Верберы. Сборник из 4 книг

Я вскинула брови. Он это серьезно? Или это такой неподражаемый юмор оборотней? Мол, обернись. Да нет же, не за спину, а в зверя!

– Ну что-о? – развел руками Феликс.

– Это скорее дружеская услуга.

– А почему я не могу за нее платить?

А он настырный, этот громила.

– Да потому что я делаю это не из-за денег. А просто потому, что мне интересно с тобой общаться.

Вот теперь улыбка Феликса резко преобразилась. Стала ясной, лучистой, почти мальчишеской. И совсем не походила на прежний оскал.

– Ты серьезно? – он хотел что-то сделать, но торопливо спрятал руки в карманы.

– Вполне.

Нас окутала тишина…

Феликс ничего не говорил. Только смотрел своими синими глазами, чуть придвигался и то вытаскивал руки из карманов, а то снова прятал их. А я растерялась. И почему-то совсем не хотела бежать. Смотрела на Феликса и чувствовала, что ноги будто вросли в землю. Странное ощущение окутало меня. Тепла, уюта… Какой-то затаенной радости, которая зреет в груди, а потом вдруг вырывается наружу восторгом. Вдруг стало жарче, сложнее дышать. Словно воздух вокруг нас резко раскалился. Я уже и забыла это ощущение.

Феликс снова сглотнул, облизал губы и вдруг решительно взял меня за руки. Сжал их вздрагивающими пальцами. Горячими, как натопленная печка.

– Кхм… Я очень рад, что тебе со мной интересно… – произнес с песком в голосе. Тихо и как-то проникновенно. У меня аж мурашки по спине побежали. Да-да! Они существуют! Эти гадкие мурашки, от которых становится одновременно не по себе и приятно-приятно… Словно получил лучший в жизни подарок. Или просто неожиданно спасся.

Только, что твоя жизнь или здоровье висели на волоске, ты находился в шоке, в ауте, на краю бездны. И вдруг все стало безусловно прекрасно. Это облегчение, эту радость, которая сначала нарастает, а затем выплескивается, охватывает теплой волной и беззаботностью, почти детским восторгом, сложно переоценить.

Феликс чуть наклонился, потом еще… а затем резко выпрямился и прокашлялся.

А я все еще неотрывно смотрела на вербера и – клянусь – между нами словно ток пробегал.

Феликс неожиданно выпрямился, расправил плечи и произнес так, словно клялся.

– Даю слово, я тебя не разочарую.

Это звучало так странно… Мы ведь едва знакомы. Мы почти ничего друг о друге не знаем. Мы совершенно не знаем друг друга!

Но фраза звучала настолько естественно, настолько правильно, что я даже не удивилась. Словно именно этого я и ждала. Кивнула, пожав горячую ладонь вербера. Он надсадно втянул воздух, даже как будто со свистом, и еще немного ко мне придвинулся. Теперь наши тела почти соприкасались, и я чувствовала жар оборотня. Он окутывал невидимым, чарующим коконом, впитывался в кожу и глубже, глубже, еще глубже.

Меня бросило в жар. Лицо Феликса пылало, на щеках горел лихорадочный румянец, а губы стали словно ярче и пухлее.

Чувственные… такие… мужские…

Жестко очерченные и при этом пухлые…

Я аж засмотрелась. Феликс тут же перехватил мой взгляд и произнес со сдавленным рычанием:

– Если хочешь что-то сделать, давай…

Я встрепенулась, наваждение медленно уходило. Я хотела закончить работу!

– Мне очень нужно завершить работу. Поехали назад, а?

Феликс развел руками и жестом пригласил меня обратно, по тропке. А уже когда я первая заспешила назад, за спиной послышался вздох…

Мы быстро добрались до стены и перелезли через нее прежним способом. Я не могла не любоваться на оборотня. Не восхищаться тем, какой же он ловкий. И это при такой-то массе тела!

Ехали мы теперь довольно странно.

Феликс то газовал, и мы летели по дороге так, что только пыль взвивалась столбом, то притормаживал и словно старался вести поспокойней. Как будто пытался выполнить мою просьбу и одновременно что-то его сбивало.

А когда мы остановились возле забора, я увидела знакомые следы машины…

Неспешно вышла наружу, уже без раздумий опершись о горячую, широкую ладонь оборотня.

Словно нет ничего на свете естественней, правильней, нежели принять поддержку и помощь Феликса…

Хм… Неужели… Не успела юркнуть в калитку, как из нее навстречу мне вышел Влад…

За спиной раздалось рычание Феликса. Настоящее, почти медвежье.

Муж смотрел на меня прищуренными серыми глазами, расправил крепкие плечи и выпрямился. Вообще-то я всегда любила крупных мужчин. И Влад поддерживал себя в форме, хотя в последние годы у него и появился заметный животик. Однако он, по-прежнему, был сильным и выносливым.

Не чета большинству мужчин его возраста.

Я собиралась радостно поприветствовать мужа, игнорируя утробное рычание Феликса, которое не прекращалось и словно бы даже становилось все громче. Но вместо этого Влад выпалил:

– Работа у тебя, значит? Отправила меня в командировку, а сама шляешься по му…

Договорить он не успел. А я даже дернуться не успела. Феликс уже прижал Влада к забору, надавив рукой на горло моего мужа.

– Еще слово… И я за себя не ручаюсь…

В голосе оборотня слышалось рычание. Так отчетливо, словно разговаривал с Владом уже почти зверь, только владеющий человеческой речью.

Муж задохнулся, принялся судорожно втягивать воздух. А Феликс надавил сильнее, глаза его полыхнули незнакомым огнем. Он оскалился и словно почти не осознавал, что творит в эту минуту. Лицо оборотня преобразилось. И я поняла – с кого рисовали берсерков. Ничего человеческого в чертах Феликса не осталось. Только звериная жажда терзать, убивать, уничтожать.

Влад покраснел как рак, забился, пытаясь достать вербера руками и ногами. Даже садануть в пах. Но все его жалкие попытки оборотень отрезал на раз. Рубящим ударом руки. Я видела, что Владу больно, и не знала, что предпринять.

Вид у Феликса был такой, словно все – мужу конец. Я до ужаса, до стука сердца в ушах, боялась, что так оно и случится. И не меньше страшилась что-то предпринять, подтолкнув вербера к яростным действиям.

Я металась. Переживала за Влада – он уже хрипел, бил ногами и закатывал глаза. Но страшилась даже коснуться оборотня. Вдруг рассвирепеет еще больше?

Так вот о чем он говорил на счет тренировки общения с людьми?

Видимо, на мужчин – самцов оборотни вот так и реагируют.

Я выдохнула и решилась, потому что не могла позволить Феликсу причинить непоправимый вред Владу. И одновременно не хотела, чтобы у оборотня случились из-за нас неприятности. Уж, наверняка, подобное преступление у них в сообществе не приветствуется. Иначе оборотней давно бы уже всех перестреляли.

Я сделала над собой усилие и положила руку на плечо вербера: горячее и каменное, словно русская печка.

– Феликс… пожалуйста…

Я не знала, что бы такое сказать. Фраза получилась вымученной, жалкой… Но оборотень вдруг перестал рычать, оглянулся и посмотрел на меня.

Осмысленно и почти виновато.

– Феликс, пожалуйста, – взмолилась я. – Отпусти его… Прошу тебя…

И… вербер послушался. Отошел от мужа, презрительно отряхнув руки.

Влад закашлялся, потирая горло. Феликс гневно зыркнул в его сторону и затем произнес очень громко, уже в мою:

– Я буду ждать следующей встречи! Я тебе позвоню!

Замер, словно ожидал, что я начну спорить, отпираться, отказываться.

С минуту мы смотрели друг на друга. И я почти забыла о том, что здесь Влад и о том, что он еще кашляет и суматошно глотает ртом воздух.

– Ххорошо, – ответила я. Потому, что вдруг поняла – не услышав мое согласие Феликс с места не сдвинется.

Я чувствовала его. На каком-то невероятном, интуитивном уровне. Почти также, как чувствовала сына, маму… И как никогда не чувствовала мужа… Как бы дико это ни прозвучало…

Вербер посмотрел на меня так… Не знаю, я замерла на месте и даже, кажется, дышать перестала. С минуту он медлил, словно давал понять, что готов снова урезонить Влада. Муж возмущенно дышал за моей спиной. Я помахала Феликсу рукой. Как дурочка. Но он кивнул и сел в машину.

Когда громадина на колесах уехала, я повернулась к мужу. Тот молча вошел в калитку, а затем и в дом. Я догнала Влада уже на кухне, за столом. Он сидел как прокурор, скрестив пальцы и смотрел исподлобья.

И у меня ярость бушевала в душе!

Проклятье! Я ничего такого не сделала! Я ни с кем не изменяла Владу! Никогда! Ни разу!

Я не заслужила подобного обращения!

А еще почему-то наклевывались шальные мысли.

Если он так реагирует на мое появление в обществе с другим мужчиной… Может все не просто так. Я ведь тоже несколько раз видела Влада с разными женщинами.

Возле его работы, когда случайно проходила мимо, на вокзале, когда провожала мужа в командировку. Он сказал тогда, что это по работе, по делу, из-за каких-то документов. А сейчас мне внезапно подумалось…

Если Владу и в голову не приходит иной сценарий, кроме, как моя измена… Может у самого рыльце в пушку?

Отчасти я понимала Влада. Между нами с Феликсом, действительно, была какая-то химия… Я не могла этого отрицать и не обманывала себя.

Но! Я никогда не изменила бы мужу! Это мне даже в голову не приходило. Максимум – дружеские встречи. И я сразу обозначила верберу границы.

Некоторое время Влад играл в молчанку. Смотрел в стиле «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Нет, реально. Словно я подсудимый, а он – судья и прокурор в одном лице.

Я спокойно налила себе чаю и села напротив мужа в ожидании, когда же он закончит играть в психологическую атаку.

– Я вижу, ты времени даром не теряешь, – наконец-то, разродился Влад.

Я повела плечом.

– Чего молчишь? – выпалил муж. – Нечего сказать в свое оправдание?

Я отпила чай и спокойно спросила:

– Прости. А в чем мне нужно оправдываться?

Влад вспылил, вскочил, едва не перевернув стул. Швырнул тарелку в раковину, так что та разлетелась на несколько частей.

– Сам уберешь! – среагировала я.

– Да ты! Да ты! – муж подскочил, снова уселся напротив и закончил: – Я же вас сам застукал! Тепленькими! Прямо горяченькими!

Я аж рассмеялась на его подозрения. Влад посмотрел так, словно я умалишенная.

– Ты, дура, что ли? Я застукал вас!

– Я это уже слышала, – спокойно произнесла я. – Ты встретил меня с новым знакомым. Точнее – с новым главой поселка, который выстроили тут рядом. Мы общались. И?

Влад захлебнулся воздухом, покраснел так, будто его снова душил Феликс.

– И? Ты ходила на свидание с другим? И хрен его знает, чем вы там занимались?

– Чей?

– Чего???

– Чей хрен знает?

Влад сглотнул и немного охладился. Видимо, моя нейтральная реакция и даже черный юмор слегка остудили его пыл. Наверное, он ожидал, что я начну просить прощения, умолять… Оправдываться, наконец. Я прямо слышала, как со свистом сорвало шаблон мужа.

– Ты, что же, хочешь сказать, что между вами ничего не было? – усмехнулся Влад.

– А ты, что, видел иное? Как ты говоришь: ты застукал нас? Мы целовались, обнимались? Или вообще занимались интимом?

– Ты с ним гуляла!

– А ты гулял со своей Настей из отдела продаж? И? Не припомню, чтобы я устроила вам скандал на эту тему!

Влад сорвался со стула и со всей силы ударил тот об пол. Предмет мебели скрипнул, но не сломался.

Затем муж прошелся, а вернее даже – пробежался по комнате. Наконец, он остановил свой забег и выпалил:

– Так это было в отместку? Ты решила мне отомстить?

И хотя он ничего больше не сказал, на лице Влада было все и так слишком уж красноречиво написано.

Все!

С точками, запятыми, восклицательными знаками!

Даже со схемами из Камасутры!

И чем они занимались с Настей. И почему он сразу же подумал про нас с Феликсом то же самое.

Я выдохнула. Сердце ухнуло куда-то вниз. Окаменело и перестало биться. В груди заныло. Он… мне… изменил…

Вначале это просто в голове не укладывалось.

Ну да, мы немного охладели друг к другу в последнее время. Да, мы мало общались и почти все время в горизонтальном положении. Да, каждый из нас проводил свободное время за компьютером. Я работала – рабочий день фрилансера не ограничен восемью обычными часами. А Влад смотрел то сериалы, то мультики.

Но мне и в голову не приходило, что муж способен мне изменить!

Да и сейчас наступил момент отрицания. Так смертельно больные вначале не верят в диагноз. Кричат в лицо врачам: «Да вы ошибаетесь!»

Цепляются за соломинку, надеясь на лучшее.

Я пережила отчаянную надежду быстро. В рекордные сроки, можно сказать.

Потому, что Влад вернулся на свое место и вдруг произнес:

– Давай все забудем? А? Я расстался с Настей, а ты расстанься с этим… верзилой…

И вот тут моя надежда умерла: в страшных муках и ужасающих судорогах.

Недавно я еще могла по-разному интерпретировать претензию Влада: мол, ты мне мстишь. Например, муж вполне мог иметь в виду, что я вызывала у него ревность, как он вызывал ревность во мне. Если бы вызывал… Или вроде того…

Но теперь все встало на свои места.

Четко, как детали пазла.

И на этом пазле изображалась смерть нашего с Владом брака.

– Уходи, – процедила я.

Влад сморгнул, встал, налил себе стакан воды, осушил его и подбоченился:

– Слушай. Не руби так сразу. Да, я виноват. Но я же мужик! Я сорвался. Но я никогда раньше тебе не изменял! Клянусь.

Я сглотнула ругательства, подавила желание ударить его чем-то потяжелее и отчеканила:

– Одного раза более чем достаточно!

– Да ты! Да ты!

Влад еще раз пробежался по комнате, выпил еще стакан воды, остановился и выпалил:

– Ты уверена?

– Да, – выдохнула я.

Он схватил чемодан, который дежурил у двери после командировки. Еще не успел разобрать, видимо, вернулся вот только что.

– Переночую у мамы! Передумаешь, ты знаешь где меня искать!

Я закрыла лицо руками. Послышался хлопок входной двери, а затем и следующий – уличной. Тишина накрыла дом невесомым куполом.

Зазвенела в ушах натянутой до предела струной, которая вот-вот оборвется. И… оборвалась… Я зарыдала в голос.

Не помню сколько времени я заливалась слезами. Рыдания душили, вырывались наружу болезненными спазмами, глаза саднило.

Он изменял мне! С этой дурындой! Белобрысой крашеной шваброй с увеличенными губами! А я, идиотка, даже не подозревала! Даже не думала! Ведь это же мой Влад! Верный и честный! С которым мы женаты… боже, столько даже не живут! Отец моего любимого Клима!

Я заметалась по кухне, натыкаясь на стены, хватая вещи и не зная, что с ними делать. А затем взяла кружку, которую мне привез из командировки Влад.

Большую белую, с тонким золотистым узором. Я очень много пью, а большие кружки, как правило, довольно тяжелые. Таскать их с кухни на первом этаже в рабочую комнату на втором было не так уж и весело. И вот Влад привез мне эту! Легкую, удобную, большую…

Кружку взамен измены…

Я бросила кружку в мусорное ведро и закричала. Так, что у самой уши заложило.

Вззз… Вззз… Я не сразу поняла, что звонит сотовый. И почему-то, не глядя на номер, решила, что это звонит Влад. Решил либо в очередной раз «начать все с чистого листа», либо обвинить. Впрочем, уже неважно.

– Отстань от меня! Я тебя ненавижу! – крикнула я в трубку и услышала тяжелое, надсадное дыхание. Почему-то ужасно знакомое. – Феликс? – спросила я наугад.

В трубке раздалось еще более явственное тяжелое, со свистом дыхание. Мне ответило молчание. Кажется, оборотень решил, что я ополчилась на него. Потому что так волноваться из-за обычного звонка он стал бы вряд ли. Я понимала, что надо что-то сказать. Может, извиниться, а может, – и вовсе – все объяснить. Но не могла. Просто не могла сейчас начать разговор. Да и объяснения в голову не лезли. Что я могла сказать?

Тишина затягивалась. В какой-то момент показалось, что Феликс уже бросил трубку. Но гудков не на том конце связи не было. Я судорожно искала нужные слова и мне никак не удавалось их выдумать.

– Мне показалось, что тебе плохо, – глухо и растерянно произнес вербер. – Я сильно не вовремя? Надеюсь, ты это не всерьез?

– Что? – не поняла я.

Мысли метались в голове стаей встревоженных птиц, путались и перемешивались.

– Отстань… ненавижу… – я прямо слышала, как меняется его голос, пока вербер меня цитировал. Звучит словно из глубокого колодца.

– Это я не тебе. Извини…

– А кому? – он точно выдохнул с облегчением. Я была абсолютно в этом уверена.

– Неважно, – я постаралась ответить ровно и нейтрально.

Ну мало ли на кого я могу злиться? На квартиранта, который не платит квартплату. На заказчика, который просит все переделать, хотя уже давно утвердил макет материала. На соседа, который выпустил свою собаку на мой участок и мне ту никак не выгнать… Да на кого угодно, на самом деле.

Феликс молчал, тяжело дышал и не прерывал связь. Я не сдержалась, шмыгнула и, кажется, всхлипнула и оборотень тотчас среагировал.

– Алена? Он тебя обидел? Я убью его!

Рычание пронеслось по связи. Такое же как в момент, когда Феликс держал Влада за горло. Я всхлипнула снова, потому что сдерживаться уже не было смысла. Но постаралась утихомирить альфа-самца на том «конце провода».

– Феликс. Это наши семейные дела. Они вообще никого не касаются. И тебя, тем более. Все нормально. Это все между нами.

Рычание не прекратилось, а, наоборот, стало сильнее.

Я почти физически ощущала желание Феликса наброситься на Влада, порвать его на части… Не как человек, а как дикий зверь, что защищает… а что он защищал? Кто я ему? Зачем я ему сдалась?

Боже, как надоело пытаться понимать мужиков! Как достало стараться залезть им в голову, разобраться в их странных реакциях и поступках! Ужас просто!

Достали! Одним словом! Дос-та-ли!

На меня навалилась буквально вселенская усталость. Такая, что хочется лечь и не двигаться. Именно моральная, не физическая. Когда даже уже все равно, что произойдет дальше. Лишь бы тебя не трогали и ни в каком виде не втягивали в очередную драму…

– Я вас прошу, – устало попросила я. – У меня нет сил вас уговаривать. Феликс. Будьте мужчиной. Оставьте все, как есть. Наш уговор останется в силе. Дайте мне пару дней выдохнуть, и я буду готова помогать вам адаптироваться…

Рычание стало чуть тише. А затем послышалось шумное дыхание.

Некоторое время по связи транслировалось только оно. И ничего больше.

– Значит, по-вашему, быть мужчиной означает позволить обидеть женщину, которая… – Феликс осекся и задышал чаще.

– Феликс. Вы не вправе вмешиваться в мои семейные дела! – выпалила я, начиная раздражаться.

Да что сегодня с этими мужиками? ПМС? Причем, какой-то общегородской, видимо. Говоришь не вмешивайся, а он продолжает. Говоришь – пошел вон, а он предлагает смириться с изменой. У них что, в один день мозги отключились?

– Я… не вправе, – эхом повторил Феликс сквозь рычание. – Но хочу…

– Я тоже много чего хочу! – возмутилась я, уже не сдерживаясь. – Хочу, чтобы меня оставили в покое на два дня! Всего-то! Не спрашивали, что не так! Не предлагали помощь. Просто дали мне время успокоиться!

Последние слова я кричала, а шумное дыхание Феликса в трубке стало более неровным.

Он опять замолчал. Я слушала надсадные вдохи и резкие выдохи. И больше ничего. Минуту, две, три, четыре…

– Феликс? – позвала я.

Глава 6

Феликс

Феликс отчаянно боролся с собой.

Чего стоит ему, альфе, лучшему из лучших, к тому имеющему за плечами опыт службы в органах, выследить по запаху смертного мужика и прибить? А потом замять дело с помощью Германа? Конечно, старый друг вряд ли будет в восторге от этого. Но поможет наверняка. Феликс – один из самых перспективных вожаков. И заменить его в нынешней ситуации некому. Вон даже Тимур слегка растерян. А он не какой-то щенок, что едва вырвался в лидеры! Он вожак с опытом и с головой на плечах!

Феликс сам себе удивлялся. Молчал в трубку и пытался привести мысли в порядок. А все нутро вопило. Найди! Догони! Поррви!

Так вот оно каково! Когда встретил пару и ни с кем не можешь ее делить! Безумие… Ревность… Собственничество…

Феликс вспомнил, как разнимал двух матерых самцов, не молодняк с гормонами до самых ушей. Нашли одну пару на двоих – верпантеру из соседнего племени.

Бились, как бешеные. До крови, до лоскутов!

Их потом месяца три откачивали. А лечили и того дольше. И едва оклемавшись, эти двое снова рвались в схватку. Хорошо, что женщина все узнала и вовремя расставила все точки над «и».

Эльдар, отвергнутый вербер, отправился в Тундру, в старое поселение верберов. Не мог оставаться поблизости от пары и от счастливого соперника в придачу. Убил бы все равно. Потому что инстинкт. Потому, что нет у оборотня другого шанса завести семью и детей. Нет.

Вот и сейчас все инстинкты Феликса требовали того же. Тем более, что этот человечишка еще и обидел Алену! Она из-за него плачет! Рыдает и всхлипывает!

Его женщина плачет из-за какого-то недомерка! Таракана, которого для вербера раздавить – раз плюнуть! Даже не запыхаться!

Феликс почти не слышал уговоров нэнги в трубке. Едва-едва, мимолетным шорохом и лишь потому, что она – его, только его… Говори с ним любой другой – вообще не заметил бы. Не понял ни слова. В таком состоянии находился сейчас вербер.

И тут Алена вспылила. Накричала на грани истерики.

Феликс стиснул челюсти, сжал кулаки так, что острые ногти пропороли ладони.

Вот теперь не тот недомерок, а именно он, он сам довел ее…

Так и хотелось броситься к ней. Прижать, забрать и не отпускать. Феликс едва сдерживался.

Тишина транслировалась по связи. Алена молчала. А вербер ничего не мог ей ответить.

Слушал ее взволнованное дыхание и просто не находил слов. Только не в этой ситуации…

Вина жгучей кислотой разъедала внутренности оборотня. Больно… Как же больно…

– Феликс? – позвала Алена. Вербер тряхнул головой. Надо что-то сказать, видимо…

Но что? Что он за нее… Да что угодно он за нее, в принципе. Что он прибежит как пес в любую минуту, если ей нужен или если она позовет? Что ему без нее теперь… ну никак… совсем никак… Потому что ни оборачиваться не хочется, ни зверем бегать, ни руководить племенем… Ничего не хочется… Только бы увидеть ее…

Заглянуть в глаза, потеряться. Забыть где небо, а где земля. Где право, а где лево. И сдерживать восторг, от которого хочется прыгать и валяться на траве, как медвежонок.

Что от звука ее имени внутри все переворачивается, вибрирует, отзывается… Что попроси она – убьет, не задумываясь… Умрет, не страшась…

Потому, что прижало Феликса нехило… Прижало… Окончательно и бесповоротно.

Так, что дальше уже просто некуда…

– Да, Алена?

– Ты меня слушаешь?

– Да, Алена.

– Ты меня хорошо слышишь?

– Да, Алена.

Твою мать! Как генералу докладывался. Не мог иначе. С языка фразы слетали сами. Феликс больше не владел собой.

Она владела им безвозвратно. Его разумом, его телом. Всеми его желаниями и стремлениями.

Она стала центром его Вселенной…

Алена чуть помолчала, переходя к более важному и сложному вопросу. Вербер понял еще до того, как в трубке послышалось:

– Ты успокоишься и оставишь Влада в покое?

– Нет и да.

– Я не поняла.

Она нервно выдохнула. Ну да. Не поняла.

Феликс покрутил в голове возможные ответы. Придумал даже отговорку. Мол, я сегодня вообще нервный. День такой, неудачный. А тут еще встреча с твоим благоверным. Неадекватом каких поискать. Нормальный мужик не станет рычать на того, кто втрое сильнее. Феликс его ведь едва не убил. Еще немного… И если бы не Алена… Не пожалел бы даже. Вот ни минуты не пожалел.

– Феликс? Ты не ответил…

А она настойчивая. Маленькая, сладкая нэнги. Упрямая и не дающая ни секунды передышки. Дурочка. Сама не знает, о чем спрашивает…

Ложь прокрутилась в голове Феликса, почти сформировалась, но с языка внезапно слетела правда:

– Я не могу успокоиться. Потому что ты нервничаешь…

Сейчас он не мог лукавить. Только не с ней.

Такой расстроенной, растерянной, сбитой с толку. Все еще шмыгающей носом… Как маленький обиженный ребенок. Трогательной до того, что сердце Феликса заходилось и так хотелось ее обнять, что вербер стиснул подушку… А потом и зубы стиснул посильнее…

Алена молчала. Он знал, что сказал лишнего. Не время, не тот случай и совершенно не к месту. Но она словно ведьма тянула из Феликса правду. Спросит – и все! Он готов душу вывернуть. А потом еще столько раз, сколько ей этого захочется.

– Какое тебе дело до моих нервов… Феликс? – она спросила тихо, словно что-то заподозрила. Феликс скрипнул зубами. Еще секунда – и правда вылетит изо рта сама. И все… Она испугается и сбежит. А как смолчать?

Он сжал кулаки сильнее, ощущая характерный запах собственный крови. Густой, насыщенный сейчас гормонами. Всеми подряд. Тестостероном, адреналином, и еще множеством биологически активных веществ. Крови, которая лучше всяких слов говорила о том, что творилось с оборотнем.