Больной ублюдок и «Черный интернет»

Время в дороге шло на удивление быстро. Ехать оставалось минут двадцать, но тут шар иллюзий Майкла, напоминавший новогоднюю игрушку, которую нужно потрясти, чтобы снег кружил и сыпался на домик – лопнул. Майкл, чувствуя это, знал, что не может просто остановиться, сказав себе: «Ну, не получилось, пойду домой». Конечно, он может просто куда-нибудь внезапно исчезнуть, но выйдет как-то бесхарактерно, а это серьёзный удар по самолюбию. Как не крути, придётся вытащить из этого битого шара иллюзий все обломки и придумать, как их приладить обратно. Вся эта мутотень с Кишинёвом, квартирой, братками, бомжами и прочим теперь только мешает. Излишнее внимание, которое он старался привлечь к своему ложному образу, теперь лишнее. Даже план «Б» и запасной Ситроен 1998 года в подворотне – всего лишь печальное недоразумение. Но если он лично не прибудет в Бендеры и не найдёт способ взглянуть, как отгружают или выгружают товар, пропадёт шанс, очень важный шанс. Или нет? Так, всё. Обочина, тормоза.

«Спокойно, работай с информацией, спокойно, не пари горячку, гляди, ты не понимаешь, что делаешь», – говорил он себе. Сейчас тот момент, когда всё ещё можно исправить. Нужно дождаться отчёта по логистике. Я могу, нет, я точно могу понять, каким образом туда прибудет груз. Я уже активировал все средства контроля, все данные камер на всех трассах, все регистрации, все путевые листы… Хотя, кого я обманываю, я совершенно не готов к этому. У меня не хватает сведений. Сколько машин должно приехать к заводу? Как я пойму, какие из них лишние? Этот запрос ничего не даст.

Мне нужно сделать, что угодно для того, что бы быть там, когда они будут работать, и понять, что это за заказ, и чем они там вообще занимаются, что мне это даст? Что я буду делать дальше? На этих незаурядных вопросах Майкла неожиданно одолел сон.

Проснулся он в машине, неподалеку от заправки. Было позднее утро. «Я, что столько проспал?» – подумал он. Ах, чёрт, моя голова! Боль сгладилась, но не ушла. Где я, твою мать? Я же вроде поехал в Бендеры! Почему я по-прежнему в машине возле этой долбаной заправки? Чёрт, чёрт, чёрт, я теряю контроль. Боковым зрением Майклу почудилось что-то в зеркале. Он начал внимательно рассматривать и царапать красную точку на своей шее, прижавшись к зеркалу так, что бы можно было увидеть поры на коже. Пришлось долго всматриваться, а сердце с каждой секундой колотилось всё сильнее и сильнее. «След от укола! На шее след от укола! Они схватили меня и вкололи что-то, а теперь я ничего не помню! Это – подстава, они хотели, чтобы всё произошло именно так!» – крутилось в голове Майкла.

Так он выкатился из машины с криками, размахивая своей пушкой-осой. Оса – это старый добрый травмат, напоминавший обрубленный револьвер с четырьмя стволами квадратом. Такая пуколка на четыре выстрела могла сделать человека калекой на всю жизнь. Увидев незнакомого мужика рядом с машиной, Майкл решил, что необходимо защищаться всеми возможными способами. В состоянии аффекта он принялся в него стрелять. «Таб! Коб Таб!!!» – ругался мужик на своём языке. Первый выстрел гуманно попал ему в плечо. Выстрел из осы в голову вполне способен изменить её форму.

К несчастью, всё происходило совсем не в пригороде Кишинева, как сначала подумал Майкл. Заправка, на которой он теперь находился, называлась «Сак Ромпетроль», а та, где ему побили битой машину – «Бемол». Лучше бы Майкл разглядывал навигатор, а не свою шею. Это был не сон, он действительно поехал в Бендеры и заснул по дороге. Сейчас он находился на другой заправке. Незнакомого местного дядьку, подстреленного из пневмата, пришлось теперь бить и пихать в багажник.

Майкл и незнакомый человек в багажнике… Куда же они теперь поедут вместе? Может быть, они в будущем станут друзьями? Ладно, ладно. Вряд ли, кто-то будет дружить с таким козлом, как Майки. Разве что Генри.

Дальнейшая дорога до Бендер оказалась очень даже ничего. Я бы сказал, совсем новенькая, правда, превышать скорость, когда в багажнике лежит избитый незнакомец, грозит срывом всей операции. Впрочем, она и так уже страдает, как минимум, от отсутствия разумного, плана.

14

Мужчина и девушка сидят в кафе на открытой террасе одного из отелей города Стамбула. Отсюда, с верхних этажей до горизонта, видны оранжевые крыши домов. Стамбул – большой город. Лето. Жара тает в клубничном мохито девушки, медленно и со вкусом. Так же, как лёд в бренди мужчины. Они знакомы уже четыре года, и за это время Джейн обзавелась уверенностью в том, что дружба между мужчиной и женщиной возможна. Да-да, вам не послышалось. Казалось, они оба это поняли с самого начала. Ещё со времён паблика обсуждения насущных политических тем, где их комментарии под постами новостей сменяли друг друга. Ещё с того раза, когда они встретились в лагере волонтёров Непальского Итахари, готовясь выезжать на помощь пострадавшим от землетрясения. Тогда, когда они снова встретились, спустя полтора года в Африке, намериваясь бороться с очередной эпидемией.

Если две личности обладают взаимодополняемыми взглядами, если в беседах друг с другом, в работе друг с другом они получают силу и вдохновение, то да, это можно назвать дружбой. Возраст, пол, личная жизнь отходят тогда на второй план. Мы ведь живём тем, что нас вдохновляет? Не обязательно при этом должен быть ещё и секс. Достаточно взаимоуважения. Или нет? Джейн и Лари очень интересовались этим и другими философскими вопросами. Такие темы были их любимой мозговой жвачкой в те моменты, когда им удавалось окружить себя зоной комфорта, полученной на основании успешности выполненных дел. На почве общих интересов им удалось добиться высшего уровня понимания и доверия друг к другу. Их тандем всегда радовал новыми идеями.

Джейн – медик-практикант, часто работающая в миссиях красного креста по всему миру. Сказать по правде, она – обычная девчонка. Да, романтичная, смелая, много где была, готова работать с риском. Уже не заурядно, правда? В плане отношений с парнями, она ничем не отличается от своих подруг по медицинскому колледжу. Много учёбы, работа. По сути-то, ей и некогда заводить знакомства. Как же хорошо, что есть интернет. Однажды, там, в группе обсуждения регионов мира, находящихся в кризисе по тем или иным причинам, появился он, затем завязалась дружба по переписке. Итархи, Южная Африка, саммит красного креста в Женеве. Их объединило желание изменить мир и людей, найти способ сделать так, чтобы люди не проживали свои жизни зря, а многие, как они считали, распоряжались своими жизнями впустую.

Джейн нравились парни, ну в смысле она была натуральной ориентации. Не ханжа, не девственница. Да, она думала об этом не раз – смогла бы она переспать с Лари? От этих мыслей обычно ей становилось смешно. Нет, не подумайте, с Лари всё в порядке. Он достаточно привлекателен. Ему около сорока, что скорее только в плюс. Статный, импозантный, уверенный в себе. Джейн не раз видела, как Лари запросто окучивал самых разных девчонок, куда бы она с ним не приехала. В нём было некое величие, к которому, словно, тянуло прикоснуться. Но, Джейн ведь тоже не школьница там какая-нибудь, и не каждый будет ей ровней, как она сказала бы о себе на этот счет. В общем, речь совсем не о том. Секс, влечение – сложные темы. Не сейчас рассуждать о том, откуда возникает та самая искра, разжигающая страсть, срывающую одежды. По крайней мере, для Джейни интересом в общении с Лари был далеко не секс и даже не флирт.

Джейн обладала особо развитой интуицией, которой она научилась доверять и следовать. Она считала себя на редкость проницательной. Как правило, всё, до чего додумывалась Джейн, так или иначе, оказывалось правдой. В этом она уже достаточно убедилась. С Лари было что-то не так. Что-то, чего она никак не могла разгадать. Когда они затягивали свои любимые беседы по социальной философии, психологии, саморазвитию, их умы будто сливались воедино. Мысли витали в одних и тех же облаках. В этом мире их раздумий находились новые и анализировались старые мысли и идеи. Это даже напоминало совместный сон наяву, если такое вообще возможно. Но! Да представьте себе, иногда там появлялось «но», из-за которого Джейн прямо кололо, мол, вот, гляди! Это как баг – ошибка в программе. Как-будто Лари контролировал их полёт раздумий, не давая пролить свет на то, что он на самом деле чувствовал и думал. Мысль о том, что Лари удаётся обхитрить её проницательность, вызывало в ней чисто спортивный интерес. Подловить Лари стало её негласным хобби.

Ох, уж эта манящая головоломка… Достойное увлечение для тех, кто любит потешить своё эго умением докапываться до истины. Джейн задаёт тему:

– Помнишь, как говорится: «Тайну сознания нельзя решить рассудочно, просто говоря о ней. Можно быть только свидетелем тайны?»

– Это, кажись, Дон Хуан сказал. Да? Ты знаешь, что последователи группы Нагваля Карлоса до сих пор ведут свою деятельность?

– Лари, мы ведь уже обсуждали это, давай не будем возвращаться к этому вновь. Ты же знаешь, что я не фанатка Кастанеды. Чем бы они там не занимались, это их личное дело. Всё, что они совершают очень индивидуально. И Карлос, и его подруги писали об этом для своей личной проработки, по большей части. Дон Хуан даже сам подстрекал Карлоса на эти писания, поняв, что только так он сможет домыслить, что к чему. Это нужно было в первую очередь для той особой стратегии развития, разработанной Доном Хуаном конкретно с учетом личностных особенностей Кастанеды, а он в свою очередь подал пример своим ученицам. Люди зацепились за эти книги потому, что в них объявлено, что это систематизация особого учения, а всем нравятся учения-инструкции, когда нужно выполнять пункты, следуя специально разработанной методике. Мы ведь все очень любим системы знаний. Верно?

– Заметь Джейн, это не я начал его цитировать.

– Нет, правда, в нашем деле это никак не поможет. Люди читают эти книги и не понимают, что в них написано, а в них как раз таки прямым текстом сказано, что Дон Хуан давал советы необходимые исключительно Карлосу лично, с учётом всех его личных качеств. Зато, многие, даже не прочитав всех книг, норовят применить на себе и окружающих описываемые практики. А, что по поводу мудрых цитат и высказываний, так ими уже весь интернет забит. Они есть даже в дешёвых комедиях. Кстати, вот если бы я цитировала серьезную фразу, но взяла её из комедии, это всё равно бы означало, что я шучу?

– Прости, Джейн, но для большинства означало бы.

– Лари, ну, ты ведь – не большинство?

– Я, может быть, и нет, но лучше всегда делать ставку на то, что тебя поймут все, а не только близкие, даже если ведёшь разговор с близким. В нашей работе это особенно важно. Знаешь, я долго не хотел читать книги обо всех этих приключениях магов древней Мексики и прочее. Меня пугает их излишняя популярность. У меня вредный характер, меня раздражает всё излишне популярное. Я очень рад, что не прочёл этих книг в юности. Моя голова была бы тогда полна пустых заблуждений. Однако, сейчас, зная уже, о чём в этих книгах речь, могу сказать, что там действительно есть много очень практичных советов. Это похоже во многом на учения Даосов Китая – древних отшельников-мудрецов, по приданию, достигавших бессмертия. Помнишь, мы говорили об этом?

– Да, Лари, но я последнее время перестаю вообще считать, что какие-то учения могут привести людей к процветанию. Они сначала сплачивают людей в разные группы, затем, на почве разницы в убеждениях разобщают эти группы. Они дают их участникам ощущение обособленности. А каков итог? Всё скатывается к популяризации, монетизации и искажению любых учений, какими бы они не были в начале. От этого они пустеют, сливаются с обыденностью.

– Ох, Джейн, ну, прямо, крик души – твои слова. Возможно, ты можешь сказать и лучше на этот счёт но, процитирую Лао Цзы: «Кто знает – не говорит, кто говорит – не знает».

Джейн – Слушай, это ли не то же самое, что говорил Дон Хуан, только в другой интерпретации?

– Да, давай я расскажу тебе свои версию «Свидетельства тайны». Интерпретацию того, о чём нельзя рассказать, но всё равно нужно поговорить.

– Валяй, Лари, и я заказываю тебе латте! Хватить пить, а то напьёшься ещё и похитишь меня в мир своих интерпретаций! Ха-ха!

– Очень полезно осознавать, как ты мыслишь. Я не о тех мыслях, что нацелены на конкретные реальные дела и объекты в реальном времени, а о тех, что крутятся в твоей голове – твои воспоминания, раздумья. То, о чём ты думаешь в течение дня, то, о чём мечтаешь. Нужно понимать то, о чём ты думаешь прямо сейчас. Поймать ощущение своей мысли, осознавать картинку своей мысли. Я бы назвал это «ощущения мысли во взгляде». Куда направлен твой мысленный взгляд? Внутрь себя или на объект снаружи?

– Я бы сказала, что он всегда смешанный.

– Я согласен. Раздели взгляд внутрь себя и взгляд наружу.

– Это что-то вроде вещи в себе и вещи для нас? Как у Канта?

– Ну, почти. Я говорю о личной практике. Смотри только на реальность или только внутрь себя. Уметь чувствовать разницу между вариантами своего восприятия – великое искусство. Необходимо научиться этому. Проследи, о чём ты разговариваешь сам с собой про себя, о чём думаешь. Как ты это делаешь. Это можно осознать. Многие вещи кажутся настолько естественными, что даже не задумываешься о них. Например, не приходит в голову задуматься о том, как ты задумываешься. Есть мысли без слов и понимание без слов. Есть мысли в словах. Слова это кодировки. Помнишь нейролингвистическое программирование? Так вот, думая в словах, ты формируешь понимание реальности в рамках кода каждого слова. Слова – ассоциации, представления, инструмент формирования твоего типа восприятия. Кодировка слов имеет границы, имеет закономерности. Думай без слов, и думай в словах. Чувствуй силу инструмента слов и осознавай его границы. Чувствуй мысль без слов – чистое понимание. Это-то, что ты чувствуешь, а затем просто знаешь. Дело не в философии, дело в умении различать эти вещи.

– О, да, Лари, мысли и чувства! Ну, ты и накрутил.

– Да, подожди. Пораскинь представлениями о таких вещах, что вызывают у тебя наибольшее количество чувств. Это ещё называют эмоциями. Хе-Хе. Чем острее эмоции ты вспомнишь, тем лучше. Такие чувства, которые ты ощущаешь прямо сердцем у себя в груди.

– И? Допустим.

– Они разные? Правда? Вся грудь может быть плотной монолитной, будто сердце расплылось теплом в лёгких, или же чувство может исходить из какой-то конкретной точки. Щемить, например.

– Да, продолжай.

– Эти ощущения – это ведь и есть наша сила, наша энергия. Даосские монахи научились сначала различать эти ощущения, а затем и понимать их природу. Они поняли, как можно управлять этой силой, а самое главное, как её накапливать. Энергию можно почувствовать, осознать. Если твои мысли вызывают чувства, то, значит, внутри происходит какой-то процесс, связанный с энергией. Ты будто открываешь сознанием сосуды с этой энергией и, кстати, с такими сосудами связана кодировка твоих мыслей. В целом, если чувствовать свою кодировку, научившись распознавать её, тренируясь различать мысли и чувства, можно управлять эмоциями через этот код, а точнее, активировать свои энергии. Вообще важнее понимать их естественное движение, свойственное конкретно тебе. Думаю, существует множество комбинаций. Будто из разных сосудов они сливаются в одну чашу, создавая неповторимый коктейль, всегда схожий с предыдущим, но и всегда, в то же время, другой. Дело не в том, что ты выберешь себе рациональною идею того, что ты должен чувствовать, например, не боятся, когда страшно или не злиться, когда зол, хотя и такое возможно. Речь о том, чтобы все эти чувства рассматривались с точки зрения практичности, эффективности. Когда твой интерфейс восприятия установлен, ты руководишь через него мыслительными и чувственными процессами. Нужно осознавать и различать их, а главное, не забывать, что вся работа восприятия проходит через твой рабочий интерфейс. Ты можешь не только тратить, но и создавать энергию. Особенно тяжело накапливать и удерживать её. Очень просто быстро потратить всю свою силу на какую-нибудь неконтролируемую эмоцию. Важно чувствовать и осознавать накопленную тобой энергию. Понимать, как она в тебе распределена.

– Я в целом понимаю тебя, Лари, но не могу избавиться от клише слова «энергия». Да, я знаю, биоэнергия, но у меня есть стереотип. Энергия – это технический термин, а в таком контексте это становится чем-то хипозным. Обычно люди говорят об энергии человека, и эти люди, как правило, эм… хотя, если подумать, разные по сути люди говорят разные вещи. Я запуталась.

– Ты сама понимаешь, что морочишь себе голову своими клише, это так мило и невинно. Все люди о чём-то говорят, о чём они в данный момент думают и что чувствуют – это уже совсем другой вопрос. Самое главное то, для чего они сотрясают воздух. У этого может быть совсем не та причина, что кажется на первый взгляд. Люди прикрываются объективной важностью разговоров. На самом деле, большинство разговоров затеяно для того, чтобы получить от них чувства и эмоции. Передать и произвести чувственную энергию.

Одна из основных задач – научиться осознавать то, как ты оцениваешь события. Наша личность пропорционально зависима от результата конечного продукта мыслей и чувств. Нас меняет каждое, даже, на первый взгляд, незначительное жизненное событие. Мы должны быть нацелены на динамику происходящих в нас процессов, а развитие или деградация, растрата или накопление – это уже совсем другое дело. Мы всегда в динамике. Каждые наши мгновения жизни уносят нас вперед. Мы всё время меняемся, даже если это состояние кажется загрубевшим или схожим со стоянием на месте. Сейчас ты уже имеешь накопления своих личностных предпочтений. Для своего нового дела, запуска процесса мыслей и чувств ты обращаешься к этим накоплениям, оттуда берёшь закодированную твоей моралью и личностными качествами энергию. Затем возвращаешь новые энергии, изменяющие тебя.

– Лари, прости. Тут мне хочется сказать, мол, глубоко копнул, и заржать.

– Я помню, что ты из группы людей, которых тянет заржать в серьезной ситуации. Ты не можешь просто взять и сказать: «Я не хочу или хочу чувствовать что-то, быть кем-то». Нужно понимать, откуда произрастают твои чувства. Они твои способности и возможности.

– Вот тут я не согласна, Лари, человек является по настоящему только тем, кем он сам себя считает. Если ты будешь думать, что можешь управлять собой так рационально, чувствуя и направляя свои внутренние силы, то это приведёт только к игре с самим собой. Это ловушка восприятия. Хотя то, о чём ты говоришь, имеет место быть.

– Ну, Джейни, я просто хотел выразить свою точку зрения. Считаю, что у всех людей такие процессы происходят необдуманно, без участия рациональности. На самом деле это хорошо. Так и должно быть. Если тебе необходимо двигаться дальше, по тем или иным причинам, то ты должен научиться понимать различия в своих чувственных инструментах. Это уже совсем другой уровень развития. Вот в чём разница, на мой взгляд. Человек слушает и воспринимает рациональной стороной своего восприятия и ею же пытается воспользоваться услышанным. Беда всех учений! Рациональным умом приходится объяснять рациональному уму те моменты, которыми он пользоваться не может, но от них зависит и с ними взаимодействует. Люди автоматически привыкли задействовать только рациональность. В рациональности тебе может показаться, что ты мыслишь иррационально, но это не так. Когда ты говоришь – ты рационален. Если ты рационален, то это уже та область, в которой всё возвращается обратно в мир рациональностей. Чтобы уловить, что есть что, монахи выделили грани своих личностей, а затем научились отходить от них, разделять их.

– Лари, дорогой, я сама догадываюсь о том, о чём ты рассказываешь, но, когда я слушаю тебя со стороны, то рождается такое заключение: «В диалоге ничего не решить, и толку от обдумывания таких мыслей для развития и спасения человечества, по сути, нет. Хорошо создавать обстоятельства, наталкивающие людей задумываться над этими вопросами. Важно искать на эти вопросы свои ответы». Я бы ещё Юнга процитировала: «Пусть человек мыслящий примет своё удовольствие, а человек чувствующий примет свои мысли. Так они найдут свой путь».

– Да, моя дорогая, просто хотел высказаться. Я считаю эту философию не самой достойной, хотя в ней много истинного, а достоинства в ней нет от того, на что мы сейчас и вышли – она вводит слушателя в заблуждение. И человечество так не спасти. Я пошёл по другому пути для достижения этой цели.

– Прекрасное завершение вечера, Лари. И по какому же ты пошёл пути, Лари?

– Мы же с тобой чем занимаемся? Лечим больных, пострадавших…

– Нет, Лари, погоди, ты о чём-то другом сейчас, у тебя, что, есть какой-то проект? Ты сказал так, как будто ты уже занимаешься чем-то кроме рассуждений.

– Джейн, я думаю о том, как объединить все полезные грани учений, философии, практики. Думаю, что для нового мира нужно будет запасти побольше прагматизма.

– Для нового мира? А что, разве мало центров изучающих все практики и учения мира? Ты себе противоречишь. Ладно, Лари, ты, конечно, прав, нам нужно больше работать над осознанием того, что мы делаем. Этому способствуют и такие беседы как та, что мы ведем сейчас.

Джейн заметила, как Лари занервничал. «Что это было? – думала она. – Он осёкся. Он точно сказал, что пошёл по какому-то другому пути, и он сказал «в новом мире». Ещё он взял и спустил на тормоза все свои идеи, сказав, что они не достойные, и не помогут миру, хотя я предложила более рациональный подход, говоря, что каждый должен найти свою философию и отразить её на практике. Это значит, что он не услышал мою мысль, а он не мог пропустить это мимо ушей. Что-то его отвлекло. Его увлекли мысли о его теории. Навязчивой теории. Грубо говоря, он разочаровался в философском подходе и считает, что есть какие-то другие меры и действия, к которым он хочет прибегнуть. Чувствую в нём отчаянность, и выдал он себя тем, что попытался это скрыть. Что конкретно он задумал, не объясняет. Отмазывается. Всё переводит обратно в болтовню. Подождите, он ведь в ней уже разочаровался! Вот он, где подвох. Я надеюсь, он не собирается взорвать водородную бомбу. Как же забавно, он реально только что заболтался и вывалил эти вещи про другой путь и новый мир с такой мимикой и интонацией, что у меня не осталось сомнений – он одержим, и что-то замышляет. Возможно, уже делает».

Да. В дружбе Джейн и Лари были свои особенности. Например, Джейн всегда знала, что Лари как верхушка айсберга для всех, кто с ним общается. Её дар проницательности и интуиции был так хорошо развит, а до конца понять Лари, ей так и не удавалось. Для неё это было вызовом. Такой уж у неё характер. Он тянул её в далёкие края и страны. Там она хотела испытать себя, там она хотела раскусить Лари. Она была ещё так молода.

15

В Бендерах стояла ясная тёплая осень. Майкл подъезжал к городу, раздираем внутренними разногласиями. Это чувство было ему незнакомо, или давно позабыто. Он не мог вспомнить, когда в последний раз он сомневался в своём успехе. В Бендеры его тянуло безудержной страстью одержимого. Он не мог совладать с ней, даже понимая, что его поступок крайне нелогичен, и обречён на провал. Вообще-то, чего переживать Майклу? Он всегда так поступает. Сколько раз такое было – он приезжал в незнакомые города, имея при себе поддельные документы и не имея гарантий, что они будут приняты. Он забирал посылки, заказанные им заранее, туда, где он раньше никогда не был, без уверенности в том, что они его дождутся, и сможет ли он вообще воспользоваться содержимым посылок так, как он это запланировал? Где гарантии? Он встречался с незнакомцами и представлялся тем, кем он не является. Он пользовался разным инструментом, управлял разным транспортом, открывал и закрывал замки, двери, окна, предприятия, взламывал коды. Он всегда брался за то, о чём раньше не имел никакого представления. Он просто был уверен в себе и считал, что всё, что происходит – не серьезно. «Берясь за дело впервые, действуй так, как будто ты делал это всю жизнь, и у тебя наверняка неплохо получится. Если ты совсем не понимаешь, с чем имеешь дело, почитай об этом в интернете. За пару часов до старта будет достаточно. У тебя всё выйдет. Главное, быть в этом уверенным так, как будто у тебя уже всё получилось, – говорил Майкл.

Общаясь с разными людьми, он решил, что все они проигрывают ему в своём отношении к жизни. Всех, с кем он контактировал, что-то обременяло. Они не были свободны. Например, их держало то, с чем они боялись расставаться: семья, работа, вещи, дома, города. И правильно. Увлечения, стиль жизни, прочие атрибуты состоятельности ведь не взялись из ниоткуда.

«У каждой личности есть свои точки опоры, свой фундамент, свой, так сказать, багаж. Это те вещи, без которых не обойтись. Люди в любых своих решениях, даже не обдуманно, опираются на весь свой накопленный за жизнь опыт, содержащий их материальные и духовные ценности. То, кем люди себя считают, напрямую зависит от того, из каких кирпичиков сложен их фундамент. Люди боятся потерять опору. Если вытащить пару кирпичей из их фундамента, даже не вытащить, а просто заставить людей усомниться в целостности их фундамента, сразу же появится нервозность. Нужно уметь правильно вытаскивать кирпичи из таких фундаментов, заставляя контролируемо пошатываться несущие стенки. Так можно управлять людьми. Когда человек нервничает, он уязвим. Он замыкается в себе для решения проблемы. Остается лишь направить его к предполагаемому решению. Зная, на чём конкретно он сфокусирован, можно предугадать ход его действий, и начать им управлять.