Стейк-хаус «Пепел». Цикл «Магический план». Книга первая

– Ну, не томи, – Киса посмотрела на тревожную Миранду широко раскрытыми зелеными глазами.

– Я, похоже, грандиозно облажалась!

– Тебя не взяли? Фу, ерунда какая! Меня же тоже не взяли, главное, что ты попробовала. Нужно вообще все время ходить на собеседования – где-то да возьмут.

– Ну не то, чтобы не взяли, я пока не понимаю, что это было.

– А что она тебе сказала?

– Кто она?

– Ну та, что проводила собеседование, драматичная брюнетка. Как ее зовут… Кира кажется?

– Нет, я разговаривала с Мартином Корбином.

Киса резко подалась вперед:

– Ты гонишь! Не может быть! Сам Корбин? То есть ты его видела нос к носу и даже с ним разговаривала?

– Ага, и еще врала ему, рыдала при нём и пила вместе с ним чай с конфетами.

Киса смотрела на Миранду вытаращив глаза.

– И что? Что в итоге-то?

– В итоге он сказал мне, что берет меня на работу, но мне кажется, он это сказал просто, чтобы от меня избавиться. К этому моменту я уже второй раз рыдала и съела все его бельгийские конфеты.

– Ну ты даешь! – Только и смогла вымолвить Киса.

Девушки молча отхлебнули кофе – каждая думала о своём, но выражения лиц у обеих были озадаченные.

Наконец Киса продолжила:

– Расскажи-ка мне всё как было. Ты ведь именно для этого меня позвала.

И Миранда рассказала Кисе всё, начиная с очереди и до того момента, как вышла с территории завода.

Киса задумчиво почесала свой красивый аккуратный носик и сказала:

– Конечно, это трудно назвать образцовым интервью, но и проблем я тут не вижу. Особенно интересно, что он сам тебя собеседовал. Это хороший знак.

– Не скажи, может эта Кира просто заболела и больше было некому.

– Может и так, конечно. Но еще вот что – ему, похоже, и правда понравилась твоя наблюдательность.

– Наблюдательность – это с одной стороны, а вот истерика и враньё на другой чаше весов – это большой вопрос.

– Не думаю, что ты единственная, кто привирает на интервью. А ты же потом всё рассказала.

– Короче, пока я решила особо не радоваться. Если в ближайшие дни услышу от них что-то, то расскажу.

– Я буду держать за тебя кулачки. Это ж ужас как интересно. А он и правда красивый, этот Мартин?

– Да вообще, как бог какой-то или киноактер. Вот, я нарисовала.

Киса уставилась в альбом подруги, потом поискала что-то в телефоне. Сравнила фотографию Мартина из интернета и Мирандин скетч.

– Мать, ты реально талант! Очень похоже и настроение передаёт. Он и правда так суров? Вот эта складка между бровей, стиснутые губы, желваки на скулах?

– Да, именно так он и выглядит по большей части. Но иногда он странно смеется. Как будто только голосом, а лицо при этом не смеется. Выглядит жутко. И непонятно, это он искренне или это у него тик какой-то. Я видела ролик, там у мужика синдром Туретта, так он похоже смеется.

– А он в тему смеется? Когда тик – это может быть невпопад.

– Вроде в тему. Но всё равно жутко.

– Какой в итоге план? – спросила Киса.

– Ждать от них какой-то информации. Если завтра ничего не будет, попробую туда позвонить. Хотя как туда позвонишь? Обычно они не отвечают никому.

– А он не дал тебе визитку?

– Нет, что ты! С чего бы?

– Вообще да… Ладно, котик, мне пора, – Киса засобиралась. – Встреча с преподавателем ораторского искусства через сорок минут, а мне еще доехать надо. Кстати, мама просила передать, что с Мишкой сегодня не нужно сидеть, она отменила свою тренировку.

Мирандино сердце съехало куда-то в район живота, и в голове замелькали мысли – вот опять придется экономить так, чтобы дотянуть до субботы. А что делать, если и в субботу ее опять не позовут сидеть с Мишкой? Надо срочно идти на биржу фриланса и рисовать картинки пачками, раз все равно дома сидеть. Правда, за картинки сразу тоже на заплатят.

Дойдя до угла дома, Миранда и Киса расстались, чмокнув друг друга в щеку.

Бабушка

Миранду одолевали грустные мысли. Почему она потратила столько времени на подготовку к этому дурацкому интервью? Скорее всего, толку не будет. Да и какой из неё персональный ассистент, особенно для требовательного Мартина Корбина.

К половине пятого Миранда добралась до дома Кисиной бабушки в Балашихе. Бабушка жила в хорошей светлой трёшке, хоть и не новой, но с отличным ремонтом. В последние годы Надежда Петровна стала сдавать, и ей уже было сложно многое делать по дому. Именно поэтому, когда Миранда сбежала из дома, Киса уговорила свою маму поселить Миранду в Балашихе у бабушки. Таким образом решалось сразу два вопроса – у Миранды появлялся бесплатный дом, а у бабушки помощница. Мира жила у Надежды Петровны уже три месяца, и за это время та стала ей по-настоящему близким человеком

Едва Миранда вошла, Надежда Петровна сразу же позвала ее есть грибной суп. Миранда старалась не злоупотреблять добротой Кисиной семьи и покупала себе еду и всё необходимое сама, но отказаться от угощения не могла. Грибной суп – это то, что было нужно сейчас после целого дня на двух стаканчиках кофе и булочке с корицей.

– Мирочка, ну как прошло твое интервью? – участливо спросила Надежда Петровна.

– Пока трудно сказать, – вздохнула Миранда. – Они обещали перезвонить. Но я не слишком на это рассчитываю.

Надежда Петровна видела, что Мира устала и грустит, и тактично решила не наседать с расспросами.

Миранда помыла посуду и поплелась в свою комнату, чтобы немного отдохнуть и разобрать рюкзак, который она таскала с собой целый день с четырех утра – там были вещи на случай сидения с Мишкой этим вечером: пижама, тапки, всё для рисования. Кисина мама, Марго, была крайне щепетильна и терпеть не могла чужих вещей в доме. Поэтому Миранда каждый раз носила с собой всё необходимое. В этот раз вещи даже не пригодились.

Разложив вещи, Миранда решила ненадолго прилечь, но уснула, как только голова ее коснулась подушки, а когда проснулась, за окном было темно. Это всегда такое странное чувство, когда просыпаешься – и темно, непонятно, уже утро или еще вечер. Миранда взяла в руки телефон. Господи, десять вечера и три пропущенных звонка с одного и того же городского номера. И… сообщение в мессенджере:

«Добрый вечер, Миранда, меня зовут Кира. Я офис-менеджер компании Мартина Корбина. К сожалению, я не смогла до вас дозвониться. Надеюсь, ваши планы не изменились. Мы ждем вас завтра к десяти утра по тому же адресу. Мы сможем обсудить наш оффер и условия работы. Возьмите с собой паспорт, документ об образовании и трудовую книжку. Пожалуйста, подтвердите до десяти вечера, что вы будете у нас завтра в указанное время».

– Буду, конечно, буду! – взвизгнула Миранда.

Это невероятно! Невозможно в это поверить. Она быстро настрочила ответное сообщение и кинулась к чемодану, в котором лежали ее документы. Аккуратно сложив все необходимое в рюкзак вместо пижамы и тапок, она поспешила в гостиную.

Надежда Петровна вязала и смотрела по телевизору какой-то старый фильм. Миранда села рядом и стала что-то рисовать в своем скетчбуке, тихо улыбаясь сама себе. Она явно отдохнула и была в хорошем настроении, подметила Надежда Петровна, которая любила поболтать с девочкой по вечерам.

– Я вижу, ты отдохнула, Мира, – Надежде Петровне, очевидно, очень хотелось узнать её новости.

– Да, Надежда Петровна, я отдохнула и чуть не проспала свою новую работу. Они написали, что ждут меня завтра. Тут лицо Миры как-то странно изменилось, как будто она чего-то испугалась.

– Что с тобой, девочка моя?

– Да так, просто я вдруг подумала, что это место, куда я иду, очень странное, и к тому же у меня совсем нет опыта. Я боюсь, что буду психовать и не справлюсь.

– Расскажи мне, как все было. Может тебе что-то станет яснее.

Мира не любила рассказывать о своей жизни никому, кроме Кисы, но сейчас ей действительно захотелось рассказать Надежде Петровне о сегодняшнем интервью.

– Понимаете, это ресторан. Называется «Пепел», и у него очень странный хозяин. Очень красивый и очень странный. Вот я его тут нарисовала.

Мира протянула Надежде Петровне скетчбук с разворотом набросков Мартина Корбина.

– О, надо же, действительно красавец. Похож на какого-то сказочного героя, не хватает только рыцарских доспехов, а волосы какие роскошные и благородный профиль. Только не понятно, хороший он герой или плохой.

– Вот именно. Это как раз то, о чём я думаю. У него такое странное выражение лица, постоянно сжатые губы, стальные глаза и жуткий какой-то смех. Он смеется раскатисто так, как будто с эхом, но при этом лицо похоже на гримасу боли или отчаяния. Это совсем не смешно, поверьте мне. И еще я подумала, каково это, вот так смеяться, что людям вокруг тебя совсем не хочется посмеяться вместе с тобой.

– Ну, по крайней мере он может смеяться – это хороший знак, – сказала Надежда Петровна. – Руки у него тоже красивые.

– Да, очень! И он высокий и какой-то ловкий что ли. Он так легко и красиво поймал конфету, которая почти упала на пол. Так двигаются каратисты или танцоры.

– Конфету? Он ел конфеты?

– Ну да, он меня угощал конфетами, когда я заплакала.

Надежда Петровна сдвинула очки на нос и удивленно посмотрела на Миру.

– А почему ты плакала-то?

Мире пришлось рассказать все с самого начала: и про странный завод, и про очередь, и про Дракулу, и про то, как неудачно соврала – тут Мира запнулась, но быстро нашлась – соврала про опыт работы и расплакалась, и как Мартин стал её успокаивать и поить чаем.

– Ну что ж, – сказала бабушка. – Все не так ужасно. Плохой человек не стал бы поить тебя чаем с конфетами и успокаивать. Будем надеяться, что ты к нему привыкнешь, и всё будет хорошо. Опыт – дело наживное, а если начальник нормальный, то ты, наконец, почувствуешь себя увереннее. Ты же уже не ребенок, тебе ведь скоро девятнадцать.

Бабушка, как и Киса, не знала настоящий возраст Миранды. Интересно, откуда правду узнал Мартин?

Кира

Кира стояла у окна в комнате с рыбками, скрестив руки и сжав губы. Она была очень недовольна. Мартин сидел в кресле и смотрел на нее снизу вверх и слегка улыбался. Они были чем-то похожи. Жесткие профили, красиво очерченные губы, мускулистые красивые руки, поджарость и жилистость, драматический стиль в одежде, которая напоминала одновременно военную форму и стимпанковский викторианский костюм. Они могли бы быть братом и сестрой, если бы не ее черные, как вороново крыло, волосы и более смуглая оливковая кожа. Она была в черном бархатном брючном костюме по фигуре и остроносых туфлях на высоченных каблуках. В этих туфлях она была такого же роста как он. На Мартине был пиджак, как будто китайский, с высоким воротником и жаккардовым узором чернильно-синего цвета, светло-синие джинсы и простая белая футболка.

«Много уже лет этому пиджаку, а он всё еще носит его», – подумала Кира.

– Ну, я сразу поняла, что Миранда – интересный кандидат, – сказала она. – Но то, что ей пятнадцать лет, совершенно меняет дело. Что мы с ней будем делать? Полноценно работать она не сможет. То есть надо нанимать кого-то еще, кто будет делать работу, которую я хотела ей передать – все эти бронирования отелей и билетов, а так мы можем в итоге схлопотать от трудовой инспекции. Это же подсудное дело.

– Ну, во-первых, ей уже скоро будет шестнадцать, и она сможет работать с разрешения родителей. Она не так проста, как кажется – рассказала мне много интересного про тех парней, на которых обратил внимание Торов. Мало кто из кандидатов сразу бы засек неладное, а она заметила. Так что я бы не стал сразу утверждать, что она не будет нам полезна и не сможет делать работу. Да, придётся ее поучить, конечно.

– Ты хочешь сказать, что мне придется ее поучить, да?

– Конечно тебе, дорогая. Кому же еще? Не Максу же? Кстати, девчонка назвала его Дракулой. Ему понравится, – Мартин усмехнулся.

– Да, недурно! Сметливая девчонка, ничего не скажешь. Мы с Максом тоже заметили, что она «фонит», но вопрос, можем ли мы ей доверять. Мы ведь про нее ничего не знаем, кроме того, что она замечает детали, плохо врёт и хорошо рисует. Ну и может быть, в ней есть магия.

– Ну вот и узнаем. У нас же есть испытательный срок. Если поймем, что совсем всё плохо, то отпустим восвояси.

– В смысле, оплатим обучение в Британке и будем искать нового ассистента?

– Да, именно, так. – Мартин теперь широко улыбался, то есть скалился.

Кира смотрела на него скептически.

– Ну что ж, раз ты так решил, пойду поговорю с Максом о том, что нам надо сделать, чтобы не вляпаться с ее возрастом в бесконечные проверки и суды.

Журналисты

Павел бодро шагал в своем шикарном костюме вслед за Евгением к башне «Федерация». Ему нравилось, что шедшие навстречу девушки смотрели на него с улыбкой и были явно не прочь пофлиртовать. Он и так не был обделен женским вниманием, но этот костюм, видимо, вытащил на поверхность какую-то совсем уж гипнотическую его субличность. «Интересно, оставят мне этот костюм или нет, – подумал Павел. – Скорее всего оставят. Если и паспорт на имя Петра Ефанова сохранить удастся, то можно будет ходить на тусовки и клеить тёлок без последствий».

Несмотря на свою симпатичную и добрую с виду мордаху, Павел был законченным циником, а возможно даже социопатом, просто пока еще не распробовавшим вкус легких побед и страданий своих жертв. Сейчас он легко и элегантно шел на «базу», предвкушая, как будет докладывать об успехах операции «забронируй столик в Пепле».

В приемной Алексея Запольского их поприветствовала Ирина – та самая девушка из очереди в дорогих очках:

– Проходите, Алексей Сергеевич ждет вас, – сказала она и открыла дверь в кабинет.

Павел и Евгений кивнули и вошли, она неожиданно для них проследовала за ними и прикрыла за собой дверь.

Запольский сидел за своим огромным столом и смотрел в окно на панораму Москвы, девяносто процентов которой составлял серый цвет. Он никак не отреагировал, когда они вошли, и даже не повернул головы.

– Алексей Сергеич, Евгений и Павел здесь. Мы готовы доложить, как всё прошло.

Выражение лица у Запольского было совсем не приветливое. Он оглядел вошедшую троицу и как-то зловеще хмыкнул:

– Ну что ж, агенты, садитесь, обсудим.

Не такого приема ожидал воодушевлённый своим успехом Павел.

Евгений по праву старшинства взял слово и рассказал, как они приехали, запарковались, как ждали, пока подойдет время, как Павел переоделся и подошел к Ирине. Дальше Ирина сказала, что они с Павлом разыграли сценку, что ассистентка заняла очередь для заместителя босса, Павел остался, а она ушла. Затем Павел рассказал, как отстоял очередь, подошел к столу с зеленой книгой и странный тип с цепкими глазами задал ему несколько вопросов, а потом сделал запись в книге, и на телефон пришел код. После этого Павел пошел прямо к машине, и они с Евгением уехали. Они нигде не останавливались и ни с кем больше не разговаривали, как и было оговорено заранее. Выслушав доклад, Запольский надолго замолчал, глядя куда-то вниз на свои ботинки. На его щеках играли желваки. Команда «агентов» чувствовала себя все менее уверенно. В конце концов Евгений не выдержал и спросил:

– Вас что-то встревожило, Алексей Сергеевич?

– Да, встревожило. Я не верю в совпадения. – Запольский провел рукой по волосам и потянулся каким-то напряженным движением, как будто пытался избавиться от опутывающей его паутины. – Ровно через тридцать минут после вашего визита в «Пепел» на IT-систему моей головной компании была совершена очень серьёзная DDOS-атака. Это просто не может быть совпадением, хотя я и стараюсь отмахнуться от этой мысли. Последний такой случай был у нас три года назад. Мой IT-директор очень встревожен, так как им до сих пор не удалось выяснить, ни откуда была совершена эта атака, ни за какими данными охотились те, кто ее устроил.

Ирина, видимо, стараясь успокоить босса произнесла:

– Я слышала, что в последнее время такие атаки участились в нашей индустрии. Конкуренты жаловались на прошлой неделе.

– Конкуренты постоянно жалуются. Как я уже сказал, нас это не касалось аж три года. Ладно, идите. Получилось забронировать столик – и ладно. Основная часть работы для вас только начинается. Вы знаете, что мне нужно, идите работайте. Всё.

Первый день

На следующий день Мира проснулась в пять утра и больше не могла уснуть. Каким будет ее первый рабочий день в ресторане «Пепел»? Сможет ли она продержаться там хоть неделю? В её недолгой карьере были случаи, когда она теряла работу в первый же день.

Тихо-тихо, стараясь не шуметь и не разбудить Надежду Петровну, Мира поставила гладильную доску и положила на неё единственную приличную блузку и черные брюки. Блузка, собственно, была белой мужской рубашкой. Она принадлежала Мириному отцу. Каким-то чудом Мира успела ее спасти от праведного гнева матери, когда та после развода выкинула на помойку все вещи отца, которые он не успел забрать. С тех пор Мира хранила эту рубашку, а потом, когда выросла, стала сама ее носить. Чтобы рубашка не была уж такой нарочито мужской, Мира сделала ее немного приталенной и вышила на кармашке бисером огненного льва. Эту рубашку Мира надевала только по особым случаям.

Черные брюки были полиэстеровые из какого-то секонд-хэнда. Когда-то они были вполне приличными, но теперь лоснились на коленках и отливали коричневым, а вовсе не чёрным. Одна надежда, что на новой работе этого не заметят, так как там, похоже, везде полумрак. А потом уж, когда будет первая зарплата, она купит себе что-нибудь поприличнее. Например, ей очень нравились платья и шляпы в стиле 70-х. Шляпу она тоже обязательно купит, и ещё кожаные сапоги до колена. И тогда, может быть, она будет чувствовать себя намного увереннее и продержится на работе подольше.

Погладив одежду и еще раз проверив, что все документы собраны в рюкзак, Мира пошла на кухню и сварила себе кофе. Есть не хотелось, она нервничала, как перед экзаменом. В таких случаях помогало только рисование. Мира вытащила из рюкзака скетчбук и внимательно пролистала вчерашние рисунки. Со страниц на нее смотрели гипнотические глаза Мартина Корбина. «Загадочная личность этот Мартин, ничего не скажешь», – подумала Мира.

Не мешало бы почитать побольше про «Пепел». Когда она искала информацию в сети, она готовилась к интервью и как-то не думала о том, что ей нужно знать еще про эту необычную компанию. Мира набрала в строке поиска в браузере телефона «Стейк-хаус „Пепел“. Москва». Открылось двести шестнадцать ссылок. В основном заметки светской хроники – про открытие ресторана, про необыкновенный вкус стейка, про сложности с тем, чтобы забронировать столик, про совершенно особенное расписание работы и про то, что все гости должны приходить вовремя, к семи, иначе их попросту не пустят.

Затем Мира решила поискать информацию о Мартине Корбине – вышло несколько ссылок. Она переключилась на фотографии: ее новый начальник на красной дорожке в день открытия ресторана под руку с волоокой блондинкой по имени Аглая Кремова. «Тоже, что ли, псевдоним? – подумала Мира. – Не может быть, чтобы ее так звали».

Забавно, что наряд девицы соответствовал фамилии – девушка была в нежно-жёлтом платье с оборками, похожими на заварной крем. Аглая улыбалась, обнажая жемчужные зубы, а Мартин стоял рядом с каменным лицом. Так же рядом с лучезарной парой обнаружилась жгучая брюнетка с жесткими чертами лица и цепкими глазами, судя по подписи это была Кира Лукьянова, правая рука Мартина. Кира выглядела так, как могла бы выглядеть ведьма Гелла из «Мастера и Маргариты», только она была одета и без метлы. У нее даже шрам на шее имелся, пусть старый и почти незаметный. Может, от пластической операции? Хм. Интересно, сколько ей лет. Кира была одета во все черное – облегающие брюки и жакет с глубоким вырезом, ботильоны на высоченном каблуке с красной подошвой – видимо, лабутены. Через плечо сумка от Chanel. «Неплохо», – хмыкнула Мира.

Чуть позади Киры, Мартина и Аглаи стоял «Дракула». Оказывается, его звали Макс Торов, и он был начальником службы безопасности компании Мартина. Выглядел он так же, как за столом с зеленой книгой. В сером бархатном пиджаке, с абсолютно белым лицом, не выражающим ровным счетом ничего.

Мира на минуту зависла, разглядывая лица, фигуры и одежду этой компании. Все на этой фотографии, кроме «кремовой» Аглаи, выглядели как выпавшие из книги персонажи, которые неуютно чувствуют себя среди обычных людей. Как они сюда попали? Миранда разглядывала теперь уже только троицу, «кремовая» девица была совершенно не интересной, как статист в массовке. Видимо, вот эти трое – самые важные люди в компании, и надо держать с ними ухо востро.

Мира не знала, как выстраивать отношения в коллективе, у нее не очень получалось это в школе, она была всегда одиночкой, нелюдимым ребенком, который тихо рисовал в сторонке. И похоже, это будет непростой коллектив. Что ж, посмотрим, удастся ли доработать хотя бы до шляпы и платья.

Без пятнадцати десять Миранда стояла у черных ворот замка-ресторана «Пепел». Она приехала еще раньше, но решила, что приходить слишком рано – невежливо, и порисовала в кафе у метро. В итоге у нее осталось денег на две поездки на метро, и это до субботы. Непонятно, как добираться до работы в остальные дни, если ее не уволят прямо сегодня. Видимо, придется снова занимать деньги у Кисы.

Мира с трудом нашла черную кнопку звонка на черном же интеркоме и нажала её, приготовившись объяснять охране, кто она такая и зачем пришла. К ее удивлению, дверь открылась очень быстро, и никто ничего не спросил. Мира вошла в зал с колоннами. Прямо перед ней стояла Кира в строгих очках, с волосами, собранными в высокий хвост. Сегодня она была в шелковом белом платье на одно плечо. Черный кожаный пояс, черные высокие сапоги и крупные элегантные черные серьги, похоже, из винтажного бакелита, выгодно дополняли образ, казавшийся слегка чересчур для раннего утра. Мира торопливо поздоровалась, пробормотала слова благодарности за то, что ее пригласили, и смотрела на Киру как зачарованная. Кира смягчилась и даже мило улыбнулась:

– Ну что ж пойдемте знакомиться.

Она повела Миру сначала в зал с рыбками, а потом сквозь него в другое помещение – очень большой и на удивление уютный и светлый офис в стиле лофт. Часть его была отведена под общую зону с диванами и журнальным столиком, у двух огромных окон с широкими подоконниками стояли напротив друг друга два стола. Ну как напротив – в противоположных углах комнаты, которая была как минимум метров пятьдесят. Мебель в комнате стояла дорогая и современная, так обычно выглядят офисы немецких или скандинавских компаний. У одного из рабочих столов, расположенного «лицом» к окну, стояло не офисное, а дорогое геймерское кресло с очень высокой спинкой. На этом столе не было компьютера, но лежала подставка под ноутбук. Видимо, это было рабочее место Мартина. Сразу у двери – еще два рабочих места, попроще, но тоже с дорогими офисными креслами и хорошими компьютерами.

Высота потолков с лепниной создавала дополнительный объем, и комната казалась даже больше, чем была.

«Всё правильно, – подумала Мира. – Это же завод, все помещения тут большие. Но странно, что тут так уютно, учитывая, что от остальных помещений ресторана „Пепел“ веяло холодом и отчужденностью».

Еще один угол комнаты отгораживался матовой стеклянной перегородкой, и за ней обнаружилась мини-кухня с кофе-машиной и умопомрачительным ароматом булочек с корицей. Кира предложила Мире налить себе кофе, взять булочку, а сама разместилась на одном из темно-зеленых бархатистых диванов в центре комнаты. Мира присела на второй диван, забавно прижимая к груди тетрадку и булочку и держа во второй руке кофе. В ее голове роились мысли – не испачкать одежду булочкой, не пролить кофе, не свалиться с дивана, выглядеть как можно менее нелепо, ноги в дурацких черных мужских ботинках попытаться спрятать под диван. Эти ботинки были ее единственной сменой обуви на зиму, помимо вчерашних стоптанных уггов. С обувью у Миры была колоссальная проблема – она носила сорок первый размер, поэтому в большинстве случаев покупала ботинки в мужском отделе.

Кира милостиво дала девушке спокойно выпить кофе, съесть булочку и осмотреться. При этом они вели вполне светскую беседу. Кира рассказывала об архитектуре завода, что тут есть интересного, сказала, что Мартин очень доволен этим офисом, так как здание идеально подходит для его ресторана.

Когда кофе был допит, Кира перешла к делу. Сначала объяснила, что у Миры будет испытательный срок в три месяца. За этот период они, по ее словам, должны присмотреться друг к другу и решить, стоит ли продолжать. Зарплата на испытательный срок будет такая же, как и далее, но конкретную цифру Кира не назвала. Мира очень хотела спросить, но побоялась. Так же Кира упомянула, что довольно часто у них бывают премии – по решению руководства за какие-то конкретные достижения, а также по результатам квартала, месяца и года.