Меня на небе не ищи

…

Мартовское тепло радовало все чаще. В воздухе витал аромат свежести и новой жизни. Отечественный автомобиль серебристого цвета показался Кате пределом мечтаний. Они с Макаром вернулись домой из автосалона ближе к вечеру, уставшие, но счастливые.

Катя, которая со школьных лет часто страдала от бессонницы, сегодня уснула, едва прикрыв глаза.

Небо заволокло серой дымкой, зеленые кроны молодых берез волнует ветер. Сочные, будто восковые листочки на ветвях колышутся, как атласные ленты. Вот-вот сорвется дождь.

– Отдай! – истошно закричала девушка.

– Отбери! – с насмешкой ответил ей светловолосый парень в льняной рубахе и кожаном жилете.

– Я тебя предупредила, – пробормотала девчонка и бросила на парня тяжелый взгляд.

Она подняла перед собой лук со стрелой, натянула тетиву и прицелилась.

Дрожащие губы юноши предательски расплылись в улыбке. Он с опаской поглядывал на девушку, хоть виду старался не подавать. Непослушные руки никак не могли открыть грубый тканевый мешочек, в котором прощупывалось что-то маленькое и легкое. Как только завязки поддались и кончики пальцев коснулись заветной вещицы, над ухом юноши просвистела стрела и вонзилась в кору старого дуба за его спиной.

Девушка с облегчением выдохнула.

– Лымать! Лымать! – истошно закричал князь, подоспевший стремглав, и спрыгнул с коня. – Не смей! Ты убьешь Володара! Я запру тебя в темнице!

Лымать опустила лук, потупила взгляд.

– Княже! Княже! – замахал рукой парень и подался вперед. – Все не так! Все было не так! Лымать не хотела меня убивать. Она… упражнялась в стрельбе, а я, дурная голова, засмотрелся на ее подарок и не заметил, как очутился у дуба… – рьяно выгораживал обидчицу юноша.

– Лымать, ты сделала Володару подарок? – вскинул брови князь.

– Да, – не поднимая взгляда, ответила она.

Юноша затаил дыхание.

– Володар, покажи, – махнул рукой князь и выставил ладонь вперед. – Я тоже хочу посмотреть.

Лымать подкатила глаза, покраснела.

– Это полоз? – спросил князь, потирая кончиками пальцев слегка шершавую деревянную плашку.

– Да, – смущенно ответила дочь. – Меня волхв Артаким научил. Он рассказывал мне историю о том, что недруги с презрением называют их с Володаром род – «Змеиное отродье», а на самом деле Полоз их оберегает. Он отводит мечи, стрелы и другие опасности. Если, конечно, их нужно отвести. Я слышала, что Горыня хочет взять Володара с собой в поход…

Щеки Лымати загорелись румянцем. Володар покраснел тоже.

– Хвала Велесу, дочка! – с облегчением воскликнул князь и вернул деревянную плашку Володару. – Я уж было подумал, что ты хочешь убить сына моего лучшего воеводы! Как бы я тогда держал перед Горыней ответ?

Юноша нежно погладил оберег, протянул его Лымати и склонил голову. Девушка нерешительно подошла ближе, приняла подвеску, осторожно взяла пальцами края серой ворсистой веревочки и завязала их на затылке Володара. Юноша, не поднимая головы, украдкой глянул в сторону князя, уличил момент, когда тот отвернулся, схватил руки Лымати в свои ладони и поцеловал.

Катя проснулась примерно в десять утра, но подниматься с постели не спешила.

«Как настоящее кино! – подумала она. – Давно я таких красочных снов не видела».

.…

Понедельник. На улице было холодно, пасмурно и сыро. Катя вышла с проходной и посильнее укутала шею в теплый клетчатый палантин. Ветер больно колыхал тяжелые серьги на мочках ушей. Катя сунула руку в карман, чтобы достать ключи, но зацепилась брелоком за молнию и уронила связку рядом с лужей. Узкая кожаная юбка не позволяла ни присесть, ни наклониться. На помощь пришел молодой человек, который сидел в машине неподалеку. Он ловко поднял ключи и протянул их хозяйке. Катя подняла глаза и обомлела.

– В-ваня? – не поверила она своим глазам.

– Катя… – почти шепотом ответил Иван, не пряча улыбку.

Его рука с ключами опустилась.

– Вот так встреча! – смелее заговорила Катя.

– А ты как здесь? – спросил Иван и попытался изобразить искреннее удивление. – Я думал, ты из Ростова.

Катя на мгновение отвела взгляд в сторону, чтобы не смотреть в упор на Ваню слишком долго.

– Нет, я не из Ростова. Училась там просто. В так, родилась и выросла здесь, в поселке. На хлебозаводе секретарем работаю. Ты брата ждешь?

– Ну да. А откуда ты знаешь? – спросил Иван.

Катя сдержанно засмеялась.

– Тебя и твою семью весь поселок знает. Ты у нас знаменитость. Вы с братом, кстати, очень похожи.

Дверь проходной хлопнула. На улицу вышел Андрей.

– О, меня ждете? – пошутил он.

Катя кивнула, Иван смущенно опустил глаза.

Андрей вскинул бровь, перевел взгляд с Кати на Ваню

– А вы знакомы? – спросил он.

– Ага, – ответила Иван.

У Андрея зазвонил телефон. Он ответил, жестом показал брату, что пора ехать, и помахал Кате.

– Рад был повидаться, – сказал Иван и медленно сделал шаг в сторону.

– Вань! – окликнула его Катя.

Иван обернулся.

– Ключи.

Ваня глянул на связку в своей ладони, смущенно улыбнулся и уверенно зашагал навстречу. Как только связка легла на ладонь Кати, он ощутил на кончиках пальцев тепло, которого ему так долго не хватало.

– Теперь точно до свидания! – сказал он.

…

Очередная рабочая неделя осталась позади. Впереди важный праздник. Севе исполняется десять лет.

Субботним утром родители и Рая дружно поздравили дорогого именинника, вручили ему шары и подарки. Сева ждал свой юбилей с нетерпением. Днем на праздничный обед были приглашены его друзья, а вечером ждали родственников.

Пока Макар готовил колбаски на мангале, от него ни на шаг не отходил Миша.

– Как там Ева Федоровна? – спросил Макар будто между прочим.

– Нормально. Мы на каникулах ездили в Мурманск к моему брату и дяде Леше. Они с тетей Евой летом поженятся.

Руки Макара перестали слушаться. Решетка с колбасками, которую он как раз переворачивал, показалась неподъёмной.

– Просто в гости ездили или по делу? – поддержал разговор Макар, пытаясь выведать как можно больше.

– И в гости, и по делу. У дяди Леши теперь новая квартира, там сейчас ремонт. Мы уже два раза ездили, чтобы тетя Ева посмотрела, все ей там нравится или нет.

Макара бросило в жар. Их с Мишей разговор прервал подбежавший Сева.

– Пап, ну что? Скоро уже? – спросил запыхавшийся сын.

– Да, сынок, все готово, – ответил Макар и снял решетку с мангала.

Дети сели за стол. Катя кружилась около них и готовила еду к вечернему ужину. Макар включил детям музыку и ушел на улицу, чтобы остыть. У него в голове до сих пор гремело набатом: «Мы на каникулах ездили в Мурманск к моему брату и дяде Леше. Они с тетей Евой летом поженятся».

«Ева… Евочка моя. Неужели я навсегда тебя потерял…» – повторял про себя Макар.

День рождения Севы удался на славу. Последние гости из числа близких родственников разошлись почти в двенадцать ночи. Дети выбились из сил и уснули в своих комнатах. Катя и Макар остались на кухне одни.

– Здорово погуляли, жена! Ну а то, вся моя премия ушла, – хвалился изрядно выпивший муж.

– Да, хорошо посидели, – поддержала Катя.

Макар сидел на диване, широко раскинув руки. Катя в праздничном платье мыла посуду.

– Вот-вот… А если бы ты ко мне тогда не верну-у-улась, посмотрел бы я, как бы ты сама за все платила, – невнятно, но громко съязвил Макар. – Помнишь хоть, нет? Го-о-ордая была. А бабки закончились, прибежала с хвостом поджатым, – добавил он и с грохотом наполнил коньяком очередную рюмку. – Вот сделаешь своей развалине ремонт, опя-я-ять будешь го-о-ордая ходить. А-а-а я не дурак теперь. Детей обратно приму, а тебя – не-е-ет. Останешься ты никому даром не нужной.

Катя почувствовала, как внутри все клокочет, но скандалить с пьяным мужем было страшно.

– Что молчишь, родная? Сказать нечего? – продолжил задевать Макар, вкладывая как можно больше желчи в каждое слово.

– Нечего, – сухо ответила Катя.

– Всю жизнь мне сломала. Ненавижу…

– Макар, иди спать. Ты выпил, – дрожащим голосом сказала Катя, не разбирая, что именно из грязной посуды она кладет в раковину.

Пьяный муж с размаха ударил кулаком по столу. Катя вздрогнула. Макар вскочил и метнулся к жене, сжимая кулаки. Он рывком развернул Катю к себе и гневно процедил ей в лицо.

– Не смей указывать мне в моем доме! Поняла?!

Катя отвела взгляд, попятилась в бок, наспех вытерла руки мокрым полотенцем и, чтобы не расплакаться при муже, рванулась к двери.

Макар вцепился ей в предплечье.

– Ты оглохла что ли? Я с тобой разговариваю!

Катя ответила скомкано, еле слышно:

– Отпусти. Я ухожу от тебя.

По ее красным щекам покатились горячие слезы.

Макар наигранно отпустил жену и усмехнулся.

– Ухо-о-одишь, значит. Ну-ну. Собирай свои манатки и проваливай! Чтобы к утру и духу твоего тут не было! – закричал он. – Только детей ты не получишь! Они не будут твоих мужиков папами называть!

Катя выбежала из дома в одном платьице. Холод мартовской ночи кусал лицо, руки. Улица душила сыростью. Ноги проваливались в грязь. Катя кое-как добралась до старой полусухой вишни в саду, опустилась на присядки и расплакалась.

Мысли путались, перебивали одна другую, словно оголтелая толпа, что пытается перекричать саму себя.

«Я так хотела быть счастливой, что уцепилась за того, которого по-настоящему и не любила никогда. Я столько лет себя обманывала, что уже и не знаю, как жить по-другому. Сколько мне еще придется платить за свою глупость?!»

Где-то вдалеке послышался шум проезжающего автомобиля, лай собак. Мгновение. Тишина снова поглотила звуки улицы. На расстоянии пушечного выстрела ни души. Только немые звезды, собравшись в гигантскую кучку, с сочувствием глядели вниз.

Катя облизнула соленые губы, вытерла опухшие от слез глаза и прикрыла веки. Она точно знала, к кому нужно обратиться.

«Помоги мне вырваться из этого кошмара. Ну, пожалуйста. Пожалуйста! Я сама не справлюсь», – беззвучно молила она Того, Кто выше всех.

Тело потихоньку забил озноб. Катя не знала, сколько времени просидела в саду, но возвращаться в дом по-прежнему не хотела. Где-то вдалеке забрезжил свет – это был Макар с фонариком. Муж медленно приблизился, описывая в воздухе нечеткие зигзаги ослепительной точкой. Катя затаила дыхание.

Когда свет фонарика упал на ссутулившуюся женскую фигурку, Макар замедлил шаг. Остановился.

– Хватит концерты устраивать, – скомандовал он, спрятал свободную руку в карман брюк и поежился от холода. – Иди в дом.

Макар тоже вышел из дома легко одетым: в джинсах и рубашке с коротким рукавом.

«Надо идти. Скоро дети проснутся», – обреченно подумала Катя.

Когда муж отдалился на несколько шагов, она оттолкнулась от холодного шершавого ствола, встала на ноги и пошла следом.

Первым же делом насквозь продрогшая Катя заглянула в детские комнаты. Рая видела десятой сон. Даже что-то неразборчиво пробормотала, когда мама поцеловала ее в щечку.

В комнату сына почему-то было особенно страшно входить. Катя слегка помяла холодные пальцы рук, согрела их своим дыханием и приоткрыла дверь детской комнаты. Она вошла внутрь, как по воздуху, наклонилась у постели сына, чтобы поцеловать его, но тут же оцепенела. Сева не сдержался и громко всхлипнул.

– Сынок, ты чего? – с дрожью в голове спросила Катя и ласково погладила его по теплой руке.

– Сама знаешь, чего, – ответил Сева. – Где ты была?

Катя присела на край кровати и уткнулась лицом в теплое детское плечо.

– На улице была, – сказала она, изо всех сил сдерживая слезы. – Прости нас, сынок.

– Мг, – промычал Сева. – Ты меня прости. Лучше бы я вообще не родился.

Слова сына ударили хлыстом по материнскому сердцу. Катя залезла под одеяло, обняла Севу и разрыдалась.

– Мам, почему мы просто не уедем к бабушке? Почему мы не уйдем в дом бабы Таи?

– Сынок, у бабушки Жени маленькая квартира. Как мы будем ютиться там вчетвером? А в дом бабушки Таи просто так не получится переехать. Он старый, и там нужен большой ремонт.

– Понятно, – ответил Сева и крепко обхватил руку матери. – Не уходи от меня только. Давай еще полежим.

Утро во всю стучалось по окнам.

«Скоро дети проснутся. Нужно вставать», – подумала Катя, щуря красные от слез и не смытой косметики глаза.

Макара в доме не было. Катя сходила в душ, переоделась и пошла в кухню. Посудомоечная машина после ночного побега хозяйки завершила цикл, но так и осталась неразобранной. Катя достала из холодильника большую тарелку с бутербродами, включила чайник.

Входная дверь тихонько открылась. Это вернулся Макар. Через несколько минут Катя услышала за спиной неторопливые тяжелые шаги, но не обернулась.

– Кать… – тихо позвал Макар и слегка коснулся кончиками пальцев плеча жены.

Катя не ответила.

– Ка-а-ать… – виновато повторил он.

– Что?

– Прости за вчерашнее… или за сегодняшнее. Я не помню… Помню, что мы с тобой ругались, ты плакала, я тебя на улице искал. Все как в тумане было. Я больше никогда пить не буду. Обещаю.

Макар схватил жену в охапку, уткнулся лбом в ее плечо. Катя попыталась освободиться, но не смогла. Объятия мужа оказались как никогда крепкими.

«Высказал все, о чем молчал семнадцать лет, а теперь не помнит ничего, – с горечью думала она. – Боже мой, семнадцать лет…»

– Ты мне кости сейчас сломаешь, – мягко ответила Катя. – Чайник горячий, завтракать пора.

По коридору зашоркали маленькие ножки. Первой в кухню вошла Рая, за ней – Сева. Сонная дочь была настоящей милашкой. Пористые светлые волосики торчали в разные стороны, маленькое личико казалось нежным и беззащитным. Рая села за стол у большого окна и блаженно улыбнулась.

Сева же выглядел измученным. Он молча занял свое место, подпер щеку рукой и задумчиво уставился в окно.

Макар принялся накрывать на стол. Катя подошла к детям, ласково погладила по щеке дочь, обняла сына. Сева бросил на нее исподлобья суровый взгляд.

…

– Как на личном фронте, сынок? – спросил отец, сжимая в руках еще теплую кружку.

– Все нормально, пап. Без перемен, – усмехнулся Ваня и сделал последний глоток из своей чашки. Иван с детства обожал пить чай с отцом на ступеньках.

Павел Николаевич тяжело вздохнул.

– Плохо…

– Чегой-то? – вскинул бровь Ваня.

– А тогой-то. Братья твои – лентя-я-яи, и ты туда же. Мы с матерью внуков, наверное, не дождемся.

Ваня подкатил глаза, расплылся в улыбке.

– Да ладно тебе, пап. Всему свое время. У вас Вика и Даня есть.

Отец махнул рукой.

– Вика уже, считай, невеста. Даня тоже взрослый парень. Редко к нам теперь ходят, – пожал плечами Павел Николаевич. – Чего же вы у меня такие, мальчишки?

– Какие? – переспросил Ваня.

– Не счастливые, – с грустью ответил отец.

Слова отца укололи в самое сердце, но виду Иван не подал.

– Па, с каких пор счастье штампом в паспорте измерять начали? – отшутился он.

– Да причем тут твой штамп? – повысил голос отец. – Думаешь, я не знаю, каково это, когда дома никто не ждет. И я сейчас не про нас с матерью говорю.

Ваня набрал в легкие побольше воздуха, сжал остывшую чашку.

– Па, утешать – твое второе имя.

Отец похлопал сына по плечу и поднялся со ступенек.

Павел Николаевич был женат дважды. Его первая супруга умерла при родах. Не спасли ни мать, ни ребенка. Молодому Павлу казалось, что его жизнь закончилась, ушла куда-то вместе с женой и нерожденным сыном. Он долго винил себя за то, что не был рядом в тот роковой день, что в последнюю встречу не почувствовал, что она – последняя.

Первая теща Павла Николаевича не смогла пережить потерю единственной дочери. На сороковой день у нее остановилось сердце, а вскоре не стало и тестя. Остался только Павел. Он нещадно ругал себя за то, что вообще женился на Любе, крепко запил.

Спустя пять лет жизнь подарила Павлу Софию. Он снова полюбил и теперь страдал еще сильнее. Павел безумно хотел покоя и счастья, но в то же время проклинал себя за это. Второго брака могло и не быть, если бы не случай…

– Паша, отпусти! – просила во сне покойная жена, собирая вещи.

– Люба, ты куда? – недоумевал Павел.

– Меня ждут. Понимаешь? Отдай вещи Захара!

Павел Николаевич посмотрел на свои руки. В ладони лежали маленькие голубые пинетки. Даже во сне ему стало больно.

– Куда вы уходите? Что я сделал не так?

Жена остановилась в дверях, обернулась и сказала:

– Да все… не так. Хватит! Отпусти нас. Ты вообще не должен был на мне жениться. Приворожила я тебя. Слышишь? При-во-ро-жи-ла. Ты же меня в упор не видел. Я дел наворотила, мне и отвечать.

Проснулся тогда Павел в слезах. Кроме скорби ничего от жены и сына у него не осталось. Теперь он потерял и это.

Рождение детей в новом браке каждый раз было для Павла испытанием. К счастью, жена легко переносила роды, а сыновья появлялись на свет крепкими, здоровыми.

Мальчишки выросли, и теперь настал их черед становиться отцами. После долгих обследований у старшего сына – Олега – выявили бесплодие. Андрей после несостоявшейся свадьбы замкнулся в себе. Вся надежда была на Ваню, по которому вздыхала добрая половина девушек в поселке.

…

– Мне показалось, что она была рада меня видеть, – вполголоса произнес Иван.

Костя кивнул, улыбнулся.

– Вам бы еще разок встретиться, поговорить. Вы же взрослые, ну? Как раз решил бы для себя, стоит ли в это ввязываться или нет.

– А если мне показалось?

– Ну если показалось… Значит, показалось. Узнаешь как раз.

Костя и Ваня виделись редко, но эти встречи за разговорами длились почти до утра.

Три часа ночи. Иван вернулся домой, разделся и рухнул на мягкую кровать.

Голова кружилась от выпитого, глаза слипались. Иван подмял под голову подушку, обхватил двумя руками пышное одеяло и дал волю мечтам. Мечтам о Кате.

Ваня представлял, каким будет их будущий дом: большой и светлый, с огромными окнами и просторной террасой, сидя на которой можно вечность любоваться исполинскими соснами. Иван воображал, как возвращается с работы, разувается у входа и кричит Кате, что он дома. Она отзывается из кухни, где в льняном коротком платьице и в высоких вязаных носочках готовит что-то вкусное. Ваня тихонько подходит к ней, обнимает со спины и целует в открытое плечо. Катя улыбается, гладит его по щеке своей маленькой ладошкой и целует в ответ. А где-то там, в дальних комнатах, кричат и смеются дети.

Под эти грезы Ваня сладко уснул.

…

Обед был в самом разгаре. Катя долистала каталог сетевой косметической компании, который с утра оставила техслужащая Марина Петровна, до страницы с очередной парфюмерной водой.

На заднем плане нежно обнимались жених и невеста. Девушка в белом свадебном платье чем-то походила на саму Катю, а жених отдаленно напоминал ей Ваню. Катя сложила каталог пополам, приблизила, чтобы по лучше рассмотреть самые мельчайшие детали. Она дотошно разглядывала платье невесты, как вдруг перед глазами развернулся настоящий фильм: Катя, почти в таком же белом платье с кружевным верхом и открытой спиной, стоит рядом с Ваней. Ее волосы цвета солнца, какими они были в детстве, собраны в небрежный пучок. С неба падет легкий пушистый снег. По улице гуляет порывистый ветер, но холода Катя не чувствует. Иван прижимает ее к себе, целует. Она обнимает его тоже. От этих объятий им обоим не тепло – жарко.

Видение рассеялось, как утренняя дымка. Катя загнула уголок страницы, закрыла каталог.

«Опять мечты», – прерывисто вздохнула она, откинулась на спинку, зажмурилась.

Отпускать мимолетное видение никак не хотелось, но и вернуть его не получалось.

«Путь души не пройти без души», – промелькнуло в голове.

Катя распахнула глаза.

«Точно! – оживилась она. – А что, если я напишу стихотворение и опубликую его на своей странице? Пусть это будет моим признанием. Если Ваня одинок и я ему не безразлична, то, может быть, он найдет мою страницу, прочитает стихотворение и хоть как-нибудь себя проявит?»

Катя открыла ящик рабочего стола, где пылилась зеленая фталевая тетрадь с белыми хрустящими листами в нежно-голубую клетку. Катя купила ее, как только устроилась работать на хлебозавод, но пачкать заметками, а тем более ежедневными записями так и не решилась. Берегла тетрадь для особого случая.

«Заберу домой, пусть будет моим черновиком», – подумала Катя и сунула тетрадь в сумку.

Сегодня на работу она приехала не за рулем. Макар отогнал свою машину в автосервис на техобслуживание, а сам пересел на автомобиль жены. Дети приболели и пропустили занятия в первые дни новой четверти. А значит, вечером Макару оставалось заехать только за Катей.

– Мне сегодня придется задержаться. Может, на такси приедешь? – предупредил муж за десять минут до окончания рабочего дня.

– Давай лучше я пешком пойду, а ты меня по пути заберешь, как освободишься? – предложила Катя.

Муж согласился.

Прогноз погоды с утра обещал ясное небо, но к вечеру поселок накрыли тяжелые серые тучи. Ветра практически не было. Катя обожала такую погоду, хоть весне она совсем не к лицу.

Катя шла и думала о ремонте бабушкиного дома. Планировала, что нужно сделать в первую очередь, как обустроить комнаты. С трепетом представляла, как дом снова оживет.

Мелкий дождик покрыл рябью асфальт под ногами. Спрятаться от него Катя не могла – поблизости ни магазина, ни остановки. Капюшон пальто покрывал голову лишь на половину. Зонта с собой, конечно, не было.

«Прогулялась, нечего сказать, – с досадой подумала Катя, когда дождь забарабанил по крышам домов, молодой листве, распластался лужами по тротуару.

Недалеко от нее, у обочины, притормозил незнакомый черный автомобиль с московскими номерами. Пассажирская дверь открылась.

– Кать! Садись! – крикнул ей водитель.

Сердце Кати встрепенулось. Этим водителем был Ваня.

Дождь усилился. Катя огляделась по сторонам. Муж на горизонте так и не появился, а значит, спасти ее больше некому. Катя кивнула и быстро зашагала к черному автомобилю.

– Спасибо большое! – поблагодарила она, перехватывая пассажирскую дверь.

– Ты чего пешком в такую погоду? – то ли спросил, то ли поругал Ваня.

– Муж свою машину в автосервис отогнал и взял мою, а я такси не стала вызывать, хотела прогуляться. Во-о-от, – оправдывалась Катя, пристегивая ремень.

– Тебе куда?

– Пшеничная, 24.

– Понял. Как твои дела? – улыбнулся Ваня и бросил на Катю мимолетный полный нежности взгляд.

– Хорошо. Работа работается, дети растут. Твои как?

– Тоже нормально. В отпуск приехал. Специально взял его ко дню рождения Андрея. В Москву с ним вместе поедем. С другим братом решили подарить ему билет на концерт его любимой группы. Но это секрет! Ладно?

– Мг, – кивнула Катя.

В дороге они с Иваном говорили обо всем и ни о чем.

«Пусть эта дорога никогда не заканчивается», – подумала Катя, но автомобиль Ивана неумолимо приближался к дому Макара.

Муж, как назло, стоял на улице и что-то увлеченно рассказывал соседу. Веселая и жизнерадостная Катя в одно мгновение превратилась в безликого и молчаливого пассажира.

– Все нормально? – спросил Иван.

– Да, – холодно ответила Катя. – Спасибо еще раз!

– Не за что. Увидимся, – ответил Ваня, едва шевеля губами, чтобы его услышала только она.

Макар вопросительно уставился на черный автомобиль с московскими номерами и наспех попрощался с соседом. Он скрестил руки на груди, выпрямил спину, склонил голову набок. Макар всем видом давал знать, что дома Катю ждет допрос. Он был одним из немногих жителей поселка, которые ничего не знали об известном земляке – военкоре.

Катя вышла из машины. Иван кивнул Макару в знак приветствия. Макар ответил тем же. Когда черный автомобиль освободил заезд и медленно пополз по мокрому асфальту, Макар насупил брови и жестом позвал жену в дом.

– А кто это тебя привез? – щурясь, спросил он.

– Машины все заняты были, и я решила не ждать, а пошла пешком. Подумала, что по дороге увидишь меня и заберешь.

– Кто тебя привез, я спрашиваю!

– Брат моего коллеги – Андрея. Я мимо остановки шла, когда дождь пошел, он меня увидел и предложил подвезти. А ты же сказал, что задержишься?

– Задержался всего на пятнадцать минут. До самого завода туда-сюда раза два проехал, тебя искал! Не нашел! Подумал, что ты уже дома. Звоню тебе, а телефон выключен!

Катя достала из кармана телефон, попыталась включить.

– О, разрядился.

– Да неужели… – всплеснул руками Макар. – Ну конечно, разрядился, пока ты с чужими мужиками каталась.

Катя сняла куртку, переобулась.

– Что ты начинаешь?

– Я не начинаю, – буркнул Макар и ушел.

Катя забрала с комода сумочку и направилась в комнату, как вдруг поймала краем глаза свое отражение в зеркале. Тушь под глазами немного поплыла, распущенные волосы от дождя сбились в пряди, но почему-то сейчас она показалась себе особенно красивой. И счастливой.