скачать книгу бесплатно
Женщина подняла голову – интересно, что именно из сказанного ее привлекло? Наверное, дело было в чувстве превосходства. Женщины слетаются на чужие неудачи как мотыльки на пламя.
– Твоя мамочка права, – сказала она Китти. – В прошлом году мы были на Лонг-Бич, я отправила свою Габи на пляж с хвостиками и не стала мазать пробор солнцезащитным кремом. У нее вся кожа покрылась волдырями! Как будто ей волосы пересаживали.
– Не против, если я подвинусь? – Я уже перекладывала сумку на соседний шезлонг.
– Конечно, – сказала она приятным звонким фальцетом. В нем не было повелительной интонации, только девичий энтузиазм.
– Супер! Это марево просто сводит с ума.
Придвинувшись, я смогла рассмотреть ее дизайнерский купальник. С глубоким декольте и замысловатыми вырезами по бокам, он подчеркивал ее чрезмерную худобу. Руки были костлявыми, мышц не видно. Наверняка она – одна из тех девушек с дисморфофобией, которые считают себя коровами, хотя сами как перышко.
Я сняла платье, даже не пытаясь втянуть живот. Никаких кубиков там уже не было – один большой шарик.
– Летом у меня всегда появляется ностальгия по двадцатым, – сказала я.
– Предложи мне кучу денег, и я все равно не соглашусь снова стать двадцатилетней. – Она нахмурилась, а потом поспешно попыталась сменить мрачное выражение на неловкую улыбку.
– Я имею в виду двадцатые годы. Тогда женщины прикрывали почти все тело – сейчас я бы сделала это с радостью.
– Ой, брось… – она начала возражать, но быстро растеряла уверенность.
Я прихлопнула невидимого комара.
– Так много мошкары! – сказала я с намеренно выразительным британским акцентом.
Улыбнувшись, она назвала мне какой-то бренд органических средств от насекомых на основе гвоздики и мяты.
– А в Британии с насекомыми борются джином с тоником перед ужином.
– Поняла. Ты англичанка, – по ее лицу пробежала тень раздражения. – Могла бы и догадаться по акценту. Да уж! Видимо, у меня совсем мозг разжижился после массажа.
Подбежала ее дочка, вся мокрая, и начала канючить:
– А теперь мы можем поесть мороженого?
– Мы сначала закажем обед. Договорились? – Она съежилась, будто ее мнение на этот счет не имело никакого значения.
Про себя я подумала, тяжелее ли отказывать приемным детям. Ее девочка была китаянкой. Сама она выглядела как еврейка или итальянка.
– Как вам удается попадать на массаж с этой очаровашкой? – спросила я.
– Это еженедельная традиция. Мы приезжаем из Вудстока с моей подругой Эбигейл…
– О, Эбигейл Браун?
– Нет, она Эбигейл Уиллер. Вы знакомы?
Я покачала головой. В Вудстоке я не знала ни души. Мне просто захотелось заставить ее думать, что мы вращаемся в одних кругах.
– Каждый год мы с Эбигейл покупаем абонементы на целый сезон. Она присматривает за девочками у бассейна, когда я иду на массаж или к косметологу. А потом моя очередь следить за ее малышкой, Хлоей. Это помогает не свихнуться.
– А сейчас она в спа?
– Была, чуть пораньше. Сегодня ей пришлось уйти пораньше.
– Замечательная у вас система. Кажется, мой последний массаж был еще до родов. – Я указала рукой в сторону детского бассейна: Фитц с упоением нырял, а Китти плескалась, держась за металлический поручень. – Вот это моя. Китти. Ей два. А рядом с ней Фитц, ему пять.
– Нечасто услышишь такие имена.
– Китти – это сокращенное от Кэтрин.
– Китти. Очень мило. – Она издала странный урчащий звук и потянулась за своим пикнувшим телефоном.
– Я Грейси. Мюллер. Кстати.
Теперь за ее внимание приходилось бороться с гаджетом: она полностью погрузилась в какое-то приложение или, может, в просмотр видео с котиками.
– Трейси Бьюллер? Приятно познакомиться, – проведя последний раз по экрану, она протянула руку и пожала кончики моих пальцев. С ее костлявого запястья свисали тяжелые платиновые часы, костяшки казались неестественно большими, как и ее огромное бриллиантовое кольцо.
Я уже собралась что-то сказать, но прошла секунда, потом две.
И вместо того, чтобы четко и ясно произнести свое настоящее имя – Грейси – и пошутить про то, что орущие дети вызывают глухоту, я кивнула и улыбнулась. Разумнее было использовать выдуманное имя, учитывая то, что я собиралась провернуть.
– Мелани, – сказала она, все еще не отрывая глаз от смартфона. И после этих трех слогов для недосказанности места не осталось. Полуденное солнце вышло из-за облаков, и момент, когда можно было что-то исправить, оказался упущен.
Глава два
Следующие двадцать минут я слушала непрерывный звон телефона Мелани. Каждое новое сообщение было для нее дозой дофамина. Наконец я сказала:
– Солнце просто невыносимое. Не хочешь чего-нибудь выпить?
На самом деле у меня не было денег на это предложение, но я помнила, как отец демонстрировал превосходство и заставлял всех смотреть на себя, как на хозяина любого отеля, ресторана или вечеринки. Становясь в центр комнаты, он представлял друг другу и угощал едой «своих» гостей. Когда особенно расходился, благодарил людей за то, что пришли.
– А вы сейчас идете в кафе? – спросила она.
Я кивнула.
– Тогда мы тоже пойдем. Я бы не отказалась от лимонада. А еще лучше коктейля… Габи! – крикнула она. – Габи, ты готова обедать?
Подошла ее дочка, что-то лопоча себе под нос.
– Да. Хочу есть. Можно мне пинини?
– Может, лучше рис с овощами? И салат с яблочком и сельдереем? Как тебе такое? – Говорить нет, пускай даже с помощью эвфемизмов, моя новая подруга явно не любила.
– Я хочу пинини!
– Панини. Почему бы и нет! – Мелани достала из сумочки кошелек от Феррагамо размером с роман Кена Фоллетта. В нем был целый набор золотых и черных кредиток. – Со шпинатом и фетой?
– Просто с сыром, – сказал ребенок. – Обычным сыром.
– Мы пытаемся работать над здоровым питанием. – Она прошептала это очень театрально, как будто девочка не смотрела прямо на нас своими черными, глубокими глазками.
– По-моему, это отличный обед, – сказала я, произнеся последнее слово слегка нараспев. В следующую секунду вечно голодная Китти уже дергала меня за купальник, тоже требуя угощения.
Я усадила ее себе на колено и принюхалась.
– О боже, – сказала я, оттягивая резинку ее купальника, который она называла своим «комбинезончиком», – ладно хоть не в бассейне!
– У нее авария? – прошептала Мелани, смутившись вместо Китти. – Я могу как-то помочь?
– О нет. Мы будем через минуту. Идите пока без нас.
– Хотите я и вам закажу? Кухня тут может работать медленно.
– Ты что, не утруждайся!
– Это не проблема. Твои дети любят панини?
Я кивнула. Китти, у которой слово «сэндвич» ассоциировалось с дешевым арахисовым маслом, исподлобья посмотрела на меня, явно не понимая, зачем я на такое соглашаюсь.
– А тебе что взять?
– Я бы съела китайской лапши. Но я обычно прошу заменить свинину на яйцо и овощи. Это так мило с твоей стороны, спасибо!
Я вела Фитца за руку и прикрывала абсолютно чистую Китти своим халатом на пути к выходу, когда увидела сотрудницу отеля с длинными блондинистыми волосами, напоминавшими лапшу.
– О, кто это у нас здесь! – сказал она Китти с такой интонацией, будто у нее напрочь отсутствовало умение общаться с детьми. – Весело поплавали?
Китти посмотрела на нее пустым взглядом.
Я попыталась обойти эту женщину, но она сделала шаг в ту же сторону, чуть не столкнув меня в горшок с папоротником.
– Извините. У нас тут небольшая неприятность.
– Конечно. Мне просто нужно поставить штамп на ваших гостевых пропусках.
– Отлично. Мы буквально на минутку отойдем, чтобы со всем разобраться. – И, уже с нажимом: – Дочке нужно в туалет.
– Просто управляющий сказал…
– Извините, я могу узнать ваше имя? – Я растянула губы в улыбке, давая ей понять, что мое терпение скоро лопнет.
– Аманда.
– Аманда, я Трейси Бьюллер.
Фитц приподнял бровь, но я сурово посмотрела, предупреждая: не вмешивайся.
– Трейси, – подтвердила она, потянувшись к рации на поясе.
– Верно. Трейси Бьюллер. Мы гости Эбигейл Уиллер. Сегодня ей пришлось уйти пораньше. У ее ребенка сильно заложило уши.
Когда мы вернулись, Мелани у бассейна не было. А у Китти уже был стеклянный взгляд ребенка, которому очень хочется вздремнуть. Так что я уселась обратно на наш лежак, прижала ее к груди и стала вдыхать тяжелый аромат крема от солнца, исходящий от нее.
Фитц рухнул в бассейн прямо с металлической лестницы, расставив в стороны руки в надувных нарукавниках. Его лицо, обычно такое озабоченное, в эту секунду выражало полное самозабвение. Он нырнул, чтобы достать со дна игрушечную подводную лодку, которую уронил мальчик помладше. Когда всплыл, волосы блестели, как шерстка тюленя, а глаза покраснели от хлорки.
Я сделала глубокий вдох, наполняя диафрагму. Горный воздух был гораздо свежее, чем в Катскилле. Там все время пахло выдержанным сыром, и каждое лето на протяжении трех лет, что мы там жили, плесени становилось все больше.
На кофейном столике лежала стопка, содержавшая все, что читала Мелани: помятый экземпляр мемуаров очередной счастливой разведенки, под ним – «Селестинские пророчества»[5 - «Селестинские пророчества» («The Celestine Prophecy») – роман Джеймса Рэдфилда 1993 года, в котором поднимаются различные психологические и духовные темы в контексте древних восточных традиций и течения нью-эйдж (new-age). (Прим. пер.)] – символ стремления к высокому. Еще я обнаружила глянцевую брошюру для женщин «60 секс-советов» (Мелани, видимо, очень старалась угодить) и номер кулинарного журнала Марты Стюарт (для поддержания образа хорошей хозяйки).
На ярлычке было написано: Мелани Эшворт.
Я забрала телефон у спящей Китти и вбила имя Мелани в поисковую строку.
К счастью для меня, Мел была интернетным эксгибиционистом. Нулевой уровень приватности, так что любой человек на этой планете мог восхититься салатом эскариоль, который она ела на ужин, или почитать о том, что ее муж постоянно надевает на дочку одежду задом наперед, «ЛОЛ». Я нашла фото, где она демонстрирует браслет с бриллиантами, а муж целует ее ключицы. Подпись была еще отвратительней, чем изображение: «Подарок на Рождество от Виктора, который сумел заработать во время худшего экономического кризиса за последние семьдесят лет! #счастливчики #спасиботебе #блестяшки»
Я набрала в поисковике «Виктор Эшворт» и нашла резюме #любимогомужа. Он работал в компании «АКА Файненшл Гаранти Корпорейшн» в Нью-Джерси, которая занималась чем-то, что называлось «страхование муниципальных облигаций». До этого – в «АКА Менеджмент ЛЛСи». Еще раньше – в «АКА Кэпитал Холдингс».
Мелани вернулась, еле-еле волоча ноги в своих золотых блестящих мокасинах.
– Это было о-о-очень медленно, – сказала она так громко, чтобы работник отеля, шедший за ней с подносом, точно услышал. – О нет, вы так долго ждали, что она заснула!
Мы обе посмотрели на Китти. Она тихонько посапывала, держа во рту большой палец.
– Так мило, – проворковала Мелани. Она прижала руку к сердцу. Жест был выверенный, но не вполне искренний.
Я поставила сумку на шезлонг и стала рыться в ней в поисках кошелька.
– Сколько там вышло?
В ее глазах появилась растерянность. Я чувствовала, что она пытается все взвесить: просчитать примерную стоимость транзакции и решить, может ли этот обмен денежными средствами скомпрометировать нашу зарождающуюся дружбу.
Следующую минуту мы провели, соревнуясь в учтивости, – мы обе «настаивали» и били себя кулаками в грудь, демонстрируя серьезность намерений – но Мелани была бескомпромиссна. Она передала мне запотевший бокал с маргаритой и сказала, что я достаточно компенсировала расходы, согласившись выпить с ней средь бела дня.
Я убрала кошелек и продолжила блефовать, удваивая ставки.
– Ну, тогда ты должна позволить мне угостить Габриэллу мороженым.
Туча, закрывавшая собой солнце, притягивала все больше облаков. Небо стало похоже на бетонный пол в бассейне.
– Нравится книга? – спросила я, указывая на потрепанные «Селестинские пророчества».
Мелани смущенно поправила волосы.
– Я пока только начала. Сложно найти время на чтение, когда у тебя дети.
На этот случай у меня были слова поддержки – сказала, что сама не читала ничего длиннее «Трех поросят» уже пару лет. В это время я упорно старалась не смотреть на лежащий рядом смартфон: вот что действительно занимало все ее время.
