Читать книгу Магия белых ночей (Яна Смородина) онлайн бесплатно на Bookz (4-ая страница книги)
bannerbanner
Магия белых ночей
Магия белых ночей
Оценить:
Магия белых ночей

5

Полная версия:

Магия белых ночей

Прямо над дорогой зигзагом тянулись кашпо, из которых вниз вилась буйная зелень. Как красиво! Вот так волшебство!

Наконец, спохватившись, я отстранилась от Мирослава и обернулась.

– Мне так намного больше нравится, – добродушно улыбнулся мне леший. Но эта улыбка скоро превратилась в нахальную, едва он заметил моё смятение. Смеется надо мной! Опять!

– И какой в этом смысл? Никто, кроме нас, этого не видит. И вообще это всё ненастоящее, – насупилась я.

– Но мысли-то твои настоящие, – пожал плечами Мирослав. – Мне нравится то, в каком направлении ты думаешь. Уважать надо природу. Вот где красота. А не эти вот стеклянные громадины, которые везде строят. Плохо о корнях своих забывать. А когда очухаетесь, поздно будет.

Я тяжело вздохнула.

– Такой вот теперь мир. Ничего не поделать.

Мирослав на это сердито вздёрнул подбородок.

– Что значит – ничего не поделать? – он махнул рукой в сторону моего «творчества». – А это тогда что?

– Просто фантазии в невидимом измерении. Нет, я не спорю, это потрясающе, но… – просил меня быть честной, леший? Ну так получай. – А ты сам-то? Знаешь, как-то маловато просто ходить по городу и пугать прохожих, которые не доносят мусор до урны. Думаешь, это что-то изменит? Завтра они сделают ровно то же самое. Или городские лешие делают что-то ещё?

– Всё лучше, чем идти наперекор собственной природе и связывать свою жизнь с тем, что «надо», а не с тем, чем горит душа, – ничуть не стушевавшись, бросил он мне в ответ.

Вот ведь, а я-то думала, что это будет весёлая прогулка с очаровательным лешим! Нет, всё-таки первое впечатление самое верное. Наглый, беспардонный, невыносимый! Но я не собиралась сдаваться без боя. Это моё желание, и я готова бороться за него до конца!

– Не знаю, как там в вашем волшебном мире, но вот у нас, в настоящем, не всё упирается в мечты и фантазии. И, занимаясь любимым делом, можно нечаянно умереть от голода. Не очень-то мне хочется потом греться под мостом от костра, который придётся топить бесполезными рисунками. Я просто хочу надёжной стабильности, что в этом такого? Я людей спасать собираюсь, вообще-то.

Я была уверена, что мои слова переубедят нахала, но тот лишь снова беспардонно ухмыльнулся.

– Не понимаю, как можно родиться во время, когда вокруг столько возможностей, и быть при этом такой дремучей темнотой? Зачем загонять себя в какие-то рамки, когда тебе повезло родиться в век, когда всё возможности у тебя буквально под рукой, в одной маленькой коробочке, которая раньше умела только звонить. Может, когда-то творцам и приходилось туго, но сейчас-то всё упирается только в твоё упорство и желание. Раньше, чтобы изменить мир, нужно было либо родиться с золотой ложкой во рту, либо костьми лечь за свои идеалы. Ну или душу продать, всякое бывало. Сейчас не нужно идти в лес, чтобы добыть еду и шкуру, чтобы согреться. Не нужно обращаться к духам леса, чтобы выжить и найти дорогу домой. Наконец у «человеков» появилась возможность жить, искать способы сделать себя счастливее. Ну так делай. Сделай счастливее себя. А не того, кому принадлежат слова, которые ты говоришь. Потому что они явно не твои, Ангелина. Ты так не думаешь.

– А тебе-то что? – уже не так воинственно буркнула я. То, как он всё это говорил… Не так, словно пытался меня переспорить. Он больше не ухмылялся и не смеялся надо мной. В его наглых лисьих глазах я увидела, что он и правда в это верил.

Я ждала от него ответа, новой порции нравоучений, но он вдруг отвернулся от меня и будто бы совсем забыл о моем существовании.

– Эй!

– Тихо, – шикнул он на меня, вдруг прикрыв глаза и растянув губы в блаженной полуулыбке. А после закачал головой. Его растрёпанные на ветру волосы упали на густые ресницы, чёрная серьга закачалась в такт. Только тогда я услышала, что уличный музыкант заиграл другую песню на своей гитаре. Что-то спокойное и мелодичное. Идеально подходящее для этой тёплой безветренной ночи, пропахшей асфальтом после дождя. – Подойдём поближе!

И когда это мы вдруг перешли от словесной перепалки к милой прогулке? Я вот точно ещё не всё сказала! Но Мирославу на это было откровенно наплевать. Беспардонно схватив меня за руку, леший заспешил на звуки музыки.

Вокруг музыканта собралась небольшая толпа. Мирослав протащил меня прямо сквозь них к самым первым рядам. У молодого парня был приятный, чуть хрипловатый голос. Он пел о непростой любви, а рядом с ним медленно кружились в танце самые беззастенчивые парочки. Невольно поймала себя на мысли, что немного завидую. Танцевать так просто, посреди улицы. Это так… трогательно.

– Потанцуй со мной, Ангелина, – вдруг шепнул мне на ухо нахальный леший и, не дожидаясь ответа, легко потянул на себя, обхватывая за талию. Его дыхание пахло свежестью леса. Я тут же смутилась, чувствуя на пояснице его крепкую хватку и то, как уверенно пальцы другой руки обхватывают мою ладонь. Я смутилась, но в то же время ощутила где-то внутри неожиданный трепет. Или это всего лишь страх от того, что я танцую посреди улицы с… лешим!

– Не знала, что лешие любят танцы.

Мирослав чуть отстранил меня от себя и игриво крутанул, снова нахально притягивая к себе. Я даже охнуть не успела, уткнувшись щекой в ткань его одежды.

– Танцы – спонтанный порыв. Мне просто нравится эта песня.

– Ладно, тогда… Не знала, что лешие любят музыку.

– А может, я особенный? Много других леших ты встречала?

– Кто знает. Может, и мне однажды задрало юбку вовсе не из-за ветреной погоды, – хмыкнула я. – Много в Питере вообще… таких, как ты?

– А что, хочешь, чтобы кто-то другой исполнил твоё желание? Нет, здесь я остался один. Ты правильно сказала, лешему не место в городе. Все разъехались по лесам.

– А ты почему тогда здесь остался?

– И что я буду делать в этом лесу? Скучно же! Не те уже времена, вокруг же столько всего интересного! – взглянув на него украдкой, я заметила, что он прикрыл глаза, с явным наслаждением покачиваясь со мной в такт музыке. – Моя мать была человеком. Музыкантом. Она научила меня любить музыку. А ещё петь.

Я вдруг осознала, что отдала бы многое, чтобы услышать его пение.

– Постой, так твоя мать была человеком? Как так?

Мирослав скосил на меня насмешливый взгляд.

– Тебе объяснить?

– Да я не это имею в виду!

Мирослав хохотнул, явно довольный моей реакцией.

– Обычное дело! Леший встречает человека, влюбляется, а потом навсегда покидает четвёртое изменение, чтобы состариться и умереть вместе с любимой. В общем, коварное это дело! Потому и мало нас так осталось, потому и безобразие такое вокруг, некому за природу заступиться. Так и мой отец встретил на одном из квартирников маму. И всё. Теперь я тут за него остался.

– А встретил он её, я так понимаю, в том доме на Гороховой?

Песня закончилась, и музыкант стал ходить вдоль толпы с протянутой шляпой. Мы с Мирославом заметили это только сейчас, и я смущённо отстранилась от него, отступив на шаг. А он вдруг задумчиво осмотрел меня с ног до головы, снял с головы свой венок, перевернул его и снова надел. И вновь притянул меня к себе.

3

Я снова почувствовала пыльный влажный запах. Да что же это такое, неужели нельзя предупредить?! Возмущённо отскочив от нахала и поправив одежду, я сразу поняла, что мы снова оказались в парадной с Ротондой. Там, откуда мы начинали. Неужели на этом всё?..

– Да, она жила здесь неподалеку, – как ни в чём не бывало продолжил Мирослав и с размаху рухнул на старый пыльный диван, который откуда-то взялся здесь, на верхнем этаже, прямо под куполом Ротонды.

Прогнувшись, он достал из-за спинки надёжно припрятанную гитару. Очень старую, но было видно, что о ней заботятся. Присмотревшись, я заметила на ней размашистую роспись. И мои глаза тут же удивлённо расширились.

– Ого, настоящая? – я протянула руку, чтобы коснуться грифа инструмента, но Мирослав вдруг шлёпнул меня по руке, с игривой ухмылкой отодвигаясь подальше и проведя пальцами по струнам.

– Настоящая. Цоя. Так что не трогай, раритет.

Я обиженно присела на подлокотник, скрестив руки на груди и косясь на парня, который ловко настраивал струны, пытаясь что-то наиграть.

– А сам-то ты почему не ушёл со своими родителями из этого твоего четвёртого измерения?

Мирослав удивлённо вскинул брови, откидываясь на спинку дивана.

– А кто бы тогда твоё желание исполнял, а? Кто бы за порядками следил? Нет уж. Я к вам, к людям, ни ногой.

– И не скучно тебе тут? Одному?

Мирослава мой вопрос ничуть не задел. Снова уверенно проведя пальцами по струнам, он нахально ухмыльнулся.

– Сегодня-то я не один.

А после Ротонду наполнила мелодия. Акустика здесь и правда была что надо. Я даже прикрыла глаза, наслаждаясь. Но всё это до тех пор, пока он не начал петь. Тогда я поняла, что всё это были лишь цветочки. Звук его голоса… Спокойный, чистый, как капля росы. Как тёплый летний ветер. Как шелест листьев, как далёкое пение птиц. Я никогда не слышала подобного, это даже не было похоже на пение. Я не могла ни шевельнуться, ни открыть глаз. Мне хотелось плакать. И смеяться. Это было что-то волшебное.

По щекам всё-таки потекли слёзы. Хорошо, что я ошиблась на его счёт. Уж не знаю, как называется то направление музыки, которое он сейчас исполнил, но я… Что-то всколыхнулось в моей душе. Я бы слушала это бесконечно.

– Это… очень красиво, – хрипло выдавила я, украдкой вытирая слёзы. Я услышала, как Мирослав отставил гитару, но всё ещё не могла на него посмотреть. – Почему ты… не поёшь там, на Невском? Для других? Я бы точно запомнила, если бы когда-то услышала, как ты поёшь.

– У меня есть дела поважнее.

Мгновение назад я чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. И в одночасье меня до краев заполнило непониманием. Вскочив на ноги, я развернулась, уставившись на него в упор.

– Поважнее? Да я ещё никогда в жизни не чувствовала внутри себя такую глубокую связь с природой, никогда не любила её так, как в момент, когда услышала твой голос! Это же… Не это ли лучший способ донести свои мысли до людей? Это же просто магия какая-то, у тебя дар! Зачем скрываться в тени, подбирая мусор с тротуара, когда можно просто взять и… коснуться, – не зная, как выразить свои эмоции, я коснулась пальцами центра своей груди. Того места, где теперь стало особенно тепло. – Здесь.

– Минуточку, человек, – лениво поднявшись с дивана, Мирослав скрестил руки на груди и подошёл поближе. – Мы тут, вообще-то, не мои таланты обсуждаем. А тебя и твое желание.

– А что тут обсуждать? Я просто хочу помогать людям.

– Но помогать людям можно по-разному.

Я фыркнула.

– Что может переплюнуть профессию, спасающую жизни и здоровье?

– Да что угодно! Пририсуй к вмятине на стене глаза и улыбочку, и это вдруг сделает чей-то день немного ярче. Картины, в которые вложили душу, способны менять сознание. Музыка, поэзия, кино – всё это не просто безобидные развлечения! Они оседают в мыслях, а после разрастаются там, расцветают. А твой дар, Ангелина, может однажды изменить целый мир. Ты могла бы строить целые города! Другие, совсем непохожие на эти.

– Откуда ты это знаешь?

– Не подумай, это не то, чтобы твоя судьба или что-то в этом духе. Судьбы не существует. Нет одной ниточки, скрученной в клубок. Их тысячи. И только ты решаешь, за какую из них потянуть.

– Значит, я как могу перевернуть целый мир, так и навсегда остаться никем не замеченной бездарностью?

Мирослав недовольно поджал губы, но всё же признался.

– Да. Но! Если есть хотя бы малейший шанс, неужели он не стоит того, чтобы попытаться?

– Ты не понимаешь, – обречённо выдохнула я, пряча лицо в ладонях. – Мои родители врачи, мой дедушка – тоже. Они всю жизнь ждали от меня того же. Разве плохо, что я хочу сделать их счастливыми? Тем более что это ведь не плохо, да? Спасать жизни.

– Но сделает ли это счастливой тебя?

Отняв лицо от ладоней, я подняла на него взгляд, говорящий громче любых слов.

– Помоги мне, – вдруг горячо зашептала я, приближаясь к Мирославу и хватая его за ладони, сжимая пальцы. – Ты же волшебный, да? Ты смотрел на моё прошлое, ты это умеешь. Просто… Посмотри в моё будущее. Не зря ведь мы с тобой сегодня встретились. Я ведь как-то попала в это твоё четвёртое измерение. Значит, не просто так! Просто посмотри и скажи мне, что ты видишь? За какую ниточку мне лучше потянуть, чтобы не ошибиться?

– Говорю же, нет какого-то одного…

– Я поняла, но ты же можешь посмотреть варианты, так?

– Это вообще против всех правил.

Впервые за всё время нашего общения Мирослав не казался мне наглым и самоуверенным. Он нахмурился, заколебавшись. Но и рук моих не отпустил, не оттолкнул, не прогнал.

– Пожалуйста, – тихо попросила я.

Шумно выдохнув, Мирослав сдался. Резко вырывая одну руку, он вдруг протянул её к моему лицу, намереваясь коснуться. Но в самый последний момент остановился. Его подрагивающие пальцы застыли в паре сантиметров от моей щеки. Взгляды встретились. И я вдруг осознала, что перестала дышать, затерявшись где-то в глубине его серьёзного взгляда.

– Пожалуйста, – повторила я.

И тогда его пальцы мягко коснулись моей щеки. Я ощутила их тепло, касание отозвалось внутри меня волной внезапного неконтролируемого трепета. Что это? Магия?..

Я боялась пошевелиться, ловя внутри себя это чувство. Я наблюдала за его красивым серьёзным лицом, за тем, как он хмурится, и не могла оторвать взгляд. Эта ночь. Чем бы она ни закончилась…

Я никогда её не забуду.

Вдруг глаза Мирослава распахнулись, и он резко отдёрнул руку от моего лица, отшатнувшись. Он выглядел растерянным, взволнованным. Напуганным.

– О нет. Что там? Я умру? Я уже умерла, да? Это всё предсмертные видения?

Мирослав отчего-то лишь слабо, но всё ещё растерянно улыбнулся моей тираде. А после взглянул меня так… как ещё ни разу не смотрел.

– Нет, я… – хрипло заговорил он, тяжело дыша. Словно за это короткое мгновение успел пережить целое приключение. – Я увидел один из вариантов.

– И что там? Что?

Мирослав отвел взгляд и покачал головой.

– Это какая-то ошибка. Это… просто невозможно.

Что же там? Я стану президентом? Полечу в космос? Переверну весь мир с ног на голову? Что ещё такого невозможного он мог увидеть?

– Вот ещё, ты же сам говорил про эти ниточки и всё такое. А раз увидел, значит, всё возможно!

Мирослав вдруг усмехнулся каким-то своим мыслям, всё ещё не смотря в мою сторону.

– Ладно, скажи хотя бы – я буду там счастлива?

Он улыбнулся. Но так ничего и не ответил.

– Что ты увидел? Скажи, я должна знать!

Снова не говоря ни слова, он вдруг наклонился к моему лицу и… поцеловал. Я дёрнулась от неожиданности, отступая. Но он не отстранился. Я чувствовала на губах его дыхание, вкус цветущей весны и дождливого лета.

А после, уже не ведая, что творю, сама потянулась к нему, позволяя ему поцеловать меня снова. Обхватить руками за талию, – бережно и аккуратно – притянуть к себе, забыть всё, что привело меня сюда, и всё, что будет дальше. Это неважно. Ещё никогда я не ощущала себя такой целой. Такой счастливой.

А после он прервал поцелуй и отстранился, пряча на раскрасневшихся губах улыбку.

– Это. Я увидел это.

Я коснулась пальцами губ, задыхаясь от сошедшего с ума сердца. Я хотела что-то сказать ему, но слова никак не находились. А он… я увидела горечь в его зелёных глазах. И сожаление. Тогда сердце пропустило удар в первый раз.

– Ангелина, – он приблизился ко мне, стягивая со своей головы венок. – Я… – Он покачал головой, словно говоря «нет». Но чему именно? Перевернув венок, он вдруг потянулся в мою сторону. И опустил его на мои волосы. – Я исполню твоё желание.

Тогда я ощутила, будто бы моё сердце перестало биться навсегда во второй раз.

Ротонда растворилась перед глазами вместе с её хозяином. Проснулась я уже в своей кровати. А рядом, на подушке, лежал венок с засохшими, опадающими листьями.

* * *

Близилась осень. Я шла по Невскому, пытаясь найти укромное местечко, где я могла бы порисовать. Судя по тому, как разбушевался ветер, скоро начнется дождь. Но это не заставит меня развернуться и пойти домой. Ведь я не решалась вернуться сюда… с той самой ночи.

Кстати, мое желание исполнилось. Я поступила в медицинский. Точнее… Поступила бы, если бы не забрала документы в самый последний момент.

Ох и наслушалась же я от родителей! Но выбор сделан. В этом году уже слишком поздно, но в следующем я обязательно поступлю в архитектурный. А теперь я должна тренироваться. Я должна рисовать.

Снова завибрировал телефон. Я мельком взглянула на экран и тут же спрятала его обратно в карман. Это был седьмой звонок от него. От Кирилла.

Седьмой звонок без ответа.

Вдалеке собралась целая толпа. Рановато для уличных музыкантов, ещё ведь даже не вечер. А не зарисовать ли мне лицо того, кто так старательно бренчал там на своей гитаре?

С трудом пробираясь сквозь толпу, я достала из волос карандаш, которым до этого закрепила волосы в пучок. Где же мой скетчбук? Я ведь положила его в задний карман штанов, точно помню…

Музыкант начал петь. И в то мгновение я почувствовала, будто у меня из-под ног ушла земля. Нет-нет-нет, невозможно. Этого просто не может быть!

Этот голос…

Пробравшись сквозь толпу, я поражённо замерла, прижав к груди несчастный карандаш. Это был он. Таким я его и запомнила. Зелёные глаза, растрёпанные волосы, серьга в ухе и кеды разных цветов. Опустив взгляд, я вдруг с улыбкой осознала, что снова надела разные носки. Один жёлтый, второй голубой.

Я полностью растворилась в его пении. Слов было не разобрать, но всем словно было и без них понятно, о чём его песня. Её нужно было не слушать, а чувствовать. Я чувствовала. Совсем как в тот раз. И ни на миг не сводила взгляд с лица Мирослава, а он за всё это время даже не взглянул в мою сторону. А что, если не он? Что, если тогда мне всё лишь приснилось?

Закончив петь, парень отложил гитару и поднял с пола шляпу, с широкой улыбкой обходя толпу по кругу. В неё тут же посыпались купюры. Люди улыбались ему. У кого-то я видела слёзы в глазах.

С замиранием сердца, я ждала, когда он дойдёт и до меня. И слишком поздно я осознала, что у меня с собой совсем нет денег.

Первое, что я увидела, когда он подошёл, – разноцветные кеды. Подняв взгляд, я встретилась с его хитрыми глазами с лёгким прищуром. Слова застряли где-то в горле. Я не знала, что сказать. Но если я срочно не скажу хотя бы что-то, то просто умру.

– О, мне кажется или это твоё? – первым заговорил он, протягивая мне шляпу.

Опустив взгляд, я не смогла сдержать улыбку. А после и вовсе расхохоталась, доставая из шляпы свой скетчбук, который потеряла.

– Смотрю, ты делаешь успехи, – сказал он, вдруг наклоняясь к моему уху. – Ангелина.

– И ты тоже, – наконец смогла выдавить из себя я. – Значит, ты…

– Тебя можно поздравить? Скоро начнётся учеба в твоём медицинском.

– Я там не учусь.

– Вот как… – самодовольно хмыкнул Мирослав. – Как насчёт прогулки по крышам? Прямо сейчас. Знаю я тут одно интересное местечко…

Тогда моё сердце пропустило удар в третий раз.

Улыбнувшись, я коротко кивнула. Тогда он незаметно коснулся моей руки пальцами. И продолжил обходить толпу с протянутой шляпой.

Кира Райт

Поцелуй у разводного моста

1

На бегу переплетая длинную русую косу, я едва не проломила собой стеклянную дверь в кофейню. Кое-как затормозив в последний момент, влетела внутрь без происшествий. И славно. Иначе пришлось бы тут же всё восстанавливать. А у меня нет ни времени, ни сил – сегодня и без того день обещает быть сумасшедшим.

– О, Таточка! – обрадовался совсем молоденький бариста с широкой улыбкой. – Тебе как обычно?

– Мгм, – в зубах резинка в виде проволоки, которая мешала издавать членораздельные звуки. Пришлось ещё и покивать для верности.

Хорошо, парнишка меня помнит и уже знает, что каждый день здесь я беру только малиновый латте. Вкус, кстати, просто волшебный. Собственно, как и всё в этой кофейне с названием в честь известного десерта.

К счастью, пока готовился кофе, косу удалось-таки заплести до конца, закрепить резинкой и даже поблагодарить внимательного бариста. Особенно за вензель с малиной, который тот вручил мне в качестве комплимента. Приятно. Даже румянец на щеках вспыхнул.

Послав парнишке воздушный поцелуй и перекинув длинную косу за спину, я схватила кофе с вензелем и так же почти бегом направилась к метро. Пока доберусь до ближайшей станции, как раз доем.

В нашем городе невозможно не ходить пешком. Особенно с утра. Если выбирать между метро и такси, когда спешишь, ответ очевиден. А я спешу! Очень спешу. Поэтому застрять в пробке нельзя никак.

Вчера одна из кикимор прознала, что к нам едет тайный ревизор из столицы. Проверять будет превышение уровня магии… Ой, ну было бы из-за чего, право слово! Я немножечко всего переусердствовала. Разве это моя вина, что два тролля ночью подрались прямо на Дворцовой площади и снесли Александровскую колонну?

Пришлось ставить на место и возвращать всё как было, пока не проснулись первые люди, спешащие на работу. Ох уж я тогда и выложилась… Устала – жуть как.

А на прошлой неделе оживающий ночами чижик-пыжик почему-то не смог до рассвета добраться до своего места у набережной реки Фонтанки и сел не на тот выступ. Но первые лучи солнца уже успели его коснуться, поэтому больше двигаться он не мог. Меня вызвали те же разговорчивые и всегда всё знающие кикиморы. Пришлось переносить… А потом осторожно стирать память тем прохожим, которые случайно это заметили. Но ведь я всё это делала из благих побуждений!

Нельзя, чтобы жители Северной столицы узнали, что в их городе живёт волшебство. Магические народы чаще шифруются и прячутся от людских глаз. Но есть и те, кто принимает человеческий вид, лишь иногда становясь собой настоящими. Так разве плохо от этого кому?

Люди живут в счастливом неведении, а магические народы в тесном контакте с ними. Правда, проблемы от этого контакта тоже случаются… Вроде тех, что только что вспоминала. Ну так с кем не бывает? А я, если что, прикрою, помогу, разберусь.

Мне, в отличие от многих, не нужно принимать человеческий вид – ведьмы и так выглядят как люди. Только силу свою от них прячу, даже если им же и помогаю. А как иначе? Иначе никак.

Резко свернув к станции метро, я едва не врезалась в огромного – косая сажень в плечах – мужчину под два метра ростом. Настоящий богатырь! Грозный такой!

Тёмные волосы незнакомца, прежде уложенные в идеальную причёску, теперь были в лёгком беспорядке. А глаза недовольно блеснули. Но даже так в них не было ни грамма затаённой злости или высокомерия. Чем мне и нравятся местные. Простые какие-то, свои. А на туриста он точно не был похож.

– Простите великодушно, – расплылась я в извиняющейся улыбке. – К метро спешу.

Одна бровь мужчины приподнялась, а взгляд стал каким-то… странным. Несколько хищным, что ли. На всякий случай даже просканировала его магическим зрением, не из наших ли? Но нет. Мужчина вроде как был человеком. И оттого ещё более странным показалось, что он ко мне принюхался. Втянул глубоко воздух, чуть наклонившись ближе.

– От вас вкусно пахнет, – вынес вердикт вполне серьёзно, а я рассмеялась.

– Малиновый латте, – подмигнула ему, кивая на другую точку той же кофейни неподалёку.

– Люблю малину, – удовлетворённо кивнул незнакомец. Но взгляда с меня не сводил, чем, собственно, и смутил.

– С радостью бы с вами ещё поболтала, но правда очень спешу. Извините ещё раз, и хорошего вам дня!

Пока мужчина только ещё открывал рот, чтобы ответить, я уже унеслась к станции, помахав ему рукой на прощание. Некогда мне разговоры разговаривать, на Заячьем острове все зайцы ночью разбежались. Время девять утра, а мне только сообщили! Ещё не хватало скандала в прессе!

2

И чтобы этого самого скандала избежать, сначала я лично нашла зайцев всех до одного. Как и предполагала, с первыми лучами солнца они больше сами двигаться не могли. А мне их не перетащить вручную – только магией. Но если я их по воздуху перемещать буду, думаю, у людей возникнут некоторые вопросы…

Потому пришлось вернуть их на место с помощью самых мелких троллей. Они сильные, но хотя бы можно спутать их с людьми. С очень крупными людьми… Как тот мужчина, на которого наткнулась утром. В голове всплыло воспоминание его плечистого силуэта…

Сбросив наваждение и отогнав непрошеные мысли, я накинула на троллей морок с более человеческим видом, пока они расставляли зайцев по местам.

– На реставрации были? – уточнила одна старушка, что прогуливалась тут же.

– Ага, – радостно подтвердила я, вспоминая, какую «реставрацию» устроила этим самовольным животным наедине.

Зайцам был сделан очень строгий выговор с угрозами, что в следующий раз не стану им помогать, а оставлю стоять там, где застанут первые солнечные лучи. Оживать-то они могут только на своём законом месте – не зря остров так назвали. Так что если застрянут где-то кроме своего законного места обитания, то так и останутся кто в металлическом, кто в каменном виде до конца своих дней.

bannerbanner