«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том IV. «Вторая Польская кампания, или Роковой поход в Россию сугубо в фактах»

Одна (15 тысячная?) под командованием Д. В. Голицына (3-й пех. корпус и 2-я кирасир. дивизия) должна была напасть на Красный с юго-востока (с фронта) через Уварово. Другая (20 тыс. солдат?), возглавляемая Тормасовым (5-й, 6-й, 8-й пех. корпуса и 1-я кирасир. дивизия), получила предписание с утра 5 (17) ноября обогнуть Красный с юга и перекрыть врагу путь отступления на запад у с. Доброго (в 3 км западнее Красного).

Но уже , узнав от пленных, что Наполеон остался в Красном, Кутузов отменил наступательную операцию. около часу ночи

В  17 ноября 9-тысячный корпус Даву снялся с лагеря, расположенного возле Ржавки, и начал марш на Красный. Известие о поражении накануне корпуса Эжена де Богарне настолько обескуражило Даву, что он решил отказаться от первоначального плана, согласно которому должен был ожидать шедший с востока от Смоленска корпус Нея, и только потом двигаться вместе с ним на соединение с Наполеоном и его гвардией. 3 часа утра

головная колонна Даву (ок. 7.5 тыс. чел. и 15 орудий) поравнялась с русским авангардом Милорадовича. Последний держал дорогу, по которой отступал Даву, под прицелом мощной батареи. Начался ее расстрел из орудий чуть ли не в упор. Ок. 9 часов

Однако получивший предписание Кутузова не отрезать противнику путь к отступлению, а лишь преследовать его, когда он пройдёт мимо, Милорадович так и не бросил свои войска в атаку на истекающего кровью врага для его полного разгрома.

Огромные потери Богарнэ и тяжёлое положение Даву убедили Наполеона в том, что русская армия подошла к Красному, угрожая рассечь его ретирующиеся войска и вынудили действовать более решительно. Французский император приостановил отступление в надежде, приняв сражение под Красным, обеспечить соединение с главными силами двигавшихся последними корпусов Даву и Нея.

Рассчитывая, что Милорадович ослабит давление на Даву, ещё до восхода солнца он подготовил гвардию к отвлекающей атаке против него и главной армии Кутузова.

Одновременно остаткам корпуса Богарне было поручено выдвинуться на запад, для охраны пути отступления на Оршу. Сразу же после полного соединения с ним корпусов Даву и Нея, Наполеон надеялся немедленно продолжить ретираду, причем, до того, как Кутузов окончательно перережет ему путь отступления.

В  () 11 тыс. солдат гвардии выдвинулись из Красного на юг и юго-запад. Войска были разделены на две колонны: 5 тыс. двигались по дороге на Смоленск, остальные 6 тыс. Молодой Гвардии под командой Роге направились на юг в направлении на Уварово. Левый фланг Молодой Гвардии был прикрыт элитным батальоном гренадер Старой Гвардии. Справа от всего боевого порядка были поставлены слабые остатки гвардейской кавалерии. Общее управление операцией было поручено маршалу Мортье. 5 часов утра уже лишь!?

Это неожиданное для всех выдвижение было ещё более эффектным из-за личного присутствия Наполеона. Со своей знаменитой шляпой в руках Наполеон шёл впереди Старой Гвардии, объявив: «Довольно уже я был императором; пора снова быть генералом».

Напротив гвардии находилась многочисленная русская пехота, поддержанная сильными артиллерийскими батареями. Другое дело, как отреагировал на выдвижение на передовую все еще грозной наполеоновской гвардии Кутузов: он приказал перейти к обороне, продолжая лишь артиллерийский обстрел гвардейцев Наполеона.

Гвардия Наполеона атаковала д. Уварово, надеясь использовать деревню для прикрытия отступления корпуса Даву. Уварово удерживалось лишь двумя батальонами пехоты Д. В. Голицына, которые не могли оказать серьёзного сопротивления. По приказу Кутузова русские батальоны оставили Уварово и открыли по ней ожесточённый артиллерийский огонь, нанёся большой урон Молодой Гвардии.

Кроме того, Милорадович получил приказ подтянуться к главным силам для укрепления их оборонительной позиции. Тем самым, войска Милорадовича лишились манёвра и шанса полностью уничтожить корпус Даву.

Ближе к полудню на дороге появился Даву, преследуемый казаками, словно голодными стаями лютых гончих псов. Русская артиллерия провожала его картечью, нанося серьезные потери. И все же, значительное количество пехоты Даву смогло добраться до Красного.

Тем временем, Беннигсен приказал Голицыну вернуть Уварово. Его атака двумя полками кирасир совпала по времени с контратакой гвардейских вольтижёров. Французы выстроились в каре и отбили две атаки, однако третья атака, все же, прорвала каре, и они были либо порублены либо захвачены в плен. Вторая линия французов выдвинулась было для поддержки вольтижёров, однако была отогнана плотным артиллерийским огнём.

Находившийся рядом 3-й гренадерский ) полк Старой Гвардии оказался в критическом положении, понеся большие потери от артиллерийского огня. Роге попытался было поддержать его, атаковав русскую батарею 1-м гвардейским полком лёгкой пехоты, но под картечью и встречными атаками русской кавалерии она захлебнулась. В результате старогвардейские гренадеры полегли почти полностью: 464 человека из 500…!? Впрочем, каждый вправе лично «покопаться» в нюансах этого боя… («голландский» – в нем было много голландцев, Я.Н. (если, конечно, верить источникам? – Я.Н.)

Ок. , когда наполеоновская гвардия все еще удерживала позицию возле Уварово, Бонапарту сообщили о готовности русских выдвинуться к Доброму на перехват пути отступления и о появлении в тылу оправившегося отряда Ожаровского. Эта тревожная новость вкупе с данными о больших потерях Молодой Гвардии, заставили Наполеона принять решение о немедленном отступлении, не дожидаясь подхода корпуса Нея. Его логика была проста и понятна. Ввязываясь в дальнейшее полуголодное () противостояние с Кутузовым, он боялся потерять самое драгоценное для него на тот момент – время, тогда как русские, в свою очередь, выиграли бы у него пространство для перерезания его путей отхода на запад. 11 часов дня его войскам нечем было кормиться!

Старой Гвардии было приказано немедленно вернуться в Красный и, соединившись с остатками корпуса Эжена де Богарне, начать движение вместе с самим императором и его свитой на запад – на Ляды и Оршу. А вот Молодой Гвардии предстояло пока оставаться возле Уварова, чтобы дать время Даву привести свои изнуренные маршами и боями войска в порядок.

Старая Гвардия и IV-й корпус направились по дороге в Оршу. Вскоре Молодая Гвардия, опасаясь окружения, оставила позиции под Уваровом. Из первоначальной численности (до боя) в 6 тыс. бойцов в её рядах оставалась лишь половина. Так дорого она заплатила за противостояние с русскими 17 ноября под Уварово: недаром это был самый кровавый день в краткой истории () Молодой Гвардии Наполеона. спешно образованной для «нужд» Австрийской кампании 1809 г. лишь в том же году

Опасаясь наступления Кутузова, Даву тоже не замедлил выступить из Красного. В нем остался лишь небольшой арьергард генерала Фридерикса (Фридериша?). Тогда как арьергард «Великой армии» в лице III-го корпуса маршала Нея этим утром только-только ещё выходил из Смоленска.

Напомним, что Кутузов, прознав, что супротив него сам Наполеон со своими главными силами, не позволил Голицыну и Милорадовичу преследовать врага и атаковать Красный, а Тормасову подходить к дороге на Оршу. Принято считать, что поступая именно так, он продолжал уклоняться от прямого столкновения с противником, опасаясь неминуемо крупных потерь в своих войсках с «грозно рычащим и зло огрызающимся» ретирующимся неприятелем, в первую очередь, его все еще боеспособной гвардии, в частности, ее старогвардейских частей. Лишь после того, как стало точно ясно, что Наполеон отступает, в , Кутузов, все же, направил Тормасова через Кутьково на Доброе. 14 часов

Тому потребовалось около двух часов марша, прежде чем он достиг Доброго, но возможность окружения врага уже была упущена. К вечеру Тормасов лишь отрезал арьергард и обозы корпуса Даву, в том числе, был захвачен личный багаж Даву, вплоть до его маршальского жезла, который уже не в первый раз () попадал в руки русским. Если потери противника по русским данным составили до 6 тыс. пленных и 45 орудий, то войска Тормасова потеряли не более 700 чел. по началу в 1807 г.?

Тем временем, ок. дня Голицын обрушился на слабый арьергард Фридерикса (или, все же, Фридериша?), который был полностью изрублен. С наступлением ночи Кутузов разместил-таки свои войска в Красном и его окрестностях, имея по некоторым данным под рукой до 70 тыс. солдат. 15 часов

Тогда как Ней, выступив из Смоленска 17 ноября последним, все еще продолжал марш на Красный, не зная, что остатки теперь лишь «Великой армии» уже ушли из него дальше на запад, а дорога полностью перерезана русскими.

18 ноября в  III-й корпус маршала Нея, столкнулся с 12-тысячными войсками Милорадовича, который, увидев неприятеля, занял позицию в 3 км северо-восточнее Красного на крутом берегу Лосьминки. У Нея на тот момент под ружьём было от 7 до 8 тыс., от 400 до 500 кавалеристов и 12—27 () орудий, да ещё до 8 тыс. больных и раненых безоружной толпой тянулись за его колонной! 3 часа дня данные разнятся сильно

Рассчитывая, что, шедший перед ним, Даву еще находится в Красном прямо за позициями Милорадовича, Ней попытался сходу пробиться. Ему приписывают якобы сказанную тогда колючую фразу: «Опрокинем русских их же оружием – штыками!!!». Действительно атака производилась без единого выстрелаи поначалу оказалась успешной. Однако последовавшая затем ожесточённая контратака русских заставила его солдат бежать и укрыться в ближайшем лесу. За лесом был едва замёрзший Днепр, со всех других сторон – превосходящие силы русских.

Безнадёжное положение III-го корпуса побудило Милорадовича сделать предложение Нею о почётной сдаче. Тот отказался. Правда, до 6 тыс. уже не способных к сопротивлению «некомбатантов», причем, почти безоружных, из следовавших за его еще боеспособными солдатами, предпочли сдаться в ночь на 7 (19) ноября.

Тем временем, Ней с остатком корпуса в 3 тыс. чел. лесными тропами ушёл на север, перешёл Лосьминку у Сырокоренья и по тонкому льду переправился через Днепр, лишившись множества людей, утонувшими в полыньях. Русские потеряли его из виду. Преследуемый казаками, он добрался 20 ноября до расположения Наполеона в Орше, сохранив лишь 800—900 человек, согласно мемуарам полковника Фезенсака, который проделал этот путь плечом к плечу с героическим маршалом. Хотя корпус Нея перестал существовать, но деморализованные остатки «Великой армии» новость о спасении самого Нея, все же, несколько ободрила.

Общие потери наполеоновских войск в череде четырехдневных – 3 (15) ноября —6 (18) ноября – боев под Красным принято оценивать в 6 – 13 () тыс. убитых и раненых, а также 20—26 тыс. пленными (в т.ч. 6 генералов), 228—230 орудий ( из них 112 было брошено), 6 знамён, большое число обозов и практически все орудийные заряды. данные разнятся сильно данные разнятся;

Если, это – так, то не исключено, что суммарные потери Наполеона под Красным могут быть сравнимы с его потерями при Бородине!? Впрочем, каждый вправе поискать «нюансы» «красной» замятни…

Однако многие офицеры в русской армии были недовольны действиями Кутузова, которые начиная еще с Малоярославца, они считали нерешительными, и позволившими, как им казалось, уйти Наполеону от полного поражения.

Например, второй человек в русской армии той поры Беннигсен  утверждал, что значение боя под Красным было чрезмерно раздуто Кутузовым вплоть до сочинения реляции царю «…о кровопролитной битве, продолжавшейся три дня непрерывно, в которой французы были почти совершенно истреблены 5 ноября под Красным.» Даже ближайшее окружение Кутузова не понимало, почему он не нанёс последний решительный удар по противнику, несмотря на неоднократно предоставлявшиеся возможности. Рассказывали, что на все упреки в свой адрес по этому щекотливому поводу, главком вроде бы отговаривался следующим образом: «Всё это [французская армия] развалится и без меня». А британский комиссар при штабе Кутузова полковник Р. Вильсон (.) и вовсе недвусмысленно предполагал, что была «какая-то скрытая причина» для подобного поведения Кутузова. (начштаба – Я.Н.)