Мелкий жемчуг

Для такого обсуждения и собрались тайно главный леший берендеевых лесов, двое водяных, знатные домовые из царских палат, несколько кикимор запечных и болотных, ну и, само собой, Баба-яга. У нее-то для конфиденциальности и собрались. В избушке на курьих ножках. Сама избушка тоже имела право голоса: нет-нет, а чего умного и скажет – не гляди, что без головы.

Для начала придумали вышить скатерть. Поручили Марье-искуснице. Велели, чтобы она все царство Берендеево отразила в соразмерной пропорции. Марья начала было кочевряжиться: мол, откуда ей знать те пропорции, она, мол, сроду из своей деревни не выходила. Где какие горы, где какие моря – слыхом не слыхивала. Тут налетели гуси-лебеди, стали ей рассказывать, где чего. Но Марья с чужих слов не согласилась. Пришлось сажать ее в ступу и устраивать обзорную экскурсию над всем государством. Она и тут привередничала – требовала, чтобы ступа летела пониже: ей, мол, нужно и ручейки досмотреть в подробностях, и флору с фауной зарисовать угольком, и общее представление о климатических условиях впитать накрепко. Насилу управились. Отправилась Марья ткать скатерть да вышивать на ней карту всей страны. Обещалась к утру закончить.

Тут-то самое главное и осталось напридумывать. Ну не подаришь же молодым простую скатерть. Каким бы волшебством ее наделить? Поначалу думали сделать скатерть, чтобы она вовек не пачкалась и в стирке не нуждалась. Да ведь дарят-то всегда чистое и новое. Так что этим никого не удивишь. Была еще мысль, чтобы скатерть появлялась по требованию. Вот был просто дубовый стол, хозяйка пальцами щелк – а на столе уже скатерть невиданной красы. Но и этого показалось мало. Тогда решили, что со второго щелка пусть бы на скатерти появлялись всякие яства да напитки. Тут дело пошло куда веселее. Только и осталось что утвердить меню да название. Назвали, конечно, скатертью-самобранкой. Кушанья стали придумывать наперебой.

Перво-наперво запечная кикимора замесила теста дрожжевого на скорую руку и изжарила на бабьей плите кругленький, толстенький, духовитый, весь в дырочках – как же его, блин, назвать-то? «А вот так, блином, и назовем», – порешило собрание. Леший тут же к блинам меду из колоды выставил, домовые – сметанки свежей, водяной – икорки осетровой, севрюжьей да белужьей. Получилось и ярко, и вкусно, и аппетитно.

Ну дичи, конечно, нажарили: тетеревов там, фазанов с перепелками. Стерлядь, само собой. Ну и пирогов с зайчатиной. Капустки квашеной с брусникой – без этого никак нельзя! Лебедей было поставили, да они жестки оказались и рыбой подванивали, так что лебедей похерили. Зато расстегаев с вязигой придумали ловко. Сами же и умяли. Так что для макета пришлось еще пару десятков сотворить и горяченькими на стол выставить.

Вроде с едой получилось неплохо. Чего бы еще? Тут избушка изощрилась и сотворила кулебяку, да завернутую на четыре угла: с мясом, капустой, грибами да лососинкой. Ну вот! Теперь ни перед каким Мерлином не оплошаем!

С посудой расстаралась Яга – ендовы лаковы, блюда все серебряны, а которые под дичь и стерлядь – так даже и золотые!

Только и осталось придумать, чем запивать. Настоек и водок всяких и придумывать нечего, знай выставляй на стол. А вот легкого питья, чтобы невесте было чего отхлебнуть – тут и запнулись. Не водой же поить красавицу и умницу…

Спасибо, одна русалочка, которую и не звали, а просто позволили примоститься на сундуке, голос подала. Придумала для радостного случая квас делать из ржаной муки и солода. Сей же час и остальные налетели – каких только квасов не наделали: и с пахучими травами, и на меду, и с березовым соком, и с ягодами.

Расставили кувшины да братины – наглядеться не могут. Меню скатерти-самобранки утвердили единогласно.

А Мерлин что ж? Подарил меч-кладенец. Всего и делов-то!

Судьба

У этой золотой рыбки был сварливый характер. Когда-то она жила в аквариуме, но вечно затевала там всякие склоки. Она запугала гуппи, вуалехвостки демонстративно поворачивались к ней спиной и прикрывались вуалями хвостов, а неонки вообще превратились в группку трепещущих неврастеников.

В конце концов матрос, менявший воду в аквариуме в кают-компании пассажирского лайнера, как бы по рассеянности не посадил ее обратно в вычищенный сверкающий эллипсоид с заманчивыми водорослями, улитками и замками, где ее обреченно ждали другие обитатели, а выплеснул вместе с водой из банки в иллюминатор. На корабле воцарилось умиротворение, а океанские воды обогатились еще одной вздорной персоной.

В море рыбке не понравилось. Тут она была самая маленькая. Акулы и скаты проплывали мимо, не замечая. Спруты ссорились между собой в ее присутствии, а ей не удавалось подлить в огонь их ссоры ни капли масла. Даже старик, который ловил неводом рыбу, достал из сетей несколько сардин и кефалей, а ее небрежно выбросил обратно вместе с тремя барабульками и парой неизвестных мальков.

Однажды ей удалось пристроиться в свиту к одной нереиде, которая носила шлейф из маленьких ярких рыбок, постоянно следовавших за ней в кильватере. Но там золотая рыбка не прижилась: хозяйка дорожила умением своей команды делать поворот «все вдруг», а характер золотоносной особы – не для участия в массовках: она уклонялась от ежедневных тренировок и была уволена сразу по окончании испытательного срока.

На детской площадке маленькие русалочки относились к ней неплохо, но иногда использовали в качестве соски-пустышки, что было одновременно противно, унизительно и даже опасно. Так что она уплыла оттуда, надменно вильнув хвостиком.

Иногда она поднималась вверх по течению рек и однажды случайно познакомилась с добродушной щукой, которая готова была научить ее делать мелкие чудеса по щучьему велению. Но по сравнению с морскими аристократами щука была абсолютной деревенщиной и эстетическим запросам золотой рыбки никак не соответствовала. Так что капризуля покинула старушку, даже не простившись, и вернулась к бесприютности маленькой рыбки, живущей в океане своим умом.

Предприимчивость не оставляла ее, и она то примыкала к какой-нибудь стайке, то, разочаровавшись в ней, следовала прилипалой за большой рыбой, то укрывалась от бурной погоды в китовьей пасти, пробираясь между пластинками китового уса, как между веточками коралловых зарослей. Но занять достойное положение на социальной лестнице не получалось никак.

Тогда золотая рыбка решила присмотреться к морскому дну. Мелькать среди тысяч ярких – бесперспективное занятие. А оказаться изящной, блестящей безделушкой среди песка, камней, ракушек, моллюсков и ржавых якорей – совсем другое дело.

Рыбка с легкостью соблазнила рака-отшельника. Он никогда прежде не вылезал из своей раковины и представления не имел о разнообразии окружающего мира. Она пару раз сверкнула перед ним золотым тельцем, и отшельник погубил свою бессмертную душу. Рак оставил схиму, женился на рыбке и безоговорочно подчинился любым ее капризам и прихотям.

Они жили долго и счастливо и умерли в один день.

О сотворении мира

Сказка о вечности

Вначале целую вечность Бог не делал ничего. И даже не предполагал, что можно что-нибудь сделать. Потом он соскучился и сотворил небо и землю. И разукрасил их всячески. И рассматривал свою работу с радостью и удовольствием. Ему нравились коралловые рифы и сверкающие россыпи Млечного пути. Он развлекался, разглядывая порхающих колибри в тропических лесах и многоцветье песков в Махтеш Рамон, закаты в Ионическом море, светлячков на лугах Валдайской возвышенности, снежные ущелья Гималаев и одиноких жирафов, отражающихся в водах озера Чад.

Потом Богу захотелось с кем-нибудь перемолвиться, и он создал человека.

– Посмотри, – сказал Он Адаму, – какая красота! Нет, не туда, левее. Солнце встает. Видишь, розовая заря!

– С ума сойти! – ответил Адам. – В жизни не видел ничего подобного!

Они болтали несколько дней, пока Творец не заметил, что Адам глуповат и как собеседник мало чего стоит. Из симпатии к первому товарищу Он создал ему жену и углубился в Свои мысли. Но эти двое стрекотали дни напролет, да и ночью… гм… не спали…

Тогда Господь позвал их, дал в дорожку по яблочку и велел идти куда-нибудь подальше, так чтобы он мог их видеть, но не слышать.

Теперь Всевышний поглядывал на людей, и они частенько Его забавляли. Но не слушал их никогда.

Ему нравились игры в мяч на праздниках у ацтеков. Жертвоприношения Ваалу казались величественными. Новенькие египетские пирамиды были прелестны. На распятого Христа Он только поглядел мельком – людей, подобных ему, было много вокруг. Но оказалось, что зря не обратил должного внимания. История завернулась интереснейшая. В ватиканские дворцы Вездесущий прямо влюбился. И вообще, понастроили люди, понарисовали и понаваяли много такого, что залюбуешься. Некоторые из деток Адама были намного умнее предка.

Господь очень ценил тех, у кого был философский склад ума, и ученых признавал родственными душами. Когда Левенгук закончил свой первый микроскоп, Он наградил его, создав микробов и всяких инфузорий. Приятно было видеть, как взвизгивает от восторга старый голландец, разглядывая их в окуляр. Уильям Гарвей придумал такую изящную теорию, что Вседержитель не устоял и снабдил всех теплокровных большим и малым кругом кровообращения. Математика Господа осчастливила. Глядя на ловкость вычислений Леверье, Он не удержался и сотворил планету Нептун. Ему было не трудно, а Урбену Жану-Жозефу Леверье так приятно. Надо признать, что Он увлекся и стал все больше усложнять мироздание, приводя его в соответствие с новейшими изысканиями физиков. Так что, когда в адронный коллайдер вбухали такую уйму усилий, Всемогущий не раздумывал ни секунды и создал-таки бозон Хиггса.

Не будьте занудами! Творите что-нибудь! Не заставляйте Господа скучать. Мало ли чем это может для нас закончиться?!

Жизнь Адама

У него не было детства. Он родился вполне зрелым и даже бородатым.

Господь вдохнул в него душу, оглядел критически и сказал:

– Вынь палец изо рта! Нехорошо. Ты совсем уже взрослый.

Адам поднял на Создателя блестящие глупые глаза и спросил:

– А что хорошо?

– Не твоего ума дело рассуждать о добре и зле, – отрезал Господь. – Делай, что я говорю, не ошибешься!

И Адам зажил в раю, голый и босый, но на всем готовом.

Через неделю Господу наскучило отвечать Адаму на вопросы, и Он сотворил ему жену. Она тоже была голая и босая, но знала ответы на любой вопрос. Она тараторила еще быстрее и громче, чем Адам. В общем, из них получилась отличная пара. Они завели знакомство со всеми обезьянами и выпросили у Господа право быть повелителями животного мира. Тем более что они одни только и умели разговаривать.

А все же в раю было скучновато. Никто не умирал, но никто и не рождался. Еве хотелось бы поиграть с котятами, повязать им на шейку голубую ленточку, покормить из блюдечка, но не было ни котят, ни ленточек, ни посуды.

Питались они одними фруктами и орехами – ведь не станешь есть сырые баклажаны, а мяса и рыбы для еды еще не было, потому что смерть еще не заглядывала в их новенький мир. И спали Адам и Ева на траве, а хотелось бы на мягкой кровати, под пушистым пледом.

– Знаешь что, – сказала Ева, – пошли отсюда! Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача!

Господь ужасно обиделся.

– Я дал вам все! – кричал он. – Вы капризные и балованные! Вы не знаете трудностей жизни! Живете как у Христа за пазухой, да еще нос воротите! Вы не ведаете добра и зла, неблагодарные твари!

– Не хотим за пазухой, – холодно отвечала Ева. – Не знаем мы твоего добра и зла, да не больно и нужно. Обойдемся! Зато мы себе дом построим, курочек заведем, рыбки наловим, огонь раздуем, руды накопаем, сковородку отольем. Я себе платьев нашью – еще не знаю из чего, но придумаю, будь спокоен! И детишек нарожаю. Пока не знаю как, но мы уже начали экспериментировать. Ты тут не скучай!

И Адам ушел вслед за женой обживать вселенную. Они сумели сделать все, что наметили: и дома построить, и дороги проложить, и сады развести, и машины создать, и платьев нашить, и даже научились шелковые ленточки повязывать котятам на шейки.

Вот только Добро и Зло так и остались им неведомы. Но по-прежнему – не больно-то и надо!

Пасхальная сказка для маленьких впечатлительных детей

Однажды давным-давно мы, евреи, все вместе были в гостях в Египте. Нам там было весело. Прошло много времени, а мы так и не сумели вернуться домой. Так и остались в этой стране. Мы жили у чужих людей. Мамы и папы много работали и возвращались поздно. Египетские дети не соглашались с нами играть и дразнили нас «рабами».

Мы хотели вернуться к себе, построить удобные жилища, посадить сады для взрослых и украсить картинками детские сады. И по субботам играть с мамой и папой, братьями и сестрами у своих домов в тени своих деревьев.

Но фараон, так назывался египетский царь, привык, что наши папы работают для него, и не хотел отпускать нас. Тогда наш учитель Моше Рабейну пошел к фараону и сказал, что все мы, большие и маленькие, хотим вернуться к себе на родину. Царь рассердился, приказал евреям оставаться в Египте и строить пирамиды, так что папы теперь возвращались с работы, когда дети уже спали, и не могли с ними ни играть, ни читать им книжки.

Моше Рабейну обиделся и снова пошел к фараону. Он ударил посохом в пол и строго сказал: «Отпусти народ мой!» Его волшебный посох превратился в змею, которая очень напугала царя и его слуг. Они было решили отпустить евреев по домам. Но у фараона был скверный характер: змею поймали и посадили в кувшин, а евреям велели вновь идти на работу. Она стала еще труднее и тяжелее.

Тогда Моше предупредил всех евреев, чтобы собирали вещи и пекли лепешки на дорогу, а сам опять пошел во дворец. Он сказал, что если фараон не отпустит нас, то с ним и с его народом случатся страшные вещи: вода покраснеет – ее будет противно пить, затмится солнце – трудно будет найти дорогу, повсюду (и даже в кухонных шкафах) будут прыгать скользкие зеленые лягушки, прыщи покроют красивые лица египтян, мошки будут жалить их без конца, а на улицах будут греметь громы и сверкать молнии и падать огненный град. Фараон не поверил и только засмеялся. Тогда Моше стукнул об пол своим посохом – и все стало так, как он обещал.

Пока египтяне отмахивались от комаров и мучились с лягушками, мы, евреи, быстро собрали вещи и побежали домой. Люди наши несли на руках младенцев и поддерживали стариков. Дети постарше вели на поводках своих собак и несли в ранцах своих кошек. Мужчины тащили тяжелые мешки с домашними вещами, а женщины – клетки с любимыми птичками и аквариумы с рыбками. Перед собой гнали овец, а быки везли повозки с припасами на длинную дорогу.

Так мы дошли до моря и остановились в растерянности. Солдаты, которых послал фараон, уже гнались за нами на колесницах, а у нас не было ни лодок, ни кораблей, чтобы переплыть море. Тогда Моше ударил в берег посохом – и, о чудо, море перед нами расступилось!

Мы перешли его по сухому дну, а солдаты фараона чуть не захлебнулись, потому что за нами оно снова сомкнулось. Так мы вернулись домой, жуя по дороге сухие лепешки, приготовленные перед уходом, которые сегодня называют мацой.

Пасхальная история для взрослых

Фараон сидел под кипарисом и ел индейку с рисом.

Пришел Моисей и сказал:

– Отпусти народ мой!

– Что вдруг? – удивился фараон. – Чем вам плохо?

– Ну, не то что плохо, – сказал Моисей, – а просто надоело. Триста лет на одном месте. Мы этого не любим.

– А куда собрались? – поинтересовался фараон.

– Не знаю… так, на север.

– Что ты, что ты! – сказал фараон. – Там холодно. Вода каменеет, и Нила нет, урожая не дождешься. И потом, у вас здесь дома, хозяйство… По-моему, вы это зря.

– Я теперь и сам думаю, что зря. Но обещал своим. Что уж теперь делать?!

– А ты им скажи, фараон, мол, не отпускает. И живите себе.

– Да, – сказал Моисей, – для нас это выход, но как же ты? У нас ведь все грамотные. Каждый второй – писатель. О тебе такого понапишут – страшно подумать. Через сто лет обрастешь историями, так что нельзя будет и догадаться, что было на самом деле. И непременно каких-нибудь убитых младенцев приплетут. Ты уж мне поверь! Я, вообще-то, и сам писатель.

– Наплевать, – сказал фараон. – Через сто лет я буду лежать вон в той пирамиде, и мне все равно, что здесь обо мне подумают. А без убитых младенцев ни одной красивой легенды не сочинишь. Кстати, о младенцах – сынок мой, кажется, вырастет в большую сволочь. Как только станет фараоном, вам действительно лучше отсюда сваливать. Вы подготовьтесь толком. Чтобы потом не бродить по пустыне сорок лет. Пошли кого-нибудь в Ашкелон, Беэр-Шеву… Хорошие места и недалеко. Пусть они вам оттуда вызов пришлют.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Английская легенда гласит, что леди Годива, целомудренная красавица-жена графа Леофрика, согласилась обнаженной проехать верхом по улицам Ковентри, чтобы ее супруг снизил непомерные налоги для своих подданных.