скачать книгу бесплатно
Люда нашла себе неплохую квартиру. Правда, на самом последнем этаже. И ей с коляской было крайне непросто добираться до дома, если лифт вдруг сломается. А ломался он достаточно часто. За что и цена на аренду была невысокой.
Частный детский садик, куда она сумела пристроить Сонечку, оплачивала свекровь. И Люда была ей чрезмерно благодарна. Это был такой большой подарок и подспорье, что ни в сказке сказать.
Родители тоже присылали иногда денег, а мама звонила и каждый раз чуть не плакала в трубку о том, как сложно живется ее доченьке. Как ей плохо от мысли, что ее Людочка одна в чужом городе… Ну, и всякое такое.
Люда уже привыкла к тому, что если у нее случается трешак, то маму лучше в это не посвящать, потому что вместо поддержки получишь рыдания. И уже самой придется утешать маму. Такая вот была особенность мамы Люды.
Соседи, с которыми Люда быстро нашла общий язык, полюбили Христиночку. И с радостью оставались с ней, если Люде надо было сбегать в магазин или забрать Соню из садика.
Вася не посылал денег, потому что остался без работы. Но Люда не унывала.
Она снова решила учиться. Ведь она бросила университет, как только забеременела. Люда узнала про здешние вузы и поняла, что вполне может перевестись сюда и восстановиться. Параллельно она стала искать учеников на репетиторство. И нашла нескольких. Она давала уроки неуспевающим школьникам, вела блог и, в общем, ни в чем не нуждалась.
***
Прошло 2 года.
Люда закончила университет, получила диплом. Тихим летним вечером они с Миланой сидели в ресторанчике и праздновали ее успех.
– Умница ты, Люда! Я тобой горжусь, – говорила Милана, поднимая бокал шампанского, – за тебя!
– Если бы не ты, ничего бы не было. Я так благодарна тебе, Мил! Бог послал мне тебя не зря.
– Ну, наверное. Как дочки?
Люда оживилась. Она обожала рассказывать о своих дочках, ведь они были частью ее, ее жизнью, ее всем.
– Сонечка хорошо. А вот Христиночка меня немного беспокоит.
– Почему?
– Она каждый день залезает на подоконник и смотрит в окно. Когда я спрашиваю, что она там изучает, – Люда сделала паузу, – знаешь, что она отвечает?
– Что?
– Она говорит: «Я папу жду». Вот что делать, а?
Милана улыбнулась.
– Значит, у нее скоро появится папа.
***
Время шло. Дочки Людмилы росли и ходили в детский сад. Они там были звездами. Первыми красавицами. Особенно младшая Христиночка. Она вообще была каким-то необычайно волшебным ребенком. Иногда выдавала такие фразы, что Люда даже и не знала, как на них реагировать.
– Мама, а что было до того, как появился этот мир?
Все окружающие говорили Люде, что надо дочек отдавать в модельку. А в И. как раз таких студий несколько. И все замечательные.
В общем, дочки пошли заниматься в модельную студию. Там у них были уроки актерского мастерства, хореография, работа над походкой и многое другое.
Однажды была фотосессия. В рамках учебного процесса – практические уроки позирования.
Фотограф, работая с девочками, был очарован. Он подошел к Людмиле после фотосессии.
– Людмила, ваши девочки удивительные, – сказал он.
– Да? Приятно слышать от профессионала, благодарю, – ответила Людмила, натягивая на Христиночку колготки.
– Да, работают отлично. Послушные и очень красивые. Есть в них обеих что-то от Всевышнего… Какая-то божественная красота. Неземная.
Фотограф говорил настолько вдохновенно, что у Люды покраснели щеки. Она привыкла, что ее девочек хвалят, но чтобы вот так… В первый раз.
– Спасибо большое, – сказала Люда.
– Можно, я вам завезу снимки? – спросил он тише.
– В смысле? – не поняла Люда, – всегда же давали ссылку для скачивания. Вы будете распечатывать?
– Да, я бы хотел напечатать несколько портретов. Я немного старомоден в этом плане. Люблю бумажные фотографии.
– Ну как знаете. – Ответила Люда, взяла дочек за руки и пошла на выход.
«Странный какой-то», – подумала Люда, но червячок, который вдруг выполз из грешного яблока, намекнул Люде, что он не просто так хочет зайти к ней. И фотки – лишь повод. Да-да. Готовь декольте, детка.
***
Геннадий, так звали фотографа, пришел к Людмиле в гости. Та уже и чай приготовила, и пирог испекла. И кофточку с вырезом надела.
Они сидели на кухне, болтали. Девочки играли в комнате с игрушками и раскрасками, которые принес Геннадий вместе с фотографиями.
Люда рассказывала о своей жизни, о работе, о бывшем муже.
– Почему вы решили переехать, Людмила? – спросил Геннадий, отпивая из кружки теплый чай.
Люда вздохнула, посмотрела в окно задумчиво.
– Я и сама не знаю. Это было так импульсивно. Знаете, мне просто не хотелось дышать с ним одним воздухом. Обида была настолько сильной, что я не могла находиться с ним в одном городе. Я и до сих пор не могу. Предательство не прощают.
Она вдруг посмотрела в глаза Геннадию и тихо спросила:
– Ничего, что я так откровенничаю?
Геннадий улыбнулся.
– Ничего.
Мужчина был старше Люды. Ему уже было за 40. Он был невысокого роста, носил прикольные полосатые подтяжки, усы и выглядел весьма экстравагантно. Ну, что поделать, профессия фотографа обязывает.
– Люда, можно я вас поснимаю? – спросил Гена.
Люда смутилась, опустила глаза в пол, покраснела.
– Ну не знаю… я же не модель.
– Вы намного лучше. Ну пожалуйста!
– Ладно.
Фотосессия получилась очень живой и веселой. Люда, глядя на кадры, не верила, что может быть такой. Легкой, беззаботной, радостной.
Кажется, дымка счастья возвращалась.
После съемки ребята еще долго гуляли по набережной, разговаривая о разном. Геннадий оказался очень интересным собеседником. Он любил свою работу и мог часами рассказывать про объективы, матрицы, линзы, тушки и т. д. А уж сколько историй со свадеб он знал!
Люда слушала. На самом деле, ей не очень хотелось иметь дело с фотографом, так как ее первый муж тоже был фотографом. И этот момент постоянно выдавал ей дежавю.
Она вспоминала, что и с Василием они также по началу гуляли и обсуждали нервных клиентов, фототехнику и освещение. Василий по первости тоже часто фоткал Люду. Восхищался тем, как она получалась на снимках, и как ее любит камера. А после свадьбы ни ее, ни дочек ни разу не сфотографировал даже на телефон.
Однако она решила, что Гена и Вася – разные люди. И тащить старый опыт в новые отношения не стоит. Она уже сделала выводы из неудавшегося брака, и теперь просто будет вести себя иначе.
***
Геннадий снова пришел домой к Люде и принес распечатанные фотографии с ее фотосессии. Люда была одна дома. Дочки отправились к соседям поиграть.
Ладно, это Люда так подготовилась к его приходу.
Геннадий смекнул, что к чему, и бодренько взял быка за рога. Ну, то есть, схватил Люду за попу и поцеловал страстно и нежно. По-взрослому. Люда, уже и забывшая, как это, когда тебя за попу хватает усатый мужчина, немного офигела и притормозила любовные утехи. В ответ офигел и Геннадий.
– Кажется, я не готова пока к отношениям, – робко заявила Люда, – извини, я не могу.
Геннадий вздохнул, закатал раскатанную губу обратно и уселся на табуретку пить третью чашку чая.
Люда про себя усмехнулась и ощутила, как по телу начала струиться женская сила обольщения. Роковитость Люды возрастала с каждой минутой, и это было кайфово.
***
После того, как Геннадий ушел домой, Люда не находила себе места. Она вся томилась. И задавалась вопросом, а верно ли она себя ведет? Не отпугнут ли ее тараканы Геннадия? Сможет ли он ее понять? Сможет ли подождать?
С другой стороны, было настолько страшно начинать новые отношения, что в голове творился какой-то кошмар. Поджилки тряслись, и хотелось сгрести девочек в кучу и бежать без оглядки куда-нибудь подальше. Что за больное желание бежать от мужчин?
Все эти сомнения прервала вечерняя температура у Сонечки. И сопли до колен у Христиночки. Дети всегда болеют не вовремя. Вместе или по очереди. И это – самая ужасная часть материнства. Сидеть и смотреть, как твой ребенок лежит в кроватке и не может дышать носом или хнычет от того, что болит голова, – невыносимо. Хочется дать ему все лекарства мира, только чтобы малыш поправился.
Самой болеть гораздо проще, чем смотреть, как болеет твой ребенок и умирать от собственного бессилия.
«Девочки заболели», – написала Люда Гене в Вотсапе. И этого было достаточно, чтобы он с утра приехал, привез вкусняшки и пустырник для Люды.
Геннадий был тертый калач. Знал, как волнуются женщины, когда болеют дети. И никуда не торопился. Гена отправил Люду спать и отдыхать, а сам сидел с девочками и читал им книжки, поил чаем с шиповником и давал лекарство по расписанию.
С того дня он стал приходить почти каждый вечер. Помогал по хозяйству. Починил ручку на двери, носил пакеты с продуктами. Или мог забрать девочек из садика, если ему было по пути.
Короче, он изо всех сил старался быть заботливым мужчиной. Ему нравились эти три девочки. А на Люду он мог смотреть вечно. И ждать, сколько нужно.
Тем более, что своя семья у него уже давно развалилась, а дочка выросла и уехала учиться в Казань. Остались в его жизни только фотография и увлечение алкоголем. Нет, он не был пьяницей. Но любил сам делать алкогольные напитки. Экспериментировать с крепостью, добавками, ароматами.
Однажды он пригласил Людмилу на ликер. К себе домой. Это был не просто ликер. Ликер назывался «Людмила», и Геннадий создавал его, вдохновляясь красотой девушки. Ага, увлекательная история, чтобы сломить выстроенную крепость неприступности мадам. Крепость должна сломить крепость. Какая банальщина, Гена)))
В общем, ликер со своей задачей справился на отлично. На вечере дегустации Людмила сдалась.
После того вечера Геннадий стал называть Людмилу не иначе, как Люсечка. Никто и никогда не называл Люду Люсей. А уж Люсечкой так тем более. Она всегда была Людой или Людкой. А на работе Людмилой Степановной.
Это ласковое «Люсечка» сотворило что-то необычайное с Людиной душой. И она решила, что теперь никогда в жизни не упустит своего Геннадия. Никому его не отдаст и будет удерживать всеми правдами и неправдами.
В общем, Гена, Люся и маленькие девочки съехались. Образовалась нелегальная ячейка общества. Ну, то есть, официально не оформленная.
Люся не могла поверить своему счастью. Все было так прекрасно!
Правда, Геннадий иногда раздражал. Эти его привычки ковырять в носу и других отверстиях своего тела, заполнение холодильника разными алкогольными штуками, бытовая неряшливость и так далее. Генка казался на людях экстравагантным, а дома был грязнулькой.
Но с этим можно жить. И эти мелочи были мелочами, ведь в целом-то жизнь с Геннадием была замечательной.
Если с предыдущим мужем Люда постоянно говорила, работала над отношениями и пыталась слепить из него чудо-мужа, то теперь она все поняла. Осознала свои ошибки. И решила помалкивать.
Умные статьи в интернете советовали принимать мужа таким, какой он есть, и иногда валерианочку на сон грядущий (если сильно раздражает принимаемый мужчина). И тогда в семье будет полный порядок. Все довольны и счастливы.
Ладно. У Люды было терпение, что надо. Тем более, что плюсы Геннадия значительно перевешивали минусы. И в холодильнике всегда был ликерчик «Людмила».
Так и жили ребята. Люся молчала. Гена чувствовал неладное, но понять ничего не мог. Женщина от разговоров уходила и говорила, что все нормально. Ну, нормально, так нормально.
***
Сонечка пошла в первый класс. Людмила долго готовилась к этому дню. Купила красивый рюкзак с милыми котятками, школьную форму, канцелярию. В общем, сделала все, что должна делать хорошая мама. В сам праздник она нацепила дочке большие белые банты, завила кудри и выдала букет для учительницы.
Вся семья пошла провожать Сонечку в 1 класс. Кроме Людмилы. У нее был свой День Знаний, ведь она работала учителем в школе, и ей нужно было самой вести урок у своего класса. В то время, как остальные мамки нервно переминались с ноги на ногу в коридоре школы в ожидании своих детей, Люда работала.
Христина тоже провожала сестру в первый класс. Она с восхищением смотрела на новый портфель Сони, на ее новую школьную форму, на тетрадки и дневник. Ей хотелось поскорее вырасти, чтобы тоже стать школьницей. Вся эта суета ее завораживала.
Соня училась плохо. Буквы ей не давались, числа танцевали вальс в тетрадке. А стихи запомнить вообще было невозможно. Поделки? Они получались до того корявыми, что Люда ночами сидела, лепила шишки на пластилин и проклинала всю систему российского образования во главе с министром.
Да уж, это вам не детский сад. В саду Сонечка пела и танцевала лучше всех. А в школе с первых дней тоже отличилась. Стала хуже всех.
Люда каждый вечер пила успокоительное перед тем, как делать уроки с Соней. Однако это вообще не помогало. Люда орала на ребенка, как потерпевшая, за малейшее отступление от правил.
Кажется, во время этого ора она выплескивала не только гнев по поводу наклона буковок и закорючек. Но она выплескивала гнев на себя за то, что молчит в отношениях с Геной. Молчит в отношениях с Васей (а ведь с ним давно пора поставить точку – развестись). Она много за что злилась на саму себя. Но выплескивала эти эмоции именно на свою старшую дочку.
Все домашние рассасывались по квартире в разные углы, когда Соня садилась за уроки. Христина забивалась на подоконник – ее любимое место в квартире. Обкладывалась своими мягкими игрушками, зайцами и лошадками, и тихо смотрела в окно. Или кормила свои игрушки понарошковым ужином из бусинок и ниток.
Генка старался уходить из дома – в магазин или к машине. Если погода была нелетная, то заседал в туалете с наушниками и телефоном.
