У Судьбы на поводке

Андрей вдруг приглашает меня танцевать. А я так давно не танцевала, что боюсь споткнуться на непривычных моим ногам шпильках и опозориться. Партнер мягко придерживает меня за талию, и мы медленно кружим по небольшому залу в окружении таких же пар. Я замечаю, что прикосновения мужчины не вызывают во мне отторжения. Наверное, это хороший признак? Впрочем, не стоит форсировать события, пусть все идет своим чередом.

Вечер заканчивается, гости разбредаются по такси, а мы со Светкой и Зоей Николаевной едем к ним домой, чтобы продолжить банкет в тесном семейном кругу. В сумке у подружки две бутылки сухого вина, багажник такси завален подарками. Игрушечный тигр в багажнике ехать не пожелал – он важно расселся у Светки на коленях.

– Ну что, как тебе Андрей? – Светик в состоянии легкого алкогольного опьянения выглядит очень забавной, у нее слегка покраснел нос и щеки, а глаза блестят. Если я ей не отвечу, то она, чего доброго, помрет прямо в такси от любопытства. Таксист, суровый молчаливый (слава Богу) дядька, нам этого явно не простит.

– Нормально.

– Нормально и всё? – возмущается подружка.

– А что еще? – подтруниваю я над ней.

– Да ты знаешь, сколько за ним девок в институте бегало? У него, помимо внешности, еще и голова ого-го как работает! Как говорил мой дедушка: «Не голова, а Дом Советов!». И характер у него замечательный – он спокойный, добродушный, я тебя и Даньку с чистой совестью могу ему доверить. И мне кажется, он однолюб. Это же сколько времени прошло, а он тебя запомнил!

– Светик, а ты сама, часом, в него не влюбилась? А то я начинаю тебя подозревать!

Светка от возмущения аж глаза вытаращила:

– Я? Да ты что? Я же, можно сказать, твою судьбу устроила практически!

Зоя Николаевна решила вмешаться:

– Девочки, не ссорьтесь! Кать, ну правда – как тебе Андрей? Мне кажется, такой хороший мальчик – вежливый, воспитанный, ухаживать умеет! И работа у него хорошая, и мозги на месте. За таким как за каменной стеной будешь! Ты нас со Светочкой извини, если мы где-то бестактность допустили или еще что. Ты же знаешь – ты мне как родная. Может быть, дашь шанс Андрею? Присмотрись получше к нему, глядишь и понравится. Сколько можно одной куковать?

Не хочу обижать тетю Зою и Светика, поэтому решаю присмотреться к новому знакомому. Если он решит позвонить и пригласить меня на свидание, то я, пожалуй, соглашусь.

Позвонив маме и убедившись, что с Данькой все в порядке, нагруженная горой Светкиных подарков, я ковыляю следом за Светой к подъезду. Дома нас встречает ярко-рыжий Долька, он трется о наши ноги поочередно, стараясь никого не обделить своим августейшим вниманием.

Зоя Николаевна быстренько достает из холодильника свои заначки – какие-то салатики, торт, фрукты. Все это в мгновение ока оказывается на столе в гостиной, а за столом сидит довольный кот – уж он-то всегда готов к приему пищи во всех условиях и в любое время суток.

Светка разливает вино по бокалам. В электрическом освещении вино имеет густой насыщенный темно-красный цвет, и я не могу оторвать взгляда от бокала – так меня завораживает это зрелище. Может, это первый симптом алкоголизма?

– Свет, а я так и не поняла – ты же говорила, что Андрей с каким-то другом будет, а я что-то не заметила, чтобы он с кем-то пришел.

Света, вдруг помрачнев, закусила губу. А потом пробурчала:

– Друг не смог прийти. Ну и черт с ним, не больно-то и хотелось.

Мы, переглянувшись с Зоей Николаевной, синхронно пожали плечами. Что-то не так с этим таинственным другом, наша именинница явно расстроилась оттого, что тот не соизволил явиться. Сделав себе в памяти зарубку, что этот вопрос надо будет прояснить чуть позже, я переключаю внимание немногочисленной общественности, состоящей из двух человек.

– Завтра Дима должен приехать.

Зоя Николаевна быстро подхватывает беседу:

– Действительно, завтра же суббота. Данька в среду мне все уши прожужжал о том, какой у него папа замечательный. Катя, ты не переживай по этому поводу – сейчас Даньке все в новинку, он в эйфории от того, что у него появился папа, но пройдет какое-то время и все войдет в обычную колею.

– Да я уже особо не переживаю, даже наоборот – Даньке действительно нужен отец. Я первое время ревновала, а теперь успокоилась. Пусть общаются. Только вот не знаю, как нам быть, когда у Димы другой ребенок появится.

– А ты об этом не думай пока. Ведь все равно сейчас ничего не можешь с этим поделать, так зачем себе голову зря забивать? Как знать, может позже решение проблемы придет в голову само? Да и неизвестно, как Данечка отреагирует. Мы думаем, что он обидится и расстроится, а вдруг нет? Вдруг наоборот обрадуется, что у него брат или сестра есть?

– Хорошо бы. Ой, теть Зоя, так не хочется врать ребенку! Я так не люблю всего этого вранья!

– Так может и не придется еще, врать-то. Светик, а ты чего пригорюнилась?

– Тридцать лет. Имею право.

– Ну так не сто тридцать же! Давай-ка разливай свое вино, еще раз за твои тридцать выпьем! Тридцать – это, Светланка, самый шик! Потом сама поймешь.

Внезапно раздается страшный грохот. Все вместе мы несемся в Светкину комнату и, ввалившись туда всей толпой, наблюдаем удивительную картину: на полу вальяжно развалился Долька в обнимку с новоиспеченным товарищем – плюшевым тигром, оба усыпаны лепестками роз, а изрядно потрепанный до голых стеблей букет лежит в осколках бывшей любимой теть Зоиной вазы.

– Ах ты, паразит! Вазу мою любимую грохнул!

Кот посматривает снисходительно на нас и еще крепче сжимает приятеля в лапах.

Светка смеясь, шепчет мне на ухо:

– Кать, а ты не знаешь, как у плюшевых тигров пол определяется? Одно из двух – либо это тигрица, либо наш Долька что-то скрывает.

30

Катя

Нынешняя суббота несколько отличается от предыдущих – сегодня мы идем в парк развлечений втроем – я, Дима и Данька. Я долго отнекивалась, когда бывший предложил мне составить им компанию. Но малыш услышал наш разговор, и я была вынуждена согласиться, ведь сын и так чувствует, что семья у нас какая-то неправильная, не как у всех.

Как обычно – звонок в дверь и Данька несется к двери на всех парах, встречать своего драгоценного папочку. Нет, я уже давно не ревную, но иногда в глубине души ощущаю иррациональную обиду.

Мы все уже привыкли к существующему положению вещей – скоро конец зимы, а значит, вот уже на протяжении двух месяцев каждую субботу Димка приезжает к нам и забирает сына на прогулку. Я всячески избегаю совместных мероприятий, да и бывший не настаивает, но ради Данечки нам сегодня придется терпеть общество друг друга.

Приглашаю Димку в кухню, где мы втроем пьем чай с вишневым пирогом и обсуждаем сегодняшние планы. Можно подумать, что мы счастливая семья с обложки журнала для домохозяек, однако это впечатление обманчиво. Мы с сыном занимаем лишь малую часть Димкиной жизни, можно даже высчитать в процентах.

Есть у меня как у бухгалтера такой пунктик – все превращать в цифры, такая своеобразная профессиональная деформация личности. Автоматически в голове просчитываются различные ситуации – кто кому чего должен, выгодна или невыгодна покупка, какова себестоимость приготовленного блюда или, как сегодня, сколько процентов своего драгоценного времени тратит Дмитрий Ланге на своего сынишку. По самым грубым подсчетам получается процентов семь, а то и меньше. А когда у Димки другой ребенок родится, то Даньке достанутся лишь жалкие крохи папиного внимания.

Стараюсь прогнать из головы плохие мысли, но получается с трудом.

Втроем выходим на улицу, где нас уже ждет вызванное Димой такси. Данька вертится как волчок, явно перевозбужденный – он в полном восторге от того, что мы отправляемся сегодня на прогулку вместе.

В Парке развлечений мы отправляемся сначала в комнату с воздушными шарами, в которых скачут дети от мала до велика. Я, улыбаясь, наблюдаю за тем, как наш малыш барахтается в этом океане разноцветных шариков, до безобразия довольный происходящим. Общительный мальчик, он уже успел познакомиться с девочкой такого же возраста и вот они уже вдвоем штурмуют шариковый океан.

– Катюш, ты что-то сердитая сегодня, у тебя все в порядке? – Димка наклоняется ко мне, и я чувствую, как меня обволакивает знакомое тепло и едва заметный аромат мужского шампуня.

– Я беспокоюсь о том, что сегодняшний совместный поход подарит Даньке ложные надежды, он так радуется тому, что мы вместе. Но он же ребенок и не понимает, что это неправда. И ты, и я знаем, что наши дороги разошлись навсегда, но Данька… Он же думает, что наше раздельное существование – это лишь вопрос времени.

Дима мгновенно мрачнеет.

– Кать, я все время об этом думаю, давай сегодня не будем возвращаться к этому вопросу. Представим, что мы обычная семья, которая вместе проводит выходной день.

Я вздыхаю.

– Мы не обычная семья и ты это прекрасно знаешь. Мы вообще не семья, если уж на то пошло. И никогда ей не будем. Не стоит впадать в иллюзии, Дима, они слишком дорого обходятся. Уж кому, как не мне, это знать. Мы должны как-то постепенно приучать Даньку к мысли, что его родители не могут быть вместе, а мы наоборот делаем. Это неправильно, Дим. Получается, что мы его обманываем. Опять.

Бывший поджимает губы, венка на его лбу пульсирует от нервного напряжения. Я не хочу на него давить, мне его даже жаль. Но сына жаль больше.

Наконец он взрывается и яростным шепотом отвечает:

– Да, я знаю, что виноват. Я ночами не сплю, думаю, как выйти из этой ситуации без потерь. Или хотя бы с минимальными потерями. Я люблю Даньку так же как и ты, хоть и знаю его не так долго. И мне чертовски жаль, что мы с ним познакомились совсем недавно! Но уж теперь я из его жизни никуда не денусь, даже не надейся на это!

Я невольно отшатываюсь.

– Я и не говорила, что ты должен исчезнуть из нашей жизни. Ты нужен Даньке.

– А тебе, Кать? Тебе я нужен? – Димка горько усмехается и проводит костяшками пальцев по моей скуле. А замираю, как кролик в свете фар, не знаю, что делать – то ли отодвинуться, то ли наоборот. Хочется второго, но я выбираю правильный вариант.

Отодвинувшись, строго говорю:

– Зачем ты задаешь такие вопросы? К чему они?

Димкина улыбка тут же исчезает.

– Ни к чему, просто интересно. Мне кажется, что между нами все еще что-то есть. Не так ли, Котенок?

– Ты женат. А я… У меня тоже есть своя жизнь. Я думаю, что нам не следует больше экспериментировать с совместными прогулками. Пусть все будет как раньше – проводите время вместе с Данькой, но без меня.

Бывший пристально смотрит на меня потемневшими глазами, его взгляд задерживается на моих губах, и я в смущении отворачиваюсь.

В этот момент к нам подбегает сын:

– Мам, пап! Идем дальше! Снежана говорит, что на втором этаже есть кинотеатр и Макдональдс.

Вероятно, Снежана – это та девочка, с которой познакомился Данька. Что-то сейчас ее не видно, наверное, уже ушла. Поэтому и Даньке стало скучно одному барахтаться в шариках.

Решаем, что сначала следует подкрепиться, а уж затем отправляться на просмотр мультфильмов.

Дима

Народу в Макдональдсе немало, однако, нам удается занять небольшой столик в удобной нише. Мы с Данькой заказываем всякой всячины – бургеры, картошку фри, мороженое, молочный коктейль. Я совершенно согласен с тем, что это вредная еда и для взрослого и для ребенка, но один раз в неделю можно себя побаловать. Ведь правда?

Для меня встреча с сыном это такой же праздник, как и для него встреча со мной. А в праздники нельзя себе ни в чем отказывать. Нагруженные подносами, мы возвращаемся за столик к Кате. Она с улыбкой наблюдает за нами, разложив на темно-вишневом диванчике нашу одежду, поскольку все вешалки в зале заняты.

Мы втроем уничтожаем презренный фастфуд. Почему если вкусно, то обязательно вредно? А если вредно, то почти всегда вкусно? Несправедливо устроен мир!

Через какое-то время все трое откидываемся на спинки диванов, и перевариваем пищу как удавы. Данька безостановочно рассказывает о том, что нового происходит в детском саду. Кто бы мог подумать, что жизнь детского учреждения так богата событиями! У хомяков снова приплод, вместо вкусной запеканки теперь почему-то дают отвратительную манную кашу, Пашка влюбился в Ирку, Ирка целовалась с Борькой, на ящичках в раздевалке поменяли рисунки, большая улитка сбежала из аквариума – беглянку удалось догнать, когда она уже почти доползла до батареи. Целый ворох новостей.

Я уже не помню, было ли в моем детстве так же – события почти тридцатилетней давности практически стерлись из памяти, остались только самые яркие. Например, как мой товарищ Ванька привел в группу с улицы щенка и мы всем коллективом уговаривали нашу воспитательницу оставить найденыша в группе. Не помню, чем закончилась та история, и нашел ли щенок себе пристанище.

Катя удаляется в дамскую комнату, а мы с Данькой продолжаем строить планы на сегодняшний день. Мы собираемся посмотреть мультики, покататься на картингах и посмотреть экзотических рыб в Аквариуме на верхнем этаже комплекса.

Внезапно Катин мобильник издает характерный сигнал – пришла смс. Интересно, кто это отправляет смс в выходной день? На экране смартфона я успел увидеть имя отправителя: «Андрей». Что это за Андрей и что ему надо от Кати? Руки так и чешутся схватить гаджет и прочитать, но при сыне непедагогично лезть в чужой телефон.

Отправляю Даньку за очередной порцией мороженого, а сам хватаю вожделенный смартфон и быстро пробегаю глазами сообщение:

«Катюш, привет! Как настроение? Спасибо за вчерашний вечер! Про уговор помню. Билеты за мной».

Я закрываю сообщение и кладу телефон на место. Тут возвращается Данька с тремя порциями мороженого – придется есть, чтобы не вызвать подозрений. Через пару минут за столик падает Катерина.

Я внимательно наблюдаю за тем, как она открывает сообщение от неведомого мне Андрея и читает его. На лице у нее легкая улыбка, а это означает, что человек ей, по меньшей мере, симпатичен.

Значит, твою мать, свидание? Да еще и вчера вечером? А где был сын в это время? Ребенку пять лет, какое нахрен свидание может быть?

Чувствую, что начинаю заводиться. Мороженое не лезет в горло, на Катьку я боюсь смотреть, ведь в этом случае она поймет, что я очень разозлен. Я молча продолжаю давиться мороженым.

Данька заметил свою новую знакомую, Снежану, за одним из столиков, и убежал к ней. Наблюдая за сыном, который (кто бы мог подумать?) вовсю флиртует с забавной белокурой девчонкой, я, не удержавшись, спрашиваю:

– А кто такой Андрей?

Катя недоуменно переспрашивает:

– Андрей? Какой Андрей?

– Который тебе смски пишет, – не удержавшись, рявкаю я.

Прищурившись, Катерина смотрит на меня.

– А тебе какое дело?

– И все-таки? Я должен знать, с кем мать моего ребенка ходит на свидания.

Катя фыркает.

– Тебе досье составить? Рост, вес, цвет глаз, родословная – что именно тебя интересует? Ты не имеешь права меня об этом спрашивать.

– Еще как имею. У нас общий сын.

– В таком случае, предоставь мне подробное досье на свою жену. А уже после этого мы поговорим об Андрее.

Я не знаю, что возразить на это. Чувствую себя идиотом. Это ревность? Да, она. Мне ли ее не знать. Однажды эта дама уже затмила мне разум и превратила мою жизнь в унылое дерьмо.

– Катя, я всего лишь хочу знать, с кем общается мой ребенок.

– Странно, что ты захотел узнать это сейчас. Предыдущие шесть лет тебя это не интересовало.

Нет, ну совершенно невозможно общаться в мирном ключе.

– Кать, ты снова? Мы же выяснили, что я ничего не знал о сыне. Если бы знал, все было бы иначе.

– Ничего мы не выяснили. Просто замяли этот вопрос. СМС про аборт была? Была. С твоего телефона. Это факты. А все остальное – домыслы.

С формальной точки зрения она права, конечно. Но я почему-то совершенно уверен – не мог я написать ту смс. Не мог!

Надо будет у Даньки расспросить об этом Андрее, может он поделится информацией. Я хмуро разглядываю Катюшино лицо – сейчас она очень рассержена. Разумом я понимаю, что несправедлив к ней, но ревность часто побеждает рассудок. Ведь Катя за эти годы уже могла выйти замуж, даже странно, что не вышла, с ее-то внешностью и характером. Вправе ли я требовать от любимой женщины, чтобы она хранила мне верность в то время, как сам я женат и жду прибавления в семействе?

Сейчас, как никогда до этого момента, я осознаю, что наступит тот день, когда Катя выйдет замуж. Она молодая красивая здоровая женщина, и я знаю, что она любит детей. Когда-то давно она заявляла, что хочет родить минимум двоих ребятишек – мальчика и девочку. Я чувствую, что меня заполняет отчаяние. Это патовая, безвыходная ситуация. Я потерял ее давно, но лишь сегодня понял это окончательно. Разум понял, но душа не желает с этим смириться! Если бы сейчас этот Андрей был здесь, я не уверен, что дело не закончилось бы мордобоем.

Черт, как же все запуталось!

31

Дима

Конец февраля в Москве выдался промозглый и слякотный – совершенно не зимняя погода. Таким же серым и промозглым остается мое настроение, и даже Юлькин подросший животик не в состоянии прогнать хмурые тучи из моей души.

Интересное положение моей супруги не остается незамеченным – мы принимаем поздравления и пожелания со всех сторон. Тесть и теща в предвкушении внука носятся по городу в поисках нарядов и игрушек. Поскольку пол ребенка нам пока неизвестен, будущие бабушка с дедушкой покупают детскую одёжку нейтральных тонов. Но вчера тесть не удержался и выдал себя с потрохами – купил удочку для внука, чем необычайно обидел тещу. Софья Ивановна заявила, что всенепременно ждет внучку, так как присмотрела для нее пару симпатичных платьиц и огромный кукольный дом. Григорий Ефимович возразил, что обязательно будет внук, а значит, нужны не куклы, а кое-что посерьезнее. Боюсь, что пока мы ждем УЗИ, в семье начнется гражданская война.

Все это проходит как будто мимо меня – я чувствую себя наблюдателем, зрителем некоего спектакля, срежиссированного специально для меня. Я почти не участвую в происходящем. Но самое страшное заключается в том, что я и не хочу участвовать. Я всерьез начинаю беспокоиться – моя душа стремится в родной город, к Кате и Даньке. Буду ли я любить второго ребенка? Стану ли я ему хорошим отцом? Я ведь прекрасно понимаю, что, несмотря на то, что у меня есть пятилетний сын, меня трудно назвать опытным папашей.

Я не знаю даже, как выглядят младенцы. Это Катя ночами не спала, когда Данька болел. Это она бегала с ним в поликлинику, читала ему сказки на ночь, купала, кормила, приучала к горшку, показывала, как следует держать ложку, отвечала на тысячи каверзных детских вопросов, учила правильно надевать колготки, завязывать шнурки и чистить зубы. Если подумать, то родитель ежедневно, сам того не замечая, учит ребенка таким элементарным вещам, о которых люди, не имеющие детей, даже не догадываются. Мое участие в воспитании пока что сводится к десятку прогулок по детским увеселительным местам. Например, я не в курсе, как Данька собирается утром в садик. Легко ли он просыпается? Или, может быть, его приходится стаскивать с кровати за ноги, как меня в детстве? Обо всем этом я должен узнать у Кати.

Возможно, я пока не испытываю глубоких чувств к нерожденному младенцу именно потому, что он еще не родился?

Еще этот чертов Андрей. Придется опять Егора Игнатьевича нагрузить работой, но не могу же я не поинтересоваться, кто там ошивается рядом с моей семьей.

Да, я все равно считаю Катю и Даньку своей семьей, несмотря на то, что Катерина так не считает. Формально она права – мы чужие люди, у меня даже нет прав на опеку над Данькой. Этот вопрос нам еще предстоит решить, мне необходимо получить официальный статус. Я не собираюсь давить на Катю, чтобы не напугать ее. Очевидно, что она мне не доверяет и боится, что я захочу отобрать у нее сына. Но рано или поздно придется снова поднять этот вопрос, установить отцовство и закрепить право опеки де-юре. Это не вопрос принципов или уязвленного мужского самолюбия, это вопрос элементарной безопасности для ребенка в первую очередь. Я не люблю думать о плохом, но обязан делать это как глава семьи. Пусть даже эта семья существует лишь в моем воображении. Если, не дай Бог, с одним из родителей что-то случится, у Даньки должен остаться второй, со всеми надлежащими правами и обязанностями.

Смартфон сигналит о входящем сообщении.

«Уехала к врачу. Все в порядке, плановый осмотр».

Пора признать очевидное – Юлька ведет себя странно для беременной женщины. Два вечера подряд я посвятил курению форумов в сети и выяснил, что будущие мамы любят, чтобы их мужья таскались с ними по женским консультациям, магазинам с одеждой для младенцев и так далее. Лично меня приводит в ужас мысль о совместном пребывании с толпой беременных дам в ограниченном пространстве больничного коридора. Так что я, с одной стороны, вроде бы и рад, что меня не тянут за собой в этот гинекологический вертеп. А с другой стороны, я беспокоюсь о Юльке.

А что, если она узнала о Даньке? Но как и от кого? И почему молчит?

Я решаю сегодня побыть примерным мужем, быстро перебрасываю все дела на завтра, хватаю пальто и иду к лифту, чтобы спуститься в подземный гараж.

Неожиданно встречаю Петра – он вышагивает по коридору, явно чем-то озабоченный.

– Что-то ты, добрый молодец, не весел? – рявкаю, когда он проходит мимо, не замечая меня.

Петька вздрагивает:

– Тьфу ты, напугал. Чего орешь как потерпевший?

– Да как же не орать, ежели ты в астрал ушел. Смотришь сквозь меня и бредешь как зомби, мне аж жутко стало.

– Да я так, задумался немного. А ты сегодня уже насовсем уходишь?

– Да, поеду Юльку из поликлиники заберу.

– Слушай, я понимаю, что ты будущий отец и все такое. Но реально больше некого попросить. В нашем филиале новом проблема вырисовывается небольшая, надо бы съездить. Тебе проще всех сориентироваться, все-таки твой родной город. У тебя и полномочия, и дело ты знаешь досконально. Выручай, а?

– Когда ехать-то?

– Да хоть сейчас езжай. – Петька удивленно смотрит на меня, еще бы – он не ожидал, что я так быстро соглашусь.

– Сейчас не могу, я же за Юлькой еду, ты забыл?

Надо же, как удачно все складывается – я все думал, как никому ничего не объясняя, слетать на Данькин день рожденья, а тут такая оказия!

31

Сквер возле поликлиники утыкан голыми серыми деревцами. Должно быть здесь красиво летом, но сейчас все выглядит слишком депрессивно, на мой взгляд. Здание поликлиники, свежеокрашенное в ярко-бежевый цвет – пожалуй, самое яркое пятно в окружающем меня пейзаже.

Припарковавшись, я отправляю Юльке сообщение: «Жду на стоянке возле поликлиники».

Через несколько минут приходит ответ: «Скоро буду».

От нечего делать просматриваю почту в телефоне, даже заглядываю в соцсеть. Юльки все нет. Оглядываюсь по сторонам, а затем выхожу из машины размять ноги. В скверике довольно пустынно, что неудивительно – сегодняшняя погода к прогулкам на свежем воздухе явно не располагает.

Неподалеку на скамейке курит какой-то мужик, тоже, видать, кого-то ждет. Особенно удивительна его шевелюра – мне кажется, я еще ни разу не встречал таких рыжих людей. Усмехаюсь про себя и нахожу себе занятие от нечего делать – выгребаю мусор из бардачка, выбрасываю его в ближайшую урну. Неизвестно теперь, когда моя тачка встретится с автомойкой. Разве что Юлю попросить – когда меня не будет в Москве, устроить машине банно-прачечные процедуры. Ну это уже вообще будет сверхнаглость, не буду я этого делать.

В сквере до того тихо, что я слышу даже разговор рыжего по телефону:

– Мы же договорились… давай я сам скажу… зато я уверен!… Ладно, всё, я поехал.

Кажется, страсти накаляются. Рыжий бурчит что-то вроде: «Чертовы бабы!», залазит в стоящую неподалеку тачку, громко хлопает дверью и уезжает.

Через некоторое время я наконец-то вижу Юльку – она медленно идет по стоянке, выглядывая мою машину.

Сегодня жена опять молчалива, я пытаюсь ее растормошить и выяснить, что ее гнетет.

– Юль, ну что тебе в консультации сказали?

– Все нормально, не беспокойся.

– А я в командировку уезжаю. Опять.

Пользуясь тем, что мы стоим на светофоре, внимательно смотрю на жену. Жду реакции. А ее нет.

– Когда?

– Завтра. Утром, скорее всего. Я билеты еще не купил. Вернусь через несколько дней. А хочешь, я вернусь, и мы с тобой съездим куда-нибудь? Можем даже куда-нибудь за границу рвануть на недельку позагорать. Паспорта у нас в порядке, выберем страну, где с визой проблем не будет.

Юлька заулыбалась. Да неужели?! Правда, улыбка у нее какая-то вымученная.

– Дим, я очень хочу, но не знаю, можно ли. Давай, я у врача спрошу сначала. Все-таки перелет, акклиматизация…