скачать книгу бесплатно
Внезапно замигал индикатор системы управления огнём. Затем высветилось сообщение: «Цель 1 поражена. Статус – дезинтеграция. Местоположение – открытое космическое пространство вне зоны гравитации Европы – 250 тысяч км от поверхности».
– Одну достали, – коротко прокомментировал один из клонов, сидящий в самом конце скамейки для десанта. На его скафандре была вышита именная надпись: «Мишель». Крис быстро подошёл к навигационной панели и ввёл запрос на предоставление информации по статусу второй цели. Система приняла запрос и после короткой паузы предоставила данные о полёте второй цели. Крис нервно постучал по обшивке:
– Вторая цель продолжает движение – подходит со стороны Ио, с очень маленького угла. Лазером вряд ли достанем. Будем сбивать баллистическими ракетами. Не уверен, что получится, слишком вёрткая капсула. Возможно, в ней есть запас для отстрела ложных целей, система пассивной динамической защиты активируется в них не сразу, а на подлёте к цели. Именно поэтому нам удалось сбить предыдущую капсулу на достаточно далёком от Европы расстоянии. Из-за низкой угловой траектории новую капсулу сложно отслеживать. Скоро войдёт в зону гравитации Европы. Предполагаемый курс проложен в район нашей базы.
Клон по имени Уильям Гардер нервно поёрзал на скамейке и, приподнявшись, сказал:
– Возможно, придётся добивать при визуальном контакте с поверхности. Надо заранее занять угловые позиции для перекрёстного огня. Тогда всё, что окажется в зоне огня, будет уничтожено.
– Да, это так в теории, – согласился Крис, – но на практике мы можем встретиться с организмом, запас прочности которого очень высок. В настоящий момент мы даже не знаем степень и скорость его регенерации при поражении плазменным разрядом или бронебойными боеприпасами.
– А поймали мы эту прелесть здесь, в океане Европы. Поверить не могу в это. Двадцать пять лет здесь развёрнутая база. Двадцать пять лет мы изучали всю биохимию региона. Десять лет мы проверяли и пятнадцать лет ловили здесь всё, что плавало, без ущерба для себя. Мы не могли проверять каждую рыбу, мы проверили сорок два вида живущих здесь организмов – всё, что нам когда-либо встречалось. Двадцать пять лет чистой органики! И нам попалось это – неорганическое существо, – стукнув кулаком по краю приборной панели, сказал Джон.
Крис посмотрел на него изучающим, сосредоточенным взглядом. Затем сделал несколько шагов во внутреннем пространстве салона, заложив руки за спину, повернулся и спросил:
– А все эти двадцать пять лет вы контролировали всё европейское орбитальное пространство? А вы уверены, что ни один искусственный летательный аппарат, ни одна комета, ни один астероид сюда не прилетел? Вы не можете быть уверены в этом на сто процентов, не так ли? Даже контингент военной базы здесь полностью меняется каждые два года. И нет стопроцентной уверенности, что все архивные данные сохранены.
Крис снова прошёлся по ярко освещённому пространству внутреннего салона. Стук его металлических ботинок по решёткам пола отчётливо разносился во все стороны, отражаясь от алюминиево-композитной обшивки броневика. Когда он дошёл до десантного отсека, то повернулся к клонам и Алексу, сидевшим на скамейке, задумчиво окинул взглядом весь салон, снова посмотрел на клонов и, как бы обращаясь к Джону, подытожил:
– Конечно, вы правы, вы всё делали по-научному, репрезентативные выборки по всем организмам и анализ гипотез. Всё так. Но риск всегда оставался, и сейчас он, похоже, реализуется. Готовьтесь к перехвату – наш выход, – сказал Крис, теперь обращаясь ко всем. – Уильям, Мишель, растопите лёд, установите подвижные огневые точки. Стюарт, Франк и Вальтер – лазерные ловушки по периметру, зона охвата – видимая часть неба 5—175 градусов. Больше не сможем. Используем всё, что есть. Не забудьте поверхностные мины по всему периметру. Дроны будут осуществлять боевое дежурство, при необходимости поднимутся на высоты до 5000 метров. До сближения осталось менее трёх минут. Джон, Алекс – готовьте скафандры, обновите запас кислорода. Возможно, потребуются наступательные или оборонительные операции с вашим участием. Ресурсы вооружений у нас велики, но живая сила ограниченна. Надо использовать весь имеющийся в нашем распоряжении арсенал, чтобы проверить противника на выживаемость.
Клоны соскочили со скамейки, открыли секции для запасных скафандров и достали оттуда всё необходимое оборудование, включая сложенные огневые точки. Пополнив запасы сжатого воздуха, они быстро развернули бронепанели на не покрытых скафандрами частях тела, прикрепили автоматы, которые достал Крис из оружейных сейфов, и, активировав процесс разгерметизации выходного шлюза, скрылись во влажном тумане, создаваемом конденсационным насосом, нагнетавшим кислород в шлюзовой отсек.
– Меньше минуты, всего 59 секунд, – сказал Крис и, подойдя к прибору наружного наблюдения и захвата целей, скомандовал: – Теперь наша очередь.
Джон и Алекс быстро подошли к нагнетателю воздуха и лёгким касанием подсоединили резервуары скафандров. Раздался резкий шипящий звук. Интерактивная стрелка манометра на скафандрах поползла вверх. Прошло пять секунд – индикация запаса воздуха показала сто процентов.
– Готово, садись рядом, – сказал Джон Алексу, садясь за навигационную панель. Алекс надел скафандр и сел на соседнее с Джоном кресло, приготовившись выполнять команды.
Бой
Едва Джон активировал навигационную панель, на экране слежения появилась фиксируемая радаром точка, которая на внешнем мониторе, передающем изображение с наружной видеокамеры, казалась ярко светящимся белым овальным объектом на фоне безоблачного неба Европы. На радаре объект двигался быстро, но на внешнем мониторе это движение было не столь заметным: объект словно завис над горизонтом, постепенно увеличиваясь в размерах. Спустя секунду небо осветили яркие вспышки трассирующего огня стационарных огневых точек. К ним подключились красные и жёлтые прерывистые и сплошные лазерные лучи дроидов, стреляющих по цели из всех видов оружия. Внезапно объект отстрелил небольшие, мерцающие в европейском небе ловушки. И тут включились дроны. Зависая на высоте нескольких километров над броневиком, они одновременно, залпом выпустили десятки небольших баллистических крылатых ракет и продолжили огонь бронебойными самонаводящимися патронами, ярко осветив весь горизонт и добавив зрелищности в это грандиозное световое шоу. Ряд крылатых ракет попал в низко летящие ловушки и разорвался на фоне нависающего над горизонтом Юпитера, фейерверками осветив близлежащее космическое пространство. Другие ракеты, промахнувшись, развернулись и продолжили преследование цели, которая, ловко увернувшись, несколько раз поменяла траекторию полёта. Плотность огня, создаваемого дронами в воздухе, дроидами и клонами на земле, была очень высокой. Постоянные разрывы боеприпасов и пересечение лазерных лучей создавали взрывные волны, но скорость капсулы позволяла ей на сотые доли секунды опережать прохождение взрывных волн. Дроны быстро рассредоточились, расстояние между ними увеличилось, по мере приближения цели их огонь стал ещё более плотным. Боеприпасы сталкивались и разрывались в атмосфере в непосредственной близости от броневика.
В этот момент Крис нажал на сенсорной панели индикацию «Направленный взрыв». Верхний отсек броневика резко повернулся, и из шлюзов с гиперзвуковой скоростью вертикально вверх вылетели три балластные бомбы. С грандиозным рёвом и грохотом они разорвались на высоте – в тот самый момент, когда капсула пролетала над броневиком. Облако мельчайших осколков накрыло броневик, окопавшихся клонов и дроидов. Капсула потеряла управление и рассыпалась на высоте. Хвостовая часть и фюзеляж отвалились и, догорая в атмосфере, упали на ледяной краст невдалеке от броневика. Головная часть продолжила падение по инерции, пролетая в сторону базы над головами следящих за ней дроидов. Дроны развернулись, совершив крутое космическое пике, и направились вслед за головной частью падающей капсулы.
– Держать под прицелом, уничтожать всё инородное, – передал Крис по радиосвязи дроидам. Алекс посмотрел на внешний монитор. Двое дроидов пересели на управляемый танк-обнаружитель и двинулись в сторону базы, огибая возвышающиеся ледовые торосы. Ионные двигатели танка заработали на полную мощность, и было отчётливо видно, как, зависая и ускоряясь попеременно в воздухе, он парил над ледяными просторами европейской равнины. Другие дроиды сразу после падения частей капсулы оцепили места с образовавшимися воронками и стали пристально изучать обгоревшие остатки. Клоны, выйдя из импровизированных укрытий, проверяли работоспособность подвижных огневых точек.
«Похоже, сбили», – предположил Джон, как бы снимая напряжение, витавшее в воздухе внутреннего пространства салона.
– Если дроны приземлятся здесь в течение получаса, а дроиды вернутся невредимыми, тогда мы сможем сказать, что сбили, – ответил Крис. Он стоял около навигационной панели и внимательно изучал изображение на внешнем мониторе. Затем активировал сеанс связи с орбитальными станциями и послал запрос на базу.
«Орбитальная станция Еurоре Rесоnnаisаnсе на связи», – появилось подтверждение на одном из экранов навигационной панели. Крис перевёл экран в режим ожидания.
Прошло пять секунд, клоны снаружи завершили проверку огневых точек, а дроиды подняли со льда и уничтожили остатки обшивки капсулы в динамической плавильной машине. Ответа с базы не было. Крис вывел на экраны навигационной панели изображения камер дроидов, находящихся на пути к базе, и дронов, уже паривших на небольших высотах над базой. Затем он быстро ввёл запрос на получение спутникового изображения с орбитальной станции слежения Еurоре Rесоnnаissаnсе.
– Подтвердите визуальный контакт с базой, – потребовал Крис у сотрудника орбитальной станции.
– Контакт подтверждаем, лёгкая дымка, качество изображения чёткое, разрешение высокое, база перестала выходить на связь пятнадцать минут назад. Но тепловизоры подтверждают движение людей внутри базы, они сместились в эвакуационное помещение, – ответил Крису сотрудник орбитальной станции.
– Координаты места падения головной части капсулы, – запросил Крис.
– Центральная часть базы прямо на купольный модуль, – ответили с орбитальной станции.
Крис посмотрел на исследователей.
– Теперь понятно, почему эвакуация была столь поспешной, – подытожил он. Джон указал на изображение на экране:
– Эвакуационные помещения находятся на минус пятнадцатом этаже, достаточно глубоко во льду, там есть лифты вниз к океану и к глубоководной исследовательской лаборатории. Но там очень плохая связь. Ближе к океану льды подвергаются конвективным взаимодействиям, и они подвижны. Прокладка кабелей там была, но несколько месяцев назад ледяная плита оторвала шахту, через которую шли кабели связи, а проложить новую шахту пока не успели: ждали доставки оборудования с Земли. Поэтому основной передатчик работает, но связи с низкоуровневыми помещениями нет.
– Странно, что я узнаю об этом от вас, Джон, – сказал Крис, с удивлением взглянув на появившийся на экране план базы, – и еще более странным является тот факт, что мне и моей команде никто не сообщил об этом, когда мы месяц назад заступали здесь на вахту. Дроиды и клоны, которые остались на базе и провели сегодняшнюю эвакуацию, тоже узнали об этом только сейчас. И это для них очень неприятная неожиданность!
На экранах тем временем переключались изображения, полученные с видеокамер дронов, зависавших над местом падения головной части капсулы. На мониторе показался облетаемый дроном купол базы, чуть левее центра которого, в крыше, зияла дыра с неровными краями. Небольшой столб дыма вырывался из дыры. Затем масштаб изображения увеличился: дроны включили детализацию. Начали просматриваться внутренние помещения базы: зимний сад с пальмовой аллеей и замёрзший торговый центр, прямо над которым, в куполе, образовалась дыра от падения капсулы. Затем появилась красная индикация, и Джон, Крис и Алекс увидели двух дроидов, которые, медленно поворачиваясь, со вскинутыми автоматами и развёрнутыми плечевыми целеискателями проходили по главной аллее замёрзшего торгового центра, временами осторожно прячась за колоннаду. Они двигались не спеша, неизменно приближаясь к месту падения у большой витрины с рекламным плакатом, натянутым через центральную аллею, откуда струился синеватый дым.
– Может быть, переключим изображение на дроидов и посмотрим картину изнутри? – предложил Джон. – Сверху объекты не так ясно просматриваются, центральное помещение торгового центра быстро замёрзло, всё покрылось инеем, висит туман. Остаточный конденсат выпал в виде снега. Другие помещения не повреждены, состав воздуха там в норме. База построена так, что она состоит из множества модулей, соединённых друг с другом шлюзами, и каждый модуль оборудован системой защиты от разгерметизации. Как только один модуль разгерметизировался, шлюзы автоматически закрываются очень мощными дверями. Я присутствовал при строительстве базы.
– Да, выведем его на отдельный монитор, все переключать не будем, нам нужна полная картина, в том числе и сверху тоже, чтобы ничего не пропустить. Чтобы ничего не прошмыгнуло, – ответил Крис, подытожив: – Даже в записи, которая ведётся дронами на постоянной основе.
С этими словами он подключился к камерам наблюдения дроидов. Высветившееся на экране изображение было непривычным для команды Ехрlоrеr: торговый центр с витринами выглядел пустынным, лопнувшие от мгновенной заморозки банки с продуктами и отдельные стёкла и куски пластика от витрин были беспорядочно разбросаны посреди центральной аллеи. Замёрзшие деревья упали, рассыпавшись на мелкие ледяные фрагменты, попеременно хрустящие под металлическими ногами дроидов. Колонны и арки покрылись ледяной коркой.
Дроиды двигались вперёд, выверяя шаги и прикрывая друг друга. Они прошли центральную аллею и вышли к главной площади, посреди которой стоял замёрзший фонтан. Рядом виднелась воронка и обломки металла от упавшей носовой части капсулы. Дроиды остановились и провели синхронизацию целеуказателей с парившими по кругу над прозрачным куполом дронами. Один из дронов плавно опустился в отверстие в куполе и подлетел вплотную к дроидам, зависая над ними на небольшой высоте. Затем по указанию дроидов, зашедших за колонны, включил дополнительный прожектор и совершил облёт центрального фонтана и обломков, валявшихся в непосредственной близости от него. Два других дрона продолжали парить над базой по часовой стрелке, охраняя периметр. Изображение, передаваемое с их камер на центральную навигационную панель броневика, было очень чётким и устойчивым, так как радиосигнал проходил от одного дрона и одновременно корректировался другим, парившим по той же окружности.
Крис увеличил картинку центральной части торгового центра, фонтана и обломков.
– Ищите криоген, – он передал по радиосвязи дроидам, которые стояли за колоннами возле фонтана в ожидании дальнейших приказов. Один из дроидов вышел из-за колонны и направился к ярко освещённому дроном фонтану. Второй дроид медленно последовал за ним, прикрывая его и держа фонтан на прицеле. По мере приближения к обломкам напряжение нарастало. Стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом ледяных кристаллов под ногами дроидов.
Алекс вытер лоб и посмотрел на электронные часы на запястье. Они показывали 61 час 29 минут. «Вечереет», – подумал Алекс и указал на время Джону и Крису со словами:
– Скоро ночь. Облаков здесь практически нет. Атмосфера резко охлаждается. Температура скоро опустится. Сейчас минус 160, а к рассвету будет минус 200. Света станет меньше – для высокой детализации объектов придётся включать дополнительное освещение.
– Надо попытаться установить связь с базой до наступления темноты, – заметил Крис.
– А надо ли? – ответил, не отрываясь от монитора, Джон. – Ведь нижний уровень полностью перекрыт в рамках эвакуации и доступа к нему нет: плиты – очень плотный бетонный композит. Там есть длительный запас продовольствия и достаточно кислорода. Стоят генераторы тепла и воздуха. Резервуары с водой. Если мы попытаемся установить связь, нам надо будет сделать это путём ослабления защиты внешнего периметра, ведь никакие радиоволны не проходят через стены бункера. В отличие от марсианской базы здесь стены значительно толще и прочнее, их изготавливали с учётом поправки на движение ледяных плит. На минус одиннадцатом этаже есть якоря-стабилизаторы, уходящие в подлёдный океан на глубину десяти километров. Здесь глубина небольшая, в других местах значительно больше. Фактически база – это плавучая сверхтвёрдая нефтяная платформа, проверенные на других мирах космические технологии. Исключительная прочность!
Джон перевёл взгляд с монитора на Криса.
– Прочность ещё не значит живучесть. А мы отвечаем за безопасность не только команды Ехрlоrеr, но и людей внутри базы, – твёрдо проговорил Крис. В этот момент экран ожил. Дроид остановился возле обломков, включив аварийную мигающую сигнализацию, достал роботизированную руку-манипулятор и стал внимательно изучать обломки, поднимая их и проводя анализ датчиками. Внутри торгового центра не было посторонних звуков, кроме скрежетания листов искорёженного металла. Его поднимали и сортировали дроиды. Холодный туман клубился вдоль стен торгового центра и мгновенно замерзал, выпадая в виде маленьких лёгких снежинок на аккуратно выложенный перфорированный металлический пол.
– Что это за испарения появились вдоль стен, откуда? – спросил Алекс, указывая рукой на конденсат, поднимавшийся вдоль стен.
– Система увлажнения не отключилась, подогревает воду в шахтах под торговым центром, пар поступает через отверстия дренажной системы центра и мгновенно замерзает, конденсируясь, – ответил Джон.
Дроид поднял последнюю деталь от капсулы и внимательно посмотрел на неё. Дрон кружил под куполом торгового центра, освещая прожектором дроида и отсортированную груду искорёженного металла. Луч света от прожектора внезапно осветил воронку, которая образовалась в результате падения капсулы. На её дне было небольшое углубление с красноватыми краями. Дроид на мгновение замер, затем осторожно отложил в сторону металлическую деталь и внимательно посмотрел на дно воронки. Затем в онлайн-режиме начал передавать данные по анализу сканирования верхних слоёв воронки: «Изменение кристаллической решётки структурных молекул бетона, детектировано включение родия, иридия, рутения, молибдена и солей кобальта».
Дроид закончил передачу, дал знак второму дроиду о выходе из укрытия, затем развернулся и посмотрел прямо в луч прожектора, попав в объектив аэромобильной камеры дрона, кружившего под потолком. Он снова установил связь с командой Exрlоrеr и передал в формате сообщения: «Командир. Анализ указывает на то, что организм способен менять кристаллическую структуру молекул ряда твёрдых, жидких и даже газообразных тел, передвигаясь подобно току в проводах. Но если ток течёт в строго определённом направлении, то здесь направление произвольное. Пока неясно, насколько быстро это может происходить и что лежит в основе данного механизма. Очевидно, организм просочился через бетон в неизвестном направлении – большая часть кристаллической структуры молекул на месте воронки изменений не претерпела. Остались только следы изменений на месте первоначального входа в структуру. Очевидно, на границе различных сред какая-то часть на атомарном уровне теряется».
– Вот видите, Джон, – с чувством превосходства проговорил Крис, отдавая честь дроиду через камеру монитора, – прочность ещё не значит живучесть! Я думаю, этот организм может попасть в бункер эвакуации, если уже не попал. И неизвестно, сколько там организмов вообще, как эти организмы живут, как делятся. Биологическая угроза!
– А может, тайна Вселенной? – возразил Джон.
– Может, и тайна, но опасная для нас, – коротко отрезал Крис, выводя на экран изображение с европейской орбитальной станции. – Вы видели это? Смотрели анализ? – уточнил он у летающих на другом конце телемоста в невесомости сотрудников орбитальной станции. – Передайте Delta Team, что боевые действия пока не ведутся, все спасательные капсулы марсианского корабля уничтожены, но ситуация напряжённая.
– Понял вас, – ответил оператор орбитальной станции, – связь поддерживаем, ждём дальнейших инструкций.
В этот момент в верхнем левом углу монитора, на котором транслировалось изображение из торгового центра, появились отблески плазменных разрядов. Это сразу же привлекло внимание Криса, который увеличил изображение на весь экран. На мониторе происходило нечто необычное. Дроид, разбиравший завалы у места крушения, направил луч лазерного автогена себе на ногу и, держа его на некотором расстоянии, совершал поступательные движения. Второй дроид приблизился вплотную к первому и начал проводить сканирование ног и поверхности пола, на которой стояли дроиды. Дрон же спустился ниже и завис прямо над дроидами, ярко освещая их лучом прожектора.
– Что происходит? – передал дроидам запрос Крис. – Доложить обстановку.
Один из дроидов продолжал работать с автогеном, в то время как другой поднялся и стал указывать на пол, одновременно передав сообщение: «Нижние части опор дроида 245 перестали выполнять команды на движение, по результатам сканирования произошёл перенос молекул на субатомном уровне. Кристаллические решётки металлического сплава не повреждены, но наметилось замедление движения на молекулярном уровне, как в результате глубокой заморозки. Пытаемся решить проблему наружным разогревом. Предположительно, внедрение организма в структуру сплава произошло через поверхность пола. Я, дроид 246, стабилен, интактен, изменений не детектировано. Стараемся решить проблему как можно быстрее».
– Нам необходимо попытаться спасти персонал базы до прибытия Delta Team. Только попытаться. Если у нас не получится, они высадят десант и попытаются сделать это сами. Если не получится у десанта, то они используют термоядерный плазменный разряд. – Крис начал постукивать пальцами по навигационной панели.
Экран снова оживился, и дроид 245, прихрамывая и держа в руке плазменный автоген, пошёл вместе с другим по центральной аллее торгового центра.
«45% молекул нижней конечности – восстановление, 55% молекул – восстановление, 70% молекул – восстановление. До полного восстановления осталось 30%», – передал он сообщение команде Explorer и шутливо прибавил: «Немного отпустило».
– Отлично, – передал ответ Крис, – двигайтесь в направлении зимнего сада. Попробуем зайти в комплекс оттуда. Приготовьтесь к возможному огневому контакту, дроны будут прикрывать вас через купол сверху. Пока избегайте закрытых пространств и внутренних помещений, дронам придётся спускаться, чтобы прикрыть вас там, но в закрытых пространствах мы не сможем создать перекрёстный огонь из-за высокой плотности.
Крис отошёл от экрана, обратился к Джону и Алексу, сидящим у навигационной панели:
– Нам нужны гипотезы, что это такое! Как передвигается, механизм передачи, состав компонентов, чем его можно остановить, какое оружие на него воздействует, и, наконец, самое главное – его цель! Банальное ли это получение энергии или что-то ещё? Каким образом осуществлялся переход организма в дроида с уровня пола, как получилось, что столь простое решение о разогреве металла привело в норму работу систем дроида, или это просто совпадение? Куда испарились остатки молекул, встроившиеся в кристаллическую структуру дроида: ушли обратно в пол, распались на составные части? Чем больше будет у нас информации и предположений, тем проще нам будет что-то придумать. Запустим очередной сеанс связи с Землёй и запросим данные о Марсе.
Джон и Алекс переглянулись.
– Насколько мне известно, – осторожно заметил Алекс, – ни на одном из известных нам обитаемых миров, в том числе суперземель, нет ни одного существа органического происхождения, которому для поддержания жизни не нужна была бы энергия в той или иной форме.
– Если предположить, что мы его выловили здесь, в подлёдном океане, – поддержал Алекса Джон, – то оно явно чем-то питалось, хотя его неорганический состав заставил нас серьёзно задуматься, что в действительности могло служить ему пищей.
– Смотрите, вот одна из моих гипотез, – сказал Крис, раскрывая интерактивную карту Европы прямо на панели управления. Развернув карту, Крис отметил на ней фотонным лучом несколько лазерных точек. Затем он развернул карту на 360 градусов и в нижней её части вывел изображение местности марсианской базы.
– Вы выловили это существо здесь, в океане Европы. Прямо на базе. – И он указал на одну из отмеченных точек на карте. – Потом вы доставили его сюда, где оно пролежало в свободном доступе, но вне своей среды обитания, и один из сотрудников имел неосторожность его съесть. А далее, после того как он почувствовал себя нелучшим образом, вы отправили его на Марс, в специализированную медицинскую лабораторию. Прошло немного времени, и к нам с Марса прилетел единственный военный корабль, который там был, а не медицинский модуль эвакуации, на котором вы отправляли сотрудника базы. И так произошло, потому что все медицинские модули возвращаются к околоземной орбите для проведения стандартной процедуры дезинфекции. Вы понимаете, о чём я? – поинтересовался Крис, покосившись на монитор камеры наблюдения дрона за дроидами.
– Почти, – признался Алекс и уточнил: – Кто мог проложить курс кораблю?
– Почти угадал, – ответил Крис и, немного подумав, сказал: – Во-первых, чтобы просто взять курс на автопилоте на Европу, необходимо запустить программу и двигатели, а это может сделать только разумное существо. Во-вторых, курс был проложен именно на Европу, хотя она не первая в списке курсов на планетарные тела. И одна из самых маленьких планет по количеству размещённого на них контингента. Возле пиктограммы каждой планеты при прокладке курса космического корабля есть подробная информация о её составе, структуре атмосферы, апогее и перигее, орбите, массе и численности контингентов, на ней размещённых, – гражданского и военного. Если бы кто-то хотел отправиться в место, где много людей и органики, которая является пищей для всех органических существ, он бы отправился туда. Но… – Тут Крис сделал паузу и, разгуливая по салону броневика, заключил: – Но корабль прилетел к нам – не куда-нибудь в другое место, а именно к нам. И организм на этом корабле прилетел обратно к нам. «Простое совпадение? – спросите вы. – Возможно, грузовые корабли с марсианской базы летят к Земле?» Нет, не летят. Мне только что передали информацию о том, что все грузовые корабли марсианской базы находятся в своих доках.
– Разрешите комментарий, – улыбнувшись, поднял руку Алекс.
– Давайте, – чётко ответил Крис.
Алекс подошёл к перископу, посмотрел в него на мерцающие на небесном своде звёзды и сказал:
– Если бросить кота далеко от дома, он возвращается.
– Как бумеранг, – продолжил Крис, похлопав его по плечу, – точно, как бумеранг.
– Что будем делать? Переключимся на картинку с Марса или будем спасать нашу базу? – задал вопрос Джон, проводя в воздухе рукой вблизи активного монитора и как бы предлагая поменять изображение.
– Будем спасать людей и попытаемся отследить направление движения данного организма, постараемся найти, где его дом, – многозначительно сказал Крис. – Если его дом – океан, тогда, возможно, если наши предположения верные, скоро всё кончится. Если нет, то будет продолжение. В пользу первой версии говорит возврат, в пользу второй – огневой контакт с роботом на Марсе и вероятная гибель персонала марсианской базы.
Как только Крис произнёс конец фразы, раздался сигнал запроса связи. Навигационная панель замигала, и на ней появилась надпись: «Подтверждение связи Delta Team».
– Они вышли на нас, значит, на подлёте другие собеседники отсутствуют. Связи с базой нет. Мы – их единственный источник информации, но с ними надо быть осторожнее: они не будут возиться с новыми организмами, как мы. Их задача либо эвакуация, либо спасение, либо аннигиляция, – сказал Крис, активировал связь и доложил обстановку:
– Команда Ехрlоrеr слушает, ситуация стабильная, с базой связи нет, проведена эвакуация на нижние этажи.
Голос с армейской чёткостью на противоположном конце телемоста мгновенно ответил:
– Мы в курсе. Просьба предоставить решение военных задач нам. Вам необходимо отъехать на безопасное расстояние, вас подберёт эвакуационный модуль.
– Понял вас, но мы не можем мгновенно отъехать, у нас военное подразделение в корпусе базы, – пытаясь выгадать время, ответил Крис.
– Эвакуируйтесь побыстрее. Конец связи, – завершил сеанс голос с другого конца телемоста.
Крис быстро подошёл к монитору, активировал изображение с камер дроидов внутри базы и проговорил:
– Надо ускоряться. Будем прорываться внутрь базы, чтобы спасти тех, кто остался в живых. Если мы никого не спасём и не выясним, в чём дело, они могут сбросить управляемый заряд, даже если там кто-нибудь остался в живых.
Джон и Алекс одобрительно кивнули, показывая свою готовность к действиям. Крис был прав.
Пинья колада
На экране появилось изображение с камер дроидов, покинувших разгерметизированный торговый центр. Они открыли шлюз и теперь быстро двигались по обширному зимнему саду к эвакуационному люку на кампусе базы. Длинные ветви пальм и гигантских папоротников жёстко хлестали по быстро движущимся металлическим корпусам дроидов. Влажный воздух конденсировался на камере и стекал с неё каплями, преломляя изображение. Дроиды без труда преодолели гуавовые поля, пробежали через плотные ряды посаженных ананасов и теперь двигались сквозь густые заросли банановой плантации. Огромные грозди спелых бананов с треском разлетались в стороны и засыпали металлические тела дроидов банановой мякотью и кожурой. Это было совсем не похоже на холодный и величественный ландшафт окружающих базу европейских ледовых равнин. Алекс смотрел на монитор и на мгновение представил себе влажные экваториальные леса Земли, в которых ему довелось провести свой недавний отпуск. Эти леса были яркими и разнообразными по видовому составу флоры и фауны, в отличие от холодного и безжизненного ландшафта Плутона. Здесь он провёл два года, стажируясь и готовясь к полёту на Европу, но ему всё время хотелось вернуться на Землю и снова отправиться на экватор – полюбоваться красотой этих экваториальных лесов. После трудного рабочего дня Алекс частенько наведывался в зимний сад и гулял по плантациям кокосовых пальм и террасам карамбольных деревьев, которые были разбиты на склонах небольших холмов в самом центре зимнего сада. Захаживал он и в банановую рощу, проводя время под большими листьями банановых пальм и всматриваясь в абсолютно прозрачное европейское небо с мерцающими на фоне Юпитера звёздами.
Невозможно было представить, что внезапная череда необычных событий нарушит эту спокойную безмятежность и тишину зимнего сада. Протоптав тоннель в банановой чаще и на ходу отряхиваясь от кожуры, дроиды очутились на опушке плантации кокосовых пальм, по которой любил гулять Алекс, и, немного посовещавшись, остановились. Дроны нагнали их и теперь совершали круговой облёт над кронами, на которых гнездилась пара колибри, завезённых с Земли. Их сильно взволновал неожиданный прилёт военной техники, которую они ранее никогда не видели. Колибри порхали над невысокой порослью пальм и временами нервно дёргались в разные стороны, пытаясь понять, что случилось.
Дроидов явно что-то насторожило. Оценив ситуацию, они начали сканирование местности инфракрасными датчиками и молекулярным анализатором. Алекс смотрел на дроидов и пытался найти хоть какой-то изъян в этой величественной, ярко освещённой солнцем сквозь купол безмятежности. Ярко-зелёная трава успокаивала взгляд. Слева и справа от плантации, окаймляя оставленную позади банановую рощу, неспешно колыхались под действием турбонаддува заросли сахарного тростника. Ярко светившее солнце расплывалось в причудливой улыбке, преломляясь при прохождении световых лучей через стеклокомпозитный купол.
– Необычно колышется, здесь какое-то движение, надо проверить! – прервал молчание Крис. Он, выделив место на пиктограмме, передал информацию дроидам, а те внезапно развернулись в направлении зарослей сахарного тростника, на ходу вскидывая автоматы, и направили лучи прицелов в сторону, которую обозначил пиктограммой Крис. Тростник всё так же колыхался в такт восходящим потокам воздуха, испускаемого вентиляционными отверстиями в полу. Алекс пытался найти в этих колебаниях нечто необычное, но не мог. Всё казалось ровным и обыденным. Симметричные покачивания сочных тростниковых листьев имели абсолютно стабильную амплитуду. Внезапно тростник зашатался, и его фронтальный слой рухнул, показав злобный оскал большой собаки, шерсть которой отливала в лучах солнца металлическим блеском. Собака была почти двухметровой высоты, достаточно грузная и мускулистая. Всё её тело было необычно серебристым, а глаза – строго зафиксированными на дроидах. Установилась напряжённая пауза.
– Это же один из наших сторожевых псов. Но что с ним случилось, почему он стал такого роста? – удивлённо воскликнул Алекс, привстав с кресла у навигационной панели.
– Да-а, – протянул Крис, – похоже, это уже не наш пёсик, а то, что от него осталось.
– Валите его, пока не очухался! – крикнул он дроидам по радиосвязи.
Пёс немного потоптался на месте и ринулся на дроидов, которые мгновенно открыли по нему шквальный огонь из всех видов оружия, поддерживаемые дронами с воздуха. Пробежать пёс успел лишь несколько метров. Траектория его движения пересеклась с траекторией мощного плазменного разряда, выпущенного из автомата одним из дроидов. Взрыв был настолько сильным, что огромного двухметрового пса разорвало на куски практически мгновенно. Мелкие части его туловища разлетелись на значительное расстояние, осыпав корпуса дроидов металлической шрапнелью.
– Сколько у вас всего было собачек? Не помните? – подмигивая в камеру, спросил один из дроидов по радиосвязи.
Алекс в ужасе смотрел на монитор. Мутантов такого размера он никогда не видел. И тем более никогда не попадал в нештатную ситуацию такого рода. Отгремели Континентальные войны между Социальной Федерацией и Соединёнными Свободными Штатами, но это были межпланетные войны между глобальными государствами, в которых широко использовались все виды современных вооружений, кроме ядерного и ударно-магнитного. В этих конфликтах не было биологического аспекта, на который был наложен всемирный запрет ещё сто лет назад. Прошло пятьдесят лет с момента окончания Пятой континентальной войны. Установилось длительное перемирие. Межпланетные станции стали использоваться совместно, а мировая торговля и экономика не испытывали более глобальных потрясений подобного рода. Но за спокойствие приходилось платить суверенитетом, разделом сфер влияния, корректировкой идеологии. Однако это была разумная плата за отсутствие глобальной войны, разрушений инфраструктуры, ущерба экологии и груд металлолома, разбитых вдребезги дроидов и военной техники, подлежащей утилизации. Алекс всегда знал, что война за ресурсы – а войны велись исключительно за них – ничего не решает, так как в ней нет реальных победителей и проигравших, только формальные, а ущерб огромен. Кроме того, мнимая победа в войне, как правило, приносила победителю лишь доступ к ресурсам, в конечном итоге расслабляя его, и тем самым вместо того, чтобы давать толчок совершенствованию в условиях ограниченности этих ресурсов и поиску новых технологий использования энергии, просто тормозила развитие и замедляла ход технологической эволюции. В результате войн выживал сильнейший, но замедлялся технический прогресс. Отсутствие конкуренции порождало видимое статус-кво, но стагнация тормозила рост. Поэтому Алекс всегда старался найти компромисс и договориться как на личном фронте, так и в роли сотрудника европейской орбитальной станции, а войн и конфликтов избегал. Дело и общий успех были для него важнее сиюминутной славы героя-победителя.
Этого нельзя было сказать о Крисе. Ярый сторонник войны до победного конца, участник боевых действий Пятой континентальной, он рассматривал жизнь через другую призму – призму борьбы с соперниками. Идеи выживания, завоевания новых пространств и территорий, создания максимально благоприятных условий проживания для своих граждан и защита их интересов ценой собственной жизни были для него основополагающими принципами. Глобальный масштаб техногенной катастрофы мало волновал его, он считал, что всё можно исправить, имея силы, волю и желание.
Как и большинство людей, Крис всегда имел своё собственное мнение, не желая изменять его в угоду другим или даже хотя бы корректировать. Он мог подчиняться исключительно приказам, но когда приказы было отдавать некому, перебороть ему себя было сложно, и он упрямо продолжал гнуть свою линию. Дроиды беспрекословно подчинялись ему, а клоны всегда имели своё личное мнение, но не могли ничего сделать, соблюдая субординацию. Однако бывали в его военной практике и случаи неисполнения приказов, когда действия клонов шли откровенно вразрез с инструкциями командования. Особенно в последнее время, после Пятой континентальной. Теперь был внедрён новый стандарт боевых подразделений. Он наделял отдельные боевые ячейки правом самостоятельного принятия решений в сложных, требующих проявления инициативы ситуациях.
Джон, старший научный сотрудник европейской базы, познакомившийся с Алексом на Европе, представлял собой нечто среднее между Крисом и Алексом. Умудрённый опытом научных исследований, он старался всё досконально проверять и в результате решительно действовать, непременно обдумывая и анализируя каждый шаг. Проработав в науке всю жизнь, он повсеместно использовал научный подход к изучению различных проблем, строил гипотезы, изучал выборки и проверял их статистическую значимость. Отнюдь не являясь сторонником силового разрешения конфликтов, он всё же решительно применял силу, заручившись поддержкой коллег или семьи для решения различных вопросов. Однако иногда, когда видел явное противодействие, мог ненадолго отступить, чтобы потом снова вернуться к роли нападающего.
Картина на мониторе в очередной раз изменилась. Дроиды, прочесав небольшой участок тростниковых зарослей и дав указание дронам о тыловом прикрытии, бегом направились через рощу кокосовых пальм к концу зимнего сада, в котором располагались теплицы с фруктами и овощами для торгового центра и питания сотрудников базы. Увязая в мягкой чёрной плодородной почве, дроиды включили ускорители и активировали длинные шипы-стабилизаторы конечностей. Они цеплялись шипами за мягкий грунт и, отбрасывая его при беге, отталкивались от большей по площади поверхности, как динозавры, более не увязая в почве. Наконец влажный газон с валявшимися повсюду кокосовыми орехами остался позади. Дроиды с треском пронеслись через теплицы, ломая подпорные стойки и продираясь через покрытые агроплёнкой ряды овощных и фруктовых культур. Дроны обеспечивали прикрытие сзади на низком бреющем полёте, пролетая над теплицами как на параде. Выпрыгнув из последней теплицы прямо в огромную мелиоративную лужу и подняв столб брызг и водяной пыли, дроиды остановились, проверили устойчивость связи с дронами и, достав автоген, стали разваривать крышку люка, ведущего в подземные помещения базы, нащупав её под водой.
