Следующий день

– Господин! – нежно, но в тоже время каким-то уверенным голосом прервала мысли Луция Авелия. – Ты тысячу раз прав, в своем решении, но не учел одного. Если бы ты шел к зверинцу один, то раб не посмел бы вести себя так дерзко и бездумно, но я, на его беду, шла рядом с тобой, и этим смутила глупого охранника.

Между тем, бедолага остановился, почувствовав в воздухе, запах надежды на жизнь. Охранник уставился своими огромными, от ужаса и ожидания чуда глазами, в сторону диалога.

– Ни о чем не прошу тебя господин, только о справедливости, в коей тебе отказать нельзя, – продолжала Авелия. – Так получилось, что я виновата не меньше чем он, и потому, так же заслуживаю наказания.

Не дожидаясь ответа, быстрым шагом она направилась ко входу в клетку. В ее походке виделось столько смелости и решимости, что не было никаких сомнений в честности ее слов. Поравнявшись с охранником, она нежно улыбнулась ему, успокаивающей улыбкой. В свете ее глаз не виделось упрека, а лишь смирение и намерение выполнить то, что задумано.

– Стой!! – громким голосом окрикнул ее Луций. Все вокруг замерло, даже лев, который маячил против входа остановился и уперся в юношу вопросительным взглядом.

– Стой, – еще раз повторил он. – Тебе я не приказывал этого делать.

– Я знаю господин, – уверенным и спокойным голосом ответила она, – но позволить тебе запятнать свое имя этим решением, я не могу. Никто не должен даже допустить мысли о том, что молодой патриций несправедлив.

Где-то в глубине души Луцию казалось, что Авелия играет с ним, пытаясь одурачить, но с другой стороны, она шла в клетку ко льву, а Лост точно шутить не умеет. Поступок его заинтриговал. Захотелось узнать, правда ли она так переживает за его имя. Ведь если да, то что это может значить? А только то, что его имя ей небезразлично, как остальным рабам. Что она не хочет, чтобы оно оказалось запачканным, потому что … Что сладкое взорвалось в молодом теле. Как же приятно, когда ты кому-то важен, а тем более ей. А может это уловка, чтобы спасти жизнь рабу?? Да и пускай. Внутренне Луций жалел раба, и решение уже сейчас казалось чрезмерно жестоким. Но как теперь донести это до них, чтобы после кто-нибудь не подумал, что она им манипулирует, ведь именно после поступка Авелии, решение поменялось. Пока Луций стоял в раздумьях, девушка уже почти открыла клетку, но тяжелая рука охранника помешала его завершить задуманное. Он схватил засов, и не давал ему двинуться в сторону.

– Не знаю, кто ты добрая девочка, но твою жертву я не приму, хотя и запомню на всю жизнь, – тихонько прошептал он, так, чтобы слышала только Авелия. Тем временем Луций направился к ним, широко улыбаясь и как-то по-особому подбоченясь.

– Ты готова сделать подоное, чтобы не запятнать мое имя? – произнося фразу он так осклабился, что казалось его лицо, может треснуть пополам.

– Да, господин – смиренно, с легким поклоном головой, ответила Авелия.

– Тогда я отменяю наказание, ибо уважаю преданность, честь и смелость. Но тебе, – он указал пальцем на охранника, и улыбка стерлась с его лица – завтра же, надо получить двадцать плетей, и прийти ко мне показать результат.

– Спасибо господин, – охранник рухнул в ноги к Луцию и принялся лобызать края его сандалий, – вы воистину самый справедливый из живущих на земле.

Авелия стояла рядом, в каком забытьи. Она глупо улыбалась происходящему, сама до конца не понимая, что произошло. Нет, конечно, в глубине души, она желала такого исхода, знала, что рискует, и даже готовилась пойти на свидание с Лостом. Но всё произошло так стремительно, что она даже испугаться, как следует, не успела. Только теперь, пред ней представала картина, в полной своей красе. Сейчас, впервые за очень долгий срок, получилось так, как она хотела. Внутри потеплело от спасенной жизни, но почему-то стало еще и тоскливо. Уверенность, с которой она хотела кинуться в лапы зверя прошла, и на смену ему пришло чувство страха. Она подняла глаза на льва. Там, за решёткой, он был ужасен, кошмарен и убийственно зол. В нем не читалось сострадания, печали, радости. В его глазах не читалось ничего. Равнодушие!! Пустота!! Если бы Авелии, все-таки довелось войти к нему в клетку, то, наверное, он бы ее даже не заметил. Лев прибил бы ее как муху, не разбираясь, что, зачем и почему. Но Авелия избежала этого. За одну минуту она приговорила себя к смерти, и этой смерти избежала. Так радоваться надо?? Или наоборот грустить?? Ведь сама же девушка решила поступить так, ведь никто же ее к тому не принуждал. Да сама!! Потому-что по-другому, она больше не может поступать. Вдоволь накупавшись в этом озере горя, в этих реках подавленности страха и упрека, она больше не может нести на себе их воды. Она поступила так, не столько для того бедолаги. Она сделала это больше для себя. Ибо не замечать, делать вид, что ничего не происходит, Авелия более не могла. Хорошо!! Это чувство, побежало по венам девушки. Хорошо от того, что она может так поступать, что она может решать, что она может остаться той, за которую перед собой не стыдно. Однако лев. Авелия снова устремила свой взор в сторону клетки. Лост не переживал по поводу отложенной кормежки. Он так и оставался спокойным и безмятежным, словно море. Девушка посмотрела на песок рядом с ним. Ведь если бы Луций не отменил решения, она бы, совершенно точно, уже лежала бы на том песке, мертвая. Картинка перед глазами поплыла из стороны в сторону, появился легкий гул в ушах, девушка сообразила, что может вот-вот потерять сознание, что сейчас ей нужна точка опоры. Слабость в ногах начала нарастать огромными темпами. Авелия почувствовала, что теряет равновесие. Секунда, и она начала падать вперед, как вдруг, чья-то рука подхватила ее, не дав опуститься на землю. Подняв глаза, она увидела себя в объятиях Луция, который вовремя успел подскочить и поймать ее. Девушка лежала на его руке, словно пушинка, а он смотрел на нее, своими огромными серыми глазами, в которых разборчиво читались переживание и забота. Подняв Авелию, он заглянул ей в лицо, и спросил:

– Что с тобой?

– Испугалась, – ответила она, – но сейчас уже хорошо.

Девичьи щеки снова порозовели, да так ало, что даже ночью стали заметны, округлые, румяные черты её лица. Аккуратно оттолкнувшись от поддерживающей руки Луция, она распрямилась и вдохнула воздух полной грудью. Приступ слабости полностью прошел. Авелия улыбнулась в знак благодарности, но вовремя сообразив, что этого, наверное, мало, и не зная, что же надо еще сделать, легонечко кивнула головой. Луций улыбнулся в ответ чистейшей юношеской улыбкой, заново обожающей всё вокруг. Он действительно радовался, что все так закончилось, но еще больший восторг вызывала Авелия. Стоя прямо против нее, он любовался ею, словно изваянием скульптора или картиной, написанной великим мастером. Глядя на иудейку, Луций понял, что никого красивее не видел. Он осознал, что никто и никогда для него подобного не делал, да и вряд ли сделает. Эта же богиня, не думая предложила свою жизнь, в обмен за его честь. Кто же она?? Девушка действительно являлась воплощением прекрасного, словно луна в эту ночь, и юноша восхищался ею. Сияющий месяц, посеребрил черные волосы Авелии, звездной пудрой. В его бледных лучах, эти волосы бликовали и переливались, словно бриллианты. Удивительно, но в лунном свете, всё вокруг казалось сонным и мертвым. Всё кроме неё. Иудейка, будто молодой утренний цветок, открывала свои объятия грядущему солнцу. Её глаза, казалось, горят во мгле, разрывая мрак на части, своим желанием жить. Сейчас она являлась воплощением Никты, вышедшей из самых недр Тартара, чистой, непорочной и безупречной. Луций буквально пожирал ее глазами. Но сегодня, в отличие от того вечера, когда она танцевала, он наслаждался ее смелостью, дерзостью и отвагой. Ведь не каждая решится на подобное. Да что там не каждая!! Ни одна!!! Между тем, девушке стало неудобного от томного и горячего взгляда юноши, однако, меньше всего на свете, она хотела бы, чтобы он прекратил на неё смотреть. Не зная куда деться, но при этом чувствуя себя самой счастливой девушкой на свете, Авелия потупила взор, и стала мысочком ноги, водить по земле, будто бы силясь что-то нарисовать. Вокруг стояла тишина, поэтому звук, создаваемый ее ножкой, был единственным, нарушающим это вселенское молчание. Вскоре и он затих, оставив молодых людей, наедине друг с другом. Оба молчали, боясь спугнуть этот прекрасный момент, однако, неловкая пауза затянулась слишком надолго.

– Пойдем спать, – сказал Луций, и не дожидаясь ответа, медленным шагом, так, чтобы она успела его догнать, поплелся к выходу из зверинца. Ему не хотелось заканчивать тот миг, однако и продолжать его он не мог. Затянувшееся молчание выставляло его нерешительным дураком, в глазах девушки. Он видел сам себя дурнем, не способным вымолвить даже пол слова. А подобного, особенно перед Авелией, Луций допустить решительно не мог. Причина же паузы, оказалась весьма банальной. Он просто на просто, еще не состоялся как мужчина. Луций пока не являлся тем римлянином, властителем мира, интересы которого превыше всего и всех. Сейчас, он был робким юношей, сраженным силой красоты и силой чести. Авелия догнала его, и пристроившись с правой стороны, тихонько, в половину своего нежного голоска, проговорила:

– Спасибо тебе.

Он вопросительно посмотрел в ее сторону.

– За то, что разрешил жить, – сказала она еще тише, и опустила глаза. Боже мой, что это были за глаза!! Она опустила их медленно, накрыв сверху, будто покрывалом, густыми черными ресницами. Что вкладывала она в это понятие жить, или в это спасибо?? Наверное, окончательного смысла девушка и сама до конца не понимала, лишь чувствовала, что надо поблагодарить. Однако, произнесенное шло изнутри, из самой что ни на есть, из души. Потому и звучало оно так тепло, бережно и открыто. Но осознавал ли Луций, за что его благодарят?? Скорее всего нет!! Или, может быть, наполовину, ведь жить-то, он действительно разрешил. Честно сказать, голову юноши сейчас занимал другой вопрос. Своим этим спасибо, Авелия заново выбила почву из-под ног юноши. Неспешно двигаясь по ночной дороге, Луций предался размышлениям. «В ту ночь, я не решился потревожить ее. Сегодня, словно тугодум, снова не смог вымолвить не слова. Так продолжаться не должно!!!» твердо подумал про себя юноша. В конечном итоге становилось стыдно перед самим собой. Ну, кто она в самом деле? Богиня?? Он украдкой посмотрел на Авелию. Опущенные ресницы, слегка наклоненная головка, робкие и от этого еще более прекрасные плечи. Да, богиня!!! Эта мысль еще больше развеселила его. Ну и пускай, богиня!!

– Я хочу тебе что-то рассказать, – как-то, словно сумасшедший выпалил он.

Авелия, в ответ полностью раскрыла глаза, еще раз доказав и без того утонувшему в них Луцию, что они огромны и прекрасны.

– Я слушаю, – нарушила она затянувшуюся тишину.

Однако Луций опять потерял дар речи. Юноша шел рядом, словно в бреду, и ровным счетом ничего не мог вымолвить. Было видно, что он хочет заговорить, что ему есть чего сказать, но он не может того сделать. Стоило ему, хоть б краешком глаза посмотреть на Авелию, как застенчивое смущение, присущее какому-нибудь пареньку, но никак не ему, патрицию великой столицы, овладевало Луцием. Виной тому являлась, несомненно, красота девушки, ее смелость, ее чистота. Тем не менее, оправдаться пред самим собой, таковой причиной он не мог. Юноша злился на себя, ненавидел себя, но робел перед ней, словно наивный детеныш. При каждом взгляде на неё, при каждом её вдохе, стоило только зазвучать её голосу, Луций становился сам не свой. Что с ним происходило?? Он не знал!! Это новое чувство злило его, однако, с другой стороны наполняло чем-то новым и поистине прекрасным. Неизвестно, сколько бы еще продолжалась борьба юноши со своим внутренним миром, если бы на помощь не подоспела Авелия. Мечтательно, закинув голову наверх, она посмотрела на звезды. После, словно дите, обвивающее в порыве бесконечной любви отцовскую руку, девушка прильнула к плечу Луция и заговорила:

– Ты так сильно переживаешь за льва, раз среди ночи решил узнать, как у него дела?? Признайся, ведь ты был с ним знаком до приезда сюда.

Авелия попала в точку. Отвлеченный разговор, да еще и на любимую тему юноши, вмиг вернули Луция из любовных грез, обратно на землю. Он стряхнул с себя оцепенение, заново порозовел, будто молодой поросенок, и весело заговорил:

– Конечно!! Я знаю Лоста очень давно!!! ЭЭйй, да я не пропустил ни одной его битвы, и помню этого страшного льва еще львенком. Ты б знала, что он умеет вытворять на арене, насколько он искусен, насколько опытен и опасен. Клянусь тебе, что подобного ты не только не видела, даже и не слышала. Как он убивает!! Закачаешься. Однако сразу оговорюсь. Этого зверя никогда не используют для казней, он предназначен исключительно для боев, или со зверями или с венаторами. А казни, ну только если кто-нибудь совсем уж провинится, – при этом весело засмеялся, но сразу осекся. Посмотрев на девушку, он заметил, что та начала радикально меняться. Веселость, доброта и жизнелюбие таяли на глазах. На щеках, вместо румянца, проступили бледные тени, глаза по-прежнему большие, сменили любовный пылкий взгляд на что-то другое, невыразительное и непонятное. А улыбка её, растворилась на лице совершенно, оставив себе на смену лишь узкую и тонкую полоску губ.

– С тобой всё в порядке?? – спросил ее Луций.

– Да, да, всё хорошо. Мне очень интересно, продолжай!! – слабым голосом ответила Авелия.

Наверное, что-нибудь вспомнила, подумал Луций.

– Так вот, – с прежней веселостью продолжал Луций, – помню я один его бой, в самом начале карьеры, когда Лост еще не был таким опытным и ловким. В тот день ему противостояли трое рабов, к тому времени уже закончивших утреннюю школу бестиариев, и имевших на своем счету по несколько, не самых громких, но все-таки викторий. Лев, повторюсь, не был тогда известен. Он считался просто большим, да и только. Однако тройка, выпавшая на его долю, оказалась вовсе не глупой. Они и не думали, что перед ними, кто-то слабенький. К их чести, скажу, что те рабы подготовились к бою, и подготовились основательно. Выходя сражаться, рабы разработали стратегию, заключавшуюся в том, что один из них раздразнит льва, заставит его броситься на себя, а двое остальных, вооруженные вилами и сетью, заарканят бедолагу и прикончат. Но не тут-то было. Зверь оказался хитрее. Лост сразу сообразил, что замыслила это компания, и попятился от них, не давая охотникам, выстроить свой хитроумный капкан. Как они не окружали его, всё бес толку. Лост никак не реагировал на своего раздражителя, пристально наблюдая и опасаясь двух оставшихся, вооруженных охотников. Эта игра продолжалась недолго. Венаторы тоже смекнули, что их план не работает. Они занервничали, ведь запасного то у них не было, и что делать теперь, они толком не представляли. Их волнение, стало столь очевидным, что его заметили на трибунах. Заметил это и Лост. А дикие звери, доложу я тебе, прекрасно чуют страх и неуверенность своих соперников. Эта тройка, в мгновение ока, из охотников превратилась в добычу!!! Лев контратаковал. Но, с первого раза промахнулся!! Своей атакой он лишь порезал плечо обладателю вил. Как же брызнула у него кровь, в эту минуту. Это надо было видеть. Как будто фонтан, вырвался из недр земли.

Луций поймал кураж, он видел ту картинку перед глазами, как будто заново присутствовал на этом поединке. Рассказ его превратился пересказ опытного чтеца, завораживающего слушателей не только содержанием, но и голосом, с правильным тембром и виртуозными пассажами. Он так увлекся, что казалось, слушатели вообще ему не нужны. Однако, взгляд снова пал на Авелию. Состояние её ухудшалось. Чем больше он рассказывал ей про бой, тем бледнее становилась девушка.

– Да, что с тобой?? Ты похожа на свою бледную тень!! – выпалил он, прервав своё повествование. Луций начал расстраиваться!! Ведь он старался, так сказать, во всех подробностях передать Авелии повествуемую историю.

– Всё хорошо, хорошо. Продолжай, пожалуйста, мне очень интересно. – задыхающимся голосом парировала она.

– Нет. Не буду.

Луций уставился на нее. Он разглядывал девушку силясь понять, что же с ней происходит, но никак не мог этого угадать. Становилось совершенно ясно, что что-то не так, и, скорее всего, причиной тому был рассказ.

– Авелия, – продолжил он деловито, – всего несколько минут назад, ты вела себя честно со мной и это меня подкупило. Я хочу и впредь, слышать от тебя лишь правду. Объясни, что с тобой?

Девушка замялась. Внутри нее боролось противоречие. Если сейчас сказать правду, если рассказать, что она ненавидит все эти травли, эти казни, вообще убийства на арене, то можно лишиться дружбы и внимания Луция. Однако и слушать подобное, тем более рассказанное в красках, у неё не было сил. Ответ пришел из неоткуда. Ей даже выдумывать ничего не пришлось. Мысль, как-то сама собой родилась в голове.

– Я очень боюсь Лоста!! – сказала она тоненьким, трясущимся голосом. – Особенно после того, как чуть не оказалась в его клетке.

Луций принял ответ с пониманием и даже с какой-то веселостью.

– Признаться, я и сам его боюсь. Да и можно ли не бояться Лоста??

– А мне показалось, что ты не боишься, – с какой-то долей заискивания пропищала Авелия. – И еще мне показалось, что между тобой и Лостом, есть какая-то дружба, ну или товарищество что ли.

– Ты наблюдательна, – с огромным уважением, ответил юноша, – но я сам не знаю, что у нас за отношения со львом. Вроде бы и дружба, а проверить страшно, – продолжал уже как-то задумчиво.

– Что ты имеешь ввиду?

– А то, что лев не сам по себе выздоровел. Ты же слышала эту историю с его хворью??

– Я слышала, что большой лев болел. Слышала, что хозяин, – она осеклась и посмотрела на юношу, ведь словом хозяин девушка называла его отца, и это как-то претило сегодняшнему общению. Однако Луций, на это внимания не обратил.

– Так вот, я слышала, что хозяин сильно переживал из-за этого. Врачи говорили, что на животное напала страшная зараза, которая науке, на сегодняшний день, не известна. А после. После в клетке нашли убитого Митраса, и льва, чувствующего себя прекрасно. Следовательно, старик вылечил его болезнь, поставил на ноги ценой собственной жизни.

Авелия прекратила рассказ. Видно было, что она что-то недоговаривает, что она хочет сказать, но боится это сделать. От Луция сей факт не ускользнул.

– Авелия?? Мы же только что договорились?? Никаких больше недомолвок. Ну-ка рассказывай до конца свои мысли.

Однако Авелия молчала.

– Авелия?? – уже с каким-то нетерпением повторил он.

– Ещё я слышала, – она подняла на него своё лицо, которое как-то странно светилось, – я слышала, что Митрас смог спасти льва благодаря тебе.

Луций аж остановился от неожиданности. Кто?? Как?? Откуда она могла знать?? Ведь не мог же старик написать предсмертную записку?? Да нет, что за ерунда!! Но она же знает!! Кто-то же ей рассказал!! Значит, знают и остальные!!

– Кто тебе рассказал про то?

Авелия снова сжалась, словно замерзший воробей. Рот сковали морозы, а язык обледенел и перестал разговаривать.

– Мы с тобой поругаемся, если я буду постоянно напоминать тебе про наш договор.

– Мне стыдно, – буркнула в ответ девушка и покраснела. Причем тот румянец, что залил ее лицо и шею, сильно отличался от обычного. Видно девушке действительно приходилось очень стыдно. Она практически горела в ночи, словно брусок раскаленного железа.

– Авелия?? – с веселым повышением голоса и некоторым нажимом прорычал Луций.

– Мне никто не говорил. Я подслушала. Случайно подслушала. Правда, случайно!! Я не хотела подслушивать, но сидя в кустах возле фонтана, услышала голос Флавиана, прогуливающимся с кем-то мне незнакомым, и обсуждавший с ним здоровье Лоста. Из разговора мне стало понятно, что хозяин сильно переживал за состояние льва, что он уже находился на грани отчаяния и не верит в его выздоровление. Он говорил про бестолковых врачей, неспособных поставить диагноз, про остальных, как он выразился, бессмысленно жующих его хлеб. Флавиан объяснял своему собеседнику, что даже думать не хотел, что будет, если зверь умрет. При этих словах я чувствовала напряжение в его голосе. Потом они помолчали, и хозяин с усмешкой добавил:

– Вот жизнь прожил, а всегда говорил, что яйца курицу не учат, – Флавиан засмеялся, – вот ведь вышло как.

– Как вышло? – спросил незнакомец.

– А так, что послал я на смерть несколько рабов. Ну, действительно совершенно никаких. Ну, дрянь, откровенно говоря. А сынок мой, уперся!! Видите ли, они люди, они заслуживают другого отношения и так далее и тому подобное. Даже поругались с ним из-за этого. А он всё на своем стоит!!

– Ну, так это порода!! – рассмеялся собеседник Флавиана.

– Я и говорю. В общем, всех конечно он не спас, но одного все-таки вытащил. Настырная рожа. И что ты думаешь. Никто не мог оживить Лоста. Умирал мой лев. Умирало дело всей моей жизни, моя гордость, ведь этот зверь – изюминка и украшение любого праздника. Врачи не знали, что делать, и он продолжал угасать. А потом бац. Нашли в клетке разорваного раба, именно того которого спас Луций и полностью окрепшего Лоста. Как это понимать?? Ведь если бы не этот… как его там … Митрас!! Если бы не Митрас, специально называю его по имени, ибо этот раб достоин носить имя, то помер бы мой лев, точно знаю, что помер бы.

– И что же ты из этого понял? – как-то загадочно, но без иронии, спросил незнакомец.

– Не знаю точно. Пока эта информация к размышлению. Ты же знаешь, я не люблю делать поспешных выводов. Одно точно сказать могу. Я безумно благодарен сыну и Митрасу.

– Вот так они говорили, – закончила повествование Авелия.

Что стало с Луцием, не передать словами. Сказать, что Авелия влила ему в душу божественный нектар, это не сказать ничего. Он словно светлячок испускал из себя свет. Нет!! Сильнее!! Он словно бенгальский огонь, искрился в ночи. Похвальба отца, что может быть лучше?? Однако кое-что может. Это единственное, но самое драгоценное. Признание отцом своей ошибки, и понимание правильности мышления сына!! Вот лучше этого, уже точно ничего быть не может.

Авелия, рассматривая Луция даже шажок назад сделала, ибо последнего так расперла гордость, что он мог взорваться и разлететься на куски.

– А ведь это не вся правда, – практически покричал он, при этом подхватил на руки Авелию и покрутил вокруг себя словно игрушку. – Это ведь не всё!!!

Иудейка, успевшая перепугаться такого выражения радости, молча смотрела на него, улыбаясь. Настроение Луция, словно летний теплый дождь, обрызгало и её. От этой ребячьей радости, невозможно было находится в стороне. Луций, словно генератор настроения или фонтан положительных эмоций, бил своим счастьем через край. Он действительно озарял тьму вокруг себя. Прям-таки светился изнутри.

– Хочешь знать, настоящую правду?

– Конечно, – с некоторым нетерпением проговорила она.

– Не Митрас вылечил льва!!! – при этом Луций в каком-то предвосхищении уставился на Авелию и замолчал, как бы давая ей шанс угадать ответ на произнесенную фразу. Однако девушка, тонкого намека не поняла и сразу же выпалила в ответ:

– Как не Митрас, а кто же тогда??

– Имеется ввиду, не один Митрас, – как-то немного скомкано проговорил Луций. Ему не хотелось делить славу со стариком, но врать он не собирался. Авелия молча смотрела на него.

– У него кость застряла в пасти, от того он и мучился. Мы с Митрасом вместе ее заметили, а после, вместе достали. То есть, он держал льва за голову, а я вытаскивал кость!! Скажу тебе, как на духу, не так легко это сделать, как кажется. Хотя и не сложно. Страшно!!!

Луций уже приготовился рассказать божественную историю, своего величайшего, героического спасения, как вдруг увидел направленный на себя, недоверчивый взгляд.

– Ты мне не веришь?? – спросил Луций с некоторым негодованием и даже чуть-чуть с бешенством.

Авелия почувствовала тон, так сказать, всеми фибрами души. Стало, как будто страшно, но как будто, и нет. Виной тому был именно голос Луция. Юноша делал его искусственно сердитым, и фальшивил, имитируя злобу. Произнося грозную тираду, краешками губ он улыбался. Тоже самое происходило и с глазами. Смотря на спутницу, они не выражали злобы. Они смеялись и озорничали. Ну не мог он сейчас напустить на себя важности!! Ну не мог и всё. Более того. То, что получалось, выглядело очень весело и смешно. Причем не смешно, как-нибудь обидно. А смешно по-доброму. Мило, наивно и от того втройне теплее. Однако, никто не отменял пропасти происхождения между молодыми людьми. Точнее сказать, пропасти нынешнего положения. Они находились на разных концах иерархической лестницы и не забывали о том. Она раба, он господский сын. Возможно ли такое, что подданная сомневалась в словах своего благодетеля. Да о током и подумать страшно. Субординация, непременно, должна присутствовать во всём. Поэтому Авелия собрала остатки серьезности, приняла покорный вид и надела на лицо маску понимания.