Remson

«Простой человек» открыл переговоры речью, попутно помогая себе жестикуляциями, – Господа! – воскликнул он и обратил свой взгляд на женщину в блузке, – Дамы! Наша компания, которую один из присутствующих яро обзывал производителем оружия, нуждается в новых технологиях, – он встал со своего места и прошёлся за спины Андрея Евгеньевича и Михаила Аркадьевича, – В прогрессе, что за руку поведёт нас в будущее, откроет новые миры, скрытые не в далёком космосе или глубинах океанов, – положил руки на плечи гостей и на выдохе произнёс, – А в наших с вами головах, неправда ли Андрей Евгеньевич?

Учёный, крепко обнимая свой портфель, повернулся к «Простому человеку» и, сглатывая слюну, продолжил его речь, – Вернее сказать, что потенциал человека скрыт не в голове, иначе говоря черепной коробке, – кашель мешал ему говорить, горло сохло, подобно песку после дождя, – А в разуме человека – источнике непостижимой энергии, способной сотворять и уничтожать. Данную мысль я хотел бы поставить в начало своего монолога, чтобы она явилась для вас фоном дальнейшего объяснения технологии, придуманной мной и, – косой взгляд упал на Михаила Аркадьевича, – моим коллегой и другом.

– Андрей Евгеньевич, – перебил пожилой человек с густыми бровями, – Не слишком ли крепко вы сжимаете свой портфель?

И вправду, чёрная кожа на портфеле напоминала пережатый несколько раз в руках древесный лист, – Вы правы, – учёный сглотнул слюну и хриплым голосом продолжил, – Простите меня, я крайне недоверчивый северный человек, мне непривычно деловое общество костюмов и вылизанных до блеска причёсок. Я боюсь, меня напугало ваше здание, ваши громогласные плакаты, – последняя слюна тяжёло покатилась по его горлу, превращая голос учёного в неправильную ноту, – Меня напугала тематика оружия, как пугала она меня в детстве из уст опьянённого несчастьем и алкоголем отца, – он резким движением схватил бутылку и жадно принялся пить воду, отбросив портфель на стол.

Пожилой человек с густыми бровями улыбнулся с неким сожалением на лице и, без спроса взяв бумаги, что вывалились из портфеля учёного, принялся перелистывать их, попутно заводя речь, – Вы ещё молод, но нисколечки не глуп, коль уж вас посещают такие мысли. Оружие – спасение и смерть для человека, но что же такое оружие де-факто? – он отложил листы и достал из внутреннего кармана карандаш, – Предмет письма в руках монстра, как вы знаете из детективов и новостей, является орудием убийства невинной жертвы. Когда гладкоствольное ружьё в руках охотника, убившего не одно животное, станет орудием спасения деревни от голодной смерти, – пожилой человек вновь улыбнулся и добрым взглядом посмотрел на учёного, – Получается, де-юро карандаш пораждает искусство, а оружие смерть, но с другой стороны оружие де-факто спасло человечество от страшной смерти, но вы его боитесь? Почему же вы не боитесь карандаша в той же мере?

Пожилого человека перебил статный мужчина посередине, – Виктор Фёдорович, позвольте я упрощу и смягчу вашу мысль для человека с севера, – мужчина сложил руки на столе и с той же приветственной улыбкой, которой он встретил гостей, продолжил, – Именно понимание того, что любой предмет в руках человека способен оказаться оружием, делает производителя технологий ответственным за свои изделия. Начальник прогресса далёк от наивности, ведь засыпает с мыслью, что порох, придуманный им, может оказаться не только в фейерверке, но и патроне.

Михаил Аркадьевич, погружённый в раздумья и засмотревшийся на брендированную ручку на столе, тихо ответил, – Пусть лучше тогда начальник прогресса запихнёт порох в патрон и будет ответственен за него, чем начальник войны, что продаст ящик патронов безответственному ребёнку.

Андрей Евгеньевич опустошил бутылку и со свежим горлом, со спокойными глазами и чистой головой посмотрел на своего друга, подумал и вспомнил его слова в атриуме, – «Лучшего я тебе не предложу», – он продолжил рассуждение в своей голове, осматривая помещение, – «Почему меня успокаивает данная мысль? Они правы? Я не хочу им верить, я боюсь им верить, что-то ускользает мимо меня, они что-то упускают. Мне хочется обдумать всё за чашечкой чая на любимом диване рядом с кошкой, переспать с этой мыслей. Нужно использовать Ремсон, чтобы он сам и ответил мне: возможно ли его безопасное существование в нашем мире? Нет, времени как-всегда мало, оно вновь стоит непомерно дорого! Миша должен быть прав, он чувствует ситуацию каждой частью своего тела, мне остаётся только верить другу, верить, что начальники прогресса – лучшее, что может предложить нам мир», – он схватил чертежи, раздал их участникам переговоров и, отпустив мысли, просто начал говорить, – Человеческий мозг, – сказал он и обратил всё помещение в безмолвие, – Объект нашего изучения и прародитель прогресса, кому под силу поменяет всю суть жизни. Путь технологии, что мы назвали «Remson», начался не с вдохновения, не с бизнес идеи, не с жажды богатства или власти, а с обычного человеческого страха смерти, – он взял со стола листы и, обходя каждого участника поочередно, принялся раздавать их, попутно продолжая речь, – «Жить мечтой», «Фантазёр», «Мечтатель» – абстрактные понятия, сулящие человеку нескончаемую погоню за чем-то, – он положил последний лист «Простому человеку» и замер, задумавшись и чего-то испугавшись – Чем-то, чего нет в материальном мире, но, уж простят меня философы за следующий глагол, существуют в духовном мире, иначе говоря мыслях, нейронных связях, в головных отделах человеческого мозга. – Хотите сказать, – прервала его женщина в блузке, – Что нашли способ использовать человеческий мозг на все сто процентов?