Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме

Муниципалитет, на территории которого находится лагерь, называется Эйле. Это живописное местечко в Нижней Силезии; несмотря на наличие здесь угольных шахт, высоко в горах располагаются также санатории. Некогда больные со слабым сердцем прятались в них от летней жары. В сезон здесь обычно прохладно, и караваны облаков закрывают землю от палящего солнца. Если вы одеты по погоде, у вас есть имя, деньги, сигареты и газеты, то побыть гостем в санатории – очень даже неплохо.

Мы узнали это от первых резидентов лагеря, который до сих пор строится; мы – третья партия, прибывшая сюда. Пока нас всего несколько сот человек. Девяносто процентов – греки, остальные голландцы, французы и поляки. Есть несколько человек из Будапешта. Естественно, все евреи.

Зарождающаяся иерархия лагеря формировалась по национальному принципу. Старшина – невысокий худой французский еврей. У него есть имя – Макс, и, по слухам, он владел в Париже ночным клубом с безупречно плохой репутацией. Он – всемогущий повелитель, злобный, беспощадный, вездесущий хозяин. Его дубинки боятся не меньше, чем хлыста и револьвера эсэсовского шарфюрера или коменданта лагеря.

Михель, лагерный писарь, из Амстердама. Работы в лагере ведут три компании. Вальденбурское отделение Georg Urban AG роет землю, Kemna AG бурит туннели, а Baugesellschaft строит бараки для будущего поселка узников. Вся лагерная аристократия состоит из трех капо компаний, их заместителей и старшин блоков, Blockälteste. Естественно, помимо старшины лагеря – верховного капо – и лагерного писаря. Кухни нет, поэтому нет и кухонной аристократии. Высокопоставленные «медики» также пока отсутствуют. Суп привозят в котлах-термосах на грузовиках неизвестно откуда.

Наше прибытие особой суеты не вызывает. Рабочие с вершины холма бросают на нас мимолетные равнодушные взгляды. Тощий старшина лагеря получает список от главного охранника, сопровождающего колонну. Зачитывает вслух номера. Палатки ждут нас на холме, пустые, только отстроенные. Впервые я вижу их так близко. Палатки круглые, из фанеры. Внутри каждой по периметру круглого участка земли, похожего на цирковую арену, – голый деревянный пол. Все палатки одного размера и поделены на двадцать четыре остроугольных треугольника. Каждый ровно такой величины, чтобы на нем мог кое-как разместиться очень худой человек. Тем не менее «жильцы» упакованы как сардины в банках, потому что в каждую палатку заталкивают по тридцать узников. Спокойно отдохнуть точно будет невозможно.

Мы приносим опилки – на них нам предстоит спать. В лагерях смерти опилки заменяют солому. Нигде я не видел ни соломинки. На этой бесплодной, глинистой, засоленной земле солома ценится высоко – это корм для скота. Нам выдают по два тюка опилок на палатку: только-только чтобы присыпать пол из влажных досок. Тонкие синтетические одеяла укладываются на наши примитивные спальные места, и тотчас же мы – впервые! – слышим страшное слово, от которого наши сердца впоследствии будут стремительно подскакивать к горлу:

– Appel! – Перекличка!

Перекличка – это общий сбор, на котором отдают приказы, зачитывают список работ на день, а также допрашивают, выносят приговор и приводят его в исполнение, без всякой отсрочки, на месте. Обычно перекличка проходит на рассвете, перед отправкой на работу, и по вечерам, когда мы возвращаемся в лагерь. Обычно. Но ржавый рельс, свисающий с дерева, – лагерный гонг, – звонит практически ежедневно перед отбоем или в те немногие часы, что есть у нас для отдыха. Его звон означает внеочередную перекличку. И мы никогда не знаем, сколько времени простоим, пока нас будут пытать чуть ли не до смерти, на ветру, под дождем, под неусыпными взглядами; более того, мы не знаем, свидетелями чему можем стать и кто будет жертвой смертного приговора, оглашенного и тут же исполненного.

Неожиданно нас вызывают на первую перекличку. Большим квадратом мы строимся перед палатками. Те, кто прибыл раньше нас, стоят по колоннам в зависимости от компании, на которую работают. С краю – небольшая группа лагерных уборщиков. В середине живого квадрата – старшина лагеря и писарь. Напыщенные капо компаний расхаживают перед своими колоннами, выравнивая их ударами дубинок. Измученные до обморока, изголодавшиеся люди с немым ужасом таращатся в центр квадрата. Старшина выкрикивает во все горло:

– Achtung! – Внимание!

Узники замирают в отчаянном напряжении. Привычным движением руки сдергивают тюремные шапки с бритых голов.

Шарфюреру СС лет сорок или пятьдесят. Каждый вечер после переклички он достает свою скрипку и неуверенно наигрывает сентиментальные плаксивые мелодии мерцающим звездам. Он уже забил до смерти дубинкой двадцать семь человек, а девять застрелил из револьвера во время перекличек, на глазах у остальных заключенных. Это дюжий светловолосый тевтон с водянистыми голубыми глазами и очками на носу. Дома в Померании у него своя бойня. Теперь ею управляет жена. Ничего не поделаешь, война, долг зовет…

Револьвер торчит из кобуры, за ремень заткнут хлыст. Он выходит в центр площадки к писарю и старшине, держащему список. В их сопровождении движется дальше мимо рядов. Старшина лагеря зачитывает наши фамилии, по пять за раз, и шарфюрер щелкает кнутом над головой первого в каждой группе.

Пока что все в порядке. Избави боже, чтобы было не так. Теперь время для инквизиции. Lagerälteste заглядывает в листок у себя в руке и кричит:

– 21825!

Человек выходит из колонны и бредет к центру, с трудом заставляя переступать непослушные ноги. Он знает, что его ждет, потому что перекрестный допрос обычно следует за жалобой, поданной гражданским надзирателем или эсэсовским охранником.

– Вонючий еврей, с десяти до половины первого ты уклонялся от работы. Где ты был? Мы что, по-твоему, кормим тебя тут бесплатно?

Ответа мы не слышим – только свист хлыста. И это еще разминка.

21825 встает на четвереньки. Это лишь формальность – чистая традиция, – поскольку удары все равно приходятся на голову.

– Пятьдесят! – объявляет скрипач.

Приговор исполняет старшина лагеря. Мясник из Померании не углубляется в детали, но внимательно наблюдает, и старшина вкладывает в удары все силы и даже более того, потому что если лагерный бог заподозрит его в снисходительности, то удары, как уже случалось, посыплются на голову палача.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Бачка-Топола, или Топола (венг. Bácstapolya, или Topolya) – город в Сербии, в автономном крае Воеводина. Один из транзитных пунктов, через который евреев переправляли в концлагерь Аушвиц-Биркенау. Для Йожефа Дебрецени, как и для многих из тех, кто упомянут в книге, венгерский – родной язык. В оригинале автор использует венгерские названия населенных пунктов, существовавшие на момент описываемых событий, в том числе для территорий, которые лежат вне пределов современной Венгрии, где проживало множество венгров. Для удобства читателей в русском переводе приведены современные топонимы.

2

Нове-Замки (венг. Érsekújvár) – город в юго-западной Словакии.

3

Нови-Сад (венг. Újvidék) – второй по величине город в Сербии, административный центр автономного края Воеводина.

4

Суботица (венг. Szabadka) – город в северной Сербии, второй по величине в Воеводине.

5

Надьканижа (венг. Nagykanizsa) – город на юго-западе Венгрии.

6

Дёме Стояи (1883–1946) – венгерский генерал и дипломат сербского происхождения, занимавший активную прогерманскую позицию, в 1944 году премьер-министр Венгрии.

7

Ласло Баки (1898–1946) – один из ведущих членов нацистского движения в Венгрии.

8

Ласло Эндре (1895–1946) – венгерский крайне правый политик, пособник нацистов в годы Второй мировой войны.

9

Бела Имреди (1891–1946) – премьер-министр Венгрии (1938–1939), основатель профашистской, антисемитской партии «Скрещенные стрелы».

10

Анте Павелич (1889–1959) – глава ультранационалистической организации Усташей, диктатор Независимого государства Хорватия (1941–1945).

11

Сомбор (венг. Zombor) – город в Сербии, в автономном крае Воеводина. В Сомборе Йожеф Дебрецени был арестован и переправлен в Бачка-Тополу для дальнейшей пересылки в Аушвиц-Биркенау.

12

Аушвиц. – Для обозначения концентрационных лагерей Освенцима/Аушвица в большинстве европейских языков традиционно используется название «Аушвиц» (Auschwitz). По названию польского города Освенцим (польск. Oświęcim, нем. Auschwitz), возле которого немецкие оккупационные власти в 1940 году организовали комплекс концентрационных лагерей и лагерей смерти Аушвиц-Биркенау (нем. Konzentrations- und Vernichtungslager Auschwitz-Birkenau), освобожденных советскими войсками в конце января 1945 года. Однако в русской литературе и документах принято использовать название «Концентрационный лагерь «Освенцим» или краткий вариант «Освенцим». Из уважения к автору название концлагеря оставлено в переводе «Аушвиц».

13

Сегед (венг. Szeged) – третий по величине город Венгрии, расположенный на юге страны.

14

Ходмезёвашархей (венг. Hódmezővásárhely) – город на юго-востоке Венгрии, в долине реки Тисы.

15

Кошице (венг. Kassa) – город на востоке Словакии.

16

Орадя (венг. Nagyvarad) – город в Трансильвании, на северо-западе Румынии.

17

Лученец (венг. Losonc) – город в центральной Словакии.

18

Фриц Тодт (1891–1942) – рейхсминистр вооружения и боеприпасов Германии (1940–1942). Военно-инженерная организация Тодта занималась строительством важных военных объектов, железных дорог и автомагистралей, снабжала промышленность работниками принудительного труда, курировала строительство концентрационных лагерей.

19

Дёрнхау – немецкое название села Кольце (польск. Kolce), расположенного на юго-западе Польши, недалеко от границы с Чехией; подлагерь концентрационного лагеря Гросс-Розен.

20

Гросс-Розен – в период Второй мировой войны в селе с этим названием располагалось главное управление целой сети концентрационных и трудовых лагерей. Йожеф Дебрецени был заключенным лагерей Мюльхаузен в Эйле, Фюрстенштайн и Дёрнхау. В наши дни Гросс-Розен (современное название – Рогозница) относится к Нижней Силезии, Польша.