Злая сказка Жизни

– Проклинай меня сколько хочешь. Но завтра я отведу тебя во дворец. И точка.

С этими словами, раскидав по периметру полянки сигнальные амулеты, он лег спать. Дождавшись, когда дыхание спящего успокоится, я поползла к остаткам костра. Нужно попробовать пережечь веревки. Шанс, конечно, так себе, но ничего лучше нет.

Я была уже в каких-то сантиметрах от цели, как один из сигнальных амулетов полыхнул красным огнем. Оставшиеся в строю живо образовали защитную ауру вокруг поляны, затянув ее еле заметным куполом. Разбуженный этим безобразием полуэльф мгновенно принял боевую стойку. Он выхватил из-за пояса нож и начал осматриваться в поисках угрозы, пристально изучая все высокие кусты и даже ветки деревьев.

Я в очередной раз замычала, указывая на траву, невпопад подумав, что такими темпами из меня без всяких ритуалов корову сделают. Переведя взгляд в указанном направлении, Ворон слегка спал с лица. Купол окружили древни и принялись разламывать образующие его амулеты. По трое на каждый. И хоть пришли они сюда по мою беспомощную душу, полуэльфа тоже жалеть не станут. Они люто ненавидят таких, как я, и не упустят возможности разобраться, зацепив заодно всех, кто под руку попадется. Они чуют, что я бессильна, то есть бояться нечего.

– Ты стихийник?! – ошарашенно выдохнул Ворон.

Переоценив обстановку, полуэльф кинулся разрезать веревки. Кляп я вытащила сама, едва освободились руки. Так как три из пяти амулетов были разломаны, а последний, ключевой, доламывали, я решила отложить беседу на потом. Главное выжить, остальное позже. Сегодня у меня был тяжелый день. Поэтому больше чем один удар я не потяну. Нужно сделать что-то максимально эффектное, чтобы вселить в эту мелочь страх и заставить в ужасе удирать без оглядки. Показать, что я в силе, пустив пыль в глаза.

Взяв в руки уголек, я швырнула его в прорвавшуюся сквозь контур толпу. Из маленькой искорки сформировался внушительных размеров огненный шар. Он ударился о не успевших отскочить и разбился на тысячу искорок, каждая из которых превращала в живой факел того, на кого падала. Отчаянно заверещавшие создания кинулись наутек. Я же опустилась на колени. Демонстрация силы удалась на славу. Хорошо, что они не чувствуют мою усталость. Они просто знают, что стихийник свободен.

Обернувшись, я собиралась, наконец, пообщаться с Вороном, но увы. Меня подло оглушили, лишив сознания. Спина всегда была моим слабым местом. И в расплату за небрежность в очередной раз я очнулась связанная и с кляпом во рту. Ну что ж за день сегодня такой? На мое возмущенное мычание мне спокойно ответили:

– Можешь тешить себя мыслью, что спасение моей жизни тебе зачтется, когда после смерти будут разбирать твои грехи.

Сказав это, Ворон поставил ограду снова. На этот раз он изменил порядок амулетов, чтобы спрятаться от древней. Теперь они нас просто не почуют. В иной раз я бы восхитилась. Но сейчас меня беспокоила лишь невозможность говорить. Вот же дуб упертый! Знала бы, наплевала на все и сказала бы пару ласковых, пока можно было. Оставалось надеяться, что во дворце выдастся случай.

Привалившись спиной к жесткому стволу, я закрыла глаза. В душе было непривычно тихо. Стихии редко оставляли меня одну, без их голосов я чувствовала себя брошенной. Вот оно – возмездие по делам моим. Одно неосторожное слово, брошенное когда-то на ветер, зажгло пожар, спаливший не одну судьбу. И за все горькие слезы, пролитые по преданным земле, теперь придется расплатиться сполна.

Жалко, что от нас скрыто будущее. Ибо без знания мы слепы. Как отличить невинную фразу от роковой? Мелкий проступок от катастрофы? Никак. Пока не придут последствия, ты не узнаешь цены совершенных действий и сказанных слов. Зато стоимость слов несказанных я сейчас видела с абсолютной ясностью. Мне нужно сказать всего три жалких слова, и, может быть, все будет хорошо. Хотя кто знает…

Ворон разбудил меня на рассвете. Правда, не грубым пинком, а весьма галантно. Быстро собравшись, он повел меня в город. Даже завтракать не стал.

Проанализировав обстановку, я поняла, что находилась не в особняке барона Гельди, а в его летней резиденции на краю леса. Теперь мы шли к городским воротам. Без подсказок Стихий идти по лесу было сложно. Я постоянно спотыкалась о выскакивающие под ноги корни и кочки. Один раз даже упала, больно стукнувшись носом. Неудобно падать, если руки за спиной связаны.

Когда ворота были уже видны, Ворон остановился и мелодично свистнул. Ближайшие кусты затрещали, и к нам выломился Петер. Кивнув на меня, полуэльф напутствовал бандита:

– Оденься поприличнее и отведи ее во дворец. Там сдай за положенное вознаграждение, а деньги принеси Тире, – и грозно добавил: – Смотри, проверю.

Петер в ответ улыбнулся, мол, не извольте беспокоиться. Ворон же, не глядя на меня, ушел, быстро скрывшись из виду. Вот и все. Не успела. Мои три жалких слова так и остались несказанными. Что ж, значит, такова судьба, и не мне лезть в ее планы.

Отвернувшись от еще качающихся веток, я стала покорно ждать своей участи. Достав из тайника, расположенного в корнях огромного дуба, приличную одежду, Петер переоделся и стал похож на вполне добропорядочного деревенского простачка. Схватив меня своей огромной лапой, он неспешно пошел по направлению к массивным воротам. Перед ними никого не было, ибо караул не пожелал стоять на солнцепеке. Так что мы беспрепятственно прошли по мосту и вошли в город. Лишь на внутреннем дворике нам встретились стражи порядка. Двое дежурных у подъемного механизма бессовестно играли в карты. Я про себя усмехнулась: лучший начальник – начальник уехавший. В отсутствие Эрла, периодически проверяющего караулы, солдаты расслаблялись. Однако, бросив взгляд в нашу сторону, подхватили копья и соизволили-таки подняться. Видно было, что меня узнали. В иной ситуации сказала бы, что это приятно.

– Преступница должна быть передана в руки правосудия, – пафосно начал один.

– Так во дворец и веду, – изобразил недоумение Петер.

– Молодец. Но неча всем подряд по столице шастать. Дальше мы сами, – медово улыбнулся второй.

– А награда как же? – почесал затылок детина.

– Проваливай по-хорошему, – сказал первый солдат, опершись на копье. – Не то наградим ночью в яме.

Мне вполне были ясны мотивы караула. Тысяча золотых – солидная сумма. Даже если на двоих поделить, прилично выйдет. При этом запугать наивного простачка – обычное дело. Но Петер таковым не был и имел приказ начальства. Поэтому сдаваться он не спешил. Разбойник глубоко вздохнул и проорал во всю глотку самое страшное в нашем королевстве слово:

– Предатели!!!!

Стражники побелели, а Петер продолжил созывать народ. Остановились спешащие по своим делам прохожие, выглянул из караулки начальник смены, высунулись из окон прочие горожане. Все знали, что молодой король Леонард считал измену самым страшным преступлением. За одни помыслы о ней можно было расстаться с жизнью. Однако за беспочвенную клевету – тоже. Обвинять кого-то без оснований – все равно что лезть головой в петлю.

– Что случилось? – подбежал к месту конфликта начальник смены, на ходу застегивая ворот рубашки. Гордо выпрямив спину, Петер ответил:

– Я веду пойманную мной преступницу во дворец. Но ваши солдаты требуют, чтобы я отдал ее им. Подозреваю, что как только это будет сделано, девку развяжут и отпустят. А ну как эти сообщники и помогли ей в день смерти принца бежать из города!

Собравшаяся толпа загомонила, неприязненно косясь на солдат. Королевская семья пользовалась неоспоримой любовью народа. Ибо взошедший на трон правитель в считанные месяцы навел в стране необходимый порядок. Еще до этого он собственноручно изгнал или изничтожил обитающих в королевстве чудовищ. Истребил особо опасные банды, а затем лично каждый год охотился на обезумевших вепрей. В отличие от покойного отца, который никогда не высовывался из замка, Леонард не гнушался самостоятельно решать проблемы. Народ впервые за многие годы почувствовал себя действительно в безопасности. Больше не горели дома, не зверствовали наместники. Если же вдруг такое случалось, то люди знали: виновник будет жестоко наказан лично его величеством. Поэтому за своего короля горожане готовы были на многое. Например, мысль, что убийца принца может обрести свободу, заставила их обступить место конфликта плотным кольцом.

Под десятками суровых взглядов караульные испуганно переглянулись и начали с жаром оправдываться:

– Уважаемый нас неправильно понял! Мы имели в виду, что нельзя открыто через город вести убийцу во дворец! Люди ненавидят ее и могут закидать камнями! Нельзя, чтобы она получила такую легкую смерть!

Второй солдат истово кивал, подтверждая каждое слово.

Ловко выкрутились, нечего сказать. Начальник караула украдкой смахнул пот со лба и велел привести ближайший патруль. Через четверть часа шестеро солдат, заключив нас с Петером в кольцо, повели во дворец.

Толпа зевак двинулась за нами, гневно вопя что-то злобное. Меня раза четыре прокляли, а также раз пять пожелали помирать долго и мучительно. Остальные реплики носили исключительно ругательный характер. Когда караульные говорили про закидывание камнями, они не так уж и врали. Солдатам пришлось поднять щиты, после того как кто-то особо меткий попал мне в лоб. Но мы все-таки добрались до дворца.

На ступенях мраморной лестницы нас встречала лично ее величество. Ах, бедная Мира, что ж я с тобой сделала? Стоящая передо мной ссутулившаяся женщина с впалыми щеками и заплаканными глазами была, казалось, лишь бледной тенью прекрасной жены Леонарда. Статной гордой женщины с холодным взглядом. Когда-то первой красавицы королевства. Теперь она была разбита и сломлена своей печалью. Однако есть вещи посильнее горя.

Едва Мира посмотрела мне в глаза, как спина ее вновь выпрямилась, а взгляд обрел остроту стали. Гнев, взращенный на горе, может стать неплохой опорой в трудный час. Вплотную подойдя ко мне и ухватив холодными жесткими пальцами за подбородок, Мира гневно пообещала:

– Мы не будем дожидаться возвращения Леонарда! Завтра в полдень ты сгоришь! Я не дам тебе причинить еще больший вред моей семье. Да, тебе удалось прикинуться простушкой, втереться в доверие и околдовать моего мужа, убить нашего сына, но смерть развеет злые чары. Тебе не удастся погубить короля!

И отведя душу пощечиной, королева удалилась, велев бросить меня в тюрьму и готовить площадь к казни. Краем глаза я заметила, как Петеру швырнули положенный мешочек и разбойник ловко затерялся в толпе. Что ж, по крайней мере, хоть кто-то в выигрыше.

После формального допроса и отказа от чистосердечного признания меня отвели в тюрьму. Дело оформляли с великой тщательностью, поэтому затянулась вся эта канитель до вечера. Видимо, чтоб у вернувшегося короля не возникло вопросов. В тюрьме мне выделили весьма уютную одиночную камеру, пол которой был устлан колючей соломой. На время допроса солдаты вынули кляп, но даже не подумали развязать. Правда, и проверять крепость пут не стали. Это было хорошо: Ворон не затягивал веревки, поэтому кисти просто затекли, а не отнимались. В сложившихся обстоятельствах это было хоть и маленькой, но радостью. Опустившись на пол, я легла на бок. Говорят, что за миг до смерти пролетает перед глазами вся жизнь. Однако времени у меня было несколько больше, поэтому события потекли плавной вереницей, нещадно всплывая в памяти…

                                   * * *

Самое важное звено в цепи, приведшей к печальному итогу, появилось около двенадцати лет назад. В небольшом провинциальном городке был жаркий летний вечер. Мы с братом, получив деньги за очередную работу, сидели в таверне, думая, куда двигаться дальше. Страшно лютая банда, которую нас наняли уничтожить, на поверку оказалась кучкой почти спившихся отморозков. Для крестьян они, конечно, были стихийным бедствием, но мы добили их относительно легко. Стандартную плату за такие дела мы взять постеснялись, ибо толпа босоногих запуганных людей и так еле сводила концы с концами. С голоду нам с Эрлом умереть не грозило, поэтому сей подвиг мы занесли на счет альтруистического повышения собственной репутации. Кроме того, боевой опыт лишним не бывает.

– Какие идеи? – спросил братец, едва закончив догрызать птичью ножку.

– В городе поговаривают, что у местного барона дочка заупырилась. Можно проверить, – пожала я плечами, поглядывая в сторону дальнего столика.

Мое внимание привлек сидящий за ним мужчина. Выглядел он немногим старше меня. Коротко стриженные черные волосы, элегантная эспаньолка и безупречные черты лица были мне весьма по душе. Судя по телосложению, а также куртке с петлицами для метательных ножей, перед нами сидел воин. Склонив голову на грудь и скрестив руки, мужчина спал. Или, по крайней мере, притворялся таковым.

– Уснула, что ли? – толкнул меня собеседник.

– Что? – спросила я, понимая, что пропустила мимо ушей важную часть разговора.

Проследив, куда я пялилась последние несколько минут, братец хитро усмехнулся:

– Присматриваешь планы на ночь?

– Вот еще! – стушевалась я. – Просто красивый мужчина. Почему бы не полюбоваться.

– Что, он даже симпатичнее меня? – Эрл откинулся на спинку стула.

– Я тебя как мужчину не рассматриваю.

Ответить мне не успели, так как дверь в таверну распахнулась и на пороге возникла толпа весьма злых солдат. Судя по гербам на латах, это были люди местного барона. Во всяком случае, на городских воротах я эту крылатую чахоточную лошадь и видела. Еще даже не сразу сообразила, что это гордый пегас.

Вновь прибывшие количеством десять штук оглядели таверну и уверенно направились к спящему. Шестым чувством предсказав развитие событий, прочие посетители заторопились на выход. Лишь мы с братом остались на своих местах. Благо наш столик располагался в противоположном конце зала.

Предводитель пришедших вытащил двуручник и без предупреждения напал на спящего. Открыв глаза за пару секунд до удара, мужчина выхватил свой меч и легко отбил удар. Затем, вскочив на ноги, отшвырнул стул и крутанул пару восьмерок, как бы намекая, что не все так просто.

– Думал, не выследим тебя, мразь! – зло сплюнул ударивший. – Или возвращаешь статуэтку, или заберем ее у трупа!

Остальные в подтверждение намерений тоже достали оружие.

– У меня уже нет того, что вам нужно, – спокойно отозвался мечник, оглядывая зал. Видимо, соображал, что можно сделать в сложившейся ситуации. Хотя что тут делать? Десять на одного с мечами в полтора раза длиннее. Это было как минимум нечестно, если не безнадежно.

– В драку ради него не полезу, – флегматично отозвался Эрл, словно прочитав мои мысли. Хотя за годы совместной работы мы научились понимать друг друга без слов.

– Да кто тебя просит? – бросила я и, выйдя на середину зала, обратилась к остальным: – Эй, мальчики! А с дамой потанцевать не желаете?

Присутствующие удостоили меня взглядами.

– Уходите. Это не ваша битва, – пафосно изрек мужчина.

Угу, как же, битва… Намечающееся событие даже на драку-то не потянет. Будет вульгарное убиение. Моя совесть не позволяла пройти мимо такого безобразия. У брата же с этим было проще. Эрл, отвесив присутствующим благодарный поклон, не спеша вышел из таверны.

– Последуй за умным человеком, пока цела, – кивнул на дверь главарь нападавших. – Хотя, если тебе сильно хочется, подожди, как мы закончим. Потом уважим тебя, каждый по очереди.

С этими словами он развернулся и подло напал на отвлекшегося мечника. Это в мои планы не входило. Мановением руки я отправила громилу в противоположную сторону. Так, опять промахнулась с расчетами. Сила Воздуха истрачена полностью.

Оставшиеся в строю переглянулись и разделились на две группы. Четверо направились ко мне, четверо развернулись к мечнику. Что ж, такое соотношение еще куда бы ни шло. Если он воин не хуже братца, должен отмахаться. А вот у меня с четырьмя противниками без Воздуха могли возникнуть сложности.

Чиркнув огнивом, я крутанула его над головой, и огненная воронка окружила меня непроницаемым коконом. Совершенно бесполезная вещь, но выглядит эффектно. По крайней мере, нападавшие приостановились. Я, конечно, рассчитывала, что Эрл все-таки вернется и вступится, но неизвестно, насколько его вредности хватит. Убить меня он, наверное, не даст, но проучить точно может. Поэтому нужно было экономить силы. Воздуха я по дурости уже лишилась. А без Огня на деревянном полу мне останется биться вручную. Как воин же я очень не очень. Так что тянем время, благо нападающие сомневаются.

Звон мечей, доносившийся из угла, пристыдил моих мальчиков, и они потихоньку стали сжимать кольцо. Дождавшись, когда они займут понравившиеся им места, я сосредоточилась и, бросив огниво в одного, превратила свой кокон в огненное кольцо. В мгновение ока оно, расширившись, достигло нападавших. У троих реакция была хорошей, а один пригнуться не успел: отвлекся на огниво. Зато мое колечко зацепило одного из сражавшихся в другой компании. Так что расклад снова был равный. По трое на нос. Кроме того, живые факелы внесли некоторую панику в ряды врага.

Воспользовавшись фактором внезапности, я выхватила свой меч и достала-таки одного зазевавшегося бойца. Его вопль заставил остальных обратить на меня должное внимание. Под напором двух нападавших я отступила к стене, защитив хотя бы спину. На то, чтобы отбивать удары, меня еще хватало, а вот на то, чтобы нападать самой – уже нет. Кроме того, меч потихоньку начинал оттягивать недостаточно привыкшую к нему руку. Что ж, оставалось надеяться, что у Эрла в ближайшие пять минут проснется совесть.

Однако помощь пришла с другой стороны. Мечник разобрался с двумя своими противниками и, увидев, что мои дела плохи, увернулся от последнего своего бойца и внес лепту в мой бой. Ловко переключив на себя внимание двоих нападавших, он существенно облегчил мне задачу. Один на один все-таки проще. Такими темпами можно продержаться еще минуты три. Мысль о том, что Эрл бросил меня на произвол судьбы, я старательно отгоняла прочь.

Увы, удача была не на моей стороне. Выбив меч из уставшей руки, солдат подло пнул меня в живот, повалив на пол, и замахнулся для последнего удара. Но завершить замах не успел, обалдело уставившись на лезвие меча, торчавшего из груди. Когда воин завалился на бок, освободив мне обзор, я увидела, что мечник, оставшись без оружия, отступал под натиском разъяренного бойца. Беда в том, что двигался он в сторону приходившего в себя главаря, бессовестно провалявшегося без сознания всю драку.

Поднявшись на ноги, я сделала единственно доступное мне: запустила в поднимающегося противника стулом. Конечно, не особо попала, но мечник хотя бы его заметил. Кувырком уйдя из-под удара и разжившись по дороге мечом, виновник событий оказался предо мной, загородив от нападающих.

Тут дверь распахнулась, и к нам, наконец, присоединился Эрл. Подло напав на наших противников сзади и стукнув головами друг об друга, он лишил их сознания. А затем весьма возмущенно спросил:

– Чего вы тут возитесь?! Там на подходе еще человек двадцать! Не успел я догнать того шустрого гада! Так что ноги в руки и сматываемся, живо!

Схватив чуть ли не за шкирку, братец поволок нас по направлению к черному ходу. Выбежав на задний двор, я несколько растерялась, сообразив, что таверна-то стоит недалеко от ворот, но, увы, не этой стороной. В городке мы с братом были впервые, поэтому слабо представляли, куда идти, но мечник уверенно повел нас по лабиринту узких улочек. Затерявшись в них, мы оторвались от погони и, выйдя к воротам, затаились в тени двухэтажного каменного дома. Перед воротами стояло около двадцати солдат в знакомой нам форме. Видимо, та подмога, не нашедшая нас в таверне и прозорливо решившая, что мы попробуем выбраться из города. Спрятаться в нем не вариант – слишком маленький, все на виду. Скорее всего, другой отряд уже начал прочесывать улочки.

– Что у тебя осталось? – спросил Эрл, осматривая народ из-за угла.

– Из полезного только Земля, – пожала я плечами.

– Недоучка бестолковая! – выругался брат. – Сколько раз говорил, рассчитывай силы!

– Если бы кто-то меня там не бросил…

– А если бы кто-то не лез не в свое дело…

– Тише! Нас заметят! – шикнул мечник.

Мы послушно замолчали. Если бы у меня был Воздух, можно было бы выбраться с любой стороны города, банально перелетев через высокую стену. Сейчас же Огня осталось на два-три бойца, а Земли хватит не больше чем на восемь. Конечно, при таком раскладе с ожидающими мы справимся, но когда на шум заварушки подтянутся еще, нам крыть будет нечем.

– Чем ты им так насолил? – вдруг спросил Эрл.

И мечник, не лукавя, совершенно спокойно ответил:

– Местный барон унес из деревни магическую статуэтку хранителя. Для своей личной коллекции. А я украл ее.

– Чего ж тебя в город понесло?

Не отрываясь от созерцания толпы, вор ответил:

– В таверне я передал статуэтку одному из жителей. Мне нужно было потянуть время, чтобы он смог уйти и спрятать ее.

– И каков был твой план побега? – поинтересовался Эрл.

– Никакого, – пожал плечами мужчина.

– Теперь я понимаю, чем он тебе понравился, – проворчал мне братец. – Дурак дурака всегда заметит и за ним в петлю сунется.

В беседу я не вступала, внимательно изучая обстановку, поэтому сказанное, как всегда, прошло мимо ушей. Моих. Однако мечник все прекрасно услышал.

– Кстати, это было совершенно напрасно. Я прекрасно справился бы с этими отребьями сам.

– Эрл, как думаешь, если уронить ворота, мы успеем добраться до озера? – спросила я, не обратив внимания на реплику.

– Нет, только не это!!! – чуть не завопил брат.

Но выбора у нас уже не было: вышедшая с другой стороны улочки группа нас заметила. Пришлось из двух зол выбирать меньшее.

– Давай! – крикнул Эрл.

Хорошо, что город был обнесен частоколом, а не каменной стеной. С ней бы мой фокус не прошел. А так шоу удалось на славу. Небольшие трещины, возникшие в земле, пошатнули столбы, на которых крепились ворота, и створки завалились на стоящих под ними людей, посеяв панику.

Не теряя времени, братец закинул обмякшую меня на плечо и побежал вперед, стремясь выскочить из города под прикрытием пыли и беспорядка.

Очнулась я уже под водой, подсознательно воззвав к Стихии и попросив ее о помощи. Вода, подвластная мне, сама несла нас, щедро делясь воздухом. Так что на поверхности не было видно даже ряби. Преследователи кинулись дальше в лес, а мы неспешно поплыли на другой край озера. Противоположный берег был довольно далеко, поэтому там нас не найдут.

Моих сил хватило на две трети пути, а дальше я снова стала терять сознание. Эрл, внимательно следивший за мной, вытащил нас наверх за секунду до того, как Стихия меня оставила. Последнее, что я услышала, были слова брата:

– Тащи ее к берегу. Я сам еле на воде держусь, а она меня точно когда-нибудь утопит.

Тогда мне стало понятно, почему он так не любит подобные способы бегства…

                                   * * *

Вдруг от воспоминаний о прошлом меня отвлек лязг внешней тюремной решетки, нещадно вернув в действительность. Тихонько приоткрыв глаза, я посмотрела на источник шума. Перед камерой стоял худенький лопоухий мужичок лет пятидесяти. Особенно ярко в его облике выделялись лысина и тонкий крысиный нос. Я мысленно застонала: только королевского писаря мне не хватало для полного счастья. Если бы мне предложили быть сожженной прямо сейчас, вряд ли бы отказалась.

Гарольд имел тонкую душевную организацию, тягу к стихосложению и абсолютное отсутствие таланта. Когда-то я имела неосторожность выслушать одно из его произведений. После этого спасенья мне не было. Гарольд решил, что мое внимание к нему – признак неравнодушия. Я пережила гнусавые серенады под окном и любовные стишки, пачками ложившиеся под дверь вместе с охапками цветов. На посылы, как на косвенные, так и на прямые, кавалер не реагировал, объясняя мне, что я просто боюсь своего счастья. Эрл над ситуацией открыто потешался, категорически не желая в нее лезть. Свои родственные связи мы не афишировали, но братец из вредности отказывался сыграть роль ревнивого ухажера.

Мне совершенно не хотелось тратить свой последний вечер на этого несчастного. Поэтому я поспешно закрыла глаза и попыталась притвориться спящей. Видимо, не успела.

– Любовь моя! Я не верю, что это правда, – прогнусавил Гарольд, прильнув к решетке. – Такое чистое создание, как ты, не могло убить невинное дитя! Завтра я расскажу об этом всем! Прямо на площади я зачитаю свое новое произведение, посвященное тебе! Силой слова я прожгу их сердца и открою им глаза на правду!

С досады я легонько тюкнулась головой об пол. Неужели на мне столько грехов, что простого сожжения моей судьбе мало? Обязательно необходимо пережить еще и публичный позор, а то и повесить на совесть труп этого недотепы?

Вздохнув, я посмотрела на него и сказала:

– Гарольд, не надо. Тебя ведь могут обвинить в преступной связи со мной. Кстати, как тебе удалось сюда прийти?