
Полная версия:
Киллер
Другой был еще жив. Он ничком лежал на ковре, издавая тихие булькающие звуки. Его поразили несколько пуль – в живот, в грудь и в шею, так что брызги крови из пробитой сонной артерии образовали длинные красные дуги на стене. Он пытался отползти, его рот был открыт, словно в крике о помощи, но ни звука слышно не было.
На него Виктор не обратил внимания, но стал рыться в карманах первого, безуспешно пытаясь найти бумажник. Он хотел взять его рацию, но та оказалась разбитой вдребезги пулей, попавшей затем в сердце. В подмышечной кобуре Виктор нашел 9-мм пистолет Beretta 92F, а в кармане – две запасные обоймы к нему. Это было хорошее надежное оружие с магазином на пятнадцать патронов, но тяжелое и громоздкое, так что даже без глушителя его невозможно было полностью скрыть. Кроме того, его дозвуковые пули имели небольшую останавливающую силу.
Виктор не очень любил этот пистолет, но в обстоятельствах вроде сегодняшних никакое оружие не могло быть лишним. Он взял пистолет и сунул его сзади за пояс брюк. Тело слегка дернулось, возможно, из-за мышечного спазма, и подалось вперед. Рот раскрылся, и скопившаяся в нем кровь хлынула на ковер, а за ней вывалился пробитый насквозь язык. Виктор отступил и обернулся к тому, кто был еще жив. Пока.
Когда Виктор наступил ему на спину между лопаток, тот прекратил попытки ползти. Виктор повернул его на бок и прижал к его щеке глушитель своего пистолета. Его голову он тоже повернул набок, чтобы направить струю артериальной крови на стену, в противоположную от себя сторону.
Человек пытался говорить, но мог издавать только хриплые звуки. Пуля, попавшая в шею, пробила ему гортань. Он потянул рукав Виктора, пытаясь вцепиться в его руку: он не отказывался от борьбы, несмотря на безнадежность ранений. Виктор уважал его упорство.
У этого парня тоже была Beretta, но рации не было. Виктор вынул пистолет и обшарил остальные его карманы. В них не нашлось ничего, кроме нескольких пластинок жевательной резинки, запасных патронов и скомканного чека. Виктор вынул резинку и чек, развернул его, убедился, что он был всего лишь оплатой шести порций кофе, и выбросил. Затем он развернул одну из пластинок резинки и вложил ее раненому в рот. Тот кивнул в знак благодарности.
Виктор отряхнул руки и пошел к лестнице посмотреть, нет ли там еще кого-то из киллеров. Никого не обнаружилось, но снизу доносились женские голоса, жалующиеся на то, что лифт не работает. Виктор вернулся к лифту, стараясь не наступать на темные потеки на ковре, убрал огнетушитель, вошел в кабину и нажал кнопку нижнего этажа. Часть своих вещей он оставил в номере, но это его не тревожило. Туалетными принадлежностями он еще не пользовался, оставленную одежду ни разу не надевал. И благодаря силикону на руках он нигде не оставил отпечатков пальцев.
Умирающий в коридоре наконец затих. Кровь больше не билась из раны струей, а просто стекала на намокший ковер. Виктор не мог не восхититься кровавой картиной на стене над телом. В пересекающихся линиях была некая эстетика, вызывающая ассоциации с Джексоном Поллоком.
Виктор внимательно оглядел свои отражения в зеркалах кабины и уделил несколько мгновений тому, чтобы привести себя в порядок. В данной обстановке, если он не будет выглядеть вполне респектабельным, на него сразу же обратят внимание. Когда двери кабины закрывались, со стороны лестничной клетки донесся пронзительный вопль. Кто-то обнаружил нечто неожиданное.
«Вряд ли это была поклонница работ Поллока», – подумал Виктор.
08:34 СЕТ
В вестибюле Виктор терпеливо пережидал нарастание паники. Управляющий отеля, низкорослый худой человек с удивительно громким голосом, вынужден был кричать, чтобы его услышали в гуле голосов перепуганных постояльцев. Некоторые были полуодеты – их резко вырвали из постелей крики об убийстве. Управляющий пытался объяснить, что полиция уже едет, но было слишком поздно.
Виктор уселся в одно из роскошных кожаных кресел в углу вестибюля. Позиция была очень удобной. Кресло он повернул так, чтобы главный вход в центре дальней стены и бóльшую часть вестибюля можно было видеть, не поворачивая головы. Боковым зрением он держал под контролем входы в бар и на лестницу. Он не думал, что кто-нибудь воспользуется лифтом, но если кто-то и сделает это, лифт был достаточно близко, чтобы Виктор успел увидеть выходящего из кабины раньше, чем тот заметит его.
Полиция должна была прибыть с минуты на минуту, и время, оставшееся у команды убийц для выполнения заказа, стремительно истекало. Они уже должны были запаниковать, поняв, что двое из них мертвы. Они должны были либо бежать, чего Виктор не ожидал от них, либо все же попытаться выполнить свою работу. Но в толпе постояльцев и работников отеля в вестибюле сделать это было бы слишком трудно, а снаружи, на улице, среди полицейских, слишком рискованно.
До их появления прошло около минуты – больше, чем предполагал Виктор, и он на балл понизил оценку их профессионализма. Заметил их он легко. Сначала одного человека, пытавшегося проложить себе дорогу через рвущуюся к выходу толпу, а почти сразу за ним и второго, выбежавшего в вестибюль из коридора. Первым был блондин, державший правую руку в кармане черного кожаного пиджака, а вытянутой вперед левой пытавшийся раздвигать толпу, а вторым – высокий массивный человек с темной бородой, который, не деликатничая, расталкивал людей обеими руками. Виктор решил, что блондин занимал более высокое положение и поэтому был гораздо более интересен.
Они сошлись в середине вестибюля и коротко посовещались, потом мельком оглядели вестибюль, заглянули в бар, и блондин устремился к лестнице, а бородатый – к лифту. С учетом массы народа между ними и Виктором то, что они его не заметили, было простительно, но эта ошибка могла обойтись им очень дорого.
Виктор встал и, прячась от взгляда бородатого за семьей, вышедшей из кабины лифта, устремился к двери на лестницу. Он двигался быстро, догоняя пробивающегося туда же блондина. Тот заметил его слишком поздно. Он попытался выхватить пистолет, но тут же остановился, когда в его ребра уперся глушитель. Пистолет Виктор держал направленным на сердце блондина. Одновременно левой рукой он ухватил его за яйца и сжал их со всей своей немалой силой.
Блондин охнул и едва не рухнул на пол от мучительной боли. Виктор втолкнул его в дверь и прошептал на ухо по-французски:
– Правую руку из кармана. Пистолет оставь там.
Блондин повиновался.
– Сколько вас? – спросил Виктор.
Блондин старался удержаться на ногах и умерить дыхание настолько, чтобы иметь возможность говорить. Он был в ужасе, и Виктор понимал его. Он сумел выговорить лишь одно слово:
– Что?
Виктор провел его вверх на один лестничный марш, крепко сжимая его яйца, чтобы тот не попытался сглупить. Впрочем, в этом вряд ли была необходимость.
– Вперед.
Они поднялись еще на один марш, к двери на второй этаж.
– Сюда! Открывай.
Трясущейся рукой блондин повернул ручку. Едва дверь открылась наполовину, Виктор втолкнул в нее скрюченного парня и повел его по коридору. Они прошли мимо горничной, спешившей к лестнице. Старушка едва полутора метров роста с волосами, стянутыми сзади в пучок, коротко вскрикнула, то ли увидев искаженное лицо блондина, то ли руку, держащую его за гениталии. Виктор держал голову позади своего пленника так, что она не могла разглядеть его лица. Он мог убить ее просто из предосторожности, но еще один труп в коридоре мог создать ему лишнюю проблему, и не ее была вина в том, что она оказалась на их пути. Да и к тому времени, когда она успеет что-то рассказать кому-либо из значимых персон, Виктора давно уже здесь не будет.
Они повернули за угол, в другой коридор. Здесь было тихо, все постояльцы уже столпились в вестибюле или выбежали на улицу.
– Открывай дверь, – приказал Виктор.
Блондин дрожал, голос не слушался его.
– Которую?
Виктор всадил три пули в то место, где замок соприкасается с дверным косяком. В кинофильмах в таких случаях обходятся одной пулей.
– Вот эту.
Блондин колебался, и Виктор прикрикнул:
– Открывай, быстро!
Блондин медлил, и Виктор втолкнул его в дверь, затем вошел за ним, закрыв дверь за собой ногой.
– Брось пистолет на кровать.
Блондин сунул руку в карман, медленно вынул пистолет, держа его двумя пальцами, и бросил на кровать. Пистолет упал на ее середину. Неплохо для данной ситуации. Виктор отпустил блондина и сильно толкнул его вперед. Тот споткнулся и упал. Он лежал, скорчившись, держа руки на своих травмированных гениталиях, почти в позе эмбриона. Дни Казановы для него закончились. Он был моложе трех остальных, ему было не больше двадцати семи лет. И черты лица у него были другими, и держался он лучше. Виктор изучал его с интересом, понимая, что он не похож на остальных. Аутсайдер. Или главарь.
Блондин взглянул на свою правую ногу и быстро отвел взгляд. В черной кожаной кобуре, едва заметной там, где при падении задралась правая штанина, лежал черный короткоствольный револьвер. Он понял, что Виктор проследил за его взглядом и разгадал ход его мыслей.
Виктор коротко кивнул. Он сделал шаг вперед и направил пистолет на середину лба блондина.
– Сколько вас?
– Семеро.
– Включая тебя?
Блондин кивнул, скривившись от сильнейшего приступа боли. Значит, не считая бородатого в лифте, оставалось еще трое.
– Сколько у вас машин?
Блондин ответил торопливо, буквально выплюнув одно слово:
– Одна.
– Всего одна?
– Это вэн.
– Номер?
– Я… я не знаю.
Виктор выстрелил в пол между ногами блондина. Это был лишний расход патронов, но у Виктора не было времени на долгий допрос. Блондин уставился на опаленную дырку в ковре.
– Я клянусь!
– Какая марка?
– Не знаю… он синий. Взят в аренду.
Его французский был неплох, но не свободен – явно не родной.
– Вы знаете, кто я?
Блондин медлил с ответом. Виктор подошел еще на шаг, и блондин обрел голос:
– Нет.
– Нет?
– Всего лишь кличку. У нас был снимок.
– Как вы узнали, где я остановился?
– Нам назвали отель.
– Когда?
– Три дня назад.
Тут его акцент проявился больше, и Виктор спросил по-английски:
– Ты американец?
– Да, – ответил тот тоже по-английски.
Он был с юга, возможно – из Техаса.
– Кто главный?
– Я.
– Частная группа?
– Да.
– Вы следили за мной?
– Мы пытались, но всегда теряли вас.
– Почему вы не пытались убить меня раньше?
Американец немного помедлил с ответом:
– Нам было приказано ждать отмашки.
– Когда вы получили ее?
– Сегодня в пять тридцать.
Виктор понял, что блондин решил говорить правду, возможно, в надежде, что это даст ему шанс выжить. Блаженное заблуждение.
– Почему вы послали тех двоих внутрь раньше, чем я вернулся?
– Я струсил. Боялся, что вы не вернетесь, и послал их проверить. Не рассчитал.
Несмотря на боль, он смотрел волком.
– Не слишком разумно. А что насчет флешки?
– Нам было приказано удостовериться, что она у вас, забрать ее и ждать указаний.
Глаза Виктора сузились.
– На кого вы работаете?
Голова блондина свесилась, по его щекам текли слезы.
– Прошу вас…
– На кого вы работаете?
– Откуда мне знать, черт возьми?
Виктор поверил ему.
Он дважды выстрелил в лицо блондину, затем опустился на колени, чтобы поискать какие-либо документы, и обнаружил во внутреннем кармане рацию. Она была включена на передачу, огонек мигал. А под воротником был спрятан микрофон.
Вдруг скрипнула половая доска. Виктор замер, глядя через плечо. Через щель под дверью он разглядел тень, движущуюся по коридору. Он едва успел нырнуть вправо, когда в номер ворвался бородатый, стреляя на ходу, хотя еще не видел цели. У него был компактный автомат МР5К с длинным глушителем. Его выстрелы звучали лишь как приглушенные щелчки.
Стрелок сменил цель, следуя движению Виктора, который бросился в санузел. Пули проделали ряд дырочек в стене, выбрасываемые гильзы звякали по полу вокруг ног стрелка.
В санузле Виктор стремительно развернулся с приседом и выстрелил вслепую, еще не кончив разворота. Пуля просвистела в открытую дверь, выбив облако гипсовой пыли из стены напротив.
Санузел представлял собой выложенную кафелем каморку размерами не больше чем 1,8×1,2 м, и в нем не было никаких укрытий, только ванна, раковина и унитаз с бачком. МР5К позволял растратить весь свой магазин с тридцатью патронами за две секунды с четвертью. На такой дистанции и при таком числе выстрелов человек не мог промахнуться.
Левой рукой Виктор достал из-за спины Beretta и направил оба ствола на дверь. В таком положении трудно точно прицеливаться, но для того, чтобы уложить бородатого до того, как тот успеет открыть огонь, Виктору была нужна большая останавливающая сила. Бородатый был крупным мужчиной, и ни 5,7-, ни 9-мм пуля не гарантировали, что он будет свален, если они не попадут точно в голову, в сердце или в позвоночник. Но при достаточном количестве пуль было не важно, куда они попадут. Виктор держал Beretta прямо под FN, так что обе линии прицеливания могли быть одинаковыми. Виктору доводилось видеть любителей, которые держали два пистолета в вытянутых руках на ширине плеч, подражая любимым киногероям. Все они быстро погибали.
Виктор услышал, как что-то упало на ковер, звякнув о лежащую там стреляную гильзу, а затем звуки, говорящие о том, что бородатый перезарядил свой автомат и взвел затвор.
Виктор встал в санузле как можно дальше от двери. Если его противник догадался перезарядить автомат, не дожидаясь опорожнения магазина, он не будет настолько глупым, чтобы врываться в санузел, когда ему достаточно будет направить автомат за косяк и выпустить очередь веером. Виктор чувствовал, как тот крадется вдоль стены, чтобы поступить именно таким образом, и понимал, что его положение безнадежно, но он заставил себя сохранять хладнокровие.
Ему нужно было что-то предпринять и притом быстро.
Он огляделся, увидел полотенце на перекладине и ряд туалетных принадлежностей на полочке над раковиной – зубную пасту, пену для бритья, антиперспирант, бритву, лосьон. Его взгляд зацепился за антиперспирант.
Чтобы задержать противника, Виктор снова выстрелил в дверь из FN, а через несколько секунд еще раз. Этим он выиграл время для смены оружия. Он положил Beretta на пол перед собой, переложил FN в левую руку, а правой схватил с полочки баллончик с антиперспирантом.
Снова присев, он выпустил из FN два последних патрона, чтобы по звуку щелчка затвора противник мог заключить, что он безоружен, и имел все основания использовать шанс. Пустой пистолет он бросил на пол, перехватил антиперспирант в левую руку, а правой поднял Beretta. Вскочив на ноги, он бросил баллончик антиперспиранта в верхнюю часть дверного проема как раз тогда, когда ствол автомата начал высовываться из-за косяка, и трижды выстрелил вдогонку баллончику. Последняя пуля попала в него, и аэрозоль распылился в воздухе.
Виктор, согнувшись, рванул в дверь раньше, чем услышал крик, и быстро свернул за угол, хотя бородатый в панике открыл огонь.
Пули летели мимо над головой Виктора. Бородатый пятился, спотыкаясь и опираясь о стену, которая только и позволяла ему держаться на ногах. Автомат он все еще держал на уровне плеч и в отчаянии палил вслепую.
Из кожи его лица торчали блестящие осколки металла, волосы горели.
Автомат щелкнул – патроны закончились, и какое-то время слышались только стоны бородатого и его короткое и частое дыхание. Он слепо оглядывал комнату, продолжая держать перед собой пустой автомат как последнюю жалкую защиту. В воздухе пахло горелой кожей.
Виктор распрямился, направил Beretta в центр грудной клетки бородатого и дважды выстрелил ему в сердце.
08:38 СЕТ
Виктор быстро шел по коридору первого этажа, держа Beretta в руке за пазухой. Пустой FN лежал у него в кармане. Он восстанавливал в памяти план отеля, который изучил еще в первую ночь пребывания в нем. Он шел к двери с надписью «Посторонним вход воспрещен».
Где-то на этаже слышался громкий ошеломленный голос полицейского. Видимо, это был первый патрульный, прибывший на место происшествия. Вскоре должны были прибыть и другие. Виктор понимал, что, если он не скроется достаточно быстро, все выходы из отеля будут блокированы, затем будет блокирована и прилегающая улица, а затем, возможно, и весь квартал. Виктор хотел быть далеко раньше, чем это произойдет.
Он вынул Beretta и толчком костяшек пальцев открыл дверь на кухню. Там было на удивление холодно. Задняя дверь была полуоткрыта. Возможно, это результат массового бегства перепуганных постояльцев и работников отеля. Помещение продувал свежий воздух, и Виктор впервые заметил, что он вспотел. В кухне никого не было, все благоразумно сбежали. Виктор втянул ноздрями запахи готовящегося завтрака. На сковородах на плите подгорали яйца, в печах пеклись хлеб и круассаны.
Он продолжал глубоко дышать, чтобы сдержать сердцебиение, и, держа Beretta обеими руками, двигался вперед медленно, поскольку находился в открытом пространстве, а за рядами кухонного оборудования и холодильников находились непросматриваемые места. Приближаясь к двери, он постоянно шарил глазами вокруг, помня, что в живых оставались еще трое его преследователей. Следовало ожидать, что они продолжат охоту за ним, с главарем или без. Если их не прогнали, они не должны были оставить этот выход без присмотра.
Он подошел ближе, держась вблизи посудных шкафов и рабочих столов, чтобы иметь возможность укрыться, если кто-нибудь ворвется снаружи. Приближающийся звук сирены побуждал его действовать быстрее, но осознание возможной опасности не позволяло спешить. Он двигался медленно и осторожно.
Если киллер ждал в переулке снаружи и присматривал за дверью, то шанс остаться живым у Виктора был только при условии, что он сделает что-то неожиданное. Спешка могла только облегчить убийце задачу. Они хотели получить свои деньги сегодня.
Виктор сделал еще шаг и остановился.
Он заметил какое-то движение.
Всего лишь отражение на дверце посудного шкафа из нержавеющей стали слева от него, но Виктор понял, что оно означает, и быстро обернулся. Он увидел распахивающуюся дверь кладовой и выходящую оттуда темноволосую женщину, наводящую на него пистолет.
Он среагировал быстрее и открыл огонь первым. Две пули сбили ее с ног и отбросили назад, в комнату, из которой она вышла. Виктор, быстро преодолев разделяющее их расстояние, увидел, что она лежит на спине с закрытыми глазами, еще живая. Вокруг двух дырок в ее блузке были кружочки крови. Она задыхалась. Пистолет валялся рядом с ней, но она не пыталась подобрать его. Она была слишком испугана.
Тень Виктора упала не нее, и она открыла глаза. Она была удивительно привлекательна. Ей было лет двадцать восемь или двадцать девять, тонкие черты ее лица были искажены болью, в глазах стоял ужас. Она смотрела на него, взгляд выражал мольбу, по щекам текли слезы, губы, которые ему приятно было бы поцеловать, шевелились, не издавая ни звука: в легких не было воздуха ни для просьбы, ни для того, чтобы она могла сказать ему что-либо полезное. Мгновение он пытался понять, как подобное создание могло попасть в такой бизнес. Но какой бы ни была ее история, грустный конец ее был близок. Ее голова медленно качнулась с боку на бок.
Виктор обыскал ее. Как и у остальных, у нее не было ни бумажника, ни каких-либо документов. Они, несомненно, были опытной публикой, хотя и совершили глупость, приняв этот заказ. У одного из оставшихся должно было быть что-то, из чего Виктор мог бы извлечь пользу. Он не хотел допускать мысли, что ничего такого не найдется.
Виктор бросил Beretta и взял пистолет убитой женщины. Это был Heckler and Koch USP, компактный вариант 45-го калибра с коротким и толстым глушителем – хорошее оружие. Он вынул 8-зарядную обойму, увидел патроны с экспансивными пулями с полыми наконечниками и вставил обойму обратно. Киллерша явно гордилась своим оружием. Ну и пользовалась им.
Виктор забрал у нее из кармана две запасные обоймы и поспешил к выходу в переулок. Из него он выскочил, пригнувшись, глянул налево, потом направо, направляя пистолет туда, куда смотрел. Никого. Он спрятал пистолет за пояс и направился к главной улице, радуясь, что хоть у одного из убийц было оружие, стоящее того, чтобы его похитить. У них был такой плохой вкус.
Убитая женщина была пятой.
Оставались всего двое.
Перед отелем стояла большая толпа постояльцев и работников отеля. Все они были поражены и сильно напуганы. Что именно лежит в коридоре четвертого этажа, знали единицы, но молва о крови и трупах распространилась быстро. Единственный полицейский делал все, что мог, чтобы оттеснить толпу от входа. Отовсюду спешили люди, чтобы узнать, что происходит.
Виктор вышел из переулка и смешался с толпой, двигаясь вместе с ней так, чтобы не быть легкой мишенью для возможного снайпера. Вряд ли кто-нибудь решится стрелять в таких условиях, но головой бы он за это не поручился. В полусотне метров дальше по улице он увидел синий вэн, скромно приткнувшийся к бровке тротуара у телефонной будки. Задние дверцы вэна были обращены к Виктору, но видеть, сидит ли кто-нибудь за рулем, он не мог.
Раз вэн до сих пор не уехал, существовала большая вероятность того, что хотя бы один из киллеров все еще где-то поблизости. Подойдя ближе, Виктор увидел дымок из выхлопной трубы вэна. Отлично, раз двигатель работает, значит, за рулем кто-то сидит. Двигаясь с толпой, Виктор мог оказаться рядом с вэном раньше, чем водитель его обнаружит. Он начал было переходить улицу и уже ступил одной ногой с тротуара, но остановился.
На другой стороне улицы со ступенек белого жилого дома, стоящего прямо против отеля, поспешно сходил коренастый человек, на плече которого висела большая черная спортивная сумка. В такую сумку легко поместилась бы теннисная ракетка или хоккейная клюшка.
Или снайперская винтовка.
Увидев глядящего прямо на него Виктора, он замер. Его реакция полностью выдала его. Точно, снайпер. В царившем вокруг хаосе оба стояли совершенно неподвижно. Первым сделал движение снайпер. Он глянул налево, в сторону вэна. И он, и Виктор были на одном расстоянии от него.
Виктор сделал шаг вперед, снайпер – шаг назад и полез в карман. Виктор сделал то же самое. В этот момент на улицу, сверкая мигалками и гудя сиреной, вывернул полицейский автомобиль. Оба увидели его, и всякое желание доставать оружие у них пропало.
Снайпер еще раз взглянул на вэн, возможно, в надежде на помощь. Увидев, что помощи ждать не приходится, он обернулся и бросился назад, вверх по ступеням в жилой дом. Виктор ускорил свой ход, но побежать не мог, чтобы не привлечь внимания. Когда он достиг противоположного тротуара, дверь за его жертвой как раз захлопнулась. Он помчался вверх, прыгая через ступеньку, и попробовал повернуть ручку двери. Она была закреплена намертво. Рисковать, выбивая дверь или отстреливая замок, он не мог: полиции на улице становилось все больше.
Виктор спустился по ступеням и посмотрел вправо и влево по улице, высматривая, как можно было бы обойти жилой дом. В двух десятках метров справа был проход между домами, и Виктор пошел к нему.
Оказавшись вне поля зрения, он сразу же бросился бегом и выбежал на заднюю улочку, держа пистолет наготове. Снайпера не было видно. Если бы он выбежал из здания, Виктор увидел бы его, значит – он оставался в доме. Виктор удивился. Снайпер решил выжидать и сражаться.
Виктор не хотел его разочаровывать.
Замок задней двери был очень хорошим, и Виктору пришлось потратить почти тридцать секунд, чтобы справиться с ним, поскольку толстая пуля 45-го калибра не разнесла его на куски. Он вставил в пистолет новую обойму и вошел в просторный, скудно обставленный вестибюль с красочным мозаичным полом. В вестибюле было три двери, на двух из которых имелись номера. Главное место занимала большая лестница. Номер Виктора в отеле был на четвертом этаже, значит, контролировать его окно снайпер должен был с пятого этажа. Комната там была знакома ему и безопасна, так что, если он и побежал куда-то, то именно туда.
Виктор стал медленно подниматься по лестнице, стараясь двигаться бесшумно и все время глядя вверх, готовый к тому, что снайпер может ждать его на лестнице. Он достиг второго этажа, осмотрел лестничную площадку и двинулся дальше вверх.
На третьем этаже он остановился на несколько секунд, чтобы прислушаться. Ничего не услышав, он стал подниматься на четвертый этаж. Тут он услышал, как на пятом этаже открылась дверь, и женский голос, немного удивленный, но дружелюбный, спросил:
– Могу я помочь вам?
В ответ раздались подряд два негромких хлопка и стук тела, упавшего на пол. Виктор устремился вверх и проскочил весь лестничный марш, пока снайпер на мгновение отвлекся, глядя на свою жертву. Виктор увидел его, когда тот отворачивался от нее, стоя на верхней площадке.