Дочь Вороньего Короля

– Да так, безделушка одна, – отмахнулся могучей дланью тот.

«Ну, как скажешь», – подумал Лариэс.

Несмотря на все свое любопытство, виконт старался не лезть в душу к друзьям, если те об этом не просили. Хотя, конечно, иногда жажда знаний брала верх.

– Ты сообщил, что все готово.

– Именно, – просиял Руфин. – Ох и намаялся я, доложу тебе! Давненько не было такой сложной работы.

Тут он не кривил душой – Лариэс передал чертежи и полную оплату больше года назад. Юный воин предполагал, что быстро ждать результатов не стоит, но не догадывался, что все затянется на такой срок.

Мастер заметил голодный блеск нетерпения в глазах Лариэса, а потому улыбнулся, обнажая крупные желтоватые зубы, и произнес:

– Пойдем уже, а то ведь изведешься.

Оружейник провел Лариэса через помещение лавки, в которой скучала одна из его многочисленных дочек, потом – через внутренний двор, и, наконец, они оказались возле небольшого помещения без окон и с одной дверью, обитой железом и закрытой на хитроумный замок.

Руфин достал ключ, вставил его в скважину, осторожно повернул.

Раздался щелчок и дверь бесшумно отворилась.

– Прошу, – мастер сделал приглашающий жест.

– Что, все еще боишься своего же замка? – ехидно поинтересовался Лариэс.

Оружейник буркнул что-то себе под нос, но все-таки ответил.

– Не люблю я колдовство.

– Зато можешь быть уверенным, что никто сюда не проберется и ничего не утащит. По крайней мере, без очень сильного сковывающего в банде. Ну а если это произойдет, то им займутся Тени, это по их части.

Оружейник хмыкнул, но порога не переступил.

Лариэс вздохнул и зашел внутрь, подавая пример.

– Спрашивается, на кой черт нужен замок, который ты не желаешь открывать?

– Терпеть не могу магию! – прорычал Руфин, входя следом. – А без чар – никак, сам знаешь, какие штуки я храню.

– Знаю, и некоторые из них принадлежит мне.

– Да сейчас, сейчас, – Руфин зажег магический фонарь – еще одна дань необходимости, ведь живой огонь в хранилище был под запретом, – и помещение затопил яркий молочно-белый свет, открывший взору Лариэса бочонки, коробки и самые разнообразные изделия, лежащие на многочисленных полках.

Каждый из предметов, покоящихся здесь, был либо смертельно опасен, либо баснословно дорог, либо совмещал в себе оба эти качества, а потому его просто нельзя было оставить в мастерской.

Оружейник подошел к одной из полок, снял с нее большую коробку, которую бережно поставил на стол в центре помещения. Затем достал еще один ключ, засунул его в обманчиво простенький замочек и повернул. Щелкнуло и крышка, повинуясь скрытым пружинам, плавно отошла в сторону.

Лариэс, затаив дыхание, заглянул через плечо своего друга и издал вздох восхищения.

– Ты превзошел сам себя, – прошептал он.

– Ну, я старался, – Руфин пытался говорить спокойно, но явно был польщен. – Решил, что негоже Щиту принца таскать простые побрякушки, а потому немного украсил все это дело.

– Я тебя обожаю! – Лариэс обнял здоровяка. – Ты лучший!

– Эй-эй, аккуратнее тут, а то знаю я эти ваши дворцовые штучки, – фыркнул Руфин, отстраняя Лариэса от себя.

– Да ладно, а кто пару минут назад сам едва не задушил меня? – хихикнул юноша.

– Я-то – что, я-то простой мужик, я – другое дело. А ты – дворцовый хлыщ, – он подмигнул собеседнику. – Слыхал я, чем вы там вытворяете по ночам.

– Чего ж по ночам-то? – деланно оскорбился юноша. – Я и днем только этим и занимаюсь.

Они одновременно расхохотались, после чего Руфин сделал шаг назад и проговорил:

– Ну давай, взгляни поближе.

Лариэса не нужно было упрашивать дважды. Он принялся доставать содержимое коробки.

Первым юноша взял меч в простых ножнах, которые украшал личный герб виконта – черный пес, вставший на задние лапы в верхней левой четверти разделенного крестом червленого поля. Он извлек оружие на свет и благоговейно вздохнул – меч был совершенен!

Тонкое и легкое прямое лезвие с двухсторонней заточкой, по которому знаком качества вились волнистые узоры, сложная, невероятно красивая гарда, полностью закрывающая руку и позволяющая эффективно использовать кисть для атаки, навершие, испещренное тонкой вязью подписи мастера.

Лариэс положил меч на палец и одобрительно цокнул языком.

«Идеальный баланс», – подумал он, – «впрочем, ничего иного от Руфина я и не ожидал».

После этого телохранитель принца отыскал на лезвии небольшую руну – знак сковывающего. Свидетельство того, что меч прошел через руки мага предметов. Конечно, камень им крошить не получится, зато можно не беспокоиться о том, что оружие разлетится на куски, приняв удар, например, двуручника. И руна эта была не одинока! Волукримская сталь была дополнительно усилена еще двумя магическими знаками: долговечности и остроты.

Лариэс не знал, как работает магия сковывающих – они умели хранить секреты и не трепали языком. Не один раз он интересовался у Мислии, и та неизменно отвечала, что это – не его дело. В принципе, тут не было ничего странного – каждый цех оберегал свои тайны и никогда не открывал их чужакам. А маги предметов, в общем-то, мало чем отличались в этом плане от каких-нибудь стеклодувов или оружейников.

Но две вещи о чарах сковывающих он знал наверняка. Во-первых, те стоили безумно дорого – одно воспоминание о том, сколько именно пришлось заплатить за оружие, заставляло Лариэса рыдать кровавыми слезами. Во-вторых, они всегда работали. Конечно же, иногда находились умельцы, подделывавшие руны, вот только их было очень немного. К тому же, если хотя бы один из артефакторов обнаруживал подделку, то весть об этом расходилась по всем странам, и люди, рискнувшие прогневить чародеев, жалели о своей глупости. И уж точно ни у кого в здравом уме не хватило бы смелости на то, чтобы подделывать метки магов Волукрима.

«А это значит, что я сейчас держу оружие из лучшей стали, усиленный лучшими магами-артефакторами», – подумал он, расплываясь в блаженной улыбке.

– Вижу, меч пришелся по душе? – добродушно хохотнул Руфин.

– Он бесподобен. Прости, что свалил на тебя доставку лезвия и работу с ним. Я понимаю, что для мастера твоего ранга это все не слишком почетно.

– Да ладно, – махнул рукой оружейник. – Сделать лезвие – это еще не все. Его нужно правильно закрепить на рукояти, ничего не перепутать с материалами, ну и украсить, наконец.

– Ага, – счастливо ухмыльнулся Лариэс.

– Конечно, завидую я воронам, – с горечью проговорил мастер. – Мы – люди – такую сталь, боюсь, никогда не научимся делать. Талантливые они засранцы. Да и колдунов в Волукриме до черта и больше.

Он махнул рукой, давая понять, что не желает развивать тему, и произнес:

– Ты, давай, дальше смотри.

Лариэс убрал оружие в ножны и положил его на стол.

Парой к мечу шла дага, выкованная уже самим Руфином. Тут, конечно, материал был попроще, а на лезвии примостилась лишь одна магическая руна – прочности – но, тем не менее, кинжал длиной в фут, выглядел настоящим произведением искусства. Чеканка на лезвии и пластине, предназначенной для защиты левой руки, приковывала взгляд обманчивой простотой узора, а сталь призывно блестела в свете магической лампы.

Лариэс аккуратно коснулся острия кромки кинжала и на подушечке пальца тотчас же появился порез.

– Не стоит завидовать каррасам, – резюмировал Щит принца. – Ты куешь ничуть не хуже.

От этой похвалы здоровяк просто расцвел.

– Ну, теперь, давай, переходим к главному, – в предвкушении мастер даже потер руки и Лариэс его прекрасно понимал.

Он извлек последнее, что находилось в коробке – длинный полированный футляр из красного дерева.

– Право слово, это лишнее.

– Нет! – резко ответил мастер. – Такие шедевры следует хранить надлежащим образом. А я с уверенностью говорю, что внутри – шедевр. Мое лучшее творение. Не знаю, смогу ли повторить его при всем желании.

Лариэс распахнул футляр и заглянул внутрь.

На атласной подушечке лежал пистолет, изготовленный по его личному заказу. Длинный ствол, украшенный гравировкой, изображавшей батальные сцены, рукоять, укрепленная так, что в случае чего пистолет можно было использовать как дубинку, и, конечно же, полное отсутствие фитиля.

Оружие стреляло с помощью колесцового замка.

Руфин проследил его взгляд и заметил:

– Не представляешь, как я намучился с этой штукой, и ведь совета даже спросить почти не у кого было, у нас в Сентии никто кроме Мария пистолеты не делает. Знаешь такого?

– Угу, – не задумываясь ответил Лариэс, вертя оружие в руках. – Отец Циллы, одного из моих подчиненных.

– Интересно, как там в других странах, не слыхал?

– Венис, Виннифис и Волукрим изготавливают их в больших количествах, насколько мне известно, – рассеянно отозвался Лариэс, чье внимание полностью захватил восхитительный пистолет. Тут же лежал небольшой мешочек с пулями, рядом еще один – с порохом, а внизу третий – с пыжами. – Вооружают легкую кавалерию.

Шомпол также никуда не девался, а потому Лариэс деловито и сноровисто насыпал пороху, утрамбовав его, затем поместил первый пыж, кинул в ствол пулю. Та шла туго, с большим трудом, и это заставило губы Щита принца расплыться в довольной улыбке, мастер таки справился. Почти не обращая внимания на слова Руфина, он добавил второй пыж, наконец, сыпанул на полку немного затравочного пороху и закрыл ее.

– А, что? – дернулся он, поняв, что полностью потерял нить разговора.

Оружейник хохотнул.

– Ну ты, как всегда. Говорю, откуда знаешь?

– Просто знаю, – виновато улыбнулся Лариэс, как бы давая понять, что с радостью выложил бы другу все, но не может – служба.

«Извини, дружище, но рассказать тебе о том, как маршал и брат ее величества безуспешно пытались создать в королевской армии хотя бы одну роту всадников с пистолетами, я не могу. Нельзя упоминать и о том, что герцогу Устину Вентису пришлось за свой счет вооружать личную гвардию этим новым оружием. Ты не поймешь. Как объяснить, что у казны попросту нет денег для заказа большой партии пистолетов? Мало кто знает, в каком состоянии находятся финансы королевства после войны Мотыги. А ведь если бы не змей Амандус, все было бы гораздо хуже! Слава Богу, что хоть на уже имеющиеся полки коронного войска сумели наскрести достаточно средств. Но и это – запретные сведения, так что думай о секретности, тайнах и могучих шпионах Дилириса».

Руфин все понял именно так, как нужно, потому что он ободряюще хлопнул Лариэса по плечу и проговорил:

– Да ладно, я все понимаю, не расстраивайся, не нужны мне секреты короны. Просто… Просто есть у меня какие-то нехорошие предчувствия насчет этих игрушек.

– Предчувствия? – искренне удивился Лариэс, вертя пистолет в руках. – Какие?

– Да не знаю, – скривился Руфин. – Наш цех аркебузы по сто-двести штук в год делает! Будет нужно, и такие штуковины изготовим… Вот только…

– Да?

– Ну, – кузнец мялся, пытаясь подобрать слова. На его напряженном лице прямо-таки читалась тяжелая работа мысли, и, сформулировав ее, наконец, Руфин продолжил:

– Мне отчего-то кажется, что эти штуки очень скоро понадобятся в больших количествах, а делать их будет просто некому, вот…

Он виновато развел руками, как бы говоря: «ну извини, мы тут не дворяне, красиво говорить не обучены», однако Лариэс прекрасно понял друга. Подобные мысли не раз посещали виконта с того дня, когда в его руках оказался первый пистолет, притащенный Циллой из дома.

– Ладно, дружище, не бери в голову. Как-нибудь все наладится, – пообещал он. – И кстати, ну-ка, как оно выглядит, проверю…

Полукровка на секунду заглянул в ствол, который только что сам подготовил к стрельбе, и быстро повернул оружие дулом вниз. Но главное юноша заметил.

– Я почувствовал это, когда забивал пулю в дуло, но увидеть своими глазами все-таки нелишне. Стало быть, сумел нарезать канавки?

– Сумел, – Руфин скривился, как от зубной боли. – Ох и попили же они моей крови! Не знаю, чего там вензины учудили, но будь уверен, много таких игрушек не сделают даже они. Сложность – сумасшедшая! Но, – он развел руками, – пуля, и правда, идет куда точнее. Из этого пистолета можно более-менее точно бить на добрых три десятка ярдов. А когда приноровишься, может, и на все четыре.

Лариэс с благоговением посмотрел на свое оружие и, обернув тряпкой, нехотя убрал его в футляр, который положил в дорожный мешок. Вслед за пистолетом в мешок отправились и меч с дагой, обернутые уже другим полотнищем. Полностью они туда не поместились и теперь выглядывали наружу, но с этим приходилось мириться. В принципе, если не присматриваться, то особо и не понятно, что это такое.

– Ну прямо как девица с дорогим ожерельем, – прокомментировал его метания оружейник.

– Спасибо, Руфин, – кротко улыбнулся ему Лариэс.

– Всегда пожалуйста, мальчик. Уверен, что это оружие послужит благой цели, ведь я-то знаю, из какого ты теста. На людях вроде тебя держится страна, так что вам нужно помогать.

– Людях?

Что-то в тоне Лариэса выдало его чувства и Руфин, тяжело вздохнув, положил свою ручищу на плечо юноши.

– Мальчик, они могут говорить все, что им хочется. Ты – это ты, и мне плевать, есть ли мех на ушах или нет. Да хоть перья в заднице! Главное, чтобы был не куском дерьма, а нормальным человеком. Сколько я раз говорил: не зацикливайся на этом!

Лариэс вяло улыбнулся и протянул руку для пожатия.

– Спасибо, Руфин. Я очень тебе благодарен. За все.

– Не за что, – кузнец сдавил его ладонь. – Возвращайся, тебе здесь всегда рады.

Уже выйдя из мастерской и перейдя на соседнюю улицу, Лариэс остановился и посмотрел на дом человека, который принимал его таким, какой он есть. Которому были важны лишь дела, а не внешний вид.

«Если бы все люди были, как Руфин и мои парни, наша жизнь оказалась бы куда светлее», – подумал Щит принца, и быстрым шагом двинулся вперед.

***

До обеда Лариэс успел сделать много. Он посетил городские конюшни и проверил лошадей, которых отряд должен будет взять в путь, убедился, что выбранные в сопровождение воины получили приказ готовиться к выступлению. Он заскочил к трем торговцам и удостоверился, что все оплаченные припасы лежат в мешках и ждут своего часа. Щит принца лично перетряс походное снаряжение, припрятанное в небольшом домике на окраине Нижнего города. В это неприметном месте юноша сумел перекинуться парой слов с дежурившими Тенями – Мислия ради такого дела расщедрилась и выделила пару своих драгоценных шпионов.

Наконец, Лариэс отправился перекусить в одно из своих любимых мест в городе. Он прокручивал в голове каждую деталь, проверяя, не забыл ли чего, и в конце концов убедился, что все вопросы решены, а выступать можно хоть сейчас.

В принципе, секретность, с которой проводилась подготовка, настраивала на оптимистичный лад, однако у Лариэса все равно сердце уходило в пятки, стоило только представить, как его высочество отправляется за сотни миль от дворца, сопровождаемый лишь горсткой воинов. На взгляд Лариэса было бы лучше подождать пару недель и выступить во главе армии. А еще лучше – вообще не лезть в пасть к Сатане.

Лариэс, сколько не пытался, так и не смог разобраться в мотивах принца, еще меньше он понимал действия королевы. Ни для кого не было секретом, как та любит своего единственного ребенка. Существуй хотя бы минимальный риск, Кэлиста Вентис никогда бы не отправила Тариваса в путешествие на другой конец мира, в земли, зараженные изначальными!

Но…

«Но я должен повиноваться и выполнять приказы. Думать мне не положено»!

Лариэс вздохнул и замедлил шаг возле небольшого лотка, забитого всякой ерундой – ему приглянулся небольшой простенький амулетик в виде головы рыси.

Уже протянув руку для того, чтобы взглянуть на безделушку, он понял одну очень важную вещь.

«Я видел этого парня»!

Неподалеку – шагах в десяти – долговязый грязный тип отчаянно торговался с продавцом горячих пирожков. Лариэс был готов поклясться, что видел его, когда сворачивал с малолюдной улицы оружейников в человеческий поток Первой улицы Нижнего города – мощеного булыжником тракта, ведущего сперва к большому рынку, а затем – к воротам, отделяющим Нижней от Нового города.

«Та-ак», – юноша постарался ничем не выдать себя и продолжил изучение амулета.

Виконт методично осмотрел безделушку, краем сознания отметив неплохое качество работы и удачный выбор материала, но мысли его метались, точно рой взбешенных ос.

«У кого хватит ума на то, чтобы следить за мной посреди бела дня? Тени Мислии? Нет, отбрасываем, эти умеют прятаться так, что никто ничего не заметит, пока не станет слишком поздно. Капитан Сервус попросил бы навестить, да и нечего мне делить с городской стражей. Кто-нибудь из аристократов, затаивших обиду? Так вроде я в последнее время ни с кем не конфликтовал».

Короче говоря, выходило, что никто из своих не должен был отправлять хвост за Щитом принца. А значит, этот – не свой. А раз так, то возникал новый, не менее интересный вопрос.

«Если не свой, то чей»? – подумал Лариэс.

За годы службы он отучился верить в совпадения, особенно, в совпадения, случающиеся за пол дня до начала крайне сложного и рискованного похода. Стало быть, с наблюдателем придется пообщаться.

Лариэс, немного поторговавшись, купил амулет, после чего возобновил движение, делая вид, что ничего не замечает и не подозревает. Однако его чувства обострились до предела, а ноги сами были готовы пуститься бегом. И все же, торопиться не стоило. Спешка – не самое полезное качество для телохранителя. Обычно оно означает, что кто-то в итоге пострадает, а потому Щит принца искал удачный момент, заодно проверяя, нет ли поблизости других преследователей.

И они обнаружились! Еще три человека, которые просто не могли быть праздными зеваками, двигались на небольшом отдалении, постепенно сокращая расстояние. Их намерения уже не оставляли никаких сомнений – речь шла не о простой слежке.

За годы службы Лариэс сталкивался с разными проблемами, но такого с ним еще не происходило. Мало кто мечтает похитить капитана личной гвардии принца и одного из лучших фехтовальщиков страны, да еще посреди бела дня. Обычно у людей, даже самых безумных, хватает мозгов, чтобы понять: «в этом плане есть какой-то изъян».

«С другой стороны, все когда-нибудь случается впервые», – подумал он, заскакивая в небольшой переулок, главным достоинством которого было полное отсутствие людей.

Ускорившись и повернув за угол, где было значительно шире, Лариэс быстро достал из сумки меч с дагой и прикрепил ножны на пояс. Несколько мгновений он обдумывал, не стоит ли опробовать и пистолет, но пришел к выводу, что пальба в паре шагов от многолюдной улицы – не самая лучшая идея.

Поэтому он отошел от угла и встал, скрестив руки на груди и ожидая гостей.

Преследователи не заставили себя ждать – спустя пару минут все четверо, тяжело топоча коваными подошвами сапог, завернули за угол. Они были вооружены дубинками и кинжалами, и выглядели крайне недружелюбно.

– Привет, – радушно улыбнулся им Лариэс. – Поболтаем?

– Бросай оружие, выродок, – сухо процедил один из них – тот самый долговязый тип. – И тогда все будет хорошо.

– Ага, – улыбка Лариэса стала еще шире, а зрачки глаз в этот момент наверняка из золотистых стали бардовыми. – Ты первый.

Лариэс был высоким и широкоплечим мужчиной, и это вводило многих в заблуждение. Они почему-то считали, что габариты мешают ему двигаться быстро. Четверо преследователей, как оказалось, тоже разделяли сие прискорбное заблуждение, а потому, когда Лариэс, сложившись, точно кот, метнулся вперед, выхватывая на ходу меч, противники потеряли драгоценную секунду, не веря своим глазам.

За что и поплатились.

Первого Лариэс сумел зарезать – словно поросенка на бойне – точным ударом разворотив его горло, и только после этого преследователи начали действовать. Надо сказать, дрались они неплохо – ближайший к нему враг сумел уйти от выпада, нацеленного в бок, и контратаковал сам. Виконт отскочил назад, парировал дагой довольно точный удар в живот, затем чиркнул противника по запястью, и в этот момент…

Юношу спасли лишь реакция и интуиция, потому как странная штука, летевшая в его сторону, заставила Лариэса отреагировать инстинктивно. Он метнулся вниз и вбок, и когда небольшой шарик обернулся клубком цепких веревок, все это счастье пронеслось над головой, не задев Щита принца.

– Проклятые болваны, – услышал виконт сердитый голос. – Вас же предупреждали, что он опасен!

Говорившим оказался невысокий средних лет мужчина, одетый в богатую одежду состоятельного купца и держащий в левой руке дорожный посох.

В правой же у него находился еще один клубок, до боли напоминавший тот, что пролетел над головой Лариэса пару секунд назад. А если добавить к этому целую гирлянду самых разнообразных цепочек, видневшихся из-под воротника, и множество колец, унизывавших пальцы незнакомца, то сомнений не оставалось – нападавших возглавлял сковывающий.

Лариэс действовал, не раздумывая.

Он повернулся спиной и задал стрекача, петляя по загаженному переулку. Кем бы ни были эти ребята, но они прихватили с собой чародея, а это решительным образом меняло положение дел!

«Ничего себе, вот это повезло, так повезло», – подумал он и выругался. – «Нарваться на сковывающего! Черт побери, видимо, на небесах решили, что я себя плохо вел. Господи, спаси и сохрани»!

И, продолжая петлять, Лариэс коротко прошептал «Отче наш», потому как ничего иного, кроме как уповать на заступничество высших сил, ему просто не оставалось.

Кажется, молитва достигли правильных ушей, потому как второй заряд веревок просвистел мимо, и полукровка, свернув еще за один угол, увидел конец переулка, который перегораживали двое.

Он не стал даже разбираться, из шайки мага они, или просто обычные уличные грабители. Первого телохранитель полоснул по горлу, парировав его атаку дагой, затем, увернувшись от тяжелой дубинки второго, протиснулся буквально в паре пальцев от него, ощутив мерзкий запах лука, квашеной капусты, кислого пива и гниющей от какой-то заразы плоти, и вырвался на свободу.

Тут было светло, людно, и можно было с легкостью затеряться в толпе.

Лариэс бросил оружие в ножны и помчался вперед, лавируя в людском потоке и не обращая внимания на сердитые вопли и проклятия, раздававшиеся за спиной.

«Кажется, я все-таки сумею удрать», – с надеждой подумал он. – «Вряд ли колдун осмелится действовать открыто посреди столицы» …

И тут бабахнуло так, что его чувствительные уши едва не свернулись в трубочку. Неведомая сила, разметавшая людей, точно пушинки, подхватила Лариэса, потянула его за собой и впечатала прямо в облезлую стену дома.

Он охнул, ощутив, как воздух покидает легкие, и на миг потерял сознание, а затем в уши ворвалась многоголосая какофония боли, смерти и отчаяния. Десятки раненых и умирающих людей вопили во весь голос, взывая о помощи, сотни перепуганных до смерти горожан мчались врассыпную, оглашая окрестности своими перепуганными воплями.

«Не…может…быть» …

В голове у Лариэса путалось, а перед глазами все плыло – взрыв мог контузить и обычного человека, что уж говорить про полукровку, которому достались чувствительные уши лунксов, но он не собирался сдаваться без боя. Кое-как виконт сумел встать на четвереньки, затем – занять вертикальное положение, держась за стену.

«Надо же, настоящие камни, а не глиняные кирпичи», – машинально отметил затуманенный мозг юноши. – «Не самый популярный материал в Нижнем городе».

В ушах звенело, а картинка перед глазами все никак не желала возвращаться фокусироваться. К тому же, голова кружилась, подавая телу всякие не слишком понятные команды. Однако даже в таком состоянии юноша понял несколько важных вещей. Во-первых, таинственные преследователи – абсолютно невменяемые психи. Во-вторых, кажется, он свое отжил.

С трудом достав меч, юноша приготовился к последнему бою. Он понимал, что вряд ли выберется из этой нелепой передряги живым. В мозгу и глазах прояснилось достаточно для того, чтобы увидеть почти два десятка фигур, направлявшихся к нему по трупам. Неясно было, с ними ли колдун, или нет, но это и не имело значения – с такой толпой ему не совладать.

Юноша закашлялся и заставил себя отойти от стены и сделать два шага по направлению к врагам. Он извлек дагу и, борясь со слабостью, занял стойку.

– Я Лариэс Венатский, – просипел он. – Сын Гардера Миллиса и Луции Ивойской. Благородного лункса и прекрасной графини. Все, кому надоело жить, могут подойти и проверить остроту моего меча.

Полукровка криво усмехнулся, видя, как двое ближайших противников переходят с шага на бег, намереваясь, по-видимому, прибрать к рукам честь пленения или убийства столь ценного противника.

«Ваше высочество, прошу прощения. Кажется, я больше не смогу оберегать вас. Постарайтесь уж там дальше как-нибудь сами, а я присмотрю с небес», – подумал полукровка.