скачать книгу бесплатно
– Знать не знаю, виновен он или нет. Отпусти! Всего…
– Невиновен! Слышите?
Мгновение назад княгиня была готова пожертвовать рукавом, лишь бы вырваться. Однако последние слова Нины прозвучали всерьез. Слишком всерьез! Отмахнуться от них нельзя.
– Имеешь доказательства?
А вдруг-таки любовница?
Нина с прежней серьезностью призналась:
– Доказательств нет. Женская интуиция. Но когда женщина чувствует, значит, знает. Разве не так, Александра Ильинична?
Сашенька снова отмолчалась, хотя на сей раз была абсолютно согласна.
– Простите меня, – сказала вдруг Нина. – Я сдуру наговорила лишнего. Потому что не могу убедить Автандила. Он же погибнет. Понимаете? Погибнет потому, что я не смогла его спасти. Очень прошу…
Сашеньку раздирали сомнения. Уже не понимала, правду ли говорит Нина или снова обманывает? И тут княгиню кольнула мысль. Какие бы цели Нина ни преследовала, права в одном: Урушадзе в беде. И неважно, с кем он провел ту ночь, с Ниной или с другой. Честь не позволяет князю назвать ее. И ради сохранения тайны он готов идти на каторгу. Как это благородно!
– Ладно, пошли. Но об этом никто не должен знать.
– Конечно. Клянусь! Спасибо! Спасибо вам!
Тюрьма, вернее, съезжий дом располагался в обыкновенной избе. Как и обещала Нина, смотритель за полтинник дозволил им свидание с Урушадзе без всякого разрешения следователя.
Дворян держали отдельно от других сословий, потому в камере Урушадзе других арестантов не было. Белье на его постели выглядело чистым, пол был подметен, мыши и тараканы, к радости Сашеньки, не бегали.
– А вы кто? – спросил Урушадзе княгиню, когда смотритель удалился.
– Дачница, соседка Нины. Она упросила меня провести ее сюда.
– Звать как? – князь учтиво склонился к ручке, предварительно наградив посетительницу чарующим взглядом темных глаз.
– Княгиня Александра Тарусова.
– Простите, ваше сиятельство, но сесть только постель.
Князь был взрачен[62 - Красив.] и породист, как орловский рысак, по-русски говорил с небольшими затруднениями и сильным кавказским акцентом, что лишь усиливало его шарм.
– Ничего, я постою.
– Ася? – Урушадзе обернулся к Нине.
– По-прежнему больна, ваше сиятельство.
– Ты сказала, что я не крал?
Нина кивнула:
– Ася знает. Просила передать, что по-прежнему любит вас. Но граф Андрей требует развода…
– Козел его дери…
Первые же слова и взгляды, которыми обменялись князь с Ниной, окончательно убедили Сашеньку в том, что меж ними нет никакого романа.
– На той неделе суд, – напомнила девушка. – Ася умоляет вас нанять адвоката.
– Нет, я не крал и доказывать это не стану. А хоть и крал… Деньги мои.
– Вы правильно говорите, князь. Но в суде нужен адвокат, хороший адвокат. Против вас улики и самовидец, – повторила Сашенькины аргументы Нина.
– Какие улики? Халат – улики? Любой мог надеть.
– Но это ведь ваш халат? – не удержалась и таки встряла княгиня, заметив, что Нина пасует перед упертостью Урушадзе.
– Мой! И что? А если бы вор в Мишина коляска сел? Калеку обвинили?
Какая неожиданная версия. На калеку и вправду никто не думает. А вдруг этот Михаил только изображает немощного? Нет, чушь. А вдруг нет? Предположим, Михаил ограбление задумал, а осуществил его другой, кто-то из слуг? Эту идейку следует обдумать.
– Я правильно поняла вас, князь? – переспросила Сашенька. – Предполагаете, что вор пробрался в вашу комнату, надел халат и отправился в кабинет графа?
– Так и было.
– Хорошо, допустим. А где были вы?
– Гулял. Спал. Погода хороший. Белый ночь, – князь от волнения путал падежи и склонения.
– Свидетели тому есть?
– Стая воробьев. Слушай, Нина, – князь раздраженно повернулся к девушке. – Кого ты привел? Прокурор двадцать раз такой вопрос задает. Где был, кто видел? Везде был. Никто не видел. Воздух дышал. Верхний парк, Нижний парк.
– А «кольт» где нашли? – не унималась Сашенька.
– Княгиня, я вас не звал. С вами не знаком. Вы – не священник, я – не на исповедь. Прошу простить. Прощайте, дамы. Благодарю за визит. Нет, Нина, постой. Ответь как маме. Почему Ася не придет? Я люблю, скучал очень.
С кем же провел Урушадзе ту ночь? Как бы заставить его проболтаться, проговориться?
Эврика! Кавказцы – эмоциональны. Надо вывести его из себя.
И, понимая, что Нина сейчас снова соврет про мнимую Асину болезнь, Сашенька выпалила:
– Асю к вам не пускают.
И добилась своего:
– Кто? – зарычал князь – Кто? Это мой жена!
– Ее отец, – с напускным равнодушием сообщила Тарусова.
– Подлый шакал!
– Я слышала, он готов забрать жалобу. При…
– Так пускай забирает. Пускай не позорит семья!
– Я не договорила. Он готов забрать жалобу при двух условиях: первое – вы возвращаете облигации; второе – разводитесь.
– Я отвечал. Никогда! Ася люблю.
– А облигации? Их готовы вернуть?
– Вы глухой?
Урушадзе от переизбытка эмоций всплеснул руками, и Сашенька отшатнулась, решив, что он хочет ее ударить.
– Русский язык говорю – не крал!
– А кто крал?
– Не знаю, – по-детски пожал плечами Урушадзе и присел в изнеможении на кровать.
Ярость закончилась. Увы, на ее пике он так и не проболтался.
Сашеньке стало жаль князя. По-женски. По-матерински. Почти ребенок! Года двадцать два, не больше. Как же ужасно сложились обстоятельства: отправился к любовнице, а грабитель воспользовался спущенной им веревочной лестницей.
Кто он, грабитель?
Четыркина подозревает мужа. Сашенька тоже. Так-так! Прикинем… Допустим, Четыркин притворился пьяным, чтобы остаться у Волобуевых. Дождавшись, когда все уснут, прокрался в кабинет, сломал ящик, спрятал в карман облигации, достал пистолет, выстрелил в дверь, поднял кресло, выбил им окно… И стал ждать разбуженных шумом обитателей. Никому и в голову не пришло его обыскать. Утром Четыркин отправился на прогулку, выкинул «кольт», а Урушадзе на свою беду его нашел.
Версия хороша. Но не без изъяна. Который умножает ее на ноль. Если бы халат нашли под окном, Четыркину не отвертеться. Но его обнаружили по другую сторону дома в кустах смородины. Значит, грабитель все-таки выпрыгнул из окна, на бегу скинул халат и зашвырнул куда подальше. Четыркин этого сделать не мог, оставался в кабинете.
Как же помочь Урушадзе? После длительной паузы Сашенька произнесла:
– Соглашусь с Ниной и вашей супругой – вам нужен адвокат. Если, конечно, не мечтаете очутиться на каторге.
Урушадзе вскочил с кровати:
– Какой каторга? Я – князь! Мой род, знаешь, какой древний?
– Закон теперь един для всех. А факты против вас.
– А слово? Слово князя? Неужели оно ничто не значит?
– Боюсь, нет. Присяжные вас осудят.
– Хрен с ними. Царь не утвердит приговор[63 - Приговоры дворянам, чиновникам, священнослужителям и лицам, имеющим ордена и знаки отличия, утверждались монархом, если суд лишал их всех прав.]! Я потомок древний род! Заслуженный род.
– Вынуждена огорчить. По статистике, в подавляющем числе случаев император утверждает подобные приговоры. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Мой муж – профессор права.
– И очень известный адвокат, – добавила некстати Нина.
– Ах вот что! Дело ищешь? А ну вон…
– Послушайте…
– Уходи…
– Мой муж не нуждается в клиентах. Фанталова знаете?
– Да!
– Мой муж – его поверенный. Сами понимаете…
Князь не ответил. Но и прогонять перестал.
– Я пришла помочь, – зашла на второй круг Сашенька.
– Адвокат не нужен. Взять адвокат – что признаться. Но раз помочь хотите… Передайте записка?
– Кому?
– Тесть.
– Хорошо, я назавтра приглашена к нему.
– Сейчас пишу.
Схватив со стола листок, Урушадзе чиркнул несколько фраз, согнул бумагу пополам, протянул Сашеньке.
– Конверт нет. Прощайте!
– Не грызи ногти, – скомандовала по привычке Александра Ильинична и тут же себя одернула.
Нина ей не дочь, хорошим манерам пусть ее учат мать с Четыркиным. Из уст же чужого человека подобные замечания вызывают одно раздражение. Впрочем, уже вызвали. Ишь насупилась! Думает? О чем? А вдруг это она украла облигации? А что? Интересная версия. Ведь и Нина ночевала у Волобуевых. Проведем реконструкцию – Нина пробралась в кабинет, туда следом за ней зашел ее ненавистный отчим, она в него выстрелила, потом выпрыгнула в окно, сняла халат, зашвырнула в смородину, обежала дом, забралась по веревочной лестнице…
Халат! Нина на две головы ниже Урушадзе. Да и фигуры не перепутаешь. У князя – мужская, соблазнительно мужская: плоский живот, восхитительный треугольник из мощных плеч и боков, длинные мускулистые ноги. У Нины фигура тоже хороша, но, естественно, женская. Мягкие округлые линии, развитый не по годам бюст, округлый зад.
Нет, Четыркин не мог принять ее за Урушадзе.
Почему же Нина уверена в невиновности князя? Интуиция, говоришь? Нет, голубушка. Потому что ты знаешь истинного…
Нет!
Ну, конечно! Как просто! Нина просто знакома с дамой, с которой Урушадзе провел ту ночь.
Сашенька стала прикидывать, как бы вывести Нину на разговор. Но так до самого дома и не придумала. Дойдя до калитки, девушка сухо попрощалась.
Глава пятая
