скачать книгу бесплатно
Пока мы с Шуматовой отмечали отсутствующих, пока она говорила о новых преподавателях по английскому, учебниках и сборах денег, аудитория окончательно опустела.
Когда я шла к своему месту, чтобы наконец собрать сумку и отправиться домой, почувствовала навалившуюся усталость. Как никак, сегодня было аж пять пар! А ведь это только второй день учебы… Может, я совсем переутомилась с непривычки, но в упор не видела свою сумку. На парте осталась тетрадь, пара ручек, маркер и телефон. Сумки не было ни под столом, ни на нем, ни рядом с ним. Я непонимающе завертела головой. Надо сосредоточиться. Я подошла обратно к столу Шуматовой – там я тоже сумку не оставляла.
– Лер, ты чего? – преподавательница подняла глаза от каких-то бумаг, – Потеряла чего?
– Да вот сумку найти не могу…
– Ну даешь. Я ключ оставлю тогда. Как найдешь, закроешь дверь? И охраннику отдашь.
– Да, хорошо, – как-то отрешенно согласилась я.
Когда Наталья Николаевна ушла, я стала бродить по всей аудитории, заглянула даже под ее стол, хотя знала, что ничего там не найду. На всякий случай проверила шкафы, еще раз обошла аудиторию, выглянула в коридор, по которому домой торопились уставшие студенты, и даже посмотрела во все ближайшие мусорки. Растрепанная от беготни, я стояла посреди аудитории и кусала губы. Подсознательно я уже точно знала, кто взял мою сумку, но не хотела в это верить. «Готов поспорить, у тебя будет ужасно веселый вечер пятницы». Черт. И что теперь делать? Искать по всему университету? Похоже, выбор невелик. Я обыскала весь этаж, заглядывала в открытые аудитории, женский туалет, с быстротой и осторожностью осмелилась заглянуть в мужской (повезло, что все разошлись по домам!) и вернулась обратно. Села на первый попавшийся стул и вслух выругалась. Я потратила на поиски уже минут тридцать, все студенты и преподаватели ушли домой, в аудиториях постепенно гас свет. А сумка до сих пор может быть где угодно! В универе аж шесть этажей, и ведь не факт, что она вообще здесь. В ней ключи от квартиры, планшет, паспорт и студенческий билет, деньги на дорогу домой. А вдруг он забрал ее? Выкинул в какую-нибудь помойку? Лично меня такой поступок в его исполнении не удивит. И это за это дурацкое замечание насчет сигарет? За то, что я назвала его фамилию, когда он сам не хотел ее говорить?!
Я заставила себя выдохнуть и думать логически. Вдруг меня осенило. Подбежав к столу с жалкими остатками своих вещей, я распахнула свою толстую общую тетрадь, где писала лекции сразу по нескольким предметам, и судорожно начала ее трясти. Вот оно! На стол выпал маленький кусочек бумажки. Номер Ярова. Как же хорошо, что он у меня остался в этой тетради! Целую минуту я гипнотизировала взглядом написанные торопливым почерком цифры, то и дело откладывая бумажку. Не хочу. Ужасно не хочу этого делать! Разорвала бы этот листок в клочья и выбросила!
Вместо этого я набрала номер. Каждый гудок словно отдавался в самом сердце.
– Алло, – прозвучал грубый голос.
– Где моя сумка? – Я попыталась звучать уравновешено.
Когда он понял, кто это, в голос прокрались смеющиеся нотки. Нет, не смеющиеся. Недобро насмехающиеся:
– А кто спрашивает?
– Ты знаешь.
– Понимаешь, мне звонит много девушек.
– Это Лера!
Я начинала раздражаться из-за того, что он опять заставляет играть в свои идиотские игры. Что ж, выбора у меня нет.
– Я знаю не одну Леру, – его голос казался мягким и вкрадчивым.
– Лера Зима.
– А, староста? Та вредная девчонка? Я и забыл, что у тебя есть мой телефон.
– Где сумка? – продолжала требовать я.
– Слушай, твой голос полностью оправдывает фамилию. Такой суровый, – Ник издевательски тянул каждое слово, – такой холодный.
Все мое напускное спокойствие треснуло под давлением взрывных эмоций:
– Что ты хочешь? Что ты, блин, хочешь, чтобы я сказала или сделала, чтобы вернуть ее?!
Он лишь засмеялся.
– Чего я хочу? А если я скажу, приезжай и отсоси? Сделаешь это за сумку?
Я молчала в трубку. Глаза были на мокром месте. Я чувствовала себя маленькой, глупой и беспомощной. Чувствовала себя, как в пятом классе. Пожалуй, худшее время в моей жизни. Нет, я больше не вернусь в то время. Не буду пугливой, не буду шугаться от таких, как Никита Яров. Хоть с некоторым трудом, но я тоже добавила в голос такой же едкой снисходительности:
– И это за то, что назвала твою фамилию Драконихе? – Заставила себя фыркнуть, – а ты, я вижу, очень обидчивый. Даже смешно.
– Я не люблю, когда кто-то путается под ногами и мешает делать то, что я хочу – четко выговаривая каждое слово, произнёс собеседник. Веселье испарилось из его голоса.
Так, ему явно не понравились изменения в моей интонации. Боже, общаться с этим человеком – все равно, что играть в Сапёра! Невозможно понять, какой ход окажется верным, а какой приведёт к взрыву. Значит, он хочет, чтобы я была послушной и не мешалась? Что ж, я могу сыграть эту роль на несколько минут. Но потом…
– Ник, извини. Я все поняла и больше не буду тебе докучать, – примирительно сказала я, хотя сама чуть не скривилась от этих слов.
В трубке на несколько секунд повисла тишина.
– Не могу сказать ничего конкретного по поводу твоей сумки, – Яров старательно изображал задумчивость, – но в последний раз я видел ее на каком-то этаже среди строительного хлама.
На этих словах он отключился, но мне большего и не надо. Строительный хлам может находиться только на одном этаже – на шестом, там как раз идет ремонт, и даже пары с прошлого года там не проходят. Я схватила остатки своих вещей и пулей вынеслась из аудитории, не забыв закрыть дверь на ключ. Добралась до лифта, поехала наверх и наконец очутилась на этаже, где должна находиться моя многострадальная сумка. Меня встретили голые белые стены, строительные козлы, ведра и упаковки со стройматериалами. Пахло пылью и штукатуркой. Медленно я побрела по этажу, осматривая каждый угол, пока, в конце концов, не наткнулась на лежащую на полу, возле стопки кафеля, сумку. Она была запачкана в гипсовой пыли, но внутри все осталось нетронутым.
Я отряхнула сумку и пошла к лифту. В груди клокотал гнев. Мне пришлось выслушивать его издевательства, да еще и выдавливать из себя извинения просто потому, что он ненормальный! Если он хоть на секунду подумал, что его поступок напугает меня, заставит затихнуть, то он очень, очень ошибается. Может, раньше я бы действительно решила не лезть и быть максимально незаметной для своего же блага. Но те времена, к счастью, прошли.
Глава 6
В ночь на воскресенье мне снилась школа. Снилось, как я пришла в новый класс, где все уже сдружились. В этом сне на меня смотрело бесконечное количество незнакомых лиц, и все они смеялись. В руках я крепко сжимала свою сумку, с которой сейчас хожу на учебу и для которой в пятницу провела дурацкую спасательную операцию. Все показывали на нее пальцем, а потом стали пытаться отнять, вырвать из моей хватки. Когда им это удалось, они стали рассматривать лежащие в ней вещи, бросать их на пол и гоготать.
Я распахнула глаза. Ну и приснится же! Реальность оказалась гораздо приятнее. Я выглянула в окошко – там на веранде нашего дачного домика мама с папой сидели за деревянным столом, пили чай и что-то живо обсуждали. Меня ждет прекрасный солнечный день на природе, я буду загорать на все еще зеленой траве, на обед родители приготовят салат из ароматных овощей и домашнюю картошечку, а потом мы прогуляемся до реки.
На природе я чувствовала себя умиротворенно и расслабленно, наслаждалась свежим воздухом и звуком мирно шелестящих деревьев, ничто меня не тревожило и не волновало. Однако вечером, когда мы ехали домой, мысли о завтрашнем дне лезли в голову все настойчивей и настойчивей. Я десятки раз взвешивала разумность намеченной линии поведения и убеждала себя, что отказаться от неё будет проявлением слабости и безвольности. Родители заметили, что я притихла, но я лишь сказала, что просто хочу спать. Не особо убедительно, но они лезть не стали. Мне не нравилось, что теперь приходится постоянно увиливать от ответа на вопросы о своем настроении или делах в универе, но и обсуждать Ярова с родителями, а уж тем более, жаловаться на него, я точно не собираюсь.
В понедельник я приложила максимум усилий, чтобы поднять себе настроение. Надела любимую обтягивающую темно-синюю юбку, решилась раз в кои-то веки надеть каблуки, сделала пару пшиков дорогими духами, которые обычно использовала только по праздникам, сбрызнула волосы спреем для блеска. За завтраком, игнорируя совесть, умяла половину плитки шоколада и повторила конспекты, чтобы и во время пар чувствовать себя настолько уверенно, насколько это возможно. Напоследок я взглянула на себя в зеркало, приподняла подбородок и прорепетировала прямой взгляд и снисходительную улыбку.
В университете я весело болтала с Катей и другими однокурсниками, улыбалась, смеялась и прекрасно отвечала на семинарах. Пару раз я поймала на себе презрительный взгляд Ника, будто мое хорошее настроение не соответствовало его планам. На это я как раз и рассчитывала. Ожидал увидеть сегодня замолчавшую тихоню? Ну уж нет! И только когда никто не видел, я расслаблялась, стирала с лица притворную улыбку и делала глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение. Ну почему я вообще нервничаю?! В обед, когда мы с Катей сидели в столовой, она все же заметила, что со мной что-то не то:
– Лер, ты вообще слышала, что я говорю?
– Извини, я просто… не выспалась, – использовала я ту же отговорку, что и для родителей.
После обеда у нас будет ещё две пары, и надо успеть осуществить задуманное.
– У тебя что-то случилось, что ли? – Катя, конечно, не поверила в мою ложь.
Я долго молчала, не глядя на подругу, затем решила все рассказать. Мне необходимо с кем-то поделиться. Может, хоть тогда часть напряжения отступит.
– Что я тебе говорила! – Воскликнула подруга. – Не надо было к нему лезть! А если бы у тебя не оказалось его телефона?
Этот вопрос я и сама себе задавала, но если бы да кабы…
– Все же нормально закончилось, – попыталась успокоить я и усмехнулась, – он думает, что мне ужасно жаль и что я больше так никогда не буду.
– Думает? – Непонимающе и с ноткой недовольства переспросила она. – А на самом деле?
– А на самом деле, очень даже буду, – самодовольно заявила я. – Пошли, скоро звонок.
Катя всеми правдами и неправдами пыталась выяснить, что я задумала, и непременно отговорить от этого. Я не хотела спорить и просто переводила тему.
Предпоследняя пара стала для меня самым настоящим испытанием. После нее у меня останется всего одна перемена, чтобы что-то сделать. Конечно, вся моя бравада перед Катей была показной. Теперь я начинала осознавать, что поступаю глупо и как-то по-детски, а ведь я даже не обдумала, как лучше действовать. Но если я совсем ничего не сделаю, буду корить себя за это. На протяжении всего занятия я смотрела в сторону Ника, слушала, как он огрызается с преподавателем и в очередной раз доказывает, что не обязан ходить в белой рубашке, не обязан отвечать на вопросы или писать лекции. Пока я наблюдала за ним, Катя с подозрением наблюдала за мной. М-да, не сказать, чтобы эта слежка дала мне хоть какое-то понимание того, что я собираюсь делать.
До звонка оставалось минут пять, и преподаватель начал отмечать присутствующих. Вдруг меня осенило. Надо действовать прямо сейчас! Яров стоит последним в списке, и ему придется ждать минуты две, пока его не назовут. Моя же фамилия гораздо ближе к началу, и как только меня отметят, я могу уходить.
– Зима Валерия, – раздался голос преподавателя.
Сердце застучало, как сумасшедшее.
– Здесь! Николай Георгиевич, – быстро обратилась я, пока он не продолжил, – можно мне идти? Мне надо в… деканат… там просили подойти.
– Да, иди.
Катя уставилась на меня, прекрасно зная, что ни в какой деканат мне не нужно. Я, насколько могла, быстро собрала свои вещи и ещё раз вздохнула. Ник сидел впереди и справа от нас и слушал болтовню очередной однокурсницы.
Я сделала несколько шагов вперед. Вот и его парта. Его сумка валяется на полу.
Не размышляя больше ни секунды, я схватила её за ремешок и со скоростью света вынеслась в коридор. Кажется, он спохватился только когда я была уже у двери. Коридор был еще совсем пустым, и лишь звук моих цокающих каблуков нарушал тишину. Утром я так усердно старалась себя приободрить, что совсем не задумалась о практичности такой обуви.
Сейчас я на пятом этаже. Слишком легко. Я поспешила на лестницу, когда сзади послышались приближающиеся шаги. Я побежала вниз, не оглядываясь. Чья-то рука дернула меня за плечо. Черт, конечно, он меня догнал.
Но это был не Ник. Передо мной стояла запыхавшаяся Катя и ошеломленно смотрела на меня.
– Лер, ты что? – Выпалила она. – Ты совсем ку-ку?
– Он идет? – Пытаясь отдышаться, спросила я и стала заглядывать Кате за спину.
– Не знаю, возможно, – по-прежнему не понимая происходящего, пожала плечами она.
– Я спрячу его сумку в женском туалете. За вчерашнее, – заговорщически шепнула я. – Я побегу, иначе он догонит!
Не дожидаясь ответа, я поторопилась дальше по лестнице. Сумка Ярова неприятно ударяла в бок.
– Лер, это же глупо! Зачем ты вообще…
Услышать, что она сказала, я уже не успела. Прозвенел звонок, и коридоры четвертого этажа заполонили студенты. Отлично, это мне только на руку – если Яров увязался за мной, это может его задержать. Не обращая внимания на окружающие со всех сторон взгляды, я рванула в женский туалет и заперлась в свободной кабинке. Немного успокоила дыхание. Я бы с радостью окунула сумку прямо в унитаз и захлопнула крышку, но что сделает Ник, когда узнает об этом, лучше не думать. После недолгих размышлений сумка опустилась прямо на мокрый пол туалета. Фу. Остается надеяться, что здесь недавно была уборщица, и это просто вода.
Покинув кабинку, я остановилась возле раковин, не решаясь выйти. Впереди еще одна пара, и мне явно не удастся избежать встречи с владельцем сумки. Давно я не делала чего-то настолько глупого. Стоило ли оно вообще того? Я взглянула на себя в зеркало: от бега щеки залил румянец, будто я была на морозе, волосы немного растрепались, темные глаза странно блестят. Чтобы еще немного потянуть время, я достала расческу и стала приводить прическу в порядок. Ну все, хватит прятаться!
Твердым шагом я направилась к двери, распахнула ее. И нос к носу столкнулась с Никитой. Как он так быстро меня нашел?!
Он сжал мои плечи своими длинными пальцами и легко толкнул обратно в туалет. Губы скривились в улыбке, не предвещающей ничего хорошего.
– Ничего, что это женский туалет?! – Проверещала какая-то девчонка.
– Вышли все, – тихо, почти шепотом, но при этом очень властно сказал Ник.
– А, может, выйдешь ты? – Огрызнулась девчонка.
Он смерил ее уничижительным взглядом.
– Я сказал, вышли все! – Рявкнул парень.
Находящиеся в туалете девочки переглянулись и решили все же уйти от греха подальше. Пальцы Ника все ещё сжимали мои плечи, хищная улыбка не сходила с его лица.
– Принеси ее обратно, – нарочито ласково сказал он.
Эта ласковость в голосе была подобна шёлку, под которым на самом деле прятался охотничий нож с острым холодным клинком.
– Понятия не имею, о чем ты, – проворковала я, подражая его интонации.
Тогда парень схватил меня за руку и потянул к кабинкам. Он стал резко распахивать одну за другой, пока не наткнулся на нужную. С каким-то неистовством Яров рванул сумку на себя и только потом увидел, что она в чем-то мокром.
Не знаю, какая муха меня укусила, но сейчас, когда я смогла лучше её рассмотреть, вслух заметила:
– Упс, это Армани. Как жаль.
Наверно, я знала, что хуже уже не будет и терять нечего, и этот факт добавлял мне смелости. Я невинно пожала плечами и мило улыбнулась. Это привело его в яростное бешенство, и он, вложив всю злость в бросок, отшвырнул сумку к стене.
– Блять! Какого хрена ты делаешь?!
Ответить мне не дали. Его руки снова сомкнулись на моих плечах. Крепко схватив, он повел меня к раковинам, и теперь я упиралась в одну из них. По обе стороны от нее он поместил свои руки, так что теперь я словно была в ловушке. Его тело оказалось так близко, что меня окатило волной жара. Если до этого мне казалось, что сердце стучит просто быстро, то теперь, когда его губы переместились к моему уху, а дыхание опаляло открытую кожу шеи, оно и вовсе пустилось вскачь. В крови бушевал адреналин, делая ее горячей. Наверно, нечто похожее испытывают люди перед прыжком с банджи. Страх, неизвестность и… азарт? Понимание, что отступать уже поздно?
– Ты вздумала играть со мной? – Прошипел Ник сквозь стиснутые зубы.
– А что, если так? – С вызовом спросила я и посмотрела ему прямо в глаза.
В них разгорался огонь, который, в отличие от обычного пламени, убивал не жаром, а своим обжигающим холодом.
– Я тебя предупреждал. Не лезь. Ко мне. И не путайся. Под ногами, – грудным голосом прорычал Яров.
Его лицо находилось в паре сантиметров от моего, руки на раковине слегка касались моих бедер, не позволяя вырваться.
– Или что? Станешь макать меня головой в унитаз?
Я хотела прозвучать смело и саркастично, но получилось тихо и хрипло.
Дверь в туалет распахнулась, являя нам нашу однокурсницу Машу, брови которой при виде нас взлетели вверх.
– Выйди! – крикнул Ник.
Бедная Маша меньше, чем за секунду, захлопнула дверь и убежала. Ну конечно, кто-то обязательно бы сюда сунулся – следующая пара у нас именно на этом этаже! Как теперь объяснить ей, что она стала свидетельницей осуществления мести, а вовсе не внезапно вспыхнувшей страсти между неуравновешенным типом и студенткой, потерявшей голову при виде его ангельский глаз?
Ника такие мысли не особо заботили. Он отвернулся от двери, снова оглядел меня и опустил голову, будто размышляя, как наказать слишком непослушную ученицу. Затем вдруг взял меня за талию, поднял в воздух и усадил прямо в раковину. Я ахнула от неожиданности.
– Да что ты…
