скачать книгу бесплатно
По-моему, это жестоко. По пути мы почти не встречаемся с людьми, а те, с кем пересекаемся, нас избегают. Они инстинктивно ощущают, что мы создания, к которым лучше не подходить слишком близко. Пока не познакомилась с Азом и его друзьями, я не отличалась общительностью, но теперь получаю первое представление об одиночестве, которое меня ожидает. Можно ли к такому привыкнуть? Снова покосившись на Юну, я замедляю шаг.
– У Платона есть еще дети? – На последнем слове изображаю пальцами кавычки.
– Нет. Больше нет. Он обратил только меня, – мелодично отзывается вампирша.
Мой голос тоже звучит так мягко и мило?
– Почему?
– Он сам ответит на все твои вопросы. Ты представить себе не можешь, как он радовался, когда отыскал тебя, а Сет уже находился рядом с тобой.
Когда произносит его имя, в голосе Юны столько благоговения, что я принимаю решение не озвучивать свои мысли об их короле. Очевидно, от нее можно не ждать помощи в уничтожении Сета.
Мы беспрепятственно добираемся до входа в туннель Стены Плача. Явившись сюда в последний раз, я уже не вышла из него живой. Прячу ладони в карманы куртки. Пещера – страшное и унылое место, но за воротами Харшиф меня ждут вещи куда ужаснее.
– Ты боишься, и это нормально, – говорит Юна, и мы шагаем в туннель. – Рита не пришла в восторг оттого, что я тебя превратила. Но если ты преклонишься перед их с Сетом властью, она не причинит вреда.
Помедлив, я следую за ней дальше по темному коридору, и, хотя он никак не освещается, мне все видно.
– Зачем ты вообще это сделала?
Девушка не оглядывается на меня, и ответа я не получаю. Легкой походкой она идет по проходу, а я шагаю следом. Воспоминания, словно яд, наполняют мое сознание по мере приближения к Камню Плача. Здесь мы еще могли развернуться, и тогда ничего бы не произошло. Но бессмысленно думать о событиях, которые уже не изменить. Надо сосредоточиться на цели. Это единственная причина, почему я не убегаю отсюда с криками. И мой долг перед самой собой – не сдаваться. Когда мы останавливаемся перед камнем, в голове и в груди у меня сгущается тьма. В прошлый раз на этом месте нас удерживала мощная магия. Сегодня я не улавливаю ничего подобного. И тем не менее кладу руку на кинжал на поясе.
– Нас ждет не спокойная прогулка, – в последний раз предупреждает Юна, после чего что-то шепчет, и Камень Плача становится прозрачным. При помощи скипетра Микаил восстановил его, как будто никогда и не разрушал. Однако кое-что все-таки изменилось. Во время нашего первого появления здесь еще виднелись контуры меноры[4 - Менора – подсвечник на семь свечей, один из древнейших символов иудаизма и еврейский религиозный атрибут.], которую Соломон вставил в камень. Теперь они пропали. Менору забрал Микаил или она уничтожена? Чувствуя, как ко мне тянутся ужас и зло, обитающие на противоположной стороне, я вздрагиваю.
– Твои друзья в курсе, куда ты направилась? – как бы между делом интересуется Юна.
– Нет, я сбежала. Они заковали меня в цепи.
От шока она широко распахивает глаза.
– Не в темнице, – добавляю поспешно. – На вполне удобной кровати, к тому же приносили мне кровь и все необходимое.
– Все равно похоже на тюрьму. Однако побегом ты подписала себе смертный приговор. Если тебя обнаружит один из охотников, сразу убьет. Они не спрашивают, убила ты человека или нашла другой способ усмирять жажду. Тебе не хватит времени что-то объяснить. Ты – дичь, и никто тебя не спасет. Как говорится, спасение утопающих дело рук самих утопающих.
Пусть считает, как хочет, однако бессмертные оставят меня в живых, пока надеются, что я верну им регалии власти.
– Знаю. Чего ты ждешь? Я сделала выбор, а ты продолжаешь болтать. Впусти меня.
Усмехнувшись, Юна протягивает мне ладонь, и я беру ее.
– Ты ледяная, – замечает она. – Намного холоднее, чем я.
– Это ненормально? Существа из плоти и крови не могут ко мне прикасаться. Это довольно болезненно.
– Никогда раньше не слышала о подобном. Спросим у Платона, наверняка у него найдется объяснение.
Вампирша тянет меня сквозь камень, и, несмотря на проницаемость его поверхности, триллионы песчинок, из которых он состоит, царапают чувствительную кожу.
Как бы я ни старалась его подавить, но по другую сторону камня мой страх усиливается. В этом месте я умерла. В этом месте едва не потеряла Азраэля. Я ахаю, заметив висящие на скале куски цепей. Повсюду валяются опаленные ангельские перья, а разлагающиеся останки убитых демонов адски воняют. Грязь у меня под ногами как будто шевелится. Сверхвосприимчивое обоняние передает запах в сто раз сильнее, и я перестаю дышать. Затем взгляд перемещается туда, где я обнимала Гора незадолго до момента, как до меня дотронулась рука Сета. На земле лежит перо. Разодранное и потускневшее. Но я все равно его поднимаю. На нем засохла кровь. Обхватив пальцами стержень, глажу все еще шелковистый пух. Не стоило покидать Азраэля без единого слова. Этого он мне не простит, хотя, возможно, однажды поймет, почему мне пришлось уйти. Положив перо в карман, я решительно оборачиваюсь к Юне.
– К одиночеству привыкаешь, – медленно произносит она. – Становится проще, если стараешься забыть свою прежнюю жизнь.
Этого я делать не собираюсь. Не желаю ничего забывать. А перо станет светом во тьме, которая меня ожидает.
Юна прикладывает руку к стене, и материализуются ворота. Приблизившись, внимательно их рассматриваю. В прошлый раз мне не представилась такая возможность, а сделав это сейчас, я сразу отшатываюсь, поскольку острые края черепков[5 - Другое название ворот Харшиф – Черепковые ворота.] оставляют порезы на моей коже, которой вообще-то следовало стать неуязвимой. Я таращусь на собственную ладонь. Естественно, крови нет, а раны тут же затягиваются, но все равно больно.
– Первый урок перед геенной, – забавляясь, объявляет Юна. – Просто ничего не трогай.
– Это не черепки, – сглатываю от ужаса, – это раздробленные кости.
– Хм, точно подмечено, – кивает она. – Когда Долина убиения провалилась, в ней так сильно поднялась температура, что кости бесчисленных мертвецов, которых здесь принесли в жертву, расплавились. По мере остывания они затвердевали, и эти осколки выглядели как стекло. Отсюда и название.
– Какая мерзость.
– Точно, но ворота – самое безобидное, что тут имеется. Держись рядом со мной, и если позволишь дать тебе еще один совет… – Юна не дожидается моего согласия, а сразу продолжает: – Подчинись Рите. Не дерзи, не бунтуй и делай, как она говорит. Не смотри ей в глаза. Любой, кто пытался усомниться в ее авторитете, позже горько об этом пожалел.
– Я думала, теперь Сет ваш король.
– Так и есть, но Рита так долго правила и всех терроризировала, что большинство обращенных продолжают ей повиноваться. Она королева.
– Сет знает об этом?
– Конечно. И принимает это.
Ворота слегка приоткрываются. Юна ведет меня внутрь, и створки бесшумно соединяются позади. И все равно я вздрагиваю, когда вокруг смыкается непроглядная тьма.
– Твои глаза скоро приспособятся, – словно издалека слышится голос Юны. – Немного непривычно только в первый раз.
Я шарю руками у себя за спиной. Неважно, поранюсь ли снова, мне нужно за что-то ухватиться. Ворота исчезли, и под подушечками пальцев ощущается отполированный до гладкости камень. Наконец среди темноты проявляются контуры. Я различаю лощину, слева и справа окруженную голыми серыми горами. Через нее течет река, на берегах которой высятся черные стволы деревьев, выглядящие так, будто их окунули в смолу. Судя по всему, на поверхности долина выглядела примерно так же, только с зелеными холмами и листвой на деревьях. Во всяком случае, до того, как царь Ахаз избрал ее местом для жертвоприношений. В конце река изгибается и скрывается за одним из холмов. Черепкового дворца нигде нет.
– Готова? – шепотом спрашивает Юна. – Дорога ждет не из легких.
Я уже догадалась. Раньше мне не доводилось видеть ничего похожего на эту долину. Поистине гиблое место. Все, что когда-то было зеленым и полным жизни, в этом мраке постигла мучительная смерть, а если что-то продолжает существовать, то оно определенно мертво внутри. Почему при первой встрече с Ритой это сразу не бросилось мне в глаза? Эта женщина уже давно не живет по-настоящему. От нее осталась лишь оболочка из зла и подлости.
– Не отходи от меня ни на шаг. Твой запах учуют и захотят выяснить, кто ты, легкая ли добыча. Некоторых обращенных голод толкает на отчаянные поступки.
– Сколько обращенных здесь живет?
От земли поднимается гнилостный смрад. Едва сдерживаю рвотный позыв, настолько отвратителен этот запах. Если бы передо мной не стояла конкретная задача, я бы уже умоляла Юну отвести меня обратно.
– Никто не знает, – пожимает она плечами. – Когда Аль-Джанн проклял ангелов и джиннов, возникло бесчисленное множество превращенных. Они стали существами, населяющими людские легенды и предания.
Словно доказывая ее слова, недалеко проносится табун кентавров. Я с изумлением разглядываю блестящие черные лошадиные крупы и длинные развевающиеся волосы. У некоторых в руках мечи и луки.
– Они не могли остаться в мире людей, – объясняет Юна, потянув меня за одну из скал. – Лучше им нас не видеть. Кентавры злобные и коварные. Креней, их предводитель, верен Рите.
Один из гибридов, бегущий на полном галопе, резко останавливается и встает на дыбы, а потом бьет в воздухе передними копытами и издает жуткий боевой клич, прежде чем помчаться дальше.
– Это он, и он на охоте, – хмуро комментирует Юна. – Отлавливает тех, кто восстает против Риты. Впрочем, работы у него немного.
– Я думала, Аль-Джанн превратил джиннов и ангелов в уродливых тварей.
– Это правда. Есть множество чудищ и жутких монстров, которые не помнят, кем были раньше. Они слепо подчиняются приказам Риты. Они же напали на вас в пещере. Это обращенные, которые оставили надежду вернуть прошлую жизнь. Вместе с потерей надежды изменился и их облик. Изначально проклятие превратило всех в химер, гибридов с головами животных, которые под предводительством Аль-Джанна должны были вступить в войну против собственных народов.
– Но план Аль-Джанна не сработал. А аристои, не пожелав рисковать с трансмутацией, открыли охоту на обращенных, – подвожу я итог.
– Совершенно верно. Это идея Осириса, – подтверждает Юна. – А потом аристои велели Азраэлю и его армии либо убить их, либо запереть в Дуате.
– И с тех пор они защищают там Осириса. Как умно со стороны бога.
– Никто и не говорил, что он глуп, – пожимает плечами вампирша. – Остальные обращенные укрылись в геенне, чтобы спастись от преследования как со стороны людей, так и со стороны бессмертных. Маги предоставили им убежище, когда Кольцо огня создало это место. Однако никто не подозревал, что однажды Рита навяжет им свою волю. После того как Адриан замуровал Камень Плача, многие окончательно утратили веру.
Стук копыт давно прекратился, но мы продолжаем стоять за скалой.
– Тогда же появились первые вампиры? – спрашиваю я.
– Да, – коротко отвечает Юна. – Тогда.
– Я ничего этого не знала.
– Да и откуда? – снова пожимает плечами Юна.
Азраэль мог бы мне рассказать.
– Вы с Платоном верите в трансмутацию?
Внимательно наблюдаю за пустошью, с нетерпением ожидая ответа. Вся долина, подобно гигантскому болоту, маслянисто мерцает. Лишь изредка я замечаю выпуклости на поверхности. Они расположены чуть выше и, судя по всему, сухие. Честно признаться, пугающее зрелище.
– Конечно, верю, – спустя какое-то время говорит Юна. – Как по-твоему, для чего мы все это делаем? Хотя я бы рекомендовала тебе никогда не упоминать об этом в присутствии кого-то из магинь. Они помешают обратному превращению, ведь иначе у них больше не останется подданных.
– Аристои утверждали, будто Сет рассказывал о возможности трансмутации лишь с целью завладеть регалиями. А после того, что он сделал сейчас, они подозревают, что не ошиблись.
Откуда-то раздается ужасный рев, которому вторит пронзительный визг. Я вздрагиваю, ощущая, как звук буквально пробирает меня до костей.
– Тролли, – сухо поясняет Юна. – Все это тебе лучше обсудить лично с королем. Нам нужно поскорее добраться до дворца. Сегодня тут как-то чересчур оживленно. – Она заметно ускоряет шаг. – Смотри, куда наступаешь. Болото чуть ли не коварнее Риты. Просто иди по моим следам.
Мрак проглатывает последние слова, но я спешу за ней и слежу за тем, чтобы наступать только в отпечатки ног. Топкая почва чавкает под подошвами. Я перестала дышать, чтобы избавиться от запаха, но маслянистая слизь неопределенного цвета присасывается к ботинкам. Сделав следующий шаг, погружаюсь в серо-зеленую субстанцию глубже, чем раньше. Мелькает что-то белое, и из трясины появляется рука. Белые кости тянутся вверх, словно намереваясь схватить. Я шарахаюсь назад, но Юна ловит меня за руку и удерживает, пока мне не удается снова обрести равновесие.
– В болотах лежат тысячи мертвых, но они не причинят тебе вреда. Просто иди дальше.
Не отрывая глаз от мертвой конечности, чувствую, как волоски у меня на руках встают дыбом, когда остальная часть скелета вылезает из тухлой воды. Между ребрами торчит обломок стрелы. С костей свисает гнилая трава и еще что-то, что у меня не получается идентифицировать с ходу.
– Если не хочешь, чтобы тебя утащил водяной, пора двигаться дальше. Они стерегут эти кости как зеницу ока.
Отведя взгляд от мертвеца, я перешагиваю руку.
– Водяной?
– Они живут на дне болота, питаясь костным мозгом. Но и от свежего мяса не откажутся. Их острые зубы и когти способны разорвать даже вампирскую кожу. Так что осторожнее с ними.
Из тины поднимается безволосая голова. Замечаю лишь огромные глаза, жабры и спинной плавник, который начинается ото лба и тянется назад. Водяной оскаливает зубы, когда Юна на него шипит, и его громадная перепончатая лапа опускает скелет обратно в грязь. Уверена, без защиты вампирши он бы на меня напал.
Приблизившись к реке, Юна становится внимательнее прежнего. Здесь гораздо сильнее пахнет затхлостью, и мой чувствительный нос морщится от отвращения. По берегу среди гниющего мха разбросаны обглоданные белые кости.
– Не останавливайся, – командует Юна. – У реки живет всякий сброд. Многие из них когда-то пришли сюда из Дуата.
– Существует какой-то путь, связывающий Дуат и геенну? – Я пинаю ногой кость, и та падает в воду. По черной поверхности почти не расходятся круги. Это не вода, а вязкая жижа.
– На третьем уровне находится колодец, и по нему можно попасть в Дуат и обратно. Хотя там не лучше, чем тут.
– Думаешь, поэтому я здесь? – От меня не укрылось ее напряжение.
– Я видела твоего брата. После твоей смерти. Он милый. Ты по нему не скучаешь?
– Очень, но он не захотел, чтобы я пошла с ним.
– Ты злишься на него за это? Он хотел, чтобы ты жила.
Скривившись, я демонстративно озираюсь по сторонам:
– Вот что ты называешь жизнью? Если брат желал мне этого, то он наверняка меня ненавидит.
– Думаю, он просто верил, что ты поступишь правильно, – заявляет вампирша, направляясь к полуразрушенному мосту.
А как правильно? Убить Сета? Малакай мог бы и дать мне совет. Деревянные стойки прогнили, а с перил в воду капает склизкая грязь. Вся конструкция в целом выглядит так, словно рухнет, как только я на нее наступлю. Малакай определенно не ожидал, что я в одиночку сунусь в этот ад. Или ожидал? Идти на попятную, увы, уже поздно. Над нами слышится карканье, и на обвалившиеся в нескольких местах доски приземляется какое-то существо. Оно похоже на птицу, хотя для птицы у него слишком длинные ноги. Все его пропорции не согласуются между собой. Склонив чересчур маленькую голову набок, оно расправляет крылья, отливающие металлическим блеском. Когда перья задевают дерево, на нем остаются глубокие борозды. Понаблюдав за мной огромными глазами, существо снова каркает. Я отступаю на шаг.
– Что это такое?
– Птенец Рух, – поясняет Юна. – Его можешь не бояться, а вот его родителей – вполне. Они раз в десять крупнее и за пару секунд вырвут тебе кишки. Все, конечно, снова отрастет, но приятного мало. – Ступив на мост, который начинает подозрительно раскачиваться и скрипеть, она будто танцует на досках. – Кыш, – велит птице. Та удивительно быстро взмахивает острыми, словно бритва, крыльями и садится на перила. Все это время птенец не сводит с меня глаз. А когда снова каркает, это звучит как зов.
– Поторопись, – требует Юна, уже добравшаяся до противоположной стороны. – Скоро тут будут мамочка и папочка, а ты явно не хочешь с ними познакомиться.
Нет, не хочу. Шахерезада в своих сказках «Тысячи и одной ночи» неоднократно упоминала Рух. Марко Поло якобы встречался с ними во время своих путешествий. Это гигантские птицы, обладающие невероятной силой. Считается, что они питались мясом слонов, которых могли переносить по воздуху. Я смотрю наверх, однако там лишь темнота. Где-то этот ад должен заканчиваться, а над ним находится город. Откуда-то доносится размеренный шум.
– Беги! – кричит Юна. – Нельзя, чтобы они увидели тебя рядом со своим малышом.
Проглотив страх, я шагаю на мост. Я не так грациозна, как Юна, и сильнее раскачиваю его. Рух испуганно каркает. Когда мой взгляд сквозь отломанные доски падает на маслянистую речную воду, я замечаю серую чешую и деформированные рыбьи хвосты других водяных. Кружась прямо под нами, они борются за нечто, напоминающее кусок мяса. Одна из тварей уставилась наверх, прямо на меня. Я как раз достигаю середины моста. Широко распахнув огромные глаза, он принюхивается сплюснутым носом. Я очень осторожно продвигаюсь вперед. Внезапно второй водяной при помощи хвоста выпрыгивает из воды и пытается укусить меня. Клацают острые зубы, он промахивается. Испуганно отшатнувшись, я врезаюсь в перила. Под моей хваткой дерево раскалывается. Маленький Рух издает визг и испуганно машет крыльями. Из воды выскакивает третья тварь и кидается на птенца. Мне слышно, как ломаются кости, когда он вонзает зубы в птицу и утаскивает ее за собой под воду.
– Твою мать! Беги! – вопит Юна.
Я бросаюсь вперед, игнорируя ломающиеся под ногами деревяшки. Шум нарастает и теперь раздается уже прямо надо мной. В поле зрения попадают гигантские сверкающие крылья. Услышав щелчок клюва, я спотыкаюсь об острую доску, падаю вперед и приземляюсь на колени. Что-то врезается мне в спину. Кожа на куртке рвется, а моя собственная лопается. Боль, как будто меня ударили хлыстом, огнем пронзает все тело. Я поспешно вскакиваю на ноги, пока Рух снова не взмахнула крыльями, и мчусь к другому концу моста. Меня преследует ее злобный крик.
– Не оборачивайся, – велит Юна, когда я проношусь мимо. – Дорога на берегу тебя выведет.
Позабыты усталость и голод. Я бегу по грунтовой дороге, а вампирша держится позади меня. Каким бы невероятным это ни казалось, но мы быстрее птицы, которая какое-то время следует за нами, а потом сдается.
– Она отстала, – объявляет Юна, когда мы добираемся до поворота.
