скачать книгу бесплатно
Прошло, может, с полчаса, когда гость, наконец, протянул мне исписанный по-русски листок, сопровождая свои действия словами:
– Только сразу условимся, что обсуждать вслух мы ничего не будем!
Я утвердительно качнул головой и принялся читать аккуратный текст, написанный уверенной рукой, образцовым почерком, но с непривычной для меня каллиграфией.
Цели исследования
Вам надлежит обеспечить эффективное научное руководство исследовательской деятельностью «Группы лабораторий биоцифровых исследований» в интересах разработки технологий и программ, позволяющих решить проблему достижения условного бессмертия любой конкретно заданной личности.
Ориентировочный метод комплексного достижения цели.
1. Разработать компактную кибернетическую модель, которая бы системно воплощала в себе все особенности указанной личности как уникальной совокупности врождённых и приобретённых качеств. А именно: ее память; интеллект; характер; темперамент; психофизические реакции; склонности; привычки; манеры; предпочтения; вкусы; приоритеты; политические и прочие убеждения, и так далее.
2. Разработать неразрушающие личность технологии закачивания в кибернетическую модель всех особенностей указанной личности.
3. Разработать технологии замены головного мозга некого человека-донора на компактную кибернетическую модель, обеспечив их совместную работоспособность на основе естественной физиологии человека-донора.
4. Разработать технологии биологической привязки компактной кибернетической модели к реальному времени и обеспечить восприятие ею информации извне за счёт использования естественных органов чувств (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус, ориентация в пространстве, ощущение силы тяжести и ускорения) человека-донора.
Созданный биокибернетический организм (БКО) на основе указанной информации должен в полной мере воспроизводить работу центральной нервной системы указанной личности, обеспечивая поведенческое сходство БКО и указанной личности.
5. Разработать технологии старения БКО, адекватного течению времени и естественному старению людей.
6. Разработать технологии планово-предупредительной или экстренной замены человека-донора, тело которого приблизилось к биологической смерти из-за естественного старения или неестественных причин, на более надёжного с биологической точки зрения человека-донора. При этом нужны технологии, обеспечивающие преемственность внешнего образа человека-донора от предыдущего к последующему.
Выполнение заданий по п. 1-6 должно обеспечить БКО полное ощущение (себя и окружающей среды, в том числе, и взаимодействующих с БКО людей) того, что указанная личность продолжает своё естественное существование, разве что, с некоторыми перенесенными хирургическими вмешательствами, которые могут фиксироваться и в памяти КБО. Этим будет достигнуто условное бессмертие указанной личности по ее самоощущениям и по восприятию ее окружающими людьми.
– Ого! – воскликнул я, дочитав до конца. – Более всего я восхищён двумя обстоятельствами. Во-первых, вы очень точно сформулировали моё собственное представление о решении задачи, а во-вторых, мне трудно представить, как вы всё это запомнили!?
– Память меня пока не подводит! – улыбнулся гость.
– Но, уважаемый доктор Кеннеди, я до сих пор не задал тот вопрос, который меня мучит с нашей первой встречи…
– И что же такое вас мучит, мой дорогой мистер Гвоздёв?
– В общем, если совсем уж односложно… – я замялся, как происходит с теми, кто открывает конверт, в котором указана их дальнейшая, но неизвестная судьба, однако отбросил сомнения и решительно выпалил. – Что станет со мной, если задача не будет решена? Всякое может получиться! Она ведь чрезвычайно трудна!
В тот момент, выслушав меня, доктор Кеннеди, как мне показалось, стал тянуть время, может, набивая цену. Он даже, как будто, заволновался, что меня еще больше насторожило. Задержка ответа наводила на мысль, будто я попал в болевую точку, но противник старается это скрыть.
«Что-то здесь не так! – насторожился я еще больше. – Оттягивал я свой убийственный вопросик, оттягивал, и в самый последний момент, когда решился уточнить, так вместо ответа на меня свалились еще и новые загадки! Неужели я попал в яблочко?!»
Доктор Кеннеди продолжал как-то тяжело молчать, на меня не глядя, и мне было заметно, что он не знает, что ответить. От волнения он скрестил пальцы в замок и, охватив ими одно колено, стал раскачиваться, глядя в пол.
Ничего себе! Такого замешательства в моём присутствии у него не бывало. По моей спине побежали мурашки. Стало мерещиться самое зловещее. Даже приближение весьма странного краха всей моей жизни!
Наконец, гость принял прежнюю позу и несколько успокоился. По крайней мере, мне так показалось. Он взял чашку в руку, отпил чай и вдруг широко улыбнулся. Это было абсолютно неожиданно для меня, но свидетельствовало о том, что он полностью овладел собой.
Однако я-то по-прежнему не понимал причин того, что разыгралось передо мной только что.
– Мистер Гвоздёв! – в обычной манере начал гость. – Вы действительно задали свой вопрос слишком уж односложно, ведь вас не меньше волнует и то, как долго будут продолжаться исследования? Ведь так?
Я качнул головой и вставил своё:
– Слишком уж многое в этой работе не может быть определено однозначно, но ведь от нее зависит наша с женой судьба!
– Извините меня за паузу – кое-что вспомнилось. Да, не это важно! Но я хочу, чтобы вы поверили – я скрывать от вас ничего не намерен. Для этого нет причин. Ваш заказчик вполне осведомлён о том, что на современном и явно недостаточном уровне науки и технологий решить поставленную задачу не удастся никому. Эта работа на перспективу. Потому финансирование исследований предварительно рассчитано на десять лет. Рассчитано с таким умыслом, что за эти годы фундамент для вашей работы значительно укрепится. Вы должны заметить, что заказчик понимает ваши проблемы и не торопит вас. Именно потому он понимает и то, что десяти лет может не хватить, а вашей вины в том может и не быть. Потому, как мне всё это представляется, вы ничем не рискуете. Вас ценят! На вас надеются! От вас ждут, что вы даже в рамках нынешней реальности сможете сделать многое. Вот так! Теперь я развеял ваши сомнения, мистер Гвоздёв?
«Ну, да! – подумал я. – Вы со всех сторон засекретили это исследование, даже финансирование замаскировали под университет, а потом меня, гражданина страны, которая является для вас врагом номер один, от души наградите и отпустите восвояси! Кто бы мог знать заранее, что вы такие щедрые и добродушные!? Это совсем не по-иезуитски! И кто бы мог надеяться, что и я окажусь столь же наивен?»
Я долго молчал, на что мой гость не рассчитывал, потому он не удержался уточнить:
– Мне показалось, мистер Гвоздёв, что я не до конца вас убедил? Уверяю вас – отбросьте все свои сомнения и опасения! Мы – великая страна, и потому можем себе позволить благородство! Вы будете гордиться собой! Вы будете всегда радоваться принятому сегодня решению! Вы ведь тоже так считаете, мистер Гвоздёв?
«И в чём же это мнимое благородство Штатов проявилось хоть однажды? – мысленно спросил я его и даже себя. – Для кого теперь секрет, что ваша великая страна всегда только и ждала момента, чтобы вырвать с кровью чью-то живую плоть! О каком благородстве вы говорите, если даже после Второй мировой войны именно вы, или с вашей подачи, народы мира получили сто семь войн, военных конфликтов и насильственных государственных переворотов? И почему я, хорошо зная, что вся история США построена на лжи и рекламе мнимой свободы, должен вам верить? Конечно же, не стану!»
И в тот момент меня удачно прострелила простая мысль.
«Конечно, я не стану! Но, что для меня особенно интересно и странно, я ведь прекрасно понимаю, что меня обманут, но всё равно стремлюсь туда! Стремлюсь, чтобы обманули! Почему? Зачем? Почему, так происходит вопреки всякой логике? Неужели только из-за американских денег, которыми помахали перед моим носом? Так нет же! Уж я-то точно знаю, что для меня всякие деньги и, тем более, доллары, никогда не были главной целью в жизни! Тогда почему?
Может, только потому, что в своей стране я оказался никому не нужен? Она меня даже не замечает! Она во мне не нуждается и не помогает мне выживать! Она даже не требует от меня отдать ей мои таланты и силы! Более того, она будто намеренно выталкивает меня туда, в США! Сдуру выталкивает, чтобы укреплять ее же врагов, помогая врагам каждую минуту, каждым выдавленным туда нашим талантом, нашим специалистом, ученым, любым толковым гражданином! И я оказался среди них, среди обманутых дураков, подлецов и предателей! Ну, и в славную же компанию я угодил!
И что я делаю? Боже мой, уж не полный ли я кретин? Ещё спрашиваю! Ведь итак понятно! И даже теперь, полностью прояснив для себя ситуацию, я ведь всё равно, как тот глупый кролик, стремлюсь в пасть удава! И Светку свою в американский капкан заманиваю!
Что же я делаю? Я ведь даже в этот миг не верю себе, что остановлюсь! Что я делаю?! Где мой ум, где моя рассудительность, где моя воля, где моя совесть? На что я надеюсь, утратив надежду на свою страну?»
– Вы так глубоко задумались, мистер Гвоздёв… Ко мне, знаете ли, иногда тоже залетают прекрасные мысли! Столь прекрасные, что возникает желание немедленно остановить весь мир и заняться только ими. Видимо, у вас теперь так и случилось? Не правда ли, мистер Гвоздёв?
– Я лишь обдумывал ваш ответ, сэр. И он мне нравится! – сказал я неожиданно для себя и тут же подумал:
«Где моя воля? Где моя совесть? Где моё благоразумие? Неужели я способен так низко пасть, прекрасно сознавая губительные последствия?! Но куда же мне деваться? Ведь даже с хлебовозки турнули!»
– О! Я верил в ваше благоразумие, мистер Гвоздёв! – Вы можете быть уверены, что все ваши пожелания будут внесены в контракт. И тогда вы со спокойной душой его подпишете. Но с отъездом всё же придётся повременить. Не по нашей, а по вашей вине.
Я зыркнул на него, всё ещё оставаясь в своих сомнениях, изрядно ослабивших моё самоощущение: «Ну, вот! А теперь посыпались сюрпризы?»
– О! Пожалуйста, не волнуйтесь, мистер Гвоздёв! – очень доброжелательно успокоил меня гость. – Ваша вина лишь в том, что вы пока не расписаны с очаровательной миссис Светланой, а она, как я понимаю, намеревается принять вашу фамилию. Стало быть, всем нам придётся подождать нового паспорта и ещё кое-чего. Рассчитываю, что задержка окажется не столь уж длительной!
– Спасибо, я понял. Если мы всё обсудили, то могу вас проводить, – предложил я.
– Благодарю вас! Это ни к чему! Внизу меня ждёт машина, но у нас с вами осталось еще одно дельце…
Я поглядел на него с недоумением, а доктор Кеннеди помахал передо мной исписанными листами бумаги:
– В нашей работе нельзя не учитывать всевозможные случайности! – заметил гость. – Эти листы положено сжечь до выхода из дома.
– Ах, да! – вспомнил я. – Извините! Давайте, я их сожгу!
– Пожалуйста, но на моих глазах! – поставил он условие.
Пришлось мне поджечь листы на кухне перед носом удивленной Светланы и стремительно кинуться с полыхнувшей бумагой к унитазу. Дело было сделано.
Когда гость нас покинул, Светлана, видимо, сгорая от нетерпения, сразу стала им восхищаться:
– Ты знаешь, Сашка! Я никогда не встречала таких галантных мужчин!
– И много ты их вообще встречала? – усмехнулся я, обняв жену.
– Да, ну тебя! Разве ты сам не понимаешь… Такой обходительный! Такой предупредительный! Всё ко мне – миссис, да миссис! Обхохочешься! Я – и вдруг миссис!
– Ох, Светка! Как же тебе нравится, оказывается, когда вокруг тебя словно перед барыней!
– Да! Нравится! А кому, скажи мне, такое обхождение не понравится?
– Не стану показывать пальцем на себя! – возразил я жене.
– И ты думаешь, что я поверю! – расхохоталась Светка. – Да ни за что! Всем нравится, когда их так уважительно обхаживают! Значит, понимают ценность! И ты – не исключение!
– Ладно… Когда-нибудь и ты во мне разберёшься! Может, с моей помощью заодно поймёшь, чего стоит вся их лакированная обходительность. Он бы наизнанку вывернулся даже перед нашей собакой, лишь бы меня в нужное ему русло повернуть!
– Перед какой ещё собакой? – удивилась Светлана.
– Это я так! Для примера! И чего же он тебе напел?
– А не скажу! – стала кокетничать жена. – Мало ли чего?
Я устало брякнулся на табуретку, ведь даже подумать не мог, что после двух часов переговоров можно настолько устать, что и ноги не держат, и жалобно попросил:
– Ну, так как, миссис? Обедать-то будем? Есть у нас готовый борщ или кухонная деятельность вас с некоторых пор унижает?
– Сашка! Ты всё-таки слишком дурной гений! Совсем дурной мне достался! Разве я не понимаю, что этот мистер только вокруг тебя гоголем и ходит, а я для него – бесплатное приложение! Так что же вы с ним всё-таки решили?
– Когда ты получишь паспорт с моей фамилией, тогда их канцелярия и станет готовить наш отъезд! И он – не за горами. И вообще, Светка, сжалься – есть хочу, сил больше нет!
Мы обедали и посмеивались над собой и ушедшим гостем – просто так посмеивались, не зло! Потому что жизнь, как нам казалось, стала разворачиваться в правильном направлении.
– Знаешь, Сашка! Он посоветовал мне, как хозяйке, никаких вещей с собой в дорогу не брать. Сказал, будто надо захватить только самое-самое! Но и из него половину бросить дома, чтобы при нас оставалось лишь по одной небольшой сумке весом не более пятнадцати кг. Это у них ещё кое-как сходит за дамскую сумочку! Можно, сказал он мне, взять и багаж, по одному месту на человека, однако потом с этим багажом мы сами себе не будем рады! Багаж в дороге очень затруднит нашу жизнь! Придётся таскать его, но главное, это многочисленные досмотры, проверки, выворачивания! А нет багажа – нет и проблем!
– Он знает, что советует! Придётся так и поступить. Главное, заплатить за квартиру на год или даже на два вперёд. И ключи ты своим отдать не забудь. Пусть наведываются иногда. Горшки с мамиными цветами соседям раздай! Пусть радуются! Соседи всегда маминым цветам завидовали, выпрашивали.
– А как мы будем жить там? – забеспокоилась жена.
– Как сыр в масле! – засмеялся я. – Ты будешь сыром, а я – маслом! Устроит тебя такая жизнь?
– Ой, Сашка! Как я тебя…
Глава 17. Фёдор
Ни на одном из этапов подготовки у меня не возникло радости оттого, что я лечу в США. Свой переезд я воспринимал как необходимость, связанную с переменой работы.
Новая работа предполагала и новые обязанности, и новые заботы, и контакты с новыми людьми. И мне было жаль, что всё это придётся осиливать даже не в другом городе, а в другой далёкой незнакомой и враждебной стране.
Никаких восторгов по поводу переселения в США я не испытывал никогда, поскольку никогда и культа США у меня не было.
Светланке же всё новое, что нас окружало на каждом этапе подготовки и долгого, более чем утомительного перелёта, было крайне интересно. Моя жена не тяготилась тем, что мучило меня, и в полной мере проявляла свою любознательность, жизнелюбие и оптимизм. Я не вторгался в ее восторги и ни в чём не мешал. К тому же любые текущие желания моей супруги, даже в сверхдорогой зоне «беспошлинной торговли» Duty Free, исполнялись немедленно и не за мой счёт. Так что меня, не привыкшего шиковать даже на рубли, не говоря уже о долларах, Светкины желания нисколько не напрягали.
Они напрягали лишь Фёдора. Именно так его нам представил сэр Кеннеди, назвав нашим главным помощником во всех вопросах переезда. Этот Фёдор за всё расплачивался сам и проводил нас со знанием дела через любые терминалы, таможенные досмотры и еще, бог знает через что и где!
На всякий случай я предупредил жену:
– Светка! У тебя память – будь здоров! Потому, ты запоминай каждый шаг нашего путешествия! Где, что и как?! Может, нам ещё задний ход придётся давать! Или в отпуск ездить, в конце концов, когда ностальгия замучит!
На наше счастье, Фёдор, которого я стал называть в точности, как мне его и представили, просто Фёдором, прекрасно разговаривал по-русски, и мне даже показалось, будто первоначально он был из наших. «Может, и обо мне когда-то на родине так же подумают – он был из наших, а теперь…»
Я задумал при первой же возможности его разговорить, и очень скоро, когда по дороге в Москву в самолёте оказался между своей женой и Фёдором, повод для разговора нашёлся, хотя с моей стороны оказался не совсем тактичным. Дело в том, что с момента нашего знакомства Фёдор оставался немногословным, даже смурным, а тут вдруг принялся излучать лучезарные улыбки налево и направо.
«С чего бы это?» – подумал я. И даже спросил его, улучшив момент:
– Фёдор? Ты так светишься от счастья, что всем понятно – домой летишь!
– Так ведь этот самолёт – это юридически уже территория Штатов! А в Штатах любой, кто не улыбается, кто нос повесил, тот не свой, тот чужой! Вот и вам, мистер Гвоздёв с вашей женой, было бы не лишним сменить прежние маски на новые, на улыбающиеся!
Я сначала опешил от подобной откровенности и точности ответа, а потом расхохотался:
– Фёдор! Может, для кого-то другого оставишь это нелепое клеймо – мистер? Давай по-свойски!
– В США это невозможно, мистер Гвоздёв! У нас, конечно, не дошло до такого как в Англии, там вообще жуткий снобизм, но всё-таки каждый сверчок должен знать свой шесток. Иначе ему грозят проблемы!
– Нас же никто не слышит, – стал я раскачивать Фёдора.
– Те люди, которым это нужно, нас слышат всегда и везде! – ответил Фёдор с ослепительной театральной улыбкой, которую теперь предстояло носить и мне, и моей Светлане.
– Это, конечно, в переносном смысле? – усомнился я и вдруг заметил, что сам автоматически стал улыбаться. – В таком шуме нас ведь расслышать невозможно!
Фёдор опять расплылся в улыбке:
– Вам лучше знать, мистер Гвоздёв!
– Чёрт побери! Тебе хоть кол на голове чеши, а ты всё своё – мистер, да мистер! Говорю же, нас никто не слышит!
– Пусть даже так, мистер Гвоздёв! Но вы для меня – босс! А с боссом по-свойски не положено! – он снова расплылся.
– Я понял! – улыбнулся и я. – У тебя строгие инструкции. Обязанности, да?
– Считайте, как вам угодно, мистер Гвоздёв!
– А где же мой босс?
– Вы спрашиваете о докторе Кеннеди?
