скачать книгу бесплатно
– Ты слишком взрослый, слезай.
– Между прочим, ты почти на год старше меня.
– Не на год, а на десять с половиной месяцев.
– С такой любовью к точности тебе нужно идти в математики.
– Фу, нет! Не хочу быть, как герр Бонке.
Засмеявшись, Салли поднял голову, глядя в небо. Из-за яркого освещения звезд не было видно, да и сам небосвод казался линялой тряпкой.
– А я поеду в Москву.
– Куда?
– Ты же хорошо знаешь географию. Москва – это столица России.
– Я знаю, что такое Москва. Почему именно туда?
Салли пожал плечами, вытащил пачку сигарет, подумал и закурил. Крис помахал рукой, отгоняя дым.
– Не кури в мою сторону и не уходи от вопроса.
– Ты прямо как ворчливая жена. Я уже поговорил с родителями, они согласны. Университет тоже нашел, он технический, один из лучший российских и сотрудничает с немецкими. Поступить туда не сложнее, чем у нас, только с языком могут быть проблемы. Но я нашел преподавателя, со следующей недели начинаю заниматься. Кстати, преподаватель очень симпатичная и из России. Если в Москве все девушки такие хорошенькие, я там насовсем останусь.
Помолчав немного, Салли повернул голову.
– Ты даже не подколешь меня за излишнюю любовь к женщинам?
Крис отрицательно помотал головой. В голове одновременно бродило столько мыслей, что он не знал, какую выразить первой.
– Но как… Ты просто уезжаешь?
Крауз затянулся и медленно выдохнул дым, глядя перед собой.
– Типа того.
Вновь повисло молчание. Крис смотрел на дорогу и качал ногой, Салли курил и выглядел совершенно спокойным. Внезапно он бросил окурок в сторону урны и повернулся к другу.
– Наверное, мне следовало купить кольцо, встать на колено и устроить нечто романтическое, но мы почти взрослые люди, поэтому скажу просто: Кристиан Вайс, ты согласен провести несколько лет учебы вместе со мной?
– Что?
– Поехали в Москву вместе. Подумай, это же нереальный шанс: университет там хороший, не хуже наших, заодно выучишь русский язык, это дополнительный плюс. Новая страна, новый город, новые знакомые и приключения, вдали от родителей – ты только подумай! К тому же мы там вдвоем будем, вместе не страшно.
Глядя на счастливо улыбающегося Салли, Крис прыснул от смеха.
– Hirni [Придурок (нем.)]. Меня мать не отпустит.
– Поговори с ней, если нужно, я попрошу ма, она тоже поговорит. Давай попробуем, это же такой шанс!
Опустив голову, Крис хмурился. С одной стороны, предложение действительно было стоящим и интересным: несколько лет вдали от дома позволят ему не только нагуляться, но и повзрослеть. С другой стороны, фрау Вайс была довольно консервативна и волновалась за сына, отец старался не спорить с ней.
– Крис? – тот поднял глаза. – Попробовать-то можно. Вдруг получится? Если не согласятся, я подумаю еще раз и, может быть, останусь тоже. Но рискнуть-то надо. Хочешь, пойдем вместе, моих родителей возьмем?
– Кажется, ваша семья уже отпрашивала меня в начальной школе, чтобы поехать с вами на природу, где я обжегся ядовитым плющом.
– Это ма виновата была, я говорил, что не нужно вообще рассказывать, что ты упал в кусты. Но сейчас-то мы поедем без нее.
Засмеявшись, Крис спрыгнул с конструкции.
– Я подумаю, как лучше поговорить с матерью. Пришли мне сайт университета. И все же, почему Россия? Не Франция, Испания или Бельгия?
Салли пожал плечами и пошел в сторону арки, ведущей во внутренний дворик. Казалось, что разговор принес ему заметное облегчение.
– Как-то мы с па курили, он рассказывал, как объездил много стран на своем «Harley». Он же по всей Европе прокатился и немного Америки захватил. Он сказал тогда, что жалеет только о том, что не смог побывать в России в молодости: в то время там неспокойно было, он побоялся. И я решил, что начну свое путешествие по Европе с России – вроде как приму от него эстафету. А чтобы ты поехал со мной, нужно не просто так поехать туда, а для учебы. К тому же фрау Вайс из России, я подумал, что она скорее отпустит тебя в знакомую ей страну. Или лучше было выбрать что-то поближе?
Крис пожал плечами. Подняв голову, он посмотрел на окно кухни. Там горел свет и двигалась тень.
– Скоро узнаем.
Но на разговор парень решился только на следующий вечер. После ужина начавший лысеть Эрих Вайс отправился в гостиную смотреть телевизор, Анна Вайс – полноватая женщина с морщинками в уголках глаз – села возле мужа с вышивкой в руках. Тихий вечер благополучной и приличной семьи. Не то, чтобы Крис совсем не любил такие вечера, но в сравнении с семьей Крауз собственные родители казались ему скучными и слишком правильными.
Кристиан отлично знал, как проходят вечера у Салли. Франческа Крауз – эффектная, молодо выглядящая блондинка в коротких шортах – танцевала с высоким и накачанным Джерардом ужасное танго под тяжелый рок, они кормили друг друга ужином, выпивали с друзьями, вспоминая молодость, или же уезжали покататься на мотоцикле, а по возвращению целовались в коридоре и сдавленно хихикали как подростки. Салли всегда восхищался родителями и гордился ими, а Крис, глядя на свою семью, не мог и мечтать даже о доли свободы, которой пользуется его друг. Наверняка Салли даже разрешили бы покрасить волосы или проколоть ухо – невиданная свобода для Криса.
Вздохнув, парень сел на подлокотник кресла и взволнованно покрутил в пальцах крестик на шее, который постоянно носил с детства. Кашлянув, он заговорил первым:
– Салли уже решил, куда будет поступать.
– Куда же? – не поднимая глаз от вышивки, спросила мать.
– Он уезжает в Москву, будет поступать там.
– Что ж, Москва красивый город, – после секундного молчания ответила Анна Вайс. – Какой университет он выбрал?
– Я… хотел бы поехать с ним.
Крис с трудом подавил желание зажмуриться. В горле пересохло от волнения. Кажется, он так не волновался с тех пор, как отпрашивался на первое свидание.
Фрау Вайс замерла.
– Нет.
– Но мам…
– Нет, никаких других стран и уж тем более никакой учебы там. Ты поступишь в университет в Берлине или в другом городе, если найдешь что-то хорошее, но только в Германии.
– Мам…
– Это не обсуждается.
Крис повернулся к отцу. Эрих Вайс сжал губы и делал вид, что увлечен повтором футбольного матча прошлого года. Он искоса посмотрел на сына и тут же отвел глаза.
Опустив голову, парень вышел из гостиной, зашел в комнату и изо всех сил хлопнул дверью. Задвинув щеколду, он упал на кровать, воткнул наушники и включил первый попавшийся плейлист. Его душила обида: на мать, которая даже не пожелала слушать, на Салли, который может позволить себе уехать и ни о чем не думать, на себя за то, что не подготовился, не привел аргументы, не рассказал, какой хороший ВУЗ выбран.
– Hol's der Teufel! [Чёрт возьми! (нем.)]
Телефон завибрировал: Салли спрашивал, как все прошло. Поднявшись на локтях, Крис скривился, подумал и написал «Пошли выйдем».
Встав с кровати, Крис натянул кеды, надел толстовку и осторожно выглянул в коридор. Родители о чем-то переговаривались в гостиной. Парень закрыл дверь и прокрался на кухню, стараясь не шуметь. Он вышел на открытый балкон, перекинул ногу через перила и опустился ниже, повиснув на руках, нащупал перила нижнего балкона и осторожно спустился на землю. Этот трюк они с Салли, живущим этажом выше, проворачивали регулярно, когда сбегали погулять без разрешения.
Сам Салли подошел через минуту в грязной футболке и с небрежно скрученным пучком на затылке. Он в волнении поднял брови.
– Ну что?
Крис отрицательно покачал головой.
– Почему? Ты объяснил, что это хороший ВУЗ, один из лучших в России?
– Мне даже объяснить не дали.
– Надо было перебить и говорить.
– С моей матерью это не работает.
– Крис! – Салли взмахнул руками и похлопал себя по карманам. – Черт, сигареты забыл… Нужно же быть настойчивее. Тебе не четыре годика, ты совершеннолетний, уже два года как можешь на машине ездить. И ты все еще стесняешься поговорить с матерью о том, что для тебя важно?
Крис сжал кулаки. В душе начала закипать обида и злость. Неужели Салли, его лучший друг и много лет как его сосед, не понимает?
– Салли, ты не понимаешь. Ты всю жизнь живешь в свободной семье, в которой уважают друг друга и в которой спокойно относятся к тому, что их сын решит пожить один. У меня это не работает. Я не могу сказать матери: «Мне плевать на твои слова и переживания, на твои усилия и надежды, я хочу жить так, как хочу». Я… Я просто не могу так поступить. Она же беспокоится обо мне, хочет как лучше – это будет плевком на все ее старания ради меня. Я не могу так поступить.
– Я понимаю, но подумай сам: долго ты будешь жить так, как хочет мама? Серьезно, Крис, ты не можешь вечно жить ее мечтами.
– А при чем тут ее мечты? Она хочет мне добра.
– Но она хочет тебе добра так, как представляет его сама. Это не твое добро – это ее мечта.
Отвернувшись, Крис махнул рукой. На эту тему они говорили не раз и никогда не могли прийти к чему-то общему. С одной стороны, Вайс чувствовал, что друг прав: он понимал, что мечты фрау Вайс о его жизни не имеют ничего общего с его мечтами. С другой стороны, мать на самом деле запрещала от чистого сердца, а не по своей прихоти. Как можно сказать человеку, который беспокоится о тебе, что тебе плевать на его чувства?
Салли вздохнул и положил руку на плечо друга.
– Слушай, я помню, что обещал подумать над другими университетами, если тебя не отпустят, но я все же уеду в Москву. Я каждый вечер читаю о ней и смотрю фотографии, она нравится мне все больше. Если тебя не отпустят, то… ну, я буду приезжать на каникулах.
– Да, конечно.
Крис опустил плечи. Что тут еще сказать? Разумеется, Салли не обязан ломать свои планы из-за него. Он уедет, заведет себе новых приятелей и подружек, будет веселиться вдали от дома, вернется через несколько лет, набитый впечатлениями – а Крис останется тут, закончит средний колледж или университет, получит работу бухгалтера или менеджера, потолстеет, заведет семью и детей…
– Судя по твоим глазам, ты уже продумал свою жизнь вплоть до цвета носков, в которых тебя похоронят, – усмехнулся Салли и помахал рукой. – Привет, па.
Джерард Крауз, тряхнув длинными волосами, помахал ребятам шлемом. Он возвращался с работы.
– Привет, вы не поздно гулять вышли? Крис, что с тобой?
– Все в порядке, – Вайс толкнул Салли локтем, едва тот открыл рот. – Вы поздно.
– Пришлось задержаться, заезжал Френк Медведь. Помнишь его, Сал? Пузатый такой, с черепом на руке и шрамом на лбу. Он на внедорожниках ездил раньше, а сейчас решил крузер прикупить и поехать в отпуск по стране. Так знаешь, что он купил? Убитую напрочь «Honda Magna»! Не знаю, на какой помойке он ее нашел, но она на куски разваливается, удивительно, что доехала сама. Но Медведь уверен, что ей нужно пару болтов подкрутить и будет как новая. Весь вечер ему доказывал, что не успею заказать траурную косуху, если он поедет на этом раритете – бесполезно!
Вытащив сигареты, герр Крауз протянул пачку сыну, и оба машинально посмотрели на окна квартиры. В окнах горел свет, но шторы были закрыты.
Мужчина затянулся и похлопал Криса по плечу.
– Может, все же что-то случилось? Я не твой отец, конечно, но вдруг смогу помочь.
Крис покачал головой и улыбнулся.
– Спасибо, все в порядке.
– «Все в порядке», – тихо передразнил Салли, когда герр Крауз, докурив, ушел. – Мог бы и рассказать, вдруг отец что-то посоветовал бы.
– Не буду я ничего рассказывать, – буркнул Крис. – Хочешь ехать – езжай, я тебя не держу.
– Крис!
Но Вайс, не оборачиваясь, зашел в подъезд, перепрыгивая через ступени, дошел до второго этажа и позвонил в дверь. Когда удивленная фрау Вайс открыла, парень молча вошел и сразу ушел в комнату, заперев дверь. Надев наушники, он закрыл глаза. Сквозь сон ему показалось, что в дверь стучали, но парень лишь отвернулся к стене. Сегодня он обойдется и без нотаций.
Несколько дней друзья не разговаривали. Крис отсел от Салли, на переменах демонстративно затыкал уши наушниками, выбегал из кабинета первым и даже не смотрел в сторону Крауза. Впрочем, тот, казалось, был не сильно расстроен: он общался со всеми, как обычно, улыбался девчонкам, смеялся с приятелями, а после уроков громко объявлял, что ему пора постигать загадочный русский язык, а потому он не может задерживаться. Крис лишь кривился: вот же нарцисс, никак не налюбуется собственной решимостью.
Дома также было тихо. Крис все время сидел в комнате в наушниках, первые два дня он даже запирал дверь. Родители не трогали его: то ли тоже обиделись, то ли делали вид, что все в порядке.
– Конечно, все в порядке, у нас всегда все в порядке, постоянно, никаких проблем, – ворчал под нос Крис, листая фотографии Москвы.
Город притягивал внимание: фото стеклянных высоток сменялись советскими панельными домами, двухэтажные домики восемнадцатого века стояли на фоне современных небоскребов и высокой острой телебашни. Золотые купола церквей, совсем игрушечные, блестели на фоне голубого, без единого облачка, неба, а от фотографий метро захватило дух – настоящие подземные галереи.
Город все сильнее ассоциировался со свободой, с отсутствием ограничений. В нем можно было затеряться, найти новых друзей, пережить катарсис, понять, кто ты и чего стоишь…
И увидит это только Салли…
Ударив подушку кулаком, Крис сел по-турецки на кровати и надулся, но тут же устало опустил голову. Может, попробовать поговорить с матерью еще раз? Но толку никакого, если она сразу сказала «нет», то переубедить ее не получится. Поговорить с отцом? Но он никогда не помогал сыну, а принимал решения жены.
В любом случае сперва нужно извиниться перед Салли. Он совершенно не виноват в том, что родители все еще считают Криса малышом и никуда не отпускают.
Пока Крис решал, стоил ли позвонить, написать или подняться лично (каждый вариант имел как плюсы, так и минусы), в окно тихо постучали. Подойдя к нему, парень увидел тонкую веревку с привязанной к ней запиской. Под свернутой бумажкой висел камень, который и стучал в стекло. Друзья так общались в детстве, когда матерям удавалось разогнать их.
Открыв окно, Крис отвязал лист и развернул его. Салли написал печатными буквами, но его ужасный почерк это не спасло.
«Может, помиримся? Мне надоело дуться. И я скучаю».
Подумав, Крис написал ответ, привязал к веревке и дернул. Послание тут же поехало вверх: Салли ждал ответа. Улыбнувшись, Вайс переодел футболку, накинул сверху толстовку, наскоро пригладил волосы и вышел.
