Сказка должна быть доброй

Музыканты, художники, писатели и прочие творцы – люди, которые научились использовать пламя жизни не только для физического существования. Расщепляя свой огонь на искорки, они создают небольшие костерки, к которым тянутся души других людей. И каждый пришедший оставляет в нем частичку себя, помогая творцам восполнить потерянную часть своего пламени. Именно этим и пользуются особо коварные маги. Когда душа зрителя отзывается на произведение, она открыта, ее очень легко поймать. Ведь часть ее отдается добровольно, и, ухватив в нужный момент за эту часть, можно вытащить всю душу. С минимумом ритуальной подготовки. Я знала, что мой огонь оберегают Стихии, но души других жертв были беззащитны. Я не могла допустить, чтобы их поглотили, поэтому сделала единственно возможное.

У меня не было оружия, но сцену освещали факелы. Для меня это было даже лучше мечей. Загоревшийся занавес вмиг поднял панику. Взлетев под самый потолок, я посылала пламя в запомненных «знакомых», следя, чтобы огонь не тронул невинных. На то, чтобы перебить паразитов, у меня не было сил. Поэтому пришлось их просто спугнуть, не дав закончить дело, которое они, увы, начали. Через четверть часа в обгоревшем зале остались только я и четыре призрака.

– Что со мной? – она из девушек пораженно таращилась на свои полупрозрачные пылающие руки.

– Похоже, мы умерли, – ответила ей другая, смотрящая на свое лежащее у кресла тело.

– Но я не хочу!!! Меня дома дети ждут!!

Третий призрак попытался выбежать из зала, но не тут-то было.

– Ты почти прошла через ритуал. Это место тебя не отпустит, – грустно пояснила я.

– Ах ты тварь! – четвертая дама набросилась на меня с кулаками. Вернее, попыталась. Лишенная плоти, она не могла причинить никакого вреда. Призрачные кулаки проходили сквозь мое тело, а я безразлично наблюдала за происходящим. Ведь теперь им невозможно было помочь. Нельзя упокоить прошедших через ритуал. Любой человек – единение четырех частиц Стихий. Вода и Земля формируют тело, а Огнь и Воздух – душу. Насильно разделенные, они не могут пройти свой путь до конца. И никак им в этом не поможешь. Поэтому мне оставалось лишь пояснить:

– Не я сделала это с вами. Я просто не дала магам поглотить ваши души.

– И что теперь? – первый призрак наконец оторвался от созерцания своего как бы тела и перевел взгляд на меня.

– Теперь это место будет вашим домом.

– А как же наши родные? – прошептала третья девушка.

– Они могут приходить сюда, – развела я руками, – но вас не увидят и не услышат. Только стихийники могут говорить с призраками.

– Зачем ты влезла? – вдруг спросила вторая девушка.

– Хотела помочь, – растерялась я.

– Не помочь, а помешать! – воскликнул призрак. – Молодец! Ты испортила магам дело, а о нас ты подумала?! Из-за тебя мы теперь вечно будем сидеть и смотреть на то, как вокруг все живут и радуются жизни!

– Зато вы свободны, – ошарашенно пробормотала я. – Или, по-вашему, лучше провести вечность в муках и сгореть без остатка, чтобы другой наслаждался красотой жизни?

Но призраки не слышали меня. Тогда, осыпаемая проклятьями, я ушла. И вовремя. Как раз на место пожара прибыли патрули. Во избежание недоразумений мне пришлось сильно постараться, чтобы не попасться им на глаза. Потом всю оставшуюся ночь до рассвета я бесцельно бродила по городу, размышляя о произошедшем.

Утром в таверне меня встретил Эрл. Выслушав рассказ, он попытался уговорить меня как можно скорее уехать из города. Ведь по факту пожар в театре был делом моих рук, и за это местная власть могла меня наказать. Однако бросить призраков мне в очередной раз не позволила совесть. Тем более что-то подсказывало, что маги-паразиты позаботятся о том, чтобы шума вокруг этого пожара не возникло. И действительно. В полдень глашатай проинформировал жителей, что вечером в театре произошел случайный пожар, жертвами которого стали четыре жительницы славного Блиска.

Ночью, когда безутешные родные покинули театр, забрав с собой тела погибших, я вернулась туда. Призраки встретили меня спокойно. Первой заговорила проклинавшая дама:

– Мы хотим, чтобы ты осталась здесь с нами и помогла общаться с родными. В конце концов, это твоя вина, что мы навечно прикованы к этому месту.

К счастью, брат успел провести со мной воспитательную работу. Поэтому справиться с навязываемой виной мне было в разы легче, чем накануне. Что сделано, то сделано. Хотя брат выразился иначе: «Если ты случайно закопала других, это не повод рыть себе яму рядом». Поэтому спокойно выслушав требование, я предложила компромисс:

– Могу сейчас передать вашим близким сообщение и пообещать периодически приезжать сюда. Но не более.

И им пришлось согласиться, ведь других вариантов не было. В тот день я обошла четыре дома. В одном меня встретили две голодные кошки, которых мне удалось-таки пристроить в добрые руки. Во втором – шумная и веселая гулянка по поводу похорон. Третью дверь мне открыла маленькая сухонькая старушка. Выслушав меня, она улыбнулась и покачала головой:

– Вы ошибаетесь. Моя дочь жива. Вон она, сидит у окна – вышивает.

Посмотрев на пустой стул, на котором лежали пяльцы, я улыбнулась, извинилась и ушла. Каждый имеет право верить в то, что делает его жизнь проще.

Четвертую дверь мне не открыли. Постучавшись к соседям, я узнала, что вдовец забрал детей и уехал из города.

С тех пор, как только у меня выдавалась возможность, я приезжала в Блиск. Девушки встречали меня радостно. Со временем они освоились со своим новым состоянием и даже начали получать от него некоторое удовольствие, пугая забредающих в старый театр людей. В принципе, поэтому он и стал старым: призраки не давали его восстановить. Приезжая к девушкам, я делилась с ними новостями, происходящими в мире. Когда мы познакомились с Леонардом, он выписал из столицы стихийника, который за фиксированную плату каждую неделю ездил в Блиск. Так что, можно сказать, жизнь у призраков наладилась, и по крайней мере один вопрос совести был для меня закрыт.

Тетр фантазий

К реальности меня вернул брат. А вернее, его спина, в которую я ткнулась носом.

– Опять ворон считаешь? – справедливо укорил меня Эрл. Действительно, не лучшее время предаваться воспоминаниям. Конечно, спина-то у меня прикрыта, а вот с боков словить болт запросто можно.

Оказывается, пока я витала в облаках, мы успели дойти до театра и остановиться перед входом. Вот только его было не узнать. Двери больше не болтались на полусломанных петлях, окна не были заколочены, а над входом красовалась огромная табличка: «Театр фантазий».

Не спеша вламываться внутрь, я осторожно подошла к одному из окон. И тут же из него высунулась призрачная голова.

– Лионка!!! Чего ж ты стоишь? Иди сюда скорее! – завопил призрак и, схватив меня за грудки, попытался втянуть в театр прямо сквозь стекло.

– Ай!! – возмутилась я, зажимая ушибленный нос.

– Ой!!! Прости, пожалуйста! Не подумала! – изобразил раскаянье призрак и скрылся, прокричав: – Мелвин! Впусти гостей!

Буквально через минуту двери театра распахнулись, явив нашим взорам худенького лысого голубоглазого паренька лет семнадцати и четырех призрачных дам, окружавших его.

– Лионка! Как же мы по тебе соскучились! Ты не поверишь! У нас столько нового! Мы теперь актеры, у нас свой театр! – наперебой заговорили призраки.

– А это наш режиссер, – представила нам Мелвина одна из девушек.

Пристальнее присмотревшись к мальчишке, я уточнила:

– Ты стихийник?

– Нет, что вы, – засмущался парень, сморщив украшенный тонким шрамом нос. Приглядевшись, я увидела еще пару белесых полосок на лбу и левой щеке.

– Он просто гений! – второй призрак обнял Мелвина за плечи. – Представляешь, он научил нас двигать предметы! Смотри, как я могу!

С этими словами девушка ухватила режиссера под мышки и легко подняла его над полом. Надо же, раньше они могли только швырять предметы, да и то скорее случайно.

– Впечатляет, – хмыкнул Эрл.

– Постой, ты их тоже видишь? – удивилась я.

– Это из-за меня, – повинился Мелвин. – Мне дано видеть призраков. А также я могу быть проводником между ними и другими людьми. Если хотите, могу скрыть их от ваших друзей, если это шокирует.

– Нет, мы вполне довольны, – улыбнулся Леонард. – Только представь нам дам.

– Это Ада, – кивнул Мелвин на силуэт хрупкой длинноволосой девушки, когда-то бывшей весьма шокированной своим призрачным состоянием.

Даже сейчас она была очень похожа на мать, хотя и говорят, что души уникальны.

Второго призрака звали Айрин. Она была примерно той же комплекции, что и Ада, только чуть пониже. И хоть при жизни девушка носила короткую стрижку, сейчас ее волосы спадали чуть ли не до колен, заменяя обнаженной фигуре одежду. Впрочем, так было у всех призраков. Видимо, сказалось последнее впечатление: точно так на сцене выглядела певица.

Как я когда-то выяснила, муж Айрин спал и видел, как бы сжить ее со свету и получить богатое наследство. Так что счастливый несчастный случай был ему весьма на руку. Вот только деньги он так и не смог найти: Айрин была умной женщиной.

Полная дама, когда-то держащая дома кошек, носила прекрасное романтическое имя Элоиза. Хотя мне почему-то настоящим оно не казалось.

Четвертую женщину звали Кармен. Стоя за спиной Мелвина, она обнимала его плечи с истинно материнской заботой. И ее мягкая полуулыбка говорила мне, что призрак счастлив.

– А это тот самый король, твой муж? – оглядев Леонарда с ног до головы, уточнила Элоиза.

Похоже, стихийник о моих приключениях призракам не поведал.

– Да, – величество соврал быстрее, чем я успела открыть рот.

– А почему ребенок с эльфийской примесью? – продолжала допытываться дама, пристально посмотрев на мой еще даже не заметный живот. – Ты что, изменяешь мужу?

– К сожалению, нет, – снова ответил за меня величество, обняв за плечи. – Просто один из моих предков был тот еще шалун. Вот через поколения и выстрелило.

– Пожалуй, мы пойдем, – я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Леонард еще плотнее прижал меня к себе.

– Лиона! Я восхищаюсь твоей смелостью! – уважительно покачала головой Кармен.

– Вы совершенно правы, – улыбнулся Лео, целуя меня в щеку, моментально воспылавшую от такой наглости.

– И все-таки нам пора, – пробормотала я.

Чувствовалось, что кожа на моем лице краснеет, и я ничего не могла с этим поделать. Только и оставалось, что мысленно вопить: «Нахал! Наглец!» Конечно, король не маг – не услышит, но хоть душу отведу.

– Об этом не может быть и речи! – загомонили призраки. – У нас сегодня премьера! Вы обязаны посмотреть нашу репетицию!

– Репетицию чего? – не поняла я, все-таки вывернувшись из королевских объятий.

– Новой пьесы, – смущенно улыбнулся Мелвин. – В этом году решили начать сезон с новинки. Волнуемся.

– И, кстати, чего это мы все на пороге стоим? Заходите внутрь! – махнула рукой Ада и скрылась в недрах театра.

– Не знаю, как тебе, а мне интересно, – улыбнулся король и легонько подтолкнул меня вперед.

Так как снаружи остались лишь мы трое, то я не выдержала:

– Я замужем! Не смей на людях ко мне прикасаться!

– Как пожелаешь, – пожал плечами Лео, но едва Эрл зашел в театр, взял меня за руку.

– Просила же! – возмутилась я.

– Мне людей не видно, – улыбнувшись, сказал король, закрыв глаза, но все-таки выпустил мою ладонь.

Зал театра изменился до неузнаваемости. Теперь его стены были обшиты черным бархатом, поверх которого струились вышитые золотыми и серебряными нитями неясные узоры, создававшие иллюзию движения. Спинки кресел были причудливо изогнуты, а барельефы на балконах, казалось, следили взглядом за каждым твоим шагом.

Нас усадили в самый центр в первом ряду, пообещав, что через пару минут начнется репетиция: осталось только зашторить окна и проверить осветительные лампы. Пока шли приготовления, мне удалось пообщаться с Адой. Она рассказала, что театр фантазий в Блиске существовал уже больше трех лет. И, можно сказать, появился на свет дождливым вечером под блеск молний и раскаты грома…

                                  * * *

В последний перед этим событием год призраки откровенно скучали. Местные их уже не особо боялись, да и не заходили в старый театр. А пугать детишек, проводивших здесь ритуалы посвящения в тайные игровые общества, было неинтересно. И хоть столичный стихийник исправно навещал их, девушек это уже не радовало.

– Что-то Лионка нас совсем забыла, – вздохнула Ада, смотря на дождь сквозь щель в заколоченных окнах.

– Она же говорила, что нашла свою любовь. Наверняка замуж вышла, дети появились. Ей теперь не до нас, – чему-то улыбнулась Кармен.

– Ой, девочки! К нам кто-то идет! – сообщила Элоиза, возвращая голову внутрь. Дама совсем недавно обнаружила, что может до половины высовываться за пределы театра и частенько именно так и проводила свое время.

Призраки с затаенной надеждой уставились на дверь. Под аккомпанемент грома она открылась, и на пороге возник несчастный промокший юноша, прижимавший к груди стопку листков.

– Здравствуйте! – улыбнулся он дамам, оглушительно чихнув.

– Новый стихийник! – обрадовалась Ада.

– Не совсем, – простучал зубами парнишка, закрывая дверь. – Но о вас я услышал как раз от одного из них. Хвастался в таверне, что ему платят за развлечение скучающих призраков. Ох, и холодно же! Разведите хоть огонь, что ли?

Призраки переглянулись и беспомощно развели руками.

– Не умеете? – изумился парнишка. – Вы же вроде уже несколько лет тут. Я знал покойного дедушку, который уже через неделю делал вид, что курит. Жену, кстати, этим чуть ли не до истерики доводил.

– Ты все-таки кто? – поинтересовалась Элоиза.

– Зовите меня Мелвин, – загадочно улыбнулся юноша, стягивая мокрую одежду и кутаясь в обгоревшие остатки занавеса. Затем, порывшись в карманах, он соорудил из ножки стула факел и протянул его Аде.

– Зажги, пожалуйста, свет. Хочу посмотреть, насколько плохо выглядит зал.

– Издеваешься?! – нахмурилась та. – Я же не смогу его удержать.

– Сможешь, – уверенно заявил Мелвин. – Главное – поверь. Представь, что он такой же нематериальный, как и ты. В каждой вещи есть частица нематериального, заложенная в нее ее создателем. Увидь ее, ухвати и держи!

– Да кто ты, в самом деле, такой?! – возмутилась Элоиза.

– Просто Мелвин, – ответил парень, почесав полоску шрама на носу. – Давайте скажем так: не знаю почему, но я могу общаться с призраками. Могу видеть их, показывать другим, заставлять их менять форму. У меня это с юношества, но никто не видит во мне никой магической ауры.

– Тебе сколько лет-то? – улыбнулась Кармен.

– Если б я помнил, – развел руками парнишка. – В начале вечности я случайно заглянул за грань. С тех пор не старею и вижу призраков. Очень часто они приходят ко мне во сне, рассказывают о своей жизни, просят помощи, дают советы.

– И что же ты хочешь от нас? – поинтересовалась Айрин.

– Хочу предложить вам работу, – вновь загадочно улыбнулся Мелвин.

– Работу? – изумилась Ада.

– Да, – кивнул парнишка, усаживаясь на пол. – Я пишу пьесы по рассказам умерших, но на их постановку у меня нет денег. Будете моими актерами?

Предложение было настолько шокирующим, что дамы потеряли дар речи. Видя их сомнения, Мелвин добавил:

– Да ладно вам! Вы все равно ничего не теряете! Даже если и не получится, хоть развлечетесь! Будем ставить пьесы, сюда будут приходить люди. Уж точно будет не скучно! – и, понизив голос, загадочно прошептал: – А если все получится как должно, то и весь мир не пожалеет! Уж вы мне поверьте!

Вот так и появился в Блиске театр фантазий. Мелвин научил призраков целенаправленно перемещать предметы. С его помощью силуэты девушек могли принимать любую форму и даже говорить.

Познакомившись с произведениями юноши, Айрин поверила в его талант и сообщила, где спрятала от мужа свое золото. На эти деньги и начал существовать театр. А потом дела пошли на лад. И не мудрено: другого такого в Вайнере не было…

                                  * * *

– Ада! Пора начинать! – прервал рассказ голос режиссера.

Девушка легко вспорхнула над креслами и, обернувшись, улыбнулась нам:

– В общем, смотрите и наслаждайтесь! Он действительно гений!

Свет в зале погас, и на сцену вышел Мелвин.

– Добрый вечер, дамы и господа! Я рад приветствовать вас в нашем театре фантазий. Сегодня мы представим вам пьесу-исповедь, которую я услышал во сне от одного несчастного духа, обреченного на вечные муки в плену мага. И, как всегда, я не утверждаю, что это правда. Вы в полном праве считать это лишь фантазией.

Свет полностью погас, и заиграла тихая музыка. Под нее на сцене зажигались и гасли силуэты призраков, произносивших по очереди следующие строки:

Пусть забудется все, кроме светлого.Пусть останется все, кроме страшного.Новый шанс – для желанья заветного.Свет надежды – в пути заплутавшему.Пусть найдется все то, что потеряно.Новый шаг – лишь движение ввысь.И пусть в нужный момент будет рядомТот, кто скажет: «Не оступись!»

И снова темнота и тишина, которую вдруг нарушил грустный мягкий голос:

– Здравствуйте! – на сцене загорелась фигура призрака, принявшего облик хрупкого юноши. – Это пожелание от меня мертвого, вам – живым. Оно совершенно и абсолютно искренне. От всей моей расколотой души, от уже не бьющегося сердца.

И вдруг на сцене появилась вторая фигура, в точности такая же. Казалось, что она вышла из первой и встала с ней рядом. Но этот призрак улыбался:

– Здравствуйте, живые! Да, моя душа раскололась. На черное и белое. На радость и грусть. На добро и зло. И пусть исповедь – это всегда раскаянье, свойственное обычно несчастной половине, но это не значит, что мне сказать нечего. К тому же у любой монеты есть обратная сторона. Поэтому сегодня вы услышите оба мнения.

Призраки расселись на противоположных краях сцены, и первый начал:

– Я родился в маленькой деревеньке на окраине королевства.

В центре загорелся пейзаж: плохонькие покосившиеся домики, обнесенные частоколом, и густой лес вдали. Полюбовавшись на него, второй призрак развел руками:

– Как видите, перспектив никаких. Кроме как спиться, не дожив до сорока.

П1 (с теплом в голосе): Я был счастлив дома. Отец научил меня охоте. Я был самым метким стрелком в деревне. Любую мишень мне удавалось поразить, даже не целясь. Это было очень легко.

В центре возник образ юноши с завязанными глазами, попадающего стрелой в яблоко на голове друга.

П2: И если бы не мудрый указ тогдашнего короля, так и растратил бы свой талант на разного рода оленей.

П1 (вздохнув): Да, в шестнадцать лет меня призвали на учебу военному делу.

П2 (радостно): И я приехал в столицу! Город огромных возможностей!

Образ одной из башен королевского дворца, а также изумленно глазевший на нее юноша живо напомнили мне мой первый такой же приезд.

П1 (печально): В казарме было неуютно.

П2 (ехидно): Конечно, если скромно стоять у стенки, тебя сразу заклюют. Почувствуют твою слабость и бросятся!

На сцене появилась зарисовка гогочущей толпы, шпынявшей несчастного парня. И вдруг рядом с ним возник мускулистый юноша. Одного его рыка хватило, чтобы прочие разбежались, как шакалы, поджав хвосты.

П1 (с теплом в голосе): Вот так мне повезло найти друга!

П2 (ехидно): За широкой спиной которого можно было очень хорошо спрятаться.

П1 (грустно): Однако после учебы наши пути разошлись.

П2 (с досадой): Умный друг ушел на вольные хлеба, а я, как идиот, остался на дальнейшей службе.

Образ теплого прощального рукопожатия растворился, уступив место строю солдат.

П1 (безразлично): После пары лет в гарнизоне меня перевели в охрану сборщика налогов.

П2 (с раздражением): И я начал хотя бы ездить по королевству, а не сидеть безвылазно в казармах и караулке.

На сцене показались образы городов и сел, сменяющих друг друга.

П1 (с тяжелым вздохом): Но однажды мне не повезло. На повозку напали бандиты.

П2 (безнадежно махнув рукой): И я, как всегда, влип по собственной тупости! Вместо того чтобы сбежать, стал отважно защищать чужие деньги. Хорошо хоть, не убили. Просто продали в рабство.

Образ худого, постоянно кашляющего юноши в цепях на каменоломне вызывал жалость. И, видимо, не у меня одной.

П1 (чуть улыбнувшись): Когда я уже был готов умереть, жизнь смилостивилась надо мной.

П2 (с горьким смешком): Да, у нее отменное чувство юмора.

В каменоломню вошел широкоплечий одноглазый поморец в расшитом золотом халате. Мужчина держал на руках маленькую девочку. Оглядев рабов, ребенок ткнул пальцем в нашего героя.

П1 (пожав плечами): Вот так я стал куклой. Меня кормили, одевали в платья, заставляли танцевать. Но я радовался такому повороту событий.

П2 (ворчливо): Это было унизительно, но меня хотя бы не били.

П1 (с сожалением в голосе): Ребенку я надоел весьма быстро. Уже через пару месяцев меня повели на рынок.

П2 (радостно): И вот тут мне наконец-то по-настоящему повезло!

П1 (с теплом в голосе): Судьба снова свела меня со старым другом.

П2 (насмешливо): Этот умник выкупил меня за все свои деньги! И еще отдал мешочек, ловко свистнутый у того же торговца!

На сцене появилась зарисовка подпольного невольничьего рынка и момент купли-продажи. Потрясенный вздох слева лишь подтвердил мои догадки: Эрл тоже опознал нашего рыжика.

П1 (с досадой): Компания друга встретила меня настороженно и неприветливо.

П2 (ехидно): Ну еще бы! Они же лишились всех своих денег из-за какого-то тщедушного юнца!

П1 (с теплом в голосе): Но друг снова взял меня под свою опеку, и постепенно я прижился. Стал частью отряда.

П2 (восхищенно): И какого! Надо же, повезло познакомиться с самим принцем! Мог ли я мечтать о таком?!

П1: Мы вместе ездили по королевству, наводя в нем порядок.

П2: Я изо всех сил старался казаться хорошим и полезным.

В иное время образы нескольких битв, причем весьма преувеличенные, заставили бы меня чуть улыбнуться. Но сейчас все эмоции, казалось, замерли.

П1 (грустно): Но однажды нашим походам пришел конец. Умер король Деодан.

П2 (восторженно): И благодаря этому счастливому случаю я получил долгожданное повышение! Начальник охраны, а в будущем телохранитель королевы! Это был успех!

Поразительно точно переданный образ покойного короля снова вызвал потрясенный вздох. Но уже справа.

П1 (сухо): Короля убили во время бала. Орден теневиков внедрился в самые верхи власти и, похоже, хотел совершить переворот, но им помешали.

П2 (с радостным смехом): Однако то, что они успели сделать, сложилось для меня как нельзя удачно. И дальше было только лучше!

П1: Во время отлова оставшихся заговорщиков я чуть не погиб. Один из них плеснул мне в лицо зельем, ослепившим меня и чуть не сжегшим разум.

П2: Но благодаря этому во мне проснулись способности к магии. Я ощутил в себе силу управления разумом! Это было прекрасно!

Я не увидела ничего прекрасного в образе корчащегося юноши, закрывшего лицо руками. Может, потому что видела это в реальности?

П1 (с тяжелым вздохом): Друзьям было не до меня, поэтому я решил пока не рассказывать о своем открытии. Хотел, когда все успокоится, попросить короля устроить меня в Академию Магии.

П2 (улыбнувшись): Но жизнь распорядилась иначе. Мне несказанно повезло найти учителя! Вернее, он сам нашел меня, придя во сне. Как раз накануне последнего боя Турнира Четырех Воинов.

Жаль, что за капюшоном не видно, кто это!

П1 (с горькой усмешкой): Я хотел сделать друзьям сюрприз, в один прекрасный день представ перед ними магом. Но меня обманули: учитель взял с меня нерушимую неразглашаемую клятву выполнить одно его желание. Взамен же он обещал мне неслыханное могущество. Именно в тот момент в моей душе появилась первая трещина.

П2 (пожав плечами): Мне честно назвали цену за услуги, и я честно ее принял. Не вижу здесь обмана.

П1: К счастью, меня не заставили сделать ничего совсем плохого. Маг всего лишь велел мне избавиться от мешающего стихийника.

П2: О, и я сделал просто гениальную вещь! Подкараулив шедшего с допроса короля, я с помощью фантома поставил небольшую пьесу. Без изысков. На два лица. А затем втянул в нее и оставшихся актеров.

Справа раздался скрежет. Похоже, надломился подлокотник кресла.

П1 (с горечью в голосе): У друзей не было повода сомневаться во мне. Кроме того, кое-чему маг меня уже научил.

П2 (насмешливо): А что? Я всего лишь дал совет. Как говорится, ловкость рук, и никакого обмана.

П1: Едва король покинул замок, я почувствовал пробуждение в себе Силы и попробовал сам вызвать мага. Мне было абсолютно ясно, что он и есть корень всех бед моих друзей. Я надеялся победить его его же оружием, но, видимо, что-то напутал с заклинанием, и в моем разуме появился лишь облик одной из дворцовых красавиц. Правда, через пару мгновений маг все-таки пришел сам…