«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том VI. «Мари-луизочки», или «Если понадобится, я вооружу и женщин!»

Витгенштейна потом много критиковали за то, что он из-за трений с Милорадовичем не использовал его 12 тысячный корпус, расположенный у Цейца, и тем ослабил войска союзников. Более того, прусский военачальник Гнейзенау писал потом, что «…основная идея боя была хороша, а вот распоряжения плохи. Союзники потеряли много времени на мелочное развёртывание войск вместо того, чтобы внезапно атаковать застигнутого врасплох неприятеля.»

Считается, что французам победа могла «стоить» 2.757 убитыми (в том числе, дивизионный генерал Гуре), 16.898 ранеными, 800 человек попали в плен. Большие потери французов объясняются тем что им приходилось атаковать противника у которого было заметно больше артиллерии.

Союзники лишились: русские – 259 офицеров и 2.856 солдат, а пруссаки – 8 тыс. Кроме того, ок. тысячи раненых из союзных войск из-за нехватки подвод так и остались помирать на поле сражения. Это – так сказать официальные данные. В тоже время, согласно показаниям одного из русских генералов – Евгения Вюртембергского – только в его 2-м пехотном корпусе выбыло 1.720 чел.

У пруссаков спустя месяц умер от раны генерал Шарнхорст, внёсший большой вклад в подъём национально-освободительного движения в Пруссии и реформирование ее армии после краха в войне 1806 г.

После этой неудачи положение Витгенштейна как командующего оказалось «подвешенным»: ему пришлось впервые противостоять самому Наполеону, а не его маршалам, причём, командуя не только русскими войсками, но и прусскими соединениями, которых он совершенно не знал. Он был лишён самостоятельности, вынужденный обо всех своих действиях доносить императору и прусскому королю и получать их высочайшее согласия. Тогда как лукавый Александр I, по рассказам очевидцев, предпочитал не брать на себя ответственность на поле боя, как бы оставляя все на «усмотрение» назначенного им главнокомандующим Витгенштейна.

В тоже время, несмотря на то, что союзные войска отступили перед Наполеоном, тем не менее, тот не смог разгромить их, не имея достаточных кавалерийских сил для преследования. Поэтому в России результат битвы был поначалу официально представлен как победа. Державин даже написал оду на «люценскую победу», генерал Витгенштейн был удостоен царём высшего ордена Св. Андрея Первозванного, а прусский фельдмаршал Блюхер получил орден Св. Георгия 2-го класса – награду полководческого масштаба.

На следующий день, 3 мая, союзники, хоть и обескураженные неудачным развитием дела в самом начале их очередной войны с «корсиканским чудовищем», но в относительном порядке отступили тремя колоннами. Небольшая часть прусских войск под началом Бюлова пошла на Мейссен, чтобы закрыть направление на Берлин. Его преследовал Ней во главе целых трех корпусов (ок. 60 тыс.), поскольку Наполеон неверно посчитал, что к Берлину ушли основные силы пруссаков. Тогда как русские ретировались через Вальдгейм на Дрезден. Артиллерия и обозы также ушли на Дрезден, но через Хемниц и Фрайберг.

Сдерживал врага в арьергарде корпус Милорадовича, не участвовавший в сражении. За удачное исполнение поставленной ему нелегкой задачи (арьергардные бои – самые тяжелые) Милорадович получил от царя графское достоинство.

8 мая русские оставили Дрезден и переправились за Эльбу. Саксония снова оказалась под властью Наполеона.

За исключением небольших сил Бюлова, остальные части союзников направились в Силезию, так как необходимо было находиться вблизи от Австрии, с которой уже велись переговоры о вступлении в союз.

После поражения при Лютцене союзники успели восполнить свои потери за счет подошедшего 13-тысячного русского корпуса Барклая-де-Толли, который высвободился после падения крепости Торн и 6—7 тыс. резервов. Таким образом, русско-прусская армия стала даже сильнее, чем была в сражении при Лютцене: теперь у них было до 96 тыс. штыков и сабель.

12 мая союзники вышли на позицию на востоке Саксонии в 40 км восточнее Дрездена – под Бауценом. Стремясь «заретушировать» впечатление от своей первой неудачной встречи на поле боя с Наполеоном под Лютценом, союзники поспешили снова сойтись с ним в бою – именно под Бауценом, тем более, что им удалось занять там очень сильную от природы позицию.

19 мая, накануне двухдневного (по новому стилю 20—21 мая) сражения при Бауцене союзники предприняли вылазку большими силами (24-тыс. бойцов) под началом Барклая-де-Толли против французского корпуса Лористона. В историю она вошла как жаркое дело при Кёнигсварте – в 15 км к северу от Бауцена. В ходе этого боя пруссаки потеряли 1.880, а русские – ок. тысячи солдат. Урон французов точно не известен, но предполагается. что он значительно превосходил потери союзников (только в плен попало ок. 1.760 французов). Ранним утром 20 мая союзники вернулись на свою бауценовскую позицию, где они стояли в две линии.

Передовая, где расположились войска Милорадовича, протянулась вдоль правого берега реки Шпрее поперек главной дороги, в центре её находился сам Бауцен, обнесённый каменной стеной. Городок был заранее подготовлен к обороне, возведены дополнительные укрепления.

Основная позиция располагалась на высотах за Бауценом и тянулась на 12 км. Её левый фланг (южный) прикрывал горный хребет, за которым уже лежала Австрийская империи, на правом (северном) фланге было множество болот и оврагов. На левом фланге встал корпус Андр. И. Горчакова 2-го, в центре расположились прусские корпуса Йорка и Блюхера, правда, разделенные речкой Блезарт. Справа стоял корпус Барклая-де-Толли. В резерве осталась лишь русская гвардия.

20 мая союзники располагали 65 тыс. русских и 28 тыс. прусских войск (всего – 93 тыс.) при 610 орудиях. Из них ок. 24 тысяч кавалерии (в том числе 7 тыс. казаков). Наполеон имел полуторный перевес в силах – 143 тыс., однако был вдвое слабее в кавалерии (лишь 12 тыс.) и особенно в артиллерии (350 оруд.). Недостаток кавалерии не был критичен в условиях сильно пересечённой местности, но сказался (как и после Лютцена) позже – при преследовании отступающих союзников.

Прямо перед сражением у Наполеон под рукой оказалось четыре пех. корпуса и гвардия (100 тыс. чел.), но с севера двигались ещё три (3-й, 5-й, 7-й) корпуса маршала Нея (всего – 45 тыс. солдат). По началу они были направлены для захвата Берлина, но затем Наполеон решил привлечь их к участию в очередном решительном сражении с союзниками, резонно предполагая, что в случае разгрома союзников Берлин и так достанется ему. Правда, приказ Наполеона Нею был все же отправлен с опозданием и он врядли успел бы к сражению. Однако накануне по совету своего начштаба Жомини Ней самочинно повернул войска, и, таким образом, подошёл с ними ко второму дню сражения.

Свои силы Наполеон расставил справа налево следующим образом: XII-й 20-тысячный корпус Удино, XI-й 12-тысячный корпус Макдональда – перед Бауценом, VI-й 20-тысячный корпус Мармона и еще один 20-тысячный, IV-й корпус Бертрана. 15-тысячная гвардия встала в резерве. За фланги отвечали Удино и Сульт.

В отличие от предыдущего проигранного сражения при Лютцене, на этот раз командующий русско-прусской армией Витгенштейн, опираясь на сложный рельеф местности, предпочел уйти в оборону. В свою очередь, французский император собрался ложной атакой отвлечь резервы союзников на их левый фланг, а потом, нанося главный удар по правому крылу врага, обойти его силами маршала Нея, правда, все еще бывшими на подходе, и прижать русско-прусские войска к Богемским горам.

Свою атаку Наполеон начал в 10 утра.

Пока Макдональд штурмовал укреплённый Бауцен, маршалам Удино и Сульту следовало овладеть высотами вдоль передовой позиции союзников на Шпрее. После 15 часов французы смогли форсировать Шпрее в нескольких местах. Сильная 40-орудийная батарея принялась обстреливать фланг русского корпуса Евг. Вюртембергского (правый фланг), который не мог достойно отвечать, поскольку большая часть русской артиллерии была заранее по приказу Милорадовича переведена на основную позицию. К 18 часам правое крыло русских вынуждено было отойти к этой позиции. Захватив Бауцен, французы атаковали левый фланг Милорадовича, но без особого успеха.

Особо кровавые бои развернулись за высоты на правом фланге союзников, где против 5 тыс. пруссаков Клейста сражались 20 тыс. солдат из корпуса Бертрана. Отразив с помощью подкреплений лобовые атаки Бертрана, Клейст тем не менее был вынужден к 20 часам вечера отойти на главную позицию, поскольку Мармон сумел-таки обойти его слева.

Уже вечером на краю правого фланга в бой с аванпостами Барклая прямо с марша вступили передовые части наконец подошедшего с севера Нея.

Только в 22 часов сражение затихло, причем, союзники потеряли 2.6 тыс. солдат.

На следующий день – 21 мая – уже в 5 утра сражение возобновилось.

Причем, корпуса Макдональда и Удино штурмовали позиции левого фланга союзников, нанося отвлекающий удар. Хотя Витгенштейн убеждал царя Александра I, что это – всего лишь дезинформация, но российский монарх настоял, чтобы большая часть резервов была переброшена на левый фланг (что и требовалось Наполеону) – к Милорадовичу. Усилившись, тот пошел в контратаку и к 14 часам дня отбил ранее утраченные позиции.

Еще в 6 утра на правый фланг Барклая пошли в атаку все три пехотных корпуса Нея. Он получил от Наполеона простой приказ, следовать на колокольню селения Гохкирхен. Если бы ему удалось достичь цели, расположенной в тылу левого фланга союзников, то все дороги отступления союзников оказались бы перерезаны.

У Барклая было всего лишь 12 тыс. против 45 тыс. противника, но он стоял на выгодной позиции на господствующей высоте и его прикрывала сильная артиллерия. Вступив в бой с главными силами Барклая, Ней послал две дивизии (10 тыс.) из корпуса Лористона в обход союзников.

В результате к 11 часам утра Барклай был вынужден отступить на новую позицию за рекой Лебау, что привело к оголению фланга соседнего прусского корпуса Блюхера. Соединенными силами Блюхер и Барклай все же выбили противника из местечка Прейтиц и восстановили линию фронта.

Узнав о потере Прейтица, Наполеон после полудня привел в действие войска центра, ожидавшие до того успеха флангового наступления Нея. Под мощным давлением центральной группировка врага, прусские корпуса подались назад, но, получив подкрепление резервными русскими полками, попытались опять отбить потерянные было высоты.

Тогда в 14 часов дня Наполеон бросил в бой свой главный козырь: гвардию и артиллерийский резерв, одновременно Ней вновь захватил Прейтиц. Вместо первоначального движения на Гохкирхен Ней повел бой с корпусом Блюхера и смог выйти ему в тыл.

Несмотря на то, что на левом фланге русские войска прочно удерживали свои позиции, оборона центра, особенно на его стыке с правым крылом, оказалась разрушена. Дальнейшее продвижение противника отрезало бы союзникам пути отхода.

Стремясь избежать катастрофы, в 16 часов союзники начали хорошо организованный отход тремя колоннами. Сначала под прикрытием арьергардов отступила прусская колонна Блюхера, затем – корпус Барклая, замыкала ретираду колонна левого фланга Милорадовича.

За два дня сражения русские потеряли 6.400 солдат, пруссаки – 5.600. Поскольку за проявленную доблесть семь генералов были награждены орд. Св. Георгия III-го класса, то это говорит о том, что верховное командование, несмотря на вынужденную ретираду, в целом высоко оценило результаты сражения. Французские потери принято оценивать выше: 18—20 тыс. Если к ним присовокупить еще и жертвы жаркого дела при Кёнигсварте 19 мая, то соотношение потерь будет ещё более невыгодным для французского императора.

Как и после поражения при Лютцене, союзники отходили организованно, отбиваясь от наседавшего авангарда Наполеона. Правда, если для русской армии отход представлял собой выгодный тактический манёвр, то для пруссаков последствия оказались тяжелее. Теперь война пришла на их территорию – в Пруссию.

После второй подряд крупной неудачи в полевом сражения с Наполеоном, российский император предпочел (от греха подальше) заменить 25 мая главнокомандующего Витгенштейна на более опытного и старшего по выслуге лет в чине Барклая-де-Толли. Если верить запискам Михайловского-Данилевского, то отставку Витгенштейна инициировал генерал Милорадович как равный в чине, но более старший, чем Витгенштейн, по выслуге лет в чине генерала-от-инфантерии.

Несмотря на то, что войска союзников, отступая в Силезию, дали ряд успешных аръергардных боев (дела при Рейхенбахе и Гайнау), но Барклай предпочел больше не давать Наполеону генерального сражения, рассчитывая на истощение его малоопытных, собранных по нитке сил.

В одном из них 22 мая от случайного ядра погиб близкий друг Наполеона со времен туманной юности (уже полулегендарной осады Тулона), гофмаршал его двора Дюрок.

Более того, в ходе преследования союзников армия Наполеона совершенно расстроилась, солдаты утомились от непрерывных боев без решительного результата. К тому же, потери от дезертирства и болезней значительно превышали боевые потери. Кроме того, снабжение наполеоновских войск было неудовлетворительным, пропитание зависело от грабежа местного населения.

Недаром, ещё до сражения при Бауцене – 18 мая – Наполеон просил союзников принять Коленкура для переговоров с Александром I, но не получил ответа. Правда, через пару недель после второго поражения, уже 25 мая переговоры все же состоялись.

4 июня 1813 г. Наполеон заключил в Пойшвице перемирие с союзниками до 20 июля (продлено затем до 10 августа 1813 г.), после чего вернулся в Дрезден. Обе стороны надеялись использовать передышку для мобилизации сил.

…Между прочим, позднее историки и сам Наполеон назовут это перемирие одной из величайших ошибок в его жизни. В результате перемирия Шестая коалиция значительно расширилась и усилилась, перевес в силах перешёл на сторону противников Наполеона…

В середине июня Англия согласно Рейхенбахским конвенциям обязалась поддержать Россию и Пруссию значительными субсидиями на продолжение войны. Пруссии она представляла субсидии на сумму 666.666 фунтов стерлингов, в обмен на обязательства выставления Пруссией 80-тысячной армии в продолжавшейся войне, а также уступки Прусским королём княжества Хильдесхайм Ганноверу, а также Великобритания предоставляла России субсидии на сумму 1.333.334 фунтов стерлингов, с тем, чтобы последняя содержала в войне 150-тысячную армию. В свою очередь, были завершены переговоры о присоединении Австрии к 6-й антинаполеоновской коалиции. Был составлен общий план военных действий, намечены основы послевоенного устройства Европы. Австрия брала на себя посредничество при переговорах с Наполеоном.

Вскоре и Швеция вступила в антифранцузскую коалицию, в обмен на «пожертвованную» ей датскую Норвегию. В конце июня союзники и Наполеон приняли предложение Австрии о посредничестве, но если союзники также приняли австрийские условия мирного договора, то Наполеон не желал жертвовать даже частью своих захваченных владений.

А ведь после событий 21 июня ситуация для него резко ухудшилась!

В тот день британский полководец герцог Веллингтон нанёс за Пиренеями поражение наполеоновскому брату Жозефу Бонапарту при Виттории: 50-тысячная французская армия лишились тогда не только ок. 5 тыс. солдат, обоза, но и почти всей артиллерии, что существенно сказалось на ее боеспособности. Во многом эта победа союзной русским и пруссакам Британии в период перемирия с Наполеоном укрепила их в намерении продолжать войну.

В начале июля в местечке Трахенберг (к северу от Бреславля) состоялось совещание союзных монархов (России, Пруссии, Швеции) по составлению общего плана военных действий против Наполеона. Австрийский император одобрил Трахенбергский план в качестве наблюдателя. Одновременно велись вялые переговоры с французскими уполномоченными в Праге. В начале августа Наполеон сделал последнюю попытку уточнить условия, на которых Австрия согласится на мир.

В последний день перемирия, 10 августа, он послал депешу, в которой согласился принять часть австрийских условий, но уже было поздно.

Известия о серии недавних – с 25 по 30 июля – успешных боев англо-испано-португальских войск (60—62? тыс. чел.) под командой герцога Веллингтона и французской армией (80? тыс. чел.) маршала Сульта в Северной Испании – так называемое Сражение при Пиренеях – окончательно убедили союзников, что пришла пора победно «закруглять всеЕвропейскую войну» против «корсиканского выскочки», руководствуясь принципом – «куй железо – пока горячо».

Еще после витторийского конфуза (очередной катастрофы?) – 6 июля 1813 г. – Наполеон срочно отправил Сульта – одного из своих самых удачливых (и безусловно, лучших) маршалов в Северную Испанию для освобождения осаждённых французских гарнизонов Памплоны и Сан-Себастьяна.

Центральный корпус генерала д`Эрлона состоял из дивизий генералов Дарманьяка (7 тыс. чел.?), Аббе (8 тыс. чел.?) и Марансена (6 тыс. чел.?). Корпус левого крыла генерала Клозеля включал в себя дивизии генералов Конру (7.100 чел.?), Вандермасена (4.200 чел.?) и Топена (6 тыс. чел.?). В корпус правого крыла генерала Рейля входили дивизии генералов Фуа (5.900 чел.?), Мокюна (4 200 чел.?) и Миньо де Ламартиньера (7.100 чел.?). Причем, к каждому корпусу был придан полк лёгкой кавалерии (800 всадников), предназначенный для разведки.

Сульт направил корпус генерала д`Эрлона (21 тыс. чел.?) атаковать перевал Майя, а корпуса генералов Рейля и Клозеля (всего 40 тыс. чел.?) – захватить перевал Ронсесвальес. Тогда как резерв под командой генерала Виллата держал оборону на реке Бидассоа близ Бискайского залива.

Силы Веллингтона (62 тыс. чел.), защищающего линию Западных Пиренеев, состояли из дивизий генерал-майоров Говарда и Альтена, генерал-лейтенантов Далхаузи и Стюарта, португальского генерал-майора Сильвейры, генерал-лейтенанта Коула и испанского генерала Морильо. В качестве резерва оставались дивизии генерал-майора Дениса Пака, генерал-лейтенанта сэра Томаса Пиктона, а также одна португальская и одна испанская дивизии.

К этому моменту крепость Сан-Себастиан была блокирована 5-й пехотной дивизией генерал-майора Лейта и сводными подразделениями генерал-лейтенанта сэра Томаса Грехэма, а Памплона – испанскими частями и войсками генерала О` Доннелла.

25 июля корпус генерала д` Эрлона отбросил дивизию Стюарта и овладел перевалом Майя, причём, бригада генерал-майора Прингла отступила под напором дивизии Дарманьяка, а бригада подполковника Камерона безуспешно пыталась противостоять основным силам французов. И это несмотря на прибытие подкреплений из бригады генерал-майора Барнса. В том сражении французы потеряли 2.1 тыс. чел., а англичане – 1.6 тыс. чел., после чего генерал сэр Роланд Хилл дал приказ на отступление к Элизондо.

В тот-же день корпус генерала Клозеля атаковал дивизию генерала Коула на перевале Ронсесвальес. Союзники продержались на своих позициях до 17 часов вечера, когда бой прекратился вследствие густого тумана, причём тяжесть основного удара пришлась на бригаду генерал-майора Бинга. Потери англичан составили 450 чел., французов – 500 чел. Когда выстрелы затихли, генерал Коул, опасаясь новой атаки превосходящих сил неприятеля, приказал оставить перевал и отступить к Памплоне совместно с дивизией генерала Пиктона.

27 июля основные силы маршала Сульта, прошедшие через перевал Ронсесвальес, остановились в 10 милях от Памплоны напротив укреплённых позиций англо-португальских сил генералов Пиктона и Коула у деревни Сораурен, куда в тот-же день подошла 6-я дивизия генерала Пака. 28 июля маршал Сульт безуспешно пытался выбить союзников с их позиций, 29 июля к нему присоединилась кавалерия корпуса д`Эрлона, после чего Сульт двинулся на север по долине реки Бидассоа. На мосту через реку Янчи батальон 2-го Астурийского полка из испанской дивизии генерала де Лонга целых два часа сдерживал весь корпус д`Эрлона, но все же оказался выбит с позиций. После этого французы прошли на северо-восток через Этхалар и 2 августа достигли границы.

В тот-же день дивизии генералов Конру и Ламартиньера выдержали арьергардный бой у Этхалара против бригад генералов Росса и Барнса, в ходе которого англичане потеряли 368 человек убитыми, а французы – 300 убитых и тысячу раненых, попавших в плен.

В течение той «Шестидневной кампании» (так порой ее называют) англичане потеряли 7 тыс. чел., тогда как французы лишились 1.300 убитых, 8.600 раненых и 2.700 пленных.

В результате всех этих перипетий 12 августа Австрия официально вступила в войну на стороне коалиции. 14 августа Наполеон принял-таки все условия венского кабинета, однако вынужденная уступка уже не могла изменить решения Австрии. Русско-прусская армия двинулась из Силезии в Богемию, чтобы присоединиться к новым союзникам.

Образовавшаяся Шестая коалиция объединила против Наполеона Австрию, Великобританию, Испанию, Португалию, Пруссию, Россию, Швецию и часть мелких немецких государств-княжеств.

Согласно подсчетам российского военного историка М. И. Богдановича за время перемирия расстановка сил существенно поменялась, причем, естественно, не пользу Наполеона.

Так русская армия значительно усилилась за счёт резервов, посланных из России. Если в начале июня она насчитывала ок. 90 тыс. солдат, то по окончании перемирия её силы в Силезии составляли ок. 175 тыс. солдат (из них 107 тыс. пехота, 28 тыс. кавалерия, 26 тыс. казаков) при 648 орудиях. Кроме того, под Данцигом находилось 30 тыс. русских солдат с 59 орудиями. В Польше формировался генералом Беннигсеном ближайший резерв, так называемая Польская армия, силой до 70 тыс. при 200 орудиях.

Прусская действующая армия теперь насчитывала 170 тыс. солдат (из них 135 тыс. пехота, 26 тыс. кавалерия) при 376 оруд.

Австрия выставляла против Наполеона армию в 110 тыс. (из них 90 тыс. пехота, 15 тыс. кавалерия) при 270 оруд., которая будет быстро пополняться и увеличиваться в ходе боевых действий.

Помимо них против Наполеона выступили еще и 28 тыс. шведов, 13 тыс. разных «немцев» и даже 500 англичан.

Всего в рядах союзников насчитывалось до 500 тыс. человек с 1383 оруд. А еще порядка 300 тыс. войск находилось на других «театрах военных действий»: осаждали крепости (Данциг и др.), в гарнизонах, формировались (вышеупомянутая Польская армия), прикрывали границы (Австрия отправила войска к Италии).

Тогда как Наполеон мог противопоставить им для полевых сражений к 6 августа лишь 420—440 тыс. солдат: из них 312 тыс. пехоты и 70 тыс. кавалерии при 1180 оруд. Правда, в крепостях по Эльбе стояло гарнизонами еще 24 тыс. французов, из них половина в Гамбурге. Какие-то силы оказались заперты в осаждённых крепостных гарнизонах по Висле и Одеру, но на них особо рассчитывать не приходилось.

30 июня (12 июля) 1813 г. союзники приняли Трахенбергский план кампании, которого старались придерживаться.

Теперь союзные силы были разделены на три армии: Северную армию под командованием наследного шведского принца Бернадота (ей предстояло оперировать в Пруссии между Нижней Эльбой и Берлином), Силезскую и самую южную Богемскую армии. Причем, Силезская армия должна была по обстоятельствам быстро присоединяться либо к Северной, либо к Богемской армии. В случае если Наполеон выдвигался против одной из союзных армий, другая должна была атаковать его операционную линию.

Все три армии охватывали расположение Наполеона в Саксонии с севера, востока и юго-востока. Конечной целью всех трех было окружение главных сил противника.

Самой сильной была Богемская армия австрийского фельдмаршала Шварценберга – с репутацией очень осторожного полководца, умеющего не только действовать крайне осторожно, избегать больших сражений (например, во время похода Наполеона в Россию в 1812 г.), но и, что отнюдь немаловажно, поддерживать хорошие отношения с венценосными особами. Его армия насчитывала 234 штыка и сабли (110 тыс. австрийцев, 82 тыс. русских, 42 тыс. пруссаков, 672 оруд. Половина ее была австрийской.

Другая – стояла из русско-прусских войск (120 тыс., 400 оруд.) под началом Барклая-де-Толли.

Прикрывавшая Берлин, Северная армия Бернадота насчитывала 156 тыс. (из них 30 тыс. русских и 79 тыс. пруссаков, остальные немцы и шведы) при 369 оруд. и отличалась от прочих армий пассивностью.

Силезская армия под командованием прусского генерала Блюхера состояла из 99 тыс. чел. (61 тыс. русских и 38 тыс. пруссаков при 340 оруд.).

Русские войска составляли значительные контингенты в составе всех трёх армий, однако по политическим причинам император Александр I не требовал командования для российских генералов. Тем более, что командиры национальных корпусов сохраняли значительную степень автономности в принятии решений. Повторимся: отсутствие единоначалия было одной из главных проблем коалиции, но являлось необходимым политическим условием её существования. Другое дело, что император Александр I, как основной создатель Шестой коалиции против Наполеона, постоянно вмешивался в оперативное руководство. Наполеон был для него личным врагом и Александр поочерёдно отвергал все предложения мира, так как считал, что это обесценило бы все жертвы, понесённые во время войны. И тем не менее, много раз именно ловкая дипломатия русского монарха спасала коалицию.