждым днем обретал вполне осязаемые формы, беспокоя больше и больше. Как заноза, которую нельзя удалить, мучал этот вопрос ее, нарывал, не давая женщине спокойно спасть, есть, или думать. Справиться с терзаниями не получалось, а поделиться наболевшим, оказалась попросту не с кем. Точнее, вокруг было много народа, но того, кто смог бы понять и разделить эти мысли, не существовало. Однако, то оказалось полбеды. Действительно разрушала Эмилию мысль, что она заурядная, что она такая же, как все. Что её можно заменить. Причем заменить так, что никто даже не заметит. Эти размышления приводили ее в истинное исступление. Разглядывая своих подруг, она представляла их на своем месте, представляла, как смотрелись бы они женами Флавиана и матерями Луция и Муции. От глупости происходящего, ее трясло, но ничего с собой поделать, не получалось. Вот так она думала!! Вот так она сходила с ума. Да идиотство, да безумие, на всё да. Но оно вот так!! Как это победить?? – вопрошала она куда-то в пустоту и разумеется не получала ответа. Глядя на своё отражение Эмилии казалось, что нет для нее какого-то специального предназначения, что она лишь стечение обстоятельств, и если бы не существовало её вовсе, то никто бы того не заметил. А как хочется быть нужным!! Как хочется, хотя б для кого-нибудь быть необходимым, незаменимым, быть кем-то одним. Правильнее даже сказать одним и самым лучшим!! Эмилии хотелось влиять на жизнь людей, что-то в неё привносить, чем-то дополнять, но оценить своего вклада у женщины не получалось. Нежелание быть заурядным настолько обострилось, что постепенно перерастало в болезнь, выливающуюся для остальных скандалами и ссорами. Пика же своего, фобия достигла, когда несколько седых волос остались на расческе, так не скромно напомнив женщине про возврат. Вот и всё!! подумала Эмилия, и чтобы окончательно в этом убедится, посмотрела в рядом лежащее зеркальце. Как и положено, при тщательном просмотре, ее глазам явились морщины и складочки, те, что имелись на самом деле, а также добавились новые надуманные, приходящие на вид только к тем, кто особенно хочет их найти. Окончательно расстроенная увиденным, Эмилия продолжила угнетать себя с утроенной силой. Причем надо отдать ей должное. Винила во всем она только себя. И вот с такими мыслями внутри, и с показным равнодушием снаружи, прожила она без малого полгода, ощущая, что силы вот-вот закончатся, и предчувствуя нервный срыв. Но на ее удачу, которую, кстати, по ее подсчетам она тоже успела потерять, в доме появилась Ревекка. Дивной красоты, чуткая и отзывчивая, образованная и сердечная, одним словом тот человек, которого так не хватало. Сначала рабыне удалось убедить Эмилию в том, что в зрелости нет ничего страшного, что все люди не молодеют, и даже «новопризнанный» бог Веспасиан, и тот подвержен старению. После, Ревекка объяснила, что возраст всего лишь период жизни, который надо принимать, и проживать с наслаждением. А точкой в ее умозаключениях стал призыв, в котором Ревекка декларировала, что годы, конечно, бегут, однако, это не повод опускать руки, а напротив, самое время, когда нужно расправить плечи и засверкать утроенной красотой. Послушав Ревекку, всё выходило легко и просто. Кроме того, Эмилии хотелось верить в её слова!!! А, как известно, человеку чего-то сильно желающему нужен лишь маленький толчок, чтобы он горы свернул. Подспорьем слов иудейки выступили необычные крема, с помощью которых она смогла вернуть Эмилии красоту, а вместе с ней и уверенность в себе. По крайней мере, так видела матрона, разглядывая себя в зеркальце, после косметических процедур подруги. Жизнь начала налаживаться, однако надоедливый вопрос, хотя и беспокоил меньше, но никуда не делся. И сейчас, в эту самую минуту, Ревекка смогла победить и его, сделав это так же легко, как и обычно. Огромный камень, так долго мучавший матрону, полетел в тартар. А вместе с ним, со слезами выходили наружу его сателлиты, оставляя в покое израненную душу. Эмилия чувствовала безмятежность, чувствовала покой, понимая, что тот отрезок жизни, который уже прожит, был прожит не зря! Сейчас она не стыдилась его, она гордилась тем отрезком. Ревекка попала в самое яблочко, угадав её беспокойства и ловко их развенчав. Умиротворение влилось в жилы матроны, наполнив мир, давно забытым светом. Ей заново хотелось просыпаться, чтобы видеть жизнь нового дня. Снова не хотелось ложиться спать, ибо днем минувшим, хотелось наслаждаться еще и еще. Итогом всеобъемлющей радости, стало желание наградить Ревекку, наградить от души, так, чтобы счастье, которое било у матроны через край, передалось и ее подруге. Однако, в то же время, Эмилия понимала, что единственной наградой для этой женщины будет свобода, и от этого становилось намного тяжелее.

Матрону страшило, что Ревекка начнет новую жизнь, и позабудет старую. Будучи неглупой дамой, она понимала, что в рабство ее подруга угодила не специально, и, разумеется, не по собственной воле. Эмилия понимала, что первым делом, та захочет забыть тот корабль, на котором ее везли. Захочет забыть, невольничий рынок, на котором ее словно скот, продавали. Тут и думать нечего. Любой нормальный человек, хотел бы забыть такие вещи и вычеркнуть их из воспоминаний. Но как она поведет себя по отношению к ней?? Ведь в новом доме ее никто не обижал. В новом доме ее любили. Кроме того, отпуская Ревекку на волю, Эмилия могла потерять не только подругу, но и лучшего косметолога, так ретиво и с такой скрупулёзностью, следящего за ее внешностью. Так что же делать? Вдруг, в голове словно молнией сверкнуло. Идея, неожиданно пришедшая на ум, перевернула всё с ног на голову. Эмилия даже задыхаться от радости начала, но быстро взяла себя в руки. Еще раз посмотрев на Ревекку и убедившись в том, что она хочет сделать именно такой подарок, матрона начала:

– Хочу признаться тебе, – она говорила, каким-то поучающим голосом, будто это происходил разговор учителя с учеником, а не беседа двух подруг – с той поры как ты появилась в нашем доме, жизнь приобрела, уже забытые мной, оттенки радости. Я посмотрела под другим углом на себя, и на свою семью. Я смогла увидеть гармонию, которой раньше не замечала. Рассмотреть все это, помогла мне ты!! И теперь, в благодарность, я хочу наградить тебя – она выдержала паузу. Такую паузу, чтобы Ревекка заерзала на стуле от нетерпения, чтобы ее черные глаза озарились искорками и лучами надежды.

– Я хочу подарить тебе свободу, – Эмилия снова остановилась. Ей хотелось посмотреть на реакцию подруги, но её не наступало. Ревекка сидела как окоченевшая, и молча, с каким-то каменным выражением ужаса на лице, слушала госпожу. – Но свободу не тебе, а твоей дочери – продолжала матрона.

Слезы благодарности, маленькими океанами наполнили черные, графитовые глаза. Хотя, наполнили неправильное слово. Переполнили!! Тонкие струи, словно весенние ручейки, побежали по щекам Ревекки. Она не могла выразить словами, что сейчас чувствует. Ликование и недоверие, блестели в уголках ресниц, одновременно. Нарастающий эмоциональный вулкан накапливался в груди. От переживаний, распирающих душу изнутри, стало тяжело дышать. Хотелось кричать, хотелось броситься в объятия Эмилии, хотелось сжать ее так сильно, насколько вообще это возможно. Всё её естество требовало что-то делать. Однако, Ревекка сидела как громом пораженная. Она знала, по крайней мере, никогда не боялась себе в том признаться, что на собственной судьбе, давно уж поставила крест. Её целью, ее единственной целью, являлось благополучие дочери, и оно, это благополучие, разумеется, начиналось с освобождения от рабства. Признаться честно, про это освобождение, она мечтала очень скромно и осторожно. Нет, конечно, Ревекке этого хотелось, причем хотелось больше всего на свете, но она была реалисткой. Наблюдая за течением жизни не откуда-то сбоку, и прямо из её гущи, она прекрасно понимала, насколько эта цель хрупка и амбициозна. Ревекка видела как сотни, да что там сотни, тысячи людских судеб, отправлялись в лучший из миров, так и не вкусив сладостного аромата свободы. Она видела как эти сотни и тысячи, сменяли другие, такие же как предыдущие. Она видела, как большие человеческие жернова, перемалывали и дробили любую людскую надежду. Мечтать одной тяжело, мечтать, когда твоих утопий никто не разделяет, труднее в тысячу раз. Однако, её мыслей не то чтобы не разделяли, её вообще считали сумасшедший, стоило Ревекке завести разговор про грядущую свободу. Иудейка пробовала объясниться с братьями-рабами, пробовала распалить в них надежду, чтобы хотя бы краешком души, погреться об ответное тепло. Всё тщетно. Там не существовало надежды, лишь леденящая пустота и пренебрежение ко всему дальнейшему. Однако она верила!! Она надеялась для дочери. Для нее же, она делала вид, что всё будет хорошо, заставляя верить в это и её. И сейчас, всё свершилось. Возможно ли в это поверить? Наяву ли происходящие, или это сон. Да кто ж его знает!! Но просыпаться она совсем не хотела. Эта радость, эта неожиданная радость, свалилась на нее словно снег на голову и совершенно дезориентировала. Ревекка ,натурально, не могла сообразить что же теперь делать. Словно баран, которого ведут на убой, вращала она глазами вокруг, молча покоряясь судьбе. Точнее она понимала, что сейчас надо благодарить и радоваться, но почему-то сидела в бездействии. Глядя со стороны, можно было бы подумать, что Ревекке сказали, будто дочь завтра казнят, а не освободят. Именно так это и выглядело. Прошла еще минута. Ревекка протерла глаза, и ущипнула кисть своей руки. Нет!! Это был не сон. Её дочь, с этой минуты, стала свободной.

– Госпожа, – проговорила она протяжно, сквозь всхлипы и задумчивость. – Вы так добры ко мне, скажите, чем я заслужила эту честь?

– Своей любовью ко мне. Вижу же, что она искренняя. Ведь я не ошибаюсь? – Эмилия прищурилась, сквозь слезы радости, выступившие на лице.

Ревекка ничего не ответила. Да и не могла она сейчас говорить. От счастья кружилась голова, а мысли, как в раскрученном калейдоскопе, разбрасывались в разные стороны. Не говоря не слова, она уткнулась в колена госпожи, и разрыдалась так сильно, что тело пошло конвульсиями. Так честно и чисто реветь, мог только тот человек, кто смог преодолеть подобный путь и непонятно каким образом, все-таки добрался до цели. В слезах Ревекки слышалось не только счастье. Вместе с ними наружу выливалось то время унижений и пресмыканий, та боль, что казалась нестерпимой и неподъемной. В душе она благодарила своего бога. Благодарила за то, что заставил пройти её через это, что заставил сделаться сильной, и самое главное за то, что заставил заново обрести самое женское чувство – любовь. До себя самой ей не было дела, и если когда-нибудь богатый патриций, хотя бы и в шутку, предложил бы принять страшную смерть, в обмен на свободу дочери, она бы не задумываясь, согласилась. А сейчас, мечта сбылась. И как оказалось, для этого не нужно делать чего-то мерзкого, подлого или низкого. Надо всего-то оставаться собой, и уметь не потерять лица, в этом не самом простом мире. Оказалось, только и нужно, что слушать сердце и идти по его велению. Ведь именно благодаря любви к ближнему, благодаря тому, что она сумела понять душу Эмилии, получилась такая награда.

– Не сомневайтесь во мне никогда!!! – как заворожённая бормотала Ревекка. – Я всегда буду преданна вам, как собака, и не потому что вы купили меня на рынке, а потому, что таким людям как вы и надо служить, потому что, такие как вы, и достойны этого.

Ревекка поднялась с колен, и осмотрелась. В ее глазах сверкала такая решимость и уверенность, что казалось, она сейчас готова горы свернуть. Ей непременно хотелось доказать свою любовь и преданность прямо сейчас. В этаком исступлении, она крутила головой посреди колоннад, в бесполезных попытках найти что-нибудь подходящие. Но способа, прямо сейчас проявить себя, не было. Глупо смотрелось, но честно. Эмилия, с доброй, понимающей улыбкой на губах, притянула ее к себе, и ласковым шепотом, каким обычно разговаривают с беспокойными детьми, проговорила:

– Иди к дочери. Сейчас вам самое время побыть вместе, – и поднявшись со скамейки, по-матерински поцеловала ее в лоб.

Ночь застала Ревекку, ровно там же где она рассталась с Эмилией, под сводами галереи. Конечно, получив шикарные известия об освобождении дочери, она ринулась искать ее дабы обрадовать, но сразу найти не получилось. Как говорилось ранее, молодежь уехала в Остию на представление. Тогда, вернувшись обратно в перистиль, Ревекка решила, успокоившись, обдумать счастливую новость. Будучи дамой умной, повидавшей роскошь и убожество, она прекрасно понимала мысль, некогда высказанную одним старцем. «Благими намерениями вымощена дорога в ад» так звучала эта фраза. Зачем она её запомнила и почему подумала о ней именно сейчас? Да очень просто!!! По крайней мере, она его так понимала. Выражение учило смотреть на мир, не только своими глазами, но глазами других людей. Причем, неважно, делаешь ли для них что-то, или они делают это что-то для тебя. Важно понять свой поступок ихним разумом!! Увидеть его ихними глазами!! Осознать, что твое добро, есть добро и для них. Понять поступок делающего для тебя человека. Возможно он хотел сделать одно. Сделал. Но результат соответствует его пониманию добра, а не твоему. Это не значит, что он замыслил плохое. Это значит, понимание про хорошее у вас разное. Вот и сейчас, получив свободу дочери, она хотела понять, так ли эта свобода хороша??!! То есть, конечно же хороша, но нет ли тут чего-нибудь такого, что она пропустила, из бьющих через край эмоций!!! Умный человек, сначала должен отдышаться, отогнать от себя нахлынувшие чувства, и проанализировать спокойно, так сказать, без сердца. В любом деле, кроме положительных сторон, имеются отрицательные, и теперь, укрывшись ночным покрывалом от остальных обитателей дома, она принялась размышлять. Что дает свобода? Как теперь Флавиан посмотрит на роман сына, с гражданкой Рима? Ведь раньше, как она понимала, глава семьи не обращал внимания на увлеченье сына, лишь потому, что Авелия являлась рабой. Подумаешь!! Да и что могло его беспокоить? Ребенок развлекается, что тут плохого?? Наиграется и решит, как жить дальше! Раб не человек!!! Луций может совершенно спокойно жениться, разумеется, на той, которую укажет ему отец, и в новый дом войти с новой и женой и с Авелией, ведь она раба. Раба не человек!! Это как взять с собой котенка, ишака или шкаф в новый дом. Ничего плохого в том нет. Да и новая жена не обидится, подумаешь, старое дорогое увлечение мужа. С обретением Авелией свободы появлялись затруднения, а точнее одно огромное, это чувства. Да, да именно чувства. И как бы громко то не звучало, именно взаимные чувства могли стать главным препятствием нормальной жизни молодых. В том, что Луций любит ее дочь, сомнений не было. Однако, как поведет себя юный патриций, узнав, что Авелия стала гражданином Рима?? Ведь у граждан есть права!! Какие никакие, а права!!! Хотя как поведет себя любящий молодой человек, гадать не стоит. Тут и так всё ясно. Совершенно точно он обрадуется этой новости, ведь, что не говори, а роман с рабой не поднимал его достоинства в глазах общества. Скорее всего, Луций уже ходил к отцу с подобной просьбой. Подождите-ка!! Раз освободили только сейчас, значит, Флавиан до этого отказывал!! Или стоп!!! Раз свобода все-таки есть, получается, передумал и согласился!!? Что это может значить?? Флавиан умный муж, и пропустить такую деталь, как безумная любовь его сына, разумеется, не может. Как же это понимать?? А может быть Эмилия, еще не советовалась с ним? Да, скорее всего так и есть. И что же дальше делать? Мысли, гудящим пчелиным роем, крутились в голове у измученной Ревекки. Слишком много разных исходов получалось в этой ситуации. Могло быть и очень хорошо, и очень плохо. Ощущалась, просто таки, кладезь недосказанности на сегодняшний день, точнее, на сегодняшнюю ночь. Однако, общая картинка казалась более менее понятной. И выглядела она так:

Свобода Авелии, есть хорошо для Эмилии – ведь это её дар. А думать про свой поступок дурное, тем более для такой умной женщины, как матрона!! Такого даже представить себе нельзя. Свобода Авелии, хорошо для Луция. Тут и говорить не о чем. Влюбленный юноша, наверняка, будет на седьмом небе от счастья. Остается Флавиан. Тут ситуация двояка. Возможно, у него есть планы на Луция, хотя о чём тут думать, конечно же, есть!! Имеется ввиду, планы на женитьбу Луция. Наверняка же есть!! Эх, если бы наоборот!! Ревекка улыбнулась. Если бы Луций и Эмилия думали бы против, а Флавиан за, то шансов на дальнейшее будущее молодых, оказалось бы больше, именно в таком варианте. Глава семьи решает всё!!! А в том, что Луций послушный сын своего отца, сомнений быть не может. Если Флавиан распорядится разорвать отношения с Авелией, юноша не посмеет тому перечить. Он ущемит, уязвит, свое чувство, но непременно сделает по указке отца. Что тогда будет с Авелией? Это разобьет ей сердце, и в этот раз, боюсь, у меня не хватит слов, чтобы утешить дочь. Ведь девочка живет Луцием, встает с его именем на устах, и засыпает с ним же. Она уверена, что страдания прошлой жизни перенесены не зря, что вот награда – ее единственный Луций. Знаю истинно, что не нужна ей свобода без него. Как пить дать, если суждено произойти плохому, если Флавиан решит по-своему, она ни секунды не думая, закабалиться обратно в рабство. Она точно так сделает!! Если это условие, чтобы находится рядом с Луцием, она непременно его примет. Даже глазом не моргнет. Вот это будет номер!!! – Ревекка улыбнулась краешками губ, и продолжила размышлять. А Флавиан, что Флавиан? Его я прекрасно понимаю. Одно дело увлечение рабыней, которое ни к чему не обязывает. А другое дело отношение с гражданкой Рима. Что она ему за партия? Если честно, то хуже и не придумаешь!! Бывшая рабыня. И зачем такой подарок нужен?? Оставалось бы, как раньше. Любили бы друг друга дети, и не забивали бы голову бытовыми заботами. Ну, женился бы Луций на другой, разделил бы ее состояние, а любить, так и любил бы Авелию, и не пришлось бы отдалять ее от себя. Рабов-то можно брать с собой после свадьбы, а вот свободных граждан, нет!! ОЙ, как все закрутилось! Ох, зачем все это надо! Что ж делать, в самом деле? Ну не просить же Эмилию отменить свою награду!!! Как же жизнь запутана…

Всю ночь размышляя о произошедшем, Ревекка так и уснула сидя на скамейке, подперев голову руками. Измотанная счастливой новостью, она и вправду не знала, что делать и что думать. Морфей обнял уставшую женщину, послав её вместе со сном идею – уповать на бога единого, который направит и подскажет, как дальше будет. Так уже было. И надо отметить, прекрасно получилось. Свинцовые веки налились тяжестью, и словно ворота, разделяющие миры и грез и реальности, затворились.

Ближе к утру, из-за стен дома послышался веселый смех – это молодая компания возвращалась из Остии. Среди веселящихся людей, Ревекка явно узнала дочь. Ее заразительный хохот, с еле заметными нотками похрюкивания, нельзя перепутать не с кем. Ревекка попыталась улыбнуться, чтобы предать своему виду более счастливый облик, но чувствовала, что получается плохо. Тем не менее, счастливое лицо сейчас было необходимо. Двери атриума распахнулись, и веселая ватага буквально ввалилась внутрь. Они казались чем-то возбуждены, потому что вели себя до неприличия громко. Однако, увидев белую, как полотно Ревекку, прислонившуюся спиной к одной из стен, немножечко поутихли. Муция и Луций отправились в перистиль, видимо, желая продолжить гуляние, а Авелия, словно бабочка, порхнула к матери. Уже приближаясь к ней, она поняла, что что-то не так. У Ревекки не получилось создать беззаботного настроения. Последние несколько шагов Авелия прошла невыносимо тяжело, ибо приближаясь, она читала по лицу матери, что произошло что-то ужасное. Объяснение оказалось не долгим. Родительница сразу объяснила дочери, чем чреват ее новый статус. Дальше она захотела рассказать, какие варианты развития событий она видит, потому что надо что-то делать. Однако, именно на этот вопрос у неё отсутствовал ответ, и она хотела предложить подумать вместе, но Авелия резко оборвала ее.