скачать книгу бесплатно
Рисуясь перед девками, собравшимися у колодца, два княжих воя в кольчугах прямо поверх рубах, при мечах на поясах и щитах, заброшенных за спины, прогарцевали в конец Подола. Видно девиц тоже не оставили мысли про кавалеров, что-то прощебетав по поводу служивых, прыснули смешками. Засмотрелся. Эх! Вон та, что с краю застыла, смотрит куда-то вдоль дороги, хороша-а! Организм вспомнил, что он не девственник, что ему нравятся именно такие невысокие, русые, спортивного телосложения особи. Те, что рядом – не-ет! Поразъедали на натуральных продуктах телеса, для ныне живущих парней, эталон красоты, для него жирноваты. Кустодиевские барышни, блин горелый!
Остановив лоточника, Егор бросив ногату, стал обладателем пары вкусно пахнущих пирогов с зайчатиной. С аппетитом умял сначала один, за ним второй, незаметно для окружающих проверился на предмет «хвоста». Черт его знает, этих аборигенов, вдруг у них уже появилась соответствующая служба. Вычислят, поймают, доказывай потом, что ты не верблюд. Чисто! Уже радует.
На одной из узких улочек, где стояло подворье Барсука, мужичонки в годах, занимавшегося мелкой торговлей, дальнего родича Вторуши, в воротах столкнулся с Волгавой, хозяйской половиной, несшей на плече матерчатый узел. Утром уже виделись, потому Лиходеев, чтоб хоть что-то сказать, пропуская дородную женщину, предложил:
–Помочь, тетка Валгава?
–Та не! Туда, куда несу, чужих не привечают, а уж седмицу как, княжий воевода и вовсе запретил пущать без его дозволу незнакомых мужей, будь-то любого сословия и возраста. Так что, я уж сама управлюсь.
–Ага. Мои-то на месте?
–Вернулись, снедают.
Лихой вошел на двор, прикрыв за собою створу калитки. Жерех, старый дворовой пес, учуяв его появление, вылез из конуры. Еще раз принюхавшись, подав лапы вперед, прогнувшись, потянулся, зевнул, подняв при всем, при этом, филейную часть своего организма, выше головы. Помахал хвостом, тем самым выражая радость при виде хозяйского гостя, утром лично угостившего его костомахой.
–Что, Кабыздох, службу несешь? – зыркая взглядом по стене изгороди, спросил собаку Егор. – Или спокойная жизнь заставила забыть об обязанностях? Как говорится, кормят и ладно.
Усевшись на задницу, Жерех вглядывался в человека, чувствовал остатки адреналина в крови. Может быть думал своей собачьей головой о том, чего это приезжий ничего с собой не принес. Инстинкты и блохи взяли верх над всеми остальными потребностями, кабель отвлекся, принялся вычесываться и вылизываться.
Из сарая высунулась физиономия смуглого вихрастого паренька, старшего сына Барсука, шмыгнула носом при виде постояльца.
–Передай Богдану, что баня топлена, веники распарены. Пусть дядько Вторуша сам отведет всех, он знает, где что взять.
Для хозяев и всех интересующихся, Богдан числился старшим среди приезжих. Смешно ведь, когда недоросль командует взрослыми мужами.
–Добро, передам.
В довольно большой хате, расположилось все общество, без всяких изысков принимавшее простую пищу. При виде Лихого, все взоры вопрошающе уставились на него. Скривился, махнув рукой, произнес:
–Дохлый номер. Даже близко не подошел.
Сел на табурет, взявшись за ложку, придвинул миску, поставленную перед ним Лисом. Пояснил не высказанное ранее:
–Стены высокие, а рвы глубокие, патрулей и вратарей, как грязи.
Откусил от ломтя хлеба кус, зачерпнул варево, между глотками и пережевыванием пищи спросил:
–У вас, что?
–Да, почти что, и ничего. – Первым заговорил Богдан. – На торжище народ всякий. Ходят разговоры, что Чернигов по этому году ни с кем войну не затевает. Князь со свитой, родичами и ближниками проводит время в потехах и на охоте. О том, что кого-то силой привели в детинец, слыхом не слыхивали.
–Это предсказуемо, – кивнул боярину. – Ты, Лис?
–Потерся среди воев. Точно известно о том, что четыре дни тому в детинце объявлялся однорукий, а с ним приезжал дан, Сигурдом звать. В детинце пробыли полдня, потом уехали. Десятник охраны городских ворот Дакша, сказывал, что по всей округе разосланы послухи, а в самом городе появились людишки, с целью пригляда за иногородними. Ране такого он не упомнит.
Замолчал.
–Все?
–Да.
–Ты, что узнал, Смеян?
–Детинец охраняют добре. На всех воротах стоят норги, внутренние чертоги под неусыпным оком гридней. На территории в казарменных постройках проживает дружина. По летней поре караул меняется каждые три часа. Да-а! Вот еще что! Сын боярина Бурдуна, а с ним пять десятков воев, третьего дня отъехали по княжьему наказу, куда, не вызнал.
–Вторуша?
–Походил по харчевням, с купцами, боянами, скоморохами пообщался, даже профессиональные нищие побирушки ничего о княжне не слыхали. Что-то не вяжется у нас. Окромя однорукого и дана, следов нет.
–Та-ак!
Лиходеев поднялся на ноги, как маятник заходил по комнате из угла в угол. На лице Лиса промелькнула улыбка. Ну это ж надо, отрок подмял под себя четырех взрослых мужей, а они не трепыхаясь, готовы по его слову бежать в другой конец города. Чудно!
–Ладно. Сегодня уже толком ничего не сделать. Там баню натопили для нас, помоемся, а опосля, ты Лис, пойдешь в город. Твоя задача выяснить, где проживает боярин Бурдун. Что представляет собой его усадьба, семейство, охрана, дворня. Как нам, по возможности незаметно, попасть в терем. Как потом выбраться из него.
–Зачем это? – напрягшись, подозрительно спросил Богдан.
–Во-первых, он княжий ближник. Во-вторых, сынок папашке мог и шепнуть, куда и за каким лядом, он в отлучку срывается. Если все срастется, будет в-третьих и в-четвертых. Ясно теперь?
–Теперь да.
–Вторуша, там тетка Валгава в детинец, я так понял, вхожа?
–За малую плату они с бабами постелю в княжих палатах стирают, бельишко на всю дружину. Сам знаешь, семейство у Барсука большое, есть-пить кажный день хотят.
–Как вернется, подкинь ей серебришка, пусть поможет на бересте план детинца составить. Конечно, что знает.
–Сделаю.
–Если завтра пойдет в детинец, пусть подыщет у себя, или у соседей возьмет женскую одежду по моему размеру. И обязательно чтоб платок на голову был.
Богдан, приложившийся к кружке с квасом, поперхнулся. Смеян с Лисом растянули губы в улыбке. Смеяться во всю глотку никто не решился, хотя всем все ясно.
Поутру, пестрая стайка женщин, стекавшаяся с улиц посада, вышла к дороге, ведущей к замковым воротам. Скандинавы, охранявшие проход в детинец, при виде прекрасной половины человечества подбоченились, с шутками и прибаутками, глазами раздевали матрон черниговских низов. Оно и понятно, постой на часах половину ночи, не на самом ответственном участке стен, когда центральные ворота доверены лучшим из лучших, захочется языком почесать.
Таща на плечах объемные узлы, бабенки из-под темного свода замковых ворот промеж двумя башнями, через маленькую калитку вышли на задний двор детинца. Одна из молодух судя по покрытой платком голове, высоченная, худая бабеха, пристально разглядывала местность. Да это, целое селение! Здесь и бассейн с водой, и жилища простолюдинов, то есть дворни – конюхов, кузнецов поваров, да тех же золотарей. Много работы нужно выполнять на благо княжеского семейства. Вон навес кузницы, и даже мельница.
Его не заметили, в общей толпе прачек, и он прошел вперед. Новый ров, новая внутренняя стена, новые ворота с такими же приспособлениями для подъема моста, какие он видел у первых, наружных ворот. Через калитку пропускали по одной, хоть славяне стоявшие в карауле не особо придирались, но пару слов пришлось из себя выжать, пообщавшись с молодым, скалившим зубы бодигардом.
Ф-фух! Перевел дух! Удалось пройти, и вот он вместе с товарками уже на другом дворе оказался. Тут конюшни, погреба, кухня, вообще всякие службы. А вот и терем, жилище владельца всего сущего на куске славянской земли. Красив, выстроен из цветной плинфы, ничего общего с деревянными теремами древней Руси с картинок детских книжек. Четыре замковых башни по бокам между стенами. На башнях полно охраны – стережется князь. Кого боится?
–Вход в подвальный этаж вон там, – прошептала Волгава в самое ухо, глазами указав направление, – там же темница, сокровищница. Вряд ли тебе туда.
Мотнула головой, вскидывая подбородок в нужном направлении.
–Женская половина, комнаты для детей, вон там чертоги родичей. Гостевые покои, там. Держись меня, не отставай.
–Угу.
Пробежали через прелестный фруктовый садик и цветник вместе с ним, раскинувшийся недалеко от заднего входа в жилище властелина.
Под пристальным оком двух воинов, по широкой каменной лестнице, примыкавшей к стене, поднялись на первый этаж, находившийся довольно высоко над двором. Лестница окончилась обширной площадкой у большой двери первого этажа. Крепкий муж, с необхватной талией, на грудь которого спускалась лопатой огромная бородища, трубным голосом объявил:
–Торопитесь бабы! Князь с гостями и домочадцами изволит завтракать в парадной зале. Вам надлежит быстро поменять постели, собрать прежнее белье и уйти до того, как кто-то появится в покоях. Уразумели ли?
Многоголосое:
–Да-а!
–Приступайте!
«Лихой, твое время пошло. Тут я тебе не помощник. Поторопись.»
Топот ног и шум открываемых дверей нарушили покой коридоров и комнат. Он сбросив с плеча узел, припустил по «взлетке». Скорей, скорей, скорей! Оторвался от выводка тетушек. Метров сто пробежал. Лестница вверх. Взлетел по ней. За дверью осмотрелся, прислушался. Шарканье удалявшихся шагов слабым эхом разносилось вдоль коридора.
«Стой!» – окликнул внутренний голос. – Послушался. Отдышался. – «Теперь иди, только тихо!».
Как кошка, совсем не слышно, двинулся по каменным плитам пола, заглядывая за двери, шел за спиной охранника.
Пусто, пусто, пусто! Заперто. Постучал. Тишина! «Дальше, дальше, дальше!» Снова заперто. На стук откликнулись:
–Чего надо?
Голос мужской, явно не Ладославин.
«Беги!»
Ноги в руки и бегом! Лестница. Вверх по ней! Где-то за углом мужские голоса, даже смех. Ясно, охране скучно.
«Вправо!»
Хотел ведь туда.
«А я говорю вправо!»
Ладно. Побежал другой стороной.
Спалился там, где не ждал. Уже двигаясь вниз, в коридоре второго этажа на «взлетку» из проверенной комнаты вышел мужчина в дорогой одежде. Да, какой там мужчина? Прыщавый юнец, по-другому и назвать язык не повернется.
Дорогу Лихому перегородил, скорее всего, представитель царствующего черниговского дома. Невысокий, с мягким пушком на щеках вместо грубой мужской щетины, парняга меньше всего ассоциировался со служивым человеком. Его голова «тонула» в большом, не по размеру колпаке с опушкой из меха, который придавал его облику зловещую и неуместную комичность. Глаза подростка одновременно выражали и скуку, и тоску, разочарование, и даже злобу. В них уже не было присущих этому возрасту озорства и молодости. Они блестели тусклыми, едва заметными огоньками, словно догорающие свечи.
«Готов? Сейчас этот недомерок приставать начнет!».
Очешуел?
«Да ты на себя посмотри, ведь в бабские тряпки одет!»
Точно!
–Постой! Куда так торопишься?
Снизу вверх, заглянул в лицо. Тонкими пальцами, словно тисками сдавил запястье на левой руке, потянул к себе.
–Откуда такая сдоба в нашем тереме?
Егор рта не успел открыть, как недоросль другой рукой ухватил его за ягодицу, зафиксировал щипок всей пятерней. Твою ж…, так через коромысло, ну и что делать прикажете?
«А я предупреждал!»
Засранец меж тем изрек вывод:
–Хм! Суховата! Ничё, для разнообразия сойдешь. Идем!
Увлек опешившего Лиходеева за собой, через пять шагов втолкнул в комнату, отвернувшись, засунул щеколду на двери в пазы. Обернулся. Лицо надменное, губы растянуты саркастической улыбкой, а глаза тусклы и злы.
–Чего встала, корова? Ну-ка, подняла подол и нагнулась!
Лихой захохотал.
«Чего гогочеш? Делай ему больно и валим отсюда!».
Да кто ты такой? Отвали, надоел! Надо же, сподобился!
Голосом доморощенного пидераста, почти пропел:
–Проти-ивный! Тебе нужно, ты и поднимай!
Юнец шагнул к Егору, а тот в свою очередь навстречу. Смещаясь чуть вправо, перенес вес тела на левую ногу, опять чуть провернув ее. При развороте корпуса, с замаха от всей души, стопой врезал юнца по наглой морде. Подол женской рубахи прикрыл его телодвижения. Брык! Шум падения бесчувственного тела. Вот так!
«Медленно. Резче нужно!»
Задрал уже!
Подошел вплотную, склонился над телом юного извращенца. Теперь он ему нравился больше, синяк точно будет на половину лица. У-у, крысиная порода, надолго запомнишь девку в теремном коридоре! А, пожалуй что и ненадолго. Синяк сойдет и все забудется. Нет дорогой товарис-ч, так не пойдет! Как там у предков? Лежачего не бьют? А я из другого временного континуума, для меня это правило не всегда действует. Поднялся на ноги, примерился, снова с маха впечатал носок сапога в промежность недоноска. Теперь порядок, если уд не сломал, то из яиц яичницу сотворил.
«Ох, жестко-то как! Но справедливо. Все, нам пора!»
Отвянь, я сказал!
«Ну-ну!»
Окинул дело ног своих. Пошутил:
–Прощай милый! Надеюсь тебе было хорошо со мной.
Снова голос в голове.
«Поторопись!»
