скачать книгу бесплатно
Лошадь подчиняясь, скакнула и опять откинулась назад от прозрачной стены.
–Чего случилось, Лихой?
Богдан скакавший сразу за ним, никак не мог понять, почему лидер топчется на месте. Растерянный Егор, наверное первый раз в жизни не понимающий что происходит на ровном месте, при светлом дне, глянул помощнику в глаза.
–Проехать не получается!
–Как это?
–Да вот хрен его знает!
Соскочил на землю, выпустив повод из рук. Прошел по дороге, с разгону лбом больно-прибольно ударился в невидимое глазу препятствие.
–М-мерзость!
Сел на пятую точку прямо при дороге, потирая ушибленный лоб. Все его люди собрались тут же, стояли над ним кучей, окружив лидера, один только рассудительный Вторуша, уже догадался, что не все так просто с их ватажком, и местом в какое попали, сторожко крадучись, выставив руку вперед, как слепец подобрался к искомой точке, пятерней нащупал невидимую преграду, кулаком постучал в твердую как железо пустоту.
–Ну? – окликнул Лихой.
–Не, не пускает!
Что дело «труба», дошло и до остальных. Богдан порывисто выхватил меч и размахивая ним атаковал «стену». Клинок рассекая воздух сопротивления не встретил, пока кулак с зажатой в нем рукоятью не встретился сам со «стеной».
–Ай! – воскликнул от боли.
Победил возраст и рассудительность. Подняв придорожный камень, розмахнувшись Вторуша пульнул его вдоль дороги. Не встретив на своем пути препятствий, камень пролетев метров двадцать плюхнулся в дорожную пыль.
–Значит, не пропускает только живое. – Задумчиво констатировал боец. – Старый Дубыня когда-то рассказывал про такое. Все думали шутит, а оно вона как!
–И что? Застряли? – проснулся Лис.
–Колдун побаловал.
Лис на десяток метров пробежался вдоль прозрачной стены, ощупывая ее. Удивленн оглянулся на товарища.
–Так Дубыня ж живой еще, до сих пор небо коптит?
Вторуша в раздумье снова подошел к «стене».
–Сейчас посмотрим!
Развернулся спиной к дороге и задом пошел на стену. Шаг, еще шаг, еще. Прошел контрольную точку, не встретив сопротивления. Остановился.
–Все как Дубыня сказывал. Говорил, сами вышли, а без лошадей остались, их-то задом не заставишь идти. Вот так!
Лихой подхватился на ноги. Точно так же как и подчиненный спиной вперед преодолел «стену». Остальной народ в полном составе проделал тот же фокус.
–Уже хорошо! – повеселел Лис.
Лиходеев без каких либо помех вернулся на «закрытую» территорию. Глядя со стороны на манипуляции ростовчан, к их лошадям подтянулись черниговцы, удивленные происходящим.
–Нам без лошадей никак! – высказался Лиходеев.
–А с ними не выйдем! Дубыня…
–Вытолкать жопой вперед!
–Да это же лошадь! Боярич, ну как ты ее толкать будешь именно у стены?
–И что предлагаешь?
–Бросаем.
–Вторуша, ты про верлиоку когда ни будь слыхал?
Воин навострил уши.
–Ты это к чему спросил?
–Колдун пообещал, что ночью нас здесь верлиока кончит. Всех. Без лошадей далеко не убежим.
–Нда-а! – помрачнел лицом.
–Так, что, сливай воду, туши свет?
–Какую воду?
–Вторуша, не тормози! Кто такой верлиока?
–Ну, если как бабки расписывают, то… – наморщив лоб, процетировал. – Он ростом высокий, об одном глазе. В плечах поларшина, на голове щетина, на клюку опирается, сам страшно ухмыляется.
–Ну и что нам может сделать сей инвалид? Он же сам едва ходит!
–Это страшная нежить, боярин Лихой. – Подал голос Милад. – Говорят его так просто не убить, а он может многое. Все живое ему ненавистно. Мне не хочется вместо светлого Ирия, оказаться в Дасуне. Уж извини, как ты говоришь, линять потребно!
Вторуша хмыкнул.
–Так-то оно так, бояре! Да, только от напасти сей нам без лошадей не уйти. Он хоть и хром, да быстр, от преследования не откажется. Нагонит. Подумать крепко надо, что делать. Есть у меня одна мысля, опять таки от рассказов деда Дубыни пришедшая. Только, обсудить надобно, да поработать до ночи всем придется.
–Обсудим, – подвел итог Лиходеев.
Ночь вступила в свои права, укрыв все живое темным покрывалом. Июльская теплынь убаюкивала спящий мир едва заметным ветерком. Мертвая деревня как ей и следовало, не подавала признаков жизни. Закрывшая лунный круг туча, медленно отплыла в сторону, высветлив небосвод, дав ночному светилу взглянуть вниз. Храп и фырканье лошадей наполнило жизнью тишину. Разнуздав, их загнали в две большие избы особняком стоявших у околицы. Не хватало еще только начать ржать на всю округу. Лихой с крыши, покрытой дранкой, обозревал окрестности населенного пункта. Избу, где он устроил свой НП, и которой придется сыграть важную роль в истреблении монстра, выбирали скрупулезно, по-хозяйски. Чтоб крепкая была, чтоб дверь смогла выдержать добрый удар. А с крыши на соседское строение протянули веревку. Земляными работами занимались все, не глядя на чины и положение. Некогда было ерундой страдать. Выжить хотелось неимоверно! Теперь бойцы попрятались по схронам, а Лиходеев в роли живца, должен был подманить верлиоку на себя. Сам вызвался!
Егор поправил ремешок щита, закинутого за спину. Мандраж в юном теле присутствовал. Как же ему не быть? Оделся легко, только в полотняную рубаху, порты да сапоги. Не мог по-другому. Вещун в груди с каждым вздохом долбил:
«Придет! Придет! Придет!»
Ну, да, ты еще поучи меня уму-разуму. Поведай, как правильно жить меж аборигенами! Хотелось годика два пожить в сем тихом омуте, возмужать, подрасти, с действительностью слиться, вжиться в реалии, в конце концов. Думал, поймал Бога за бороду. Ща-аз! А вот на тебе родимый, проверочку на прочность. Как там ты себя поведешь? А вот, заполучи-ка вторую! Штаны не запачкал в ожидании? Проверим!
Лиходеев привык доверять вещуну, не раз спасавшему жизнь. Не мог просто так взять и уснуть сегодняшней ночью. Выжидал, маялся как неприкаянный. Вот и видно, какие разные они с тем, прежним Лихим, старым умудренным опытом, битым волком, которому нечего терять в жизни. Пацан!
Отвлекся на мысли. Хорошо лошади тревожно заржав, привели в чувство. Прямо по дороге, проходившей по деревенской улице, ковыляя, двигалось чучело. По-другому не назовешь! При свете луны шедший экземпляр один в один, походил на огородное пугало. Верлиока, кому ж быть. Шел медленно, приглядываясь к каждой постройке.
–У-у-у!
Протяжный вой за околицей не походил на волчий, но заставил пот на спине холодным бисером прокатиться по коже, а рубаху прилипнуть к телу. Как ни ожидал чего-то тухлого от появления нечисти, но от напряжения чуть не сковырнулся с выбранного насеста, в последний момент, удержался за веревку.
–Да, чтоб тебя! – вырвалось в полный голос.
Верлиока услышал, навел резкость единственного глаза на парня.
–Чего уставился, лапоть? Видишь, живу я здесь! А ты своим видом мне гнездиться мешаешь.
Монстр не оправдал ожиданий, сломя голову не бросился к избе, стоял и глазел на Егора. Чего ему еще нужно? В гляделки поиграть? Лихой пролез в дыру на скате, скрылся на чердаке. Пусть знает, что он где-то рядом, пусть поищет приманку. Улегся на живот, на чердачных досках, рядом с присевшим на колено Смеяном, приник к пустоте люка, просунув в него руку с зажженным факелом. Языки огня осветили обстановку людского жилья. Ничего! Вот утырок! Где же ты есть? Запел с хрипотцой ломающегося голоса, от нетерпенья срываясь на фальцет:
-Где же ты, где
Звездочка алая?
Где же ты, где
Искорка малая?
Где же ты, где…
Внизу с грохотом открылась дверь. В свете факела проявилась морда лица. Ох, и страшён! Крючковатый, мясистый нос из под которого сельдями повисли усы, в потемках и не разберешь какого цвета, борода выделяет вареники губ. На Егора выпучился единственный глаз на огромной щетинистой голове, он с ненавистью сверлит своего врага. Между тем весь вид монстра пробил Лихого на «ха-ха». Одет как чмо, в какой-то старый макинтош, длиннорукий с сучковатой палкой. Ну не воспринимался мутант серьезно, хоть тресни!
Здравый смысл пересилил, и то, заметил как чучело одним мигом изготовилось к прыжку. Отскочив, выкрикнул:
–Бей!
Смеян не подкачал. Ростовчанин вогнал стрелу в глаз прыгнувшего вверх монстра. Дикий рык поверг округу в состояние паники. Подпрыгнувшая нечисть, ослепнув, промахнулась, от души припечаталась мордой о потолок, встряхнув который, подняла клубы застарелой пыли, а падая с треском провалилась через прогнившие доски, уложенные над вырытой ямой, как раз над чердачным люком.
–Кхэ-кхэ-кхэ! А-кхэ-кхэ!
Прокашлявшись, Лиходеев сунулся посмотреть. Хорошо, что сначала выставил факел. Яма вырытая в два человеческих роста, инвалида не удержала, выскочил, мало того, вслепую умудрился выбить из руки «осветительный прибор», чуть руку не оттяпал когтями. Зараза! Силищи-то сколько! Бесновался внизу, о-го-го как!
–Бежи-им! – воплем позвал Смеян.
Оба вылезли на крышу, спотыкаясь, ухватившись за веревку, перебирая руками полезли по ней на соседнюю избу.
–Поджига-ай! – хрипел Смеян, понимая, что мальчишеский сип Лихого, воины могут и не услышать.
У самой избы, в ловушку которой поймали монстра, шла натуральная возня. Кто-то бегал, поджигал солому, которой заблаговременно обложили бревенчатое строение, кто-то мечом очерчивал круг и засыпал его дорогой по нынешним временам солью, сброшенной вскладчину в один общий кисет. Когда Лиходеев подбежал к месту расправы, дверь, снаружи закрытая на щеколду, содрогалась под мощными ударами изнутри. Два черниговца и ростовчанин, спинами подпирали ее. Уже немолодой Вторуша, ощущая на пояснице силищу верлиоки, в голос вычитывал заклинание. И как вычитывал! Егор опешил, заслышав слова наговора.
Вторуша даже не кричал, он ревел во всю глотку:
–Велесе гой есе, услышаси и подажди все. Ты же, сила нечистая, и мать твоя сука траханая в восемь дыр, в гроб, в душу, убожество безродное, курвище и угрёбище, отойди, сгинь, пропади, исчезни! Отсылаю тя верлиока на хрен, изгоняю в горы, в долы, где солнце не светит, где месяц не блеснёт, где собаки не лают, где никто не бывает. Силищей превозможу всё охрененной и самим же хреном железным, богами несённым, офигачу тя и расфигачу тя! А не пойдешь добром…
Б-бум! Дверь снова содрогнулась и стало понятно, еще удар изнутри и все… Вырвется поганин!
… – пойдешь босяком, дристать по сраным оврагам, давиться хренью по корягам, оторву тебе место причинное напополам! Сгинь, пропади и рассыпься, сучье отродье, размандя суконная-толоконная! Не бывать тебе здесь, ни в сём теле, ни в сём месте. Сгинь навсегда!.. Фиг с тобою, иди к сорока дубовым колодам. Пшел в гузно, на самую глубину, тьфу, тьфу, тьфу!..
Вторушу кубарем снесло за пределы почти завершенного обережного кольца, но концовку закляться он прохрепеть успел.
…– Всем гоям гой!
С последним словом, монстр прекратил ломиться, только утробно ревел за дверью и чем-то гремел. Вот и дверь подожгли, а круг замкнули как раз остатками соли, успев до этого выскочить наружу.
–Всё! – выдохнул Богдан.
Народ дышал как загнанные кони. Все отбежав, ощетинились клинками, прикрывшись щитами, с вожделением слушали рык в огне.
–Все живы? – спросил Милад.
–У нас все. – Ответил Хольми.
–Наши тоже все живы, – обозвался Лис.
Огонь пылал не переставая, треском и своими сполохами нарушая тишину ночи. На огонь можно смотреть часами, особенно любуясь ним, когда в нем сгорает твой враг. Рев оборвался и больше не возобновлялся. Воины не сразу заметили как посветлело небо на востоке, только самый юный из Миладовых воинов, Растан проронил:
–Зимстерла просыпается, а колдун говорил, что до рассвета не доживем!
Лиходеев притиснулся к уху Вторуши, спросил:
–Кто проснулся?
Умудренный опытом воин удивленно окинул взглядом ватажка, но ответил:
–Хм! Зимстерла, богиня рассвета и утренней зари.
В это время горевшая изба обрушилась внутрь себя, похоронив останки нечисти. Русичи на всякий случай вздели на руки щиты, из ножен повытаскивали мечи. Нет, пожар сожрал все. Лихой повернувшись, пешком пошел по дороге на выход из деревни, в том месте, где должна была находиться прозрачная стена, замедлил шаг, чтоб не удариться лбом, но как и предполагал, беспрепятственно прошел к самому лесу.
–Бинго! – вспомнил слова колдуна на смертном одре, улыбнулся. – Как говорил товарищ Чапаев, «с голой пяткой против шашки – это оригинально».
-9-
Чем дольше созерцаешь море,
тeм дальше уплывает золотая рыбкa.
Личное предположение.
Однако это надо было увидеть собственными глазами. Сразу чувствовалось, что князья черниговские не бедствуют, и среди своего класса, являются чем-то сродни олигархам Российской Федерации, времен начала двадцать первого века. Громада каменного детинца, окруженного рвами, валами, неприступными стенами с высокими башнями, занимала площадь в несколько гектаров. Во всяком случае, Егору показалось, что это именно так. По временам, высоко на стене, в промежутке между зубцами, солнце пускает блик на шлем и кольчугу проходящего караульного воина. Не дремлет стража ни днем, ни ночью, и любая непогода ей нипочем. С высоты птичьего лёта обозревают округу. С точки зрения диверсанта, тот, кто строил этот замок, был умным, предприимчивым мужиком. Выстроил свой «дом» на мысе, в месте слияния рек Десны и Стрижня, тем самым взяв под контроль всю местность.
За линией оборонительных сооружений, посад. Стройными рядами поднимаются боярские усадьбы, перед ними купечество сказало свое слово, поставило дворы. Посад продолжился гостевыми и постоялыми дворами, харчевнями, складами. Мастерские ремесленников, медуши и мельницы, вытеснили поближе к Стриженю, там же обосновалась городская чернь, ютившаяся в лачугах. Единственно чему был удивлен Лиходеев, так тому, что святилище столицы соседствовало с этими лачугами. Волхвы еще в стародавние времена поставили свое капище на холме, на востоке от Подола и воспринимали весь люд одинаково, им было по барабану, князь ты или смерд.
Прошлявшись без особого толку полдня, Егор вернулся в район городской бедноты. Праздного люда на улицах почти что и нет. Все что-то делали, куда-то торопились, шли, ехали. На Лихого никто внимания не обращал. Ну, идет себе молодой горожанин, и пусть идет. Видать фарт у него такой, идти, и никуда не торопиться.
