скачать книгу бесплатно
– Нет. Я планировала вернуть письмо, когда Платон придет в следующий раз. Не хочу больше иметь к этому отношение, – разрушаю я надежды Сета.
– А Малакай хотел бы этого?
– Он хотел бы, чтобы я самостоятельно принимала решения, а не поступала так, как, по-моему, ожидают от меня другие, – отвечаю резче, чем собиралась.
– Аристои несправедливо поступили и с тобой, и со мной, и со многими другими бессмертными и людьми. Частично мы могли бы исправить ситуацию, – осторожно возражает Сет. – Они играют нечестно.
– Если они узнают о твоих еретических речах, снова откроют на тебя охоту. И что значит «исправить»?
– Я не собираюсь их свергать, – сообщает Сет. – Уже нет. Я просто хочу занять свое место среди них. Осирис уже давно отказался от своего трона. Какое-то время Гор представлял его в качестве повелителя Эннеады, однако теперь тайной королевой стала Исида. Ей я доверяю еще меньше, чем брату. Она змея. И мне нужно еще кое-что сделать.
Невзирая на внешнюю расслабленность, в его словах слышится затаенная злоба.
– Ты правда не крал тогда ковчег с регалиями? – Однажды он уже это отрицал, но тогда рядом находились Данте, Гор и Азраэль. – Я бы хотела услышать правду.
Сет твердо смотрит мне в глаза.
– Нет, я не прикасался к ковчегу. Похить я регалии, вряд ли позволил бы себя пленить. Кроме того, я бы ни за что не доверил их человеку. – Он качает головой, словно не может поверить, что кто-то это сделал.
– Но если это не ты, то кто? Тебе не интересно это выяснить? Ведь из-за него все повесили на тебя. Моисея в путешествии сопровождал ангел. Хотела бы я знать какой.
– Ты не спрашивала Азраэля?
– Спрашивала. В какой-то момент я даже подозревала, будто вы с ним подстроили исчезновение ковчега. Но он упрямо кивает на тебя. Азраэль считает, что ты собирался последовать за Моисеем, но не успел. Тебя осудили и отправили в ссылку. По этой причине израильтяне бродили с ковчегом сорок лет. Моисей просто не знал, куда идти. И только потом забрал его с собой на Святую землю.
– Любопытная теория, – бормочет Сет. – Я надеялся, что Аз навестит меня в изгнании. Мы разошлись во мнениях, но друзьями были гораздо дольше, чем врагами. Он не смог меня простить и так и не понял, что это для меня значило. До сих пор не понимает.
В стремлении утешить я кладу ладонь ему на плечо.
– Он не явился, да?
– Нет, не явился. Если Аз принял решение, его уже не переубедить… а тогда он решил меня ненавидеть.
Как и решил солгать мне.
– Он рассказывал, как ты спас ему жизнь. В сражении с Аль-Джанном.
Сет устремляет взгляд на струи дождя.
– Это случилось очень давно. Никогда бы не подумал, что он об этом помнит.
– Они с Нейт тогда уже были вместе? – Не стоило спрашивать об этом, но по-другому я просто не могу.
– Да, – после небольшой паузы отвечает Сет. – Эти двое были неразлучны. Аз тоскует по ней, как в первый день, и винит меня в том, что потерял ее. К сожалению, всегда проще возложить вину на других, чем искать ее в себе самом.
Я не виновата в смерти Малакая. Мной двигало желание спасти самого близкого человека. Такое не может быть неправильным.
– Откуда мне знать, что ты выполнишь обещание?
– В отличие от Азраэля, мне больше нечего терять. У меня нет причин обманывать тебя.
Тут он прав. Я бы еще раз поговорила с Малакаем и, возможно, даже с родителями.
Понимаю: это не самое мудрое решение, но каждому человеку нужна цель в жизни. Обычно женщины в моем возрасте мечтают реализоваться в профессии и построить карьеру, влюбиться, возможно, выйти замуж и родить детей. Ничто из перечисленного меня не привлекает. Однако без цели мое существование не имеет смысла. Марк Твен однажды сказал, что в жизни человека есть только два важных дня. Первый – это день, когда ты родился, а второй – когда понял зачем. Что ж, очевидно, сегодня для меня настал этот день.
– Я тебе помогу, – обещаю, протягивая Сету руку. – Мы вместе будем искать регалии, а потом ты отведешь меня в поля.
Его крепкое рукопожатие кажется надежным, а когда бог мне улыбается, я уже знаю, что приняла верное для себя решение. Вероятно, не самое разумное, но верное.
– Тогда давай посмотрим на письмо, – предлагаю я, чувствуя, как с меня спадает летаргия последних дней. – Интересно, куда оно нас приведет.
Мы встаем. В этот момент грохочет гром и одновременно молния расчерчивает заметно потемневшее небо. Следом раздается ужасный грохот, от которого я вздрагиваю всем телом. Отсюда не виден дом, однако вполне различим звон стекла, а вскоре тучи окрашиваются в ярко-красный цвет. У меня над головой продолжают сверкать молнии, но я способна думать лишь о том, что там, откуда в небо поднимаются столбы огня, находится моя семья. Больше я никого не потеряю, ни за что. Порываюсь броситься туда, но Сет хватает меня за руку и тянет на себя. Не успеваю сообразить, что произошло, как мы оказываемся перед особняком. Он объят пламенем. На миг я теряю способность двигаться. Никого не видно. Слышен лишь треск огня. Внутри Кимми, тетя с дядей, Константин, Гарольд и Селкет. Я должна их спасти. Снова раздается грохот и снова лопаются стекла, а из главного входа валит дым. Я отшатываюсь, когда от нового взрыва обрушивается крыша южного крыла. Это совершенно точно не удар молнии. Проклятые бессмертные, это их рук дело! Устремляю взгляд на фасад. Мне нужно в дом, но там сплошной чад и дым. Возможно, получится попасть внутрь через задний вход. Я перестаю адекватно воспринимать действительность и игнорирую опасность, которая исходит не только от пожара, но и от того, кто за него ответственен. Меня трясет от страха за родных, но в то же время тело переключается в боевой режим.
– Подожди, – перехватывает меня Сет, когда я собираюсь рвануть внутрь. – Смотри.
Не веря собственным глазам, я таращусь на громко кашляющих людей, которые выбегают через переднюю дверь. Мимо них проносится Селкет. Собака не бросила их в беде. Переполненная благодарностью, я падаю на колени, и она лижет мне лицо.
Вся в слезах ко мне подбегает Кимми и обнимает нас с Селкет.
– Без нее мы бы не нашли маму, она такая храбрая, – всхлипывает кузина, и пепел на их с собакой телах смешивается со слезами и дождем.
Константин несет безвольно висящую у него на руках мать.
«О нет, – я прижимаю ладонь ко рту, – пожалуйста, нет».
Дядя Джордж ковыляет следом. Последним выходит Гарольд с какими-то вещами под мышкой. Я бегу навстречу и, когда дворецкий спотыкается, ловлю его. Он тоже весь покрыт сажей, но в остальном невредим.
– Что это такое? – ругаюсь я, крепко его обнимая.
– Мне не удалось спасти все, – выпаливает Гарольд, и лишь тогда становится ясно, что такое он держит. Это предметы старины, которые любил Малакай. Исполняя его волю, в ближайшие дни мы планировали отправить их в Каир. У меня на глаза наворачиваются слезы.
– Ты с ума сошел рисковать ради этого жизнью?!
Я веду дворецкого к Константину, уже опустившему тетю Фиону на мокрую от дождя землю. Кимми кладет голову матери к себе на колени и гладит ее по волосам. Я беру ее за руку. Теплая.
– Что случилось? Она…
Если да, то я кого-нибудь убью. Крепко сжимаю кулаки. Это между мной и бессмертными, тетя Фиона здесь ни при чем. Чья это работа? Неужели Азраэля? Потому что я ему угрожала?
– Нет, – прерывает мои путаные размышления Константин, – она просто без сознания. – Сняв с себя пиджак, кузен накрывает им мать. – Отойдите в сторону, мне нужно место. Гарольд, достань пару пледов. – Он кивает на гаражи. – В машинах наверняка что-то найдется.
Дворецкий с сокровищами уходит, и дядя Джордж, прихрамывая, следует за ним. Константин отточенными жестами осматривает маму.
– Что стряслось? – спрашиваю у безостановочно шмыгающей носом Кимми, по щекам которой бегут слезы. – Она находилась не с вами?
По-прежнему держу тетину ладонь. Она не умрет. Не имеет права умереть. С таким грузом вины я жить не смогу.
– Мама вернулась в свою комнату, а мы еще сидели в гостиной. – Кимми всхлипывает и, как маленькая, вытирает нос рукой. Выпустив руку тети Фионы, я подаюсь к кузине и сжимаю ее в объятиях. – Мы ее не нашли. Повсюду был дым. Все произошло слишком быстро. А потом я услышала лай Селкет.
Сидящая рядом с нами собака внимательно наблюдает за каждым движением Константина. Тот сначала проверяет жизненные показатели тети, после чего слегка похлопывает ее по щекам. К нашему бесконечному облегчению, она закашливается и вскоре приходит в себя. Кузен помогает матери сесть, а всхлипы Кимберли становятся громче.
– Все хорошо, мам, – заботливо приговаривает Константин. – Сейчас мы отведем тебя в тепло.
Тетя все еще непонимающе моргает, когда дочь бросается ей на шею. Константин, негромко выругавшись, обнимает их обеих, у него тоже подозрительно блестят глаза.
Уставившись на адское пламя, я стараюсь не заплакать от того, что чувствую себя лишней. Селкет успокаивающе лижет мне лицо.
Постепенно приходит понимание, что, несмотря на проливной дождь, пожар сам собой не потухнет.
– Кто-то намеренно поджег дом, – медленно произносит Сет.
То есть он тоже в этом уже не сомневается. Обняв Селкет, зарываюсь носом в ее шерсть. Она пахнет мокрой собакой, но мне все равно. Руки до сих пор подрагивают от страха. Однако мы все живы, и только это имеет значение. Дом – это просто здание, пусть там сейчас и догорают последние воспоминания о моей семье.
– С чего ты взял? – спрашивает Константин, когда возвращаются Гарольд и дядя Джордж и раздают нам пледы.
– Мы видели это из часовни. В дом ударило несколько молний одновременно, – объясняет Сет. – Огонь распространился слишком быстро, и, кроме того, я чувствую магию.
– Но зачем… – Не закончив вопрос, тетя Фиона заходится громким кашлем. Сет опускается возле нее на колени, и тетя вздрагивает.
– Я ничего вам не сделаю, – обещает он.
А потом кладет ладонь ей на грудную клетку. Оттуда льется свет, который гаснет так же быстро, как появился. Однако когда Сет убирает руку, тете становится легче дышать.
– Спасибо, – дрогнувшим голосом благодарит она.
– Как удобно. Тебе бы работать со мной в больнице. – Константин достает телефон из кармана брюк. – Я вызову пожарных, иначе, пока они приедут, от поместья ничего не останется.
По моим конечностям вновь пробегает дрожь.
– Письмо Каллисфена. Оно сгорит. – После того как Платон столько лет берег его. Лишь Гарольд и Сет понимают, о чем я. – Надо его забрать.
Прежде чем кто-то успевает остановить, я уже бросаюсь вперед. Через главный вход в дом уже не попасть, поэтому огибаю его по широкой дуге. Если пламя еще не добралось до спортивного зала, можно попытаться войти туда. Кимми кричит что-то мне вслед, но я не оглядываюсь. Лишь улавливаю, как Сет следует за мной. Мы несемся к террасе. Окно на верхнем этаже лопается, и вниз устремляется град осколков. Дернув меня назад, бог вскидывает руку, и стекло отскакивает от нее, словно от невидимого щита.
– Что ты задумала?
– Мне нужно в кабинет. А туда проще всего попасть через эти двери, – указываю на панорамные окна спортзала. Они полопались, и оттуда на террасу тоже валит дым, но огня нет.
– Давай я принесу письмо. Оно до сих пор в столе?
Я киваю.
– Но я тоже иду.
– Раз ты настаиваешь. – Сет понимает, что я не доверяю ему на сто процентов, но если его это и задевает, то виду бог не подает. – Я пойду первым, если позволишь. Аз убьет меня, как только узнает, что я допустил подобное.
Вряд ли. Впрочем, я все равно рада предложению Сета, потому что густой дым немного меня пугает. Нервным движением поднимаю ко рту воротник своего промокшего платья и, кашляя, шагаю следом. Глаза моментально начинают слезиться. У меня одной не было бы ни единого шанса. Вокруг сплошная гарь, а над головой что-то громко трещит, и я вздрагиваю всем телом. Через пару секунд уже непонятно, ни где ведущая в коридор дверь, ни откуда я пришла. У Сета таких сложностей, похоже, не возникает. Он берет меня за руку и целенаправленно тащит вперед. Как ни странно, в коридоре становится чуть легче, и я вижу очертания нужного нам прохода. Только вот путь до него внезапно кажется мне ужасно длинным. Мы бросаемся туда, и тут же раздается грохот.
– Назад! – орет Сет.
Запертая дверь передо мной взрывается, вылетает из петель и разбивается о противоположную стену. На нас сыплется штукатурка и лепнина. От взрывной волны я падаю на колени. Дернув в сторону, Сет закрывает меня собой. Однако деревянный обломок все равно вонзается мне в руку, вырывая громкий стон. Когда дом затихает и получается встать, коридор перед нами уже завален. Я в ужасе смотрю на библиотеку, которую собирали наши предки, родители, мы с братом. Книги объяты пламенем. Безумно хочется рыдать от этой утраты, но Сет помогает мне подняться и обхватывает мое лицо ладонями. Они охлаждают горящие от окружающего жара щеки.
– Есть другой путь?
Пальцы не дрожат, Сет абсолютно спокоен, и мое дико колотящее сердце постепенно замедляется. Он переживал и нечто похуже этого пожара.
– Через ход для прислуги, – выдыхаю я. – Вон там, сзади.
Сет снова хватает меня за руку и срывается с места. Лестница ведет на второй этаж, там требуется пересечь галерею и снова спуститься по лестнице на другой стороне. К этому моменту огонь уничтожил практически все, что могло сгореть. Портретов наших предков больше нет, занавески исчезли. Деревянный пол у меня под ногами тлеет, раскаленный до предела.
– Дом вот-вот рухнет, – предупреждает Сет. – Правда хочешь рискнуть?
Мы стоим в конце галереи. Здесь я впервые встретила Азраэля. Витрины разбились. Пусть это безрассудно, но я рада, что Гарольд спас хранившиеся в них сокровища.
В ответ на вопрос Сета я киваю, потому что горло горит от дыма, и бросаюсь вперед. Сет ловит меня сзади, и уже в следующий миг мы оказываемся в противоположном конце галереи. С потолка падают балки. Негромко чертыхнувшись, бог вновь обвивает рукой мою талию и так быстро перемещается среди преграждающих путь обломков и по пылающей главной лестнице, что я различаю лишь очертания и мерцающий свет. На пол он опускает меня только перед самым кабинетом.
Шторы здесь уже загорелись, полки рухнули, причем стеллаж упал поперек стола, продавив собой одну сторону. Все мои бумаги и документы разбросаны по полу. Многие уже обуглились. Невозможно, чтобы причиной подобного стал огонь. Больше похоже на прошедшийся по комнате ураган. Впрочем, я решаю подумать об этом позже.
Сет за два шага преодолевает расстояние до стеллажа. Тот горит, но, несмотря на это, бог поднимает его и сбрасывает со стола.
– Где ключ? – напряженно спрашивает Сет.
Наверняка он способен призвать письмо щелчком пальцев, но не хочет идти против моего решения. Я киваю и спешу к нему, огибая при этом полыхающие стопки книг. Из-под воротника платья вытаскиваю цепочку. На ней сейчас висит не только крест-анх, но и маленький ключик от ящика. Над нами что-то опасно скрипит, и Сет с опаской вскидывает глаза к потолку.
– Поторопись.
Трясущимися пальцами я снимаю цепочку. При виде торчащей из ладони щепки меня начинает мутить. Сглотнув подступившую тошноту, вставляю ключ в скважину и поворачиваю. Однако ящик не открывается. Опять скрип, но на этот раз гораздо громче.
– Застрял, – выпаливаю я и отчаянно дергаю ручку. – Видимо, стол перекосило.
Сет отодвигает меня в сторону, хватает ящик снизу и одним рывком выламывает. В тот же миг лопается последнее уцелевшее стекло. Порыв ветра раздувает огонь и заставляет содержимое ящика разлететься в стороны, но я ловлю конверт, прежде чем он станет жертвой жадных языков пламени. Слышится последний оглушительный треск, и на нас обрушивается потолок. Но я уже в кольце сильных рук. И прижимаю к груди конверт. Что-то оцарапывает мне щеку, пока мы вылетаем через лопнувшее окно. А потом приземляемся на мокрую скользкую траву. Сет накрывает меня собой, и нас обдает волной жара.
– Цела? – взволнованно спрашивает он.
– Вроде да.
– Хорошо, потому что в противном случае твой кузен меня линчует.
Мы поднимаемся на ноги, и в этот момент к нам с пылающим от ярости лицом подбегает Константин.
– Ты всегда была безрассудной! – напускается он на меня. – Но безумство – это что-то новенькое даже для тебя. – На удивление, кузен сначала притягивает меня в объятия и лишь после осматривает лицо. Хмыкает. – Это лучше продезинфицировать. Возможно, останется шрам. Пойдем, остальные в гаражах. Пожарная бригада уже здесь.
Только сейчас я замечаю толпу народа вокруг. Несколько стоящих перед главным входом пожарных машин заливают горящее здание. Скоро от воспоминаний о моей семье ничего не останется. Теперь у меня есть только то, во что я одета, и конверт с посланием Каллисфена. Если задуматься, рисковать ради него жизнью действительно было безумием, и все же я ни о чем не жалею.
Константин берет меня за руку, и я вздрагиваю, потому что он задел щепку.
– Ох, Тарис, – вздыхает он, профессионально ощупывая рану. Обломок просто огромный. – Ничего не сломано. Сейчас разберусь.
Я поворачиваюсь к Сету. Нахмурившись, он всматривается в небо, с которого теперь лишь слегка накрапывает дождик.
