Сны

– А что нам тут помогать? До осени горячки не будет. Да и в траве платье твоё красивое марать жалко. Фартук не спасёт его, – сказала Марья Петровна, оглядела Аню с ног до головы и добавила, – красивая у нас барыня выросла. Храни Господь тебя и твою красоту.

Аня улыбнулась и, пожелав Божией помощи, вышла из кухни. В коридоре остановилась в раздумьях, чем заняться и куда пойти. Тут с террасы, неся поднос, появилась Катеринка. Тяжёлый поднос остепенил её прыть, и она шла медленно и осторожно, чтоб не побить хозяйскую посуду.

– Барыня приуныла? – спросила она.

– Нет, – ответила Аня и спросила первое, что пришло ей в голову – а где мои вышивки?

– В кабинете вашей матушки, – сказала Катеринка, уже заходя в кухню.

Аня отправилась в мамин кабинет, эта комната была позади отцовского кабинета по коридору напротив библиотеки.

Когда мама Анны была жива, это была самая оживлённая комната. К маме часто приезжала сестра, приходили соседки. Они устраивали там чаепития и посиделки. С семьёй по вечерам собирались в этом кабинете, чтобы почитать и обсудить какую-нибудь книгу. Именно Татьяна Семёновна занималась усадебным хозяйством, поэтому к ней в кабинет приходили за поручениями и с отчётами о проделанной работе. В свободное время она вышивала или читала, сидя в большом кресле с высокой спинкой, оставшимся от её отца.

Вышивки лежали аккурат на любимом матушкином кресле. Из большого окна, выходившего на южную сторону, лился теплый и уютный солнечный свет, наполняя собой все пространство. Аня уселась в теплое, нагретое солнцем кресло, как в мамины объятья, взяла вышивку и, напевая что-то на французском, начала работу над созданием изящного узора… Время шло, из часов на большом комоде то и дело выплывали фигурки и танцевали свой танец под звонкую мелодию, а Аня вышивала.

Только Аня сделала последние стежки и закрепила нитку, как услышала лошадей и радостный лай собак, было понятно, что приехал папа. Освободив готовый рушник из пялец, она вышла встретить отца. С ним приехал отец Феофан. Он приехал из города, куда ездил в Епархиальное управление за бумагами перед Престольным. Батюшка был высокий, худощавый, с длинной, но аккуратной бородой и невероятно добрыми глазами. Они взглядом своим будто по-отцовски ласкали и утешали любые душевные раны. Он всегда ходил в подряснике, лишь пару раз его видели в штанах люди. Один из них на пожаре ночью, когда горела одна из хозних. Он прибежал в чем был и помогал подавать воду. Будучи бездетным вдовцом, он жил в гостевом доме при усадьбе. Иван Гаврилыч ему всячески помогал и заботился.

Поздоровавшись с Анной, они быстро прошли в отцовский кабинет и долго и живо что-то там обсуждали. Марья Петровна дважды носила им туда подносики с малюсенькими чашечками кофе.

В ожидании обеда Аня прошлась по коридорам и зашла в столовую. Там ее непреодолимо потянула за фортепиано стоявшее в углу комнаты. Сев за него и открыв крышку, она почувствовала невероятную тягу что-нибудь сыграть. Оказалось, что она вполне сносно владеет этим инструментом. Звуки музыки наполнили комнату и потекли реками изыска из дверей и окон, услаждая и наполняя каждого, кто их слышал.