скачать книгу бесплатно
– Сыночек, кровиночка моя, я тебя поздравляю с днем рождения! Желаю успешно окончить университет и в дальнейшем без препятствий воплощать свои мечты в жизнь. Я желаю тебе от чистого материнского сердца… – по выражению лица и интонации пожеланий я наблюдал настоящую искренность, с которой может говорить только самый близкий и родной человек.
После маминых слов мы зазвенели хрустальными фужерами и приступили к ужину. За столом обсуждались разные интересные темы. Я ухаживал за гостями. Мама периодически намекала мне взглядом, когда у гостей рюмки и бокалы становились пустыми, после чего я сразу их обновлял. Эти люди за столом были единственными, с кем я мог чувствовать себя ребенком, сколько бы мне ни было лет. Они весело вспоминали истории и рассказывали их мне, виновнику торжества, перебивая друг друга, дополняли историю какими-нибудь мелкими, но важными и смешными деталями. Я смеялся от души.
Обращаясь ко мне, гости говорили много приятных тостов, читали стихи с открыток и поздравляли от всего сердца. Было по-домашнему тепло и уютно.
Пришла и моя очередь сказать. Взяв стакан с соком, я поднялся, за мной встала мама, а за ней – весь стол. Нет, гости не вставали на каждый тост, который был произнесен за сегодняшний вечер, они сделали это в знак уважения только два раза: тогда, когда говорила мама, и сейчас, когда говорил я. Сначала я обратился к гостям.
– Во-первых, хочу всех вас поблагодарить… – я окинул взглядом гостей и после небольшой паузы продолжил: – За то, что каждый год, не нарушая традиций, вы приходите в любом состоянии, уставшие после работы или не доделав какие-нибудь домашние дела, но вы приходите и поздравляете. Во-вторых, я благодарен вам за вашу поддержку маме, за то, что вы никогда от нее не отворачивались в тяжелый для нее момент, низкий вам поклон.
Я перевел взгляд на маму – она смотрела на меня уже мокрыми глазами от трогательных для нее слов, которые я сказал гостям, – и продолжил:
– Мамочка… моя дорогая и любимая мамочка… я благодарен тебе за жизнь, которую ты мне подарила, за стол, который каждый год собирает здесь близких и родных людей, за брата, которого, к сожалению, сейчас здесь нет. За твою заботу и любовь. Я обещаю, я сделаю все для того, чтобы ты гордилась мною!
У мамы непроизвольно покатились слезы, так как я говорил о самом дорогом для нее. Она в раннем возрасте похоронила своих родителей и по жизни двигалась сама. На протяжении многих лет после смерти отца она тянула нас одна, без какой-либо помощи от родственников, которых у нее не осталось с юношеского возраста. Лишь немногие близкие ей друзья, которые и собрались сейчас за столом, помогали ей в жизни, но и она также последнее отдаст, если у кого-то из них что-то случится.
Мы выпили, и я добавил:
– Вы извините, я пойду, моим друзьям тоже надо уделить внимание. Хотят поздравить.
Я всех поблагодарил и вышел.
Автомобильный гудок под окнами говорил о том, что приехали друзья. Я быстро оделся, зашел в гостиную и, шепнув маме на ухо, попросил ее выйти в прихожую.
– Мам, держи, эти конверты я даже не вскрывал. Я знаю, ты сильно потратилась, так что вот.
И я отдал ей в руки подаренные мне конверты с деньгами.
– За стол огромное спасибо. Все было как всегда великолепно.
Поцеловав маму, я выбежал за дверь.
На улице было уже темно. Черный автомобиль ждал у подъезда. При виде меня открылась водительская дверь, и из машины вылез мой самый близкий и верный друг Дима. Его громкий и хриплый голос поздравил меня на всю улицу. Следом появились несколько девиц и так же весело и звонко поздравили в один голос. От услышанного мама выглянула в окно.
– Так, ребята, чтобы все было хорошо, и мы, родители, за вас не краснели. Сева, а ты надень шапку.
– Теть Свет, здрасьте! И вас поздравляем как маму, которая родила нам такого друга! – весело поздоровался Дима.
– Привет, банда! Дима, что ты там за спиной прячешь, сигарету? Смотри, мамка тут за столом сидит, рассказывает, какой ты спортсмен. Но я ничего не видела, – шутливо подмигнула мама и, еще раз пожелав нам хорошего вечера, закрыла окно.
Мою маму невозможно было не любить, она располагала всех к себе своей добротой. Мои друзья очень уважали ее. Их уважение проявлялось не только на словах, но и в обычные дни, когда они случайно встречали маму, идущую с работы с тяжелыми пакетами в руках. Они, не стесняясь, брали пакеты и помогали ей донести их до дома. И это только один из многих примеров.
Мы вышли из машины и, весело подшучивая друг над другом, пошли в бар.
– Ребят, я сейчас приду, один звонок надо сделать.
Я остался у входа и позвонил.
– Алло, Назар, привет! Спасибо за подарок, который вы так хорошо с самого утра от меня скрывали. Мне очень приятно!
– Да не за что. Я знаю, ты заслуживаешь большего. Я буду очень стараться, как старший брат, во всем тебя поддерживать. Ты только не балуйся. – Под фразой «не балуйся» Назар всегда имел в виду, чтобы я в своем совершеннолетнем возрасте не увлекался и даже не интересовался алкогольными или наркотическими веществами.
Я его поблагодарил и, немного пообщавшись еще, положил трубку.
Сделав глубокий вдох свежего прохладного воздуха, я зашел внутрь. Громкая музыка двигала огромной толпой молодых людей. Я продвигался к барной стойке. В этом заведении все знали друг друга, и поэтому из-за того, что многие меня поздравляли, я не сразу добрался до стойки.
– Сева, одна девушка здесь хотела с тобой познакомиться, – шепнул мне на ухо мой друг детства.
– Дим, я не против, но я пришел сюда с вами, с вами и уйду. У меня, вообще-то, день рождения, а распылять себя на этих «одноразовых» сегодня не хочу.
Дима улыбнулся и постучал меня по плечу.
– Сева, ты вовремя. Как раз за тебя начинаем пить.
Я взял рюмку виски. Дима встал, чуть пошатнувшись, на его хмельную голову уже действовала не одна рюмка. Он показал жестом, чтобы музыку сделали тише, и начал речь:
– Сева, я буду краток. Мы с тобой с детства вместе и до сих пор остаемся друзьями. Ты многое для меня сделал… но я тебе так скажу, не распыляй свою доброту попусту, это твой дар – используй его с головой. Ты сделал много добра не только для меня…
Он прижал руку к своей груди, после махнул в сторону и, указывая на всех присутствующих, сказал громче:
– Но ты также многое сделал и для других… вот, например, Николай… – И он посмотрел в сторону Коли, обращаясь к нему: – Вспомни, когда тебя чуть не убили твои же дружки, такие же наркоманы, как и ты… Ты им задолжал, и тебе грозили страшные последствия… от тебя все отвернулись и никто не хотел тебе помогать, кроме Севы. Ты ему нажаловался, мол, «мама и так больна, еще я с этой проблемой»…
– Дима, перестань, ты заговариваешься…
Но его хмельной взгляд дал понять, что он не остановится, пока не закончит. В городе он был на хорошем счету и говорил всегда правду.
– Сева, все нормально, я договорю… – шепнул он мне и снова обратился за соседний столик к Коле.
– Ты знал, ему все равно, что с тобой будет, но ты надавил на самое больное, на его доброту… ты, гнида, выставил свою мать как жертву.
Коля, в этот момент сидевший за столиком с двумя девушками и что-то им шептавший, открыто игнорировал Диму, усмехаясь его словам, но тот продолжал, повышая голос:
– И при этом Сева заступился, но не за тебя, а за твою маму, так как ты бы все равно на долги денег требовал у матери. А Сева рисковал собой и своей репутацией, вытягивая тебя, наркомана, из твоей же задницы, потому что он добрый. Лучше бы тебя уби…
– Дима, тормози! – прервав друга, я показал жестом, чтобы включили музыку, и вывел его в туалет.
– Ты чего так завелся? Да еще и при всех, да еще и на мой день рождения? Я этот тост запомню, – улыбнулся я.
– У меня с ним свои счеты. Избегай его, он очень опасный тип, – сказал он, глядя прямо мне в глаза.
Дима достал из кармана конверт и протянул его мне, после чего обнял и сказал:
– Сева, во время летит… а помнишь, когда нам было примерно по четыре года, как я у тебя дома украл БТР железный такой, старенький, чтобы ты не видел, но, когда моя мама забрала его и велела тебе отдать, ты ответил с улыбкой: «Не надо, значит тебе нужнее, пусть это будет подарок», хотя при этом игрушек у тебя было немного… или помнишь, как мы еще в раннем возрасте, когда не могли говорить, но понимали друг друга без слов, собирали большой конструктор… – люблю эту историю, особенно когда ее рассказывают наши с тобой мамы.
Он обнял меня, и мы пошли к стойке.
Народ потихоньку уходил, время приближалось к закрытию. Дима, захмелевший, уехал с его хорошо знакомой девушкой. Я купил напиток в стеклянной бутылке и вызвал такси.
Сидя за столиком в ожидании такси, я услышал девичий голос за спиной.
– Сева, привет! Ты не против, если я составлю тебе компанию?
И не дождавшись ответа, она присела ко мне за столик.
– Тебе Дима ничего про меня не говорил? – спросила эта милая девушка, глядя мне в глаза лукавым взглядом.
Она была одета в черное облегающее платье, на ногах были того же цвета туфли на каблуке, на которых она ловко и уверенно передвигалась. Ее зеленые глаза были красивыми, но сам взгляд казался прожженным и хищным.
Я с безразличием смотрел на нее. Она дышала глубоко, привлекая внимание к объемной красивой груди под облегающим платьем.
– Говорил, что здесь девушка одна хочет со мной познакомиться… а про тебя ничего не говорил, – глядя на нее, я откинулся на спинку стула.
– Ну, если что, я и есть та девушка, которая спрашивала. И мне ужасно не хочется домой, а заведение вот-вот закроется, – сказала она, сделав через трубочку легкий глоток синего коктейля и взглянув на меня хищным и соблазнительным взглядом.
Я почувствовал себя в заложниках. У меня проскочила мысль в голове: поехать с ней и закончить эту ночь у Димы на даче, но, по неосознанной причине, я откинул эту мысль прочь и продолжил все так же холодно:
– Слушай, красавица, я даже не знаю, как тебя зовут, но мы оба понимаем, что ближайшие события приведут нас только к одному… – Меня отвлекло сообщение, что такси подъехало, и я продолжил: – Мои друзья и знакомые хвастаются, что уехали с какой-нибудь красивой девушкой вроде тебя и за это награждают себя званием победителя. А я, имея возможность уехать сейчас, например, даже с тобой…
Она кокетливо улыбнулась, почувствовав, что я у нее на крючке.
– …и быть в глазах друзей победителем, скажу тебе до свидания, и здесь я почувствую себя чемпионом среди победителей. – Я встал, подмигнул ей и добавил: – Только не обижайся… ты очень привлекательная, но мне пора.
Она сидела и смотрела на меня с удивлением.
– Вот урод… – громко сказала мне вслед.
Двигаясь к выходу, я проходил мимо ее подруг, которые наблюдали за ее попыткой уехать со мной. Они были мне еще со школы знакомы. Я попрощался с ними и выйдя из заведения сел в такси.
Подъезжая к дому, я попросил водителя остановиться возле магазина недалеко от дома, чтобы немного прогуляться.
Я вышел из такси, небо было звездное. Уши после теплой машины резко почувствовали покусывания ночного мороза. В этот момент я вспомнил о шапке, которую не надел, хотя мама просила. Магазин был закрыт, но освещался фонарем. Сделав первый шаг, я поскользнулся. Ловко устояв на ногах, я вдруг услышал хриплый уставший пожилой голос, шедший откуда-то из тени:
– Хорошо удержался, парень! Главное, чтобы в жизни также ловко держался на ногах после каждого удара судьбы.
Зажмурив глаза из-за света фонаря, освещавшего магазин, я пригляделся к тому месту, откуда раздавался голос, и двинулся туда. Мне не было страшно, так как силуэт в тени походил на старика в рваном ватнике.
– Парень, допьешь водичку, не выкидывай бутылку.
Я подошел к нему и протянул наполовину пустую бутылку.
– Держи, дед, извини, что остатки…
Закинув руку в карман, я достал конверт, который подарил Дима, но он был пуст, все ушло в баре на угощение за день рождения. Я залез в задний карман и, нащупав там купюру, сразу достал ее и протянул старику. Он меня поблагодарил, и я, пользуясь случаем, обратился к нему:
– Старик, вот скажи, ты же не родился сразу с бородой, в этом тулупе, еще и бездомным. Ты же по-любому раньше был человеком, который мог себе позволить ходить по магазинам, жить в своей квартире или доме, наверное, и семья была. Дай совет, чего надо избегать, чтобы не оказаться в том положении, в котором ты сейчас?
В этот момент я увидел искру в его глазах. Чувство, что он может для чего-то пригодиться и даже помочь советом, взбодрило его. Для него было необычно услышать просьбу в его повседневной жизни бездомного, которого постоянно гонят, от которого отворачивают лица и отводят детей. Это его приятно удивило, и он ответил:
– Запомни, парень, у тебя два глаза, одним ты должен смотреть за собой, вторым – за своими друзьями. И так же у тебя есть мозг, которым ты должен остужать свое пылающее любовью сердце от невзаимной и обманчивой любви… – Старик говорил это тихим хриплым голосом, но с чувством какой-то беспокойной досады, как будто ему вспомнились моменты из жизни, из-за которых он дал этот совет.
Ответ меня поразил. Поблагодарив бездомного, я пощупал карманы в надежде, что еще найдутся хоть какие-то деньги, но безуспешно… Не побрезговав, я пожал его руку, которая, на удивление, оказалась чистой, и, попрощавшись, пошел домой.
Света в окнах уже не было, стояла тихая звездная ночь. Легкий мороз ранней весны превратил в монолит все то, что днем было слякотью. Я не спеша поднялся домой и тихо открыл дверь. В прихожей горел свет, мама сидела на табурете с беспокойным видом.
– Сыночек, ты почему телефон не берешь, когда я тебе звоню? Время позднее, а мне завтра рано вставать.
Мама каждый день поднималась в пять утра на работу.
– Мам, ты чего не спишь? Ну все же хорошо, я с ребятами. Что со мной может случиться?
– Сынок, ладно, поздно пришел, но трубку почему не берешь? Скажи, буду во столько. Мне главное – тебя услышать, – ласково, но с волнением отчитывала меня мама.
– Музыка громко играла, я не слышал. Но все равно, я же не на сутки пропал! Тем более, кому я нужен… – улыбнувшись, сказал я и обнял маму.
– Вот будут свои дети, тогда поймешь… – тихо ответила она.
В квартире было чисто после праздничного стола и гостей. Я разделся, умылся и пошел спать к себе в комнату.
– Мам, спокойной ночи!
– Спокойной, сынок.
* * *
Пустота, я чувствовал себя потерянным. Вокруг меня был только туман. Он был такой густой, что на расстоянии вытянутой руки я с трудом мог рассмотреть свои пальцы. Ни малейшего звука не доносилось до меня в этом пустом и бесконечном пространстве. Единственным, что я слышал, было мое дыхание и голос, который звучал так, будто уши заложило. В тумане я ходил, разводя руки в сторону, как слепой в незнакомом месте, чтобы ничего не зацепить. После того как я понял, что вокруг ничего нет, только голое пространство и только туман, я пошел прямо и, ускоряя шаг, уже бежал в пустоту, делая неуверенные повороты, не зная, куда они меня приведут. Устав от бесполезных попыток что-то найти, я остановился и посмотрел вниз. Когда я немного шевелил ногой, туман чуть рассеивался, но сразу сгущался. В этот момент я мог увидеть траву по щиколотку. На душе я чувствовал волнение. Вдруг туман передо мной начал слегка рассеиваться, и в его глубине стал проявляться свет. Приглядевшись, я с осторожностью пошел прямо на него. Там, в тумане, показался силуэт человека, он уверенно, но не спеша двигался мне навстречу.
– Подскажите, пожалуйста, где здесь выход? – спросил я, прищурившись, чтобы рассмотреть силуэт, и с осторожностью тронулся навстречу незнакомцу.
Он молча продолжал идти ко мне. Я остановился в ожидании. Лишь тогда, когда он подошел уже близко, туман перед ним растворился, удивление изменило мое лицо – я увидел отца.
Я знал отца только по фотографиям, которые периодически пересматривал, поэтому смог его узнать. После того как я понял, кто передо мной стоит, я начал осознавать, что это сон, но только не такой сон, где снится какая-то ерунда с резкими переменами сюжетов, а именно чистый, осознанный сон, где я мог контролировать свои движения, свою речь, эмоции и мысли.
Постояв немного и посмотрев на меня, отец начал без прелюдий:
– Сева, ты не против, если я маму заберу к себе?
Повернувшись, он протянул в сторону руку, как бы приглашая кого-то, и из тумана проявилась другая рука, женская и нежная, она легла на его ладонь, и начала проявляться мамина фигура. Мама выглядела очень молодо, такой я запомнил ее, когда был ребенком. Ее длинные светлые волосы были распущены. Держа папу за руку, она вышла из тумана и любяще посмотрела на меня. Они стояли обнявшись и, глядя на меня, ждали ответа. У меня появились слезы на глазах, в горле стало горько, из-за чего мне стало тяжело дышать, и я начал понимать, что сейчас теряю самое дорогое. Быстро и уверенно я приблизился к ним, взял маму за руку и притянул к себе. Обняв ее крепко, сквозь слезы сказал в сторону отца:
– Пап, извини, я против! Мама останется со мной.
Я крепко обнял ее и стал нашептывать, уткнувшись маме в плечо:
– Нет… не могу… не позволю…
Отец в это время глядел на нас с доброй улыбкой. Немного постояв, он развернулся и не спеша ушел на свет, скрывшись в тумане. Я держал маму в объятиях, закрыв глаза, и говорил:
– Мамочка, никому не отдам, никому…
Открыв глаза, я понял, что стою со скрещенными на груди руками один в тумане, а вокруг никого нет. С криком «мама! мамочка!» я побежал на свет и резко проснулся в своей комнате.