скачать книгу бесплатно
Мария машет мне рукой. Она стоит у своего прилавка, но у меня совсем нет времени говорить с ней. Если Люцифер уже забрал Стар с собой в Париж, я больше никогда ее не увижу. Интересно, ангелы живут там в Версальском дворце Людовика XIV?[2 - Версаль – дворцово-парковый ансамбль во Франции, бывшая резиденция французских королей в городе Версале, ныне являющемся пригородом Парижа. С 1682 по 1789 год, до Великой французской революции, Версаль являлся официальной королевской резиденцией.] Сады[3 - Имеются в виду сад Тюильри (фр. le jardin des Tuileries), построенный со всей архитектурной строгостью, деревья в котором высажены ровными рядами, и везде преобладает геометрия; сады Версаля в том же классическом стиле регулярного французского парка с правильной планировкой, выраженной симметричностью и регулярностью композиции.] бы точно понравились Стар, а ангелам – вся эта роскошь.
Я напряженно открываю дверь в библиотеку и поворачиваюсь к Кассиэлю:
– Ты сможешь оставить меня одну? Хотя бы сегодня. Мне нужно немного времени, чтобы побыть наедине с собой.
Ангелу это не нравится. Я замечаю недовольство в его глазах, но он не станет отказывать мне в просьбе.
– Я заберу тебя незадолго до заката, – говорит он. – Анфиэль будет ждать тебя на улице. Не забывай о главном правиле. Тебе нельзя покидать библиотеку.
Я киваю.
– Я и не буду.
Кассиэль уже не помнит, как я тащила его по катакомбам? Возможно, он действительно об этом забыл. Ангел был очень слаб и боялся темноты. Но возможно, он не думает, что я осмелюсь спуститься в темные коридоры, когда моя жизнь вне опасности.
– Мне сказать Тициану, что ты тут? Ты хочешь его увидеть? Тебе в любое время разрешено принимать гостей.
– Было бы замечательно. Сэм и Лилит знают, где он сейчас живет. Но до полудня Тициан в школе.
– Я позабочусь об этом. – Кассиэль внимательно смотрит на меня, словно пытается угадать, не замышляю ли я чего-нибудь. Я смотрю ему в глаза не дрогнув.
Наконец он слегка сжимает мою руку, а затем поворачивается и уходит. Анфиэль бросает на меня мрачный взгляд и встает у двери. Он наверняка считает, что охранять человека ниже его достоинства.
Я бегу вверх по лестнице, открываю дверь и захожу в комнату. Прислоняюсь к высокой двери изнутри и делаю глубокий вдох. Я снова дома. Тяжесть камня, вот уже больше двух недель лежавшего на моей груди, становится легче. Воздух в квартире спертый, но он все еще такой родной, что на мои глаза наворачиваются слезы. Я медленно иду по комнатам, провожу рукой по книжным корешкам, столам и стенам. Я выхожу в наш сад и срываю последние листики мяты. В небе я вижу несколько летящих ангелов и, как мне кажется, замечаю крылья Кассиэля.
Открываю окна, чтобы проветрить комнаты. Я так долго прятала здесь Стар и следила за тем, чтобы ни один ангел ее случайно не обнаружил. Но это время прошло.
Я впускаю в квартиру солнечный свет и свежий воздух, меняю постельное белье, хотя в этом нет необходимости, вытираю пыль. Я знаю, что таким образом я просто откладываю неизбежное. Когда у меня больше не остается домашних дел, я беру со стола Тициана мел, который он использовал раньше. Надеваю другие вещи. Затем зажигаю свечу, вставляю ее в фонарь и иду ко входу, ведущему в катакомбы. С тех пор, как я сбежала из тюрьмы, я там больше не бывала. Затхлый запах заставляет меня затаить дыхание. Но я все равно спускаюсь все ниже по лестнице.
Я решаю пойти направо, потому что этот коридор расположен глубже. Вода достаточно быстро оказывается на уровне моих бедер, но, несмотря на холод, я пробираюсь дальше. Помечаю каждую колонну мелком Тициана, чтобы потом найти путь домой. Рисую стрелки на каждом углу и развилке.
Дважды я поднимаюсь по лестницам, но оба раза проходы оказываются замурованы. Я рисую крестики на колоннах, ведущих туда, чтобы не забыть об этом в следующий раз. Было бы неплохо найти настоящую карту, и я решаю поискать такую в библиотеке попозже. Когда мне становится настолько холодно, что я дрожу, я возвращаюсь в дом. Мне нужно стараться преодолевать более длинные расстояния, иначе я никогда не найду свою мать. Сегодня я встретила только крыс: ни одного члена Братства.
Вернувшись в библиотеку, я стираю брюки и обувь, вешаю их сушиться на солнце и надеваю вещи, которые мне принес Кассиэль.
Потом нахожу в библиотеке пару книг и ложусь на наш диван. Остаток дня я провожу за чтением, пью чай и дремлю. Не могу вспомнить ни единого дня, когда у меня в распоряжении было так много времени, и я могла делать все, что хотела. Это удивительно приятно, и поэтому я просто наслаждаюсь бездельем вместо того, чтобы искать карту подземных ходов Венеции в библиотеке. Этим я займусь завтра.
Вечером, как мы и договаривались, Кассиэль забирает меня во Дворец дожей. Я так благодарна ему за этот день, что бросаюсь ангелу на шею. Он сначала удивляется, но затем прижимает меня к себе крепче. Когда я от него отстраняюсь, мы оба смущены.
– Мне это было очень нужно, – тихо говорю я. Я чувствую себя отдохнувшей и уже не такой бессильной перед своей судьбой. Я не просто жду конца. Я не знаю, что выясню в ходе своих исследований, но хотя бы не бездельничаю.
– Это меня радует, – говорит Кассиэль. – Я поговорил с Тицианом, и он зайдет к тебе завтра. Сначала он хотел броситься на меня и побить, – продолжает ангел. – Но маленькая подружка остановила твоего брата.
Я улыбаюсь, но в то же время и беспокоюсь.
– Может быть, мне стоило сказать ему, что не ты, а отец Кьяры рассказал о моих планах Нерону.
– Стефано Росси ее отец? – спрашивает Кассиэль, когда я закрываю дверь, и мы спускаемся по ступенькам к пиацетте.
– Ты что, не знал?
Он качает головой.
– Да, это он. Я рада, что у Тициана есть Кьяра. Если он узнает о предательстве ее отца, то, наверное, будет чувствовать, что должен прекратить эту дружбу.
– Тогда не рассказывай ему об этом, – говорит Кассиэль. – Это явно ничего не изменит, а она кажется хорошей девочкой. Кьяра не несет ответственности за грехи своего отца.
– Но если мы не скажем ему о том, что произошло, он будет всегда на тебя злиться.
– Предоставь это мне, – тихо говорит Кассиэль. – Я с ним поговорю. Как мужчина с мужчиной.
– Ему двенадцать, – напоминаю ему я.
– В наше время в двенадцать ты уже мужчина.
Я вздыхаю и обращаю взгляд в небо. Я замечаю расправленные черные крылья. Они кружатся над нами, и я тут же отвожу взгляд. День был таким прекрасным и спокойным! Я не хочу, чтобы он оказался испорчен.
– Ну ладно, – сдаюсь я.
Последние несколько недель заставили меня убедиться в том, что я не могу контролировать все на свете, как бы мне ни хотелось. Поэтому это дело я предоставлю Кассиэлю.
Следующая неделя возвращает что-то вроде рутины в мою жизнь. По утрам я завтракаю с Кассиэлем в большом салоне четвертого небесного двора. Он всегда просит приносить продукты, которые я особенно люблю, и, так как Кассиэль действительно старается ради меня, я почти все съедаю. Ангел развлекает меня историями о небесах и заставляет смеяться. Лилит часто составляет нам компанию. С тех пор, как Кассиэль попросил ее сделать мне прическу перед моим визитом в четвертый небесный двор, она от нас не отстает. Каждый раз, когда Лилит приходит, Кассиэль закатывает глаза. Она сообщила ему, что Люцифер поручил ей навещать меня хотя бы раз в день, но я не строю себе иллюзий на этот счет. Он наверняка просто хочет убедиться в том, что я буду стоять на своем месте в день Искупления, а они с Сэмом, видимо, заняты более важными делами. К счастью, Люцифер не взял Стар с собой в Париж, и она все еще недалеко от меня.
Каждый день я исследую катакомбы чуть больше, но все еще не нашла ничего, что указывало бы на расположение укрытия Братства. Каждый день ко мне приходят Тициан и Кьяра. Единственная, кто растворилась в воздухе, это Фелиция. Очевидно, ее мать так больна, что подруга сидит с ней рядом даже по ночам. А я каждый вечер возвращаюсь во Дворец дожей. Я задаюсь вопросом, не дал ли Михаэль Кассиэлю приказ держать нас подальше друг от друга.
– Рафаэль торгуется с Форфаксом за каждую книгу, которую тот хочет вернуть в библиотеку Люцифера, – рассказывает нам Кассиэль этим утром. – И при этом каждый ангел знает, что Рафаэль никогда в жизни книги в руках не держал. Просто для него это дело принципа.
Я поставила ногу на стул и положила подбородок на колено. Я охотно слушаю Кассиэля, когда он рассказывает о своем доме.
– Ты скучаешь по жизни на небесах или тебе больше нравится жить на земле?
– Сейчас я скучаю по ней, – признает Кассиэль, бросая в рот клубнику. – Там сейчас намного теплее.
– Ты можешь носить куртку, – предлагаю я. – Как мы, люди.
Он с наигранным ужасом смотрит на меня.
– И скрыть свой стальной торс под еще большим количеством ткани, чем это делает рубашка?
Лилит смеется, и Кассиэль подмигивает мне.
– Если ты не заметила, ангелы достаточно много думают о своей внешности, – говорит она. – Правда, тело Сэма более впечатляющее, чем твое.
Кассиэль корчит гримасу, но не выглядит обиженным. Я смеюсь. Так происходит все время. Эти двое постоянно пытаются меня подбодрить, и у них это отлично получается. Тем временем я уже привыкла, что мы так часто находимся одни. Очень редко другие ангелы спускаются к нам, и если даже они оказываются здесь, то полностью меня игнорируют. В отличие от Люцифера Михаэль послал в Париж почти весь свой двор.
– Мне действительно нравится на земле, – признается нам Кассиэль. – Вечные ссоры небесных дворов очень утомляют. Боюсь, после Открытия станет еще хуже.
Мы стараемся избегать разговоров о нашем совместном прошлом и будущем людей. Мы друзья. Хотя это, возможно, и наивно, я не думаю, что Кассиэль предаст меня еще раз.
– Я в любом случае рада, что ты здесь.
Я имею в виду именно то, что сказала. Кассиэль стал мне опорой. Я не знала, куда пойти, когда покинула небесный двор Люцифера.
– Значит, мы прояснили этот вопрос.
Кассиэль встает со стула, и я знаю, что он имеет в виду не только этот конкретный момент, но и наши отношения в целом. Я простила его.
Лилит прощается со мной и обнимает.
– Желаю тебе хорошо провести день.
Через час Кассиэль провожает меня до библиотеки. На пиацетте мы покупаем хлеб, сыр, помидоры и фрукты. Он настаивает на том, чтобы заплатить за меня, а его счастливое лицо меня забавляет.
– Как долго Тициан сегодня будет в школе? – спрашивает ангел, когда мы стоим у прилавка Марии. С арены до нас доносятся звуки лязга мечей.
Я не хочу вечно избегать Марии, и она радуется нашему визиту не только потому, что Кассиэль оставляет ей большие чаевые. Конечно, он может дать мне с собой продуктов из Дворца дожей, но он любит покупать их на рынке.
– До двух часов, – отвечаем мы с Марией в один голос. Она знает расписание моего брата лучше меня. За последние несколько недель она успела взять его под свое крыло.
Кассиэль убирает голубоватую прядь с лица. Мириам, одна из многочисленных кузин Марии, которая недавно стала ей помогать, смотрит на ангела с нескрываемым восторгом. Я не могу упрекать ее за это. В нем снова появились мальчишеские черты, да и вообще он всегда дружелюбен к ним обеим.
– Тогда я постараюсь вернуться вовремя. Я пообещал ему обучить его новым ударам.
Мириам тихо вздыхает. Наверное, она бы с радостью посмотрела на них обоих во время битвы.
Кассиэль одаривает ее очаровательной улыбкой, и я толкаю его в бок. Он вздрагивает и робко улыбается. После этого ангел забирает пакет из рук Марии и кладет руку мне на плечо.
– Не надо этого делать, – ругаю я его, когда мы идем дальше. – Мириам очень впечатлительная.
– Я просто дружелюбно веду себя, – говорит он. – Мы все должны быть добрее к людям. Ты сама так говорила.
Я удивленно качаю головой.
– Ты отлично знаешь, что я имела в виду не такое дружелюбие.
– Разумеется, – отвечает Кассиэль, когда мы подходим к библиотеке. – Я исправлюсь.
Когда я киваю, он отдает мне пакет с едой на день и отталкивается от земли. Его крылья еле двигаются. Как и каждый день, Кассиэль ждет, пока я не закрою дверь и не помашу рукой на прощание из окна. И тогда он летит в четвертый небесный двор. Сегодня вечером, когда ангел вернется, он будет упражняться с Тицианом и немного потренируется со мной. После этого мы пойдем во Дворец на ужин, поговорим друг с другом или почитаем, пока не настанет время идти спать. Мне бы так хотелось, чтобы Кассиэль не был ангелом и я могла бы рассказать ему об успехах моих исследований.
Как и планировалось, я начала просматривать старые карты, которые собирал мой отец. Я пока что ничего не нашла, но, возможно, карты катакомб просто не существует. Вдвоем нам было бы проще, но Кассиэль, к сожалению, последний, которого я могу просить о помощи. Может, мне стоит рассказать об этом Тициану и Кьяре. Они единственные люди, с которыми я сейчас общаюсь. Однако эта затея кажется опасной.
Я отношу еду на кухню и сразу же спускаюсь в библиотеку. Картографическая секция огромная, и все в ней не очень хорошо отсортировано. В полдень раздается стук в дверь. Кроме моего брата, у которого есть ключи, обычно никто ко мне не приходит. Сначала я раздумываю над тем, чтобы проигнорировать посетителя, но нельзя исключать возможности того, что что-то случилось со Стар или Тицианом. Когда я открываю дверь, к своему удивлению я вижу на пороге Нааму и Сэма. Они смотрят на меня немного виновато.
– Мы можем войти? – спрашивает Сэм.
Я чувствую облегчение от того, что не пошла сегодня в катакомбы. Мое отсутствие едва ли можно было бы объяснить. Я быстро стряхиваю пыль со своего свитера. Сегодня я осмотрела две полки, на которых располагались карты всех возможных мест на свете, кроме подземного лабиринта Венеции. На самом деле визит ангелов заставляет меня чувствовать себя неловко.
Мой взгляд устремляется на Анфиэля. Он молчалив, но не груб. Правда, сейчас я была бы не против, если бы он запретил им обоим посещать меня. К сожалению, он уважает верховных офицеров Люцифера и поэтому тут же кивает. Стояли ли они когда-нибудь на поле боя друг напротив друга?
Я отхожу в сторону.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, когда дверь за нами закрывается. – У Стар все в порядке? – Я чувствую, как мое лицо бледнеет. Разумеется, с моей сестрой что-то случилось, иначе зачем им приходить. Я не говорила с Сэмом с момента конфликта с Габриэлем, кроме того, Лилит наверняка рассказывает ему о том, как у меня дела. Ему не нужно было бы сюда приходить.
– Мы пришли сюда не из-за Стар, – ворчит он. – Мы переживаем за тебя.
Мои глаза округляются.
– За меня? У меня все отлично.
Наама фыркает.
– Ну конечно. Безусловно, проводить свои дни в этом огромном и прежде всего холодном здании – просто потрясающе занимательно.
– Это здание – мой дом, – отвечаю я. – А вечером придут Тициан, Кьяра и Кассиэль.
– Мы знаем. – Сэм окидывает Нааму мрачным взглядом. – Ты пригласишь нас войти или нам уйти? – Он слегка улыбается, поднимая корзину в руках. – Мы принесли кое-что из еды. Очень хотели прийти к тебе в гости.
Судя по всему, ангелы пытаются меня откормить. Не знаю, что мне с этим делать, но их забота меня трогает.
– Конечно, вам не надо никуда уходить. Я рада, что вы пришли.
И я действительно рада, меня саму это удивляет. Я скучаю по этой дружеской компании.
Улыбка Сэма становится шире, и он, кажется, чувствует облегчение.
Поднявшись в квартиру, Наама бродит по ней. Она похудела и побледнела с нашей последней встречи. Наверняка уже через пару минут девушка спросит у меня разрешения пойти в комнату Алессио. Я пока не могу преодолеть себя и зайти туда. Все осталось так же, как и было при нем. Я убралась во всем доме, но только не в его комнате. Как будто он еще вернется. Это глупости, но я не хочу стирать Алессио из своей жизни. Когда я прихожу сюда утром, я представляю себе, что он еще спит. А вечером, когда ухожу, я делаю вид, что он остался в больнице у Пьетро. Это самообман, и он работает плохо.
Я прикусываю губу, потому что к моим глазам подступают слезы. Я обмениваюсь взглядами с Сэмом, который тоже беспокоится о Нааме. Он распаковывает деликатесы, которые ангелы принесли с собой. Пироги с сыром, кусочки дыни и клубника, мясо на шпажках, помидоры и свежеиспеченная фокачча[4 - Фокачча – итальянская пшеничная лепешка, которую готовят из различных видов теста – либо дрожжевого, которое является основой для пиццы, либо пресного сдобного.] с оливками. По сути, эта еда – просто издевательство над страданиями моих собратьев-людей.
– Я принес чуть больше, чтобы ты могла дать Тициану что-нибудь с собой, – смущенно поясняет он. – Для семьи, у которой он живет. Возможно, они обрадуются этому.
Я тронута и тут же вспоминаю о сыне, которого он потерял. Вероятно, поэтому Сэм интересуется тем, как дела у моего младшего брата. Оба невинных мальчишки были вовлечены в войну, которая их не касается. Но во время войн так и происходит: страдают невинные.
– Большое спасибо. Он, может, и живет там, но приходит ко мне каждый вечер.
– Это хорошо, – говорит Сэм, усаживаясь на стул, пока я достаю тарелки из шкафа. – Люцу не нравится, что ты так часто остаешься с Кассиэлем наедине, – нерешительно говорит ангел. – Он задается вопросом, чем вы с ним занимаетесь.
Я удивленно поднимаю брови.
– Как чем? Мы кувыркаемся на шелковых простынях.
Наама выдвигает из-за стола стул и садится на него.
– Я с радостью передам ему эту информацию. Лишь для того, чтобы посмотреть на его лицо. – Она злобно улыбается. – А что вы на самом деле делаете?
– Мы с Кьярой, это подруга Тициана, часто читаем или сортируем книги в библиотеке. Кассиэль тренируется с Тицианом. Мне хоть и не нравится это, но Тициан пообещал, что не будет сражаться на арене. Кроме того, он очень талантлив, и от этого безмерно счастлив.
– Я тоже мог бы с ним потренироваться, – предлагает Сэм. – Кассиэль, конечно, сражается неплохо, но…
