И сильнее страха

Вот он, ее шанс.

Конечно, это было лишь смелое предположение. Приходилось идти на риск.

Застать его одного сейчас было весьма затруднительно, каждый из его приятелей, не смотря на работу, находил возможность подойти к нему, обменяться новостями и шутками. В их голосах она все время слышала нотки восхищения Тоно, чья жизнь казалась им сплошным захватывающим приключением, которое обычным служащим маленькой почтовой базы могло только сниться.

Они буквально преследовали его по дороге к Командору базы, а медлить Рене боялась, он мог быстро и надежно спрятать груз… или передать его покупателям, заранее договорившись. Его друг Фредо не пошел с ним, она видела, как он незаметно для других свернул к жилым помещениям. Возможно, что он пошел договариваться с перекупщиками.

И все же, одного взгляда было достаточно, что из них двоих окончательное решение принимает Тоно Эсседа. Необходимо было остаться с ним наедине. Ей пришлось вернуться к себе и запустить ложную информацию по поводу необходимости присутствия работников базы на рабочих местах. Вскоре она услышала это в эфире. Ну, вот – сейчас все разбегутся. Можно идти… С мобильного компьютера она вошла в систему автоматизации передвижения внутри здания базы и определила маршрут Эсседа. Он вызвал лифт. Когда он вошел в кабину, она остановила движение лифта точно между этажами, чтобы он не смог выйти сам. Лучшего места, чтобы он ее выслушал и не найти.

Его голос звучал отчетливо, но все были на рабочих местах по предписанию, поэтому никто не услышал, и не кинулся его выручать. Он был заперт в лифте между этажами.

– Черт, да что тут случилось? Конец света?.. Эй! Кто-нибудь включит, наконец, этот гроб? Или хотя бы, выпустите меня отсюда!.. Черт, дверь не поддается, значит, я между этажами…ЭЙ!

– Тоно Эсседа?

–Да! Кто здесь? Включите лифт!

– Боюсь, это сделать отсюда невозможно. Отключена система.

– И что, мне торчать здесь до завтра?.. Послушай… как тебя?

– Рене Даар.

– О, Рене, привет! Мы не знакомы, кажется, но я по голосу слышу, ты девушка милая. Не могла бы ты оказать мне услугу, сказать о том, что я здесь застрял кому-нибудь в секторе управления, Энике или Лизе, например? Ты ведь их знаешь?

– Мне надо поговорить с вами.

– Ну, разумеется, как только ты меня отсюда вызволишь, я весь твой!

– Я не шучу. Это я отключила систему.

– Что?!. Что за… Ладно, в чем дело, крошка? Что-нибудь срочное? Тогда открой двери, я хотя бы буду тебя видеть!

– Это необязательно. В общем… Я знаю, что у вас на «Лего».

Он сделал небольшую, почти незаметную паузу, потом рассмеялся.

– То есть – что? Обычный груз по накладной!

– Контрабанда.

– Откуда ты взяла такую чушь? Да за это сейчас лицензию на пилотирование отбирают! Я не дурак, чтобы заниматься контрабандой, дорогая. Это не мой стиль, рисковать кораблем из-за ерунды…

– На борту «Лего» – антиоксиданты с Моратука. Не отрицай, на корпусе пыль все еще светится синим. И это не ерунда. Особенно в денежном смысле.

Снова повисло молчание.

– Не понял, ты часом не больна? Тебя лихорадит должно быть, потому что ты несешь полный бред!.. Кто подбросит мне на борт такое?.. Ты в своем уме?

– Ладно, тогда я вызову инспектора осмотреть корабль по подозрению на наличие контрабанды. Он выяснит, кто подбросил вам на борт такой ценный груз, и за одно, почему вы не обнаружили его раньше, ведь такой груз ощутимо увеличил вес корабля, почему не сообщили об этом еще до прибытия на базу.

– Да кто ты такая, черт возьми?! И какого черта ты тут мне морочишь голову!

Тоно взорвался гневом и хлопнул ладонью по стенке закрытого лифта, а потом, с усилием все-таки раздвинул двери до небольшой щелки. Налег еще, и окончательно их открыл, без особого усилия подтянулся на руках и выпрыгнул на этаж прямо перед Рене, красный и взбешенный. Рене похолодела, но осталась невозмутимой.

– Ты что в таможне потихоньку подрабатываешь, постукивая на всех? Или ты из другой области: ищешь, где близко деньги лежат? Учти, тебе от меня и гроша не обломиться! Ненавижу стервятников и шакалов! Я их давлю, ясно?

– Денег не нужно. И мне нет дела до таможенников. У меня другой интерес. К тому же, предлагаю тебе помощь.

Тоно сузил глаза, готовясь услышать еще более изощренные требования. И он не ошибся.

– Ну, и?. . Просвети, чего тебе от меня нужно.

– Договор. Я не стану вызывать инспектора, и даже помогу тебе спрятать груз до того, пока ты не найдешь подходящего покупателя или не передашь все заказчику, а за это…

– Ну?..

– Ты должен будешь жениться на мне.

– Что?!!

– На полтора года. Мне нужно лишь твое имя, и еще я буду сопровождать тебя в полетах, длящихся более двух недель. Через полгода мы станем жить отдельно. И еще через год, все закончиться, мы расстанемся без претензий друг к другу.

Тоно еще минуту изумленно и внимательно вглядывался в ее лицо, не веря, что она это серьезно, а потом, словно сломался пополам, и Рене даже испугалась, что ему стало плохо, но это был только смех. Приступ смеха длился минуту другую, потом он встал, вытирая рукой выступившие от неистового смеха слезы.

– Ах, вот что! – он сменил тон на насмешливо-презрительный,– И давно ты неровно дышишь в мою сторону?

–Я же сказала, это будет формальный брак. Только по документам. Что касается полетов, то я буду сопровождать тебя, как помощник… и все. Ничего более. Взамен я помогу тебе с грузом…

– Черт! Это ж надо такое придумать – шантаж с целью замужества!.. Да кто ты такая? Я тебя и вижу-то впервые!.. Неужели, не можешь себе найти кого-нибудь честным способом, как другие женщины? Ты ведь не уродина, и не такая уж законченная дрянь, верно? Или я ошибаюсь?.. А так-то ты мужа не добудешь, это уж точно! Поверь, я, Тоно Эсседа, не женюсь на подлых шантажистах, мне проще в тюрьму сесть!

Он с презрением усмехнулся и отвернулся, чтобы уйти. Но Рене не покалебала эта комедия, хотя притворщик он был еще тот.

Она достала телефон и набрала номер справочного, ей тут же ответил автомат.

– Инженер Базы Даар. Прошу вас срочно прислать инспектора в сектор…

Эсседа молниеносно повернулся к ней и сжал ее руку с телефоном.

– Ну и настырная же ты! Прямо чума!.. Ладно, поговорим об условиях. Во-первых, пока ты не выполнишь свои обещания, о свадьбе и речи быть не может. И ничего подписывать я не стану, тебе придется поверить мне на слово, как и я тебе. Пока не сбуду груз, с твоей помощью, разумеется. И никаких процентов. Теперь твои предложения по этому поводу? Как ты собираешься спрятать мой груз?

Ее руку жгла боль от его прикосновения, но терпеть она умела.

– Все просто. Ты сгрузишь его на склад, так, словно существует накладная. А я его приму и проведу по системе досмотра грузов. Официально.

– Груз пройдет досмотр? Да еще без накладной и разрешения? Да ты сдурела! Я так и знал!..

– Все будет в порядке. Я обещаю. В любом случае, ответственность моя.

– Верно, только в случае полной победы твоего слабоумия, сесть в тюрьму придется и мне, как соучастнику, они ведь поймут, что груз тебе кто-то доставил!

– Никто не найдет груз, поверь, он в большей опасности на твоем корабле. Вдруг кто-нибудь еще проявит любопытство, и обследует корабль?… Его борта так и сияют, и в сумерках, это будет еще заметней.

– Но если с грузом что-нибудь случиться…

– Держи, – она подала ему свою банковскую карту, – здесь все, что у меня есть. Возможно, это не возместит того, на что ты рассчитываешь, но все же это будет моим обеспечением.

Он взглянул на нее с подозрением. Выглядит слишком уж честно и по-мужски. И никак не увязывается с шантажом. Верный способ обмануть бдительность, но не у него.

– И что, там большая двузначная цифра?

– Нет, семизначная. Можешь сразу проверить.

– Я так и сделаю, детка, уж поверь.

– Когда привезешь груз?

– Когда все проверю.

Как раз эта часть сделки трудности для Рене не представляла. Она вошла в систему допуска и так запутала коды, что возникла экстренная ситуация перерегистрации всех имеющихся разрешений на хранение грузов. Именно тогда, Рене ввела несуществующее разрешение в действительный список. Их учили в Школе разоблачать подобные аферы. Теперь вот пригодилось.

Эсседа привез груз через тридцать минут после их разговора. Выгрузил на склад и ушел, ничего не говоря. Это хорошо. Так было проще.

Через две недели он нашел подходящего покупателя и забрал груз. Тоже официально, по бумагам, и ничего не говоря. Рене нечего и не спрашивала. Она знала, что он выполнит их договор. Просто нужно было проявить терпение, не задевая его гордость. Она уже поняла, что давить на него было нельзя, но слово он держал.

Эсседа позвонил ей через два дня после того, как совершил сделку.

– Сегодня вечером. У тебя в кабинете.

Тоно явился в шесть, возбужденный получением прибыли от сделки, и потому, вполне счастливый.

Он непринужденно уселся прямо на стол в тесной от нее близости, так что Рене вынуждена была отстраниться к стене.

– Моя сделка совершилась, хоть я и сомневался в ее успехе из-за твоего вмешательства. И все же, я человек слова. Короче, я решил, выполнить свою часть уговора, хотя, мог бы этого и не делать, ведь с людьми бесчестными так и поступают.

– Я выполнила все, что обещала.

– Да, но я-то тебя об этом не просил. Сама ведь навязалась со своим предложением, верно?

– Верно.

Она опустила голову, и он немного смягчился.

– Ну, так что, теперь ты мне расскажешь, на кой черт тебе сдалось меня шантажировать?

– Я уже объясняла…

– Ни черта ты не объясняла!.. Что, неужели просто по уши в меня втрескалась? – он самовлюбленно усмехнулся.

Рене молчала, потупившись, так как понимала, что разуверить его будет не просто и, судя по всему, чревато последствиями.

– Что молчишь? Уж теперь рассказывай!

Он поднял ее подбородок, и прикосновение чужих рук сразу ввергло ее в панику. Рене вскочила и отпрянула. К этому она готова совершенно не была!… Уже несколько лет до ее лица никто не дотрагивался, и это прикосновение было очень чувствительным… и ужасным… словно он предъявлял на нее право.

– Что такое? Что это ты так шарахнулась от меня?.. Я не насилую женщин, дуреха! И вообще, ты давно обследование проходила? Пора показаться специалисту!

Рене пришла в себя и испугалась, что теперь у него есть повод не жениться на ней.

– Прости… мне вдруг стало не хорошо. Я давно не была на воздухе… много работы…

Она села обратно, а он с новым подозрением сощурил глаза и оглядел ее всю.

– А ты, случайно, не беременна?

И Рене, которая все еще дрожала от его прикосновения, невольно усмехнулась. Теперь он показался ей чрезвычайно наивным.

– Нет!.. Если хочешь, я предоставлю тебе справку от врача, или протестирую себя сама… словом – нет, не беременна.

Тоно, обычно хорошо разбирающийся в женщинах, не мог ее понять, и это выводило его из себя. Она казалась ему теперь совершенной психопаткой, склонной к истерикам и аффектам. И он разозлился.

– Тогда что ты ко мне прилипла? На что тебе сдались мое имя и полеты в тяжелых условиях?.. Черт, ты ведь не рассчитываешь на то, что я стану с тобой спать, только из-за признательности по поводу хранения моего груза!

Рене с трудом подавила очередной приступ горького смеха.

– Тоно, мне это не нужно. Мне нужно твое имя на полтора года… Это потому, что мне пора выйти замуж… формально, конечно. Поверь, я вполне сознаю, что не пара тебе, что ты достоин лучшей жены во всех отношениях. Мне нужна лишь видимость брака… чтобы никто не тыкал в меня пальцем, не строил догадок и не измышлял ужасные причины, скрытые в моем прошлом…более не зачем. Чтобы меня оставили в покое, наконец. Что касается полетов, то мне полезно сменить обстановку и увидеть нечто новое… И, в тоже время, если я буду с тобой летать, люди не догадаются, что наш брак формальный.

Он не поверил. Тоно знал – она темнила. Вернее, врала.

– Кстати, если ты рассчитываешь, что в брачном договоре, я укажу мое имущество как совместное…

– Твои деньги мне не нужны!

– Так что же нужно?

Тоно наклонился вперед, почти навис над ней, всей своей позой принуждая к правдивому ответу.

– Только то, что я уже сказала.

Рене поняла, что он не поверил, поэтому упрямо опустила голову вниз и твердо сказала:

– Ты согласился, Тоно. Даже если не веришь, должен выполнить мои условия. Ты дал слово.

– Кстати, об этом… Я выполню, то, о чем ты говоришь. Я оформлю брак у командора базы, дам свое имя, на год… ладно, на полтора. Буду даже жить под одной крышей с тобой, как договаривались, и буду брать тебя в длительные командировки, но и я тоже ставлю условие – никто не должен догадаться, что я был вынужден жениться на тебе. Никто. Ясно?

– Хорошо, я никому не скажу.

– Не скажу – этого мало. Нам придется разыграть представление. Ухаживание и прочая чушь. Все как полагается у людей в таких случаях… И все должны поверить. Мне это будет нелегко, учитывая, как я к тебе отношусь, но иначе ничего не будет. Никто не должен догадаться, что я пошел на договор с такой презренной особой, как ты.

«Так вот его слабое место, он боится за свою репутацию отчаянного сорвиголовы!.. Господи, а как мне это выдержать?!..» – подумала Рене в смятении, но в слух сказала:

– Хорошо. Только… давай, не будем с этим затягивать. Думаю, дней через пять можно назначить свадьбу.

– Понятно, не затягивать! Думаешь, мне будет приятно общаться с тобой на целую неделю дольше? Ну, нет, это удовольствие не для меня, – он усмехнулся, задумавшись, – Единственный плюс от этой аферы, это то, что весть об этом событии немного охладит некоторых других особ, покушающихся на мою свободу… Господи, меня не поймут!.. Но семи дней для подготовки свадебной церемонии – конечно, за твой счет, – явно маловато. Две недели.

– Неужели целых две недели?.. Ну, ладно…

– Что, так не терпится увидеть меня своим мужем?..

Если бы она сказала – да, не терпится, возможно, это бы успокоило его самолюбие, и она не стала бы его врагом, но она промолчала.

– Я, так и быть, беру на себя всю организацию этого представления, но счета – твоя забота. Кстати, завтра я принесу наш договор, который ты подпишешь. Ладно, мне пора на свидание, пока никто не знает… Да, не забудь завтра, когда увидишь меня на людях притвориться безумно влюбленной, иначе, я – пас. Ясно?

– Ясно.

– И, кстати, сама объяви об этом в секретарской. А уж остальных оповестят они сами. Завтра.

Она должна была сказать им. Должна, так сказал Тоно, а ради сделки она должна была точно выполнять условия.

В офисе раздавался веселый смех. Зашел поболтать один из летчиков: Роке Десоен, и Лизе, объединившись с девушками из диспетчерской службы, имени которых Рене не знала, с ним флиртовала. Эника же, казалось, была озабочена чем-то, поэтому позволяла подругам отвлечь внимание на себя. Первой появление Рене заметила Лизе.

– О, смотрите, кто к нам пожаловал! Что, пришла оформить свой заказ? Договорилась с Эсседа?

Рене неловко сказала:

– Нет… не совсем.

– Так ты к Бобу, что ли?

– Нет… я…

– К командору? Его нет.

– Нет. Я собственно… в общем, я пришла сказать…

Ей было неловко говорить свои новости, а тем более при этом летчике, Десоене.

– Ну, так что?

– Я выхожу замуж и приглашаю вас на свадьбу…

Девушки из диспетчерской ахнули, Десоен криво улыбнулся, а Лизе пожала плечами недоумевающее, поскольку, обычно знала о возможности возникновения такой ситуации задолго до остальных, и теперь впервые находилась в полном неведении, что было для нее просто странно, и даже обидно. Эника, инстинктивно чуть вздрогнув, тоже подняла на нее тревожный взгляд. Они теперь все на нее смотрели, и Рене съежилась под их взглядами, как перед направленным на нее оружием.

– Ну, не темни, за кого? – потребовала Лизе.

– За Тоно Эсседа.

Ей ответили дружным смехом. Все, кроме Эники, в чьем взгляде Рене теперь читала муку. На смех из своего кабинета вышел Реган. Он, как обычно, бездельничал, поэтому с удовольствием желал присоединиться к шутникам. Увидев Рене, он испугался, что она рассказывает девушкам о его полной непрофессиональной некомпетентности и лени.

– Ну, это ты загнула, подруга! Замуж за Тоно! Тут и без тебя найдется, кому так шутить…

Десоен презрительно рассмеялся:

– Что, так замуж захотелось, что приняла сон за реальность, да? Еще бы! С неженатыми мужиками на нашей планетке туго!.. Тут начнешь выдумывать поневоле… А ведь кое-кто из наших, я помню, предлагал тебе развлечься после работы! Что ж, отказалась?… Небось, потом ни раз пожалела, верно?!

Девушки не считали Десоена таким уж желанным кавалером, многие из них в свое время пострадали от его грубых манер и шуток, оттого на его слова почти никто не отозвался смехом, хоть он и ожидал этого.

– Ты слышал, Боб? Даар стала шутницей! Выходит замуж за первого парня базы!

– Что? О чем речь?

– Я выхожу замуж, за Тоно. Тоно Эсседа.

– О, можно не уточнять, дорогая, Тоно у нас один, неповторимый и единственный. Если ты хотела, чтобы мы поверили, в следующий раз придумай кандидатуру попроще…

– Нет… Это правда. Свадьба через две недели.

– Все, это уже старая неудачная шутка, Даар. Пошути как-нибудь иначе!

– Я говорю правду. Мы обручились.

Она оставалась невозмутима, кроме того, на ее лице не мелькнуло даже намека на улыбку. Лизе, уже волнуясь, повернулась к подруге:

– Эника, это правда?… Что же ты молчишь!?… Ведь вы с Тоно встречаетесь по-прежнему, разве нет?

Эника вдруг в голос расплакалась и выбежала из приемной. Боб Реган и Десоен проводили ее далеко не равнодушными взглядами.

– Неужели?! Прямо не вериться! – воскликнули девушки, оторопело.

– Куда же смотрела Эника?

– Эника, как и многие из нас, всегда смотрела на Тоно, а тот, куда хотел, ясно? Хранить верность одной – не в его правилах!– отрезала Лизе.

–Черт, довольна? – зло спросил Рене Боб Реган, – неужели не понимаешь, что ты, может быть, ей жизнь сломала?

Он был немало расстроен за Энику, в которую был безнадежно влюблен, поэтому охотно пригвоздил бы Рене к полу и стер в порошок, несмотря на то, что она безропотно выполняла большую и самую сложную часть его работы.

Неожиданно ей пришла на помощь Лизе.

– О чем ты, Боб?! Причем тут она?… Неужели ты думаешь, это она его выбрала?. Ты еще скажешь – отбила!… Это явно не про Рене Даар! Думаю, такой способ отделаться от подружек, это как раз в духе Тоно. Но жениться… Нет, думаю все же, Тоно нас разыгрывает! Вот уж кто сейчас веселится от души!

– Черт, Эсседа женится! Не верю!… Он всегда был вольной птицей, и гордился этим!.. Я еще вчера поболтал с ним в баре. Он ничего мне не сказал! – задумчиво сказал Десоен.

– И я не верю в это до конца. Чтобы Тоно женился на…. Это с его-то требованиями и возможностями выбора! Нет!.. Да вообще, зачем ему жениться, когда большинство женщин и так ради него на все готовы! Нет, тут что-то другое… Позвоню ему!

Лизе проворно связалась с Тоно.

– Привет, дорогой!… Да, угадал! Как ты? Отлично, милый!… И я тоже отлично, если бы кое-что меня не обеспокоило… Тут к нам Рене Даар зашла и заявила, будто бы замуж за тебя выходит! Представляешь наше удивление?.. Что? Ты хочешь сказать… Что?!.. Не ожидала! Хотя, от тебя, конечно, всего можно… Но твой выбор!… Мы думали, по-крайней мере, это будет… Почему же Даар?… Вот как? Ну, прямо не вериться!… Ладно. Спасибо за информацию! Пока.

–Что он сказал?

Она не сразу нашлась, что ответить, но потом твердо сказала:

– Да. Он все подтвердил. Свадьба через две недели. Мы все приглашены.

– А что именно он сказал… когда ты спросила про Даар?

– Он сказал, что влюбился в нее, – сказала Лизе, пожав плечами, и посмотрела на Рене явно недружелюбно и с подозрением.

Они все посмотрели. Их взгляды словно пытались содрать с нее кожу. Рене подумала. Что прошлое повторяется, что вот так на нее уже смотрели… Нельзя было вспоминать! Она сорвется! Рене терпела, сжав зубы. Сейчас главное – выдержать. Со временем, они привыкнут. И перестанут так смотреть на нее.

Прошла минута-другая, и девушки, еще ошеломленные новостью, не до конца веря, побежали утешать Энику. Мужчины, сразу потеряв интерес к разговору, ушли, и лишь Лизе, задержалась:

– На твоем месте, я бы не рассчитывала, что он не бросит тебя так же внезапно, как Энику. Только у нее из всех девушек этой жалкой базы был шанс заполучить его. У некоторых других было, пожалуй, полшанса, у остальных еще четверть… У тебя же его вовсе не было. Не обижайся, но это правда! Поэтому, он может передумать в любую секунду. На твоем месте я бы усердно молилась, потому что впереди у вас еще целых две недели – большой срок для постоянства Тоно. Так что не поздравляю тебя, но сочувствую. Постоянная ревность может превратить жизнь в полный ад.

Эти две недели и стали для нее адом, но отнюдь не из-за ревности.

Тоно имел дурную привычку всегда появляться внезапно, без предупреждения, и уже одним этим пугал ее. На людях он улыбался и обязательно касался ее руками или губами, или, наклонившись, что-нибудь шептал, обычно что-нибудь язвительное и злое, но так, чтобы для всех это выглядело как проявление нежности.

Рене напрягалась всем телом, чтобы не отстраниться, и делала над собой невероятное усилие, чтобы вытерпеть его близость и прикосновения, которые отзывались болью в ее измученном теле. К обычным страхам добавилось опасение отреагировать на его прикосновение кожей. Она все время себя контролировала, боясь, что тело начнет покрываться пятнами от огромного напряжения, которое она испытывала, когда он находился близко. Это было «даром» Эгорегоза, как и присутствующая в ней инородная энергия, следствие одного из экспериментов, присутвие которой невероятно пугало ее. Рене не знала что это, впрочем, и сам Аалеки тоже не знал. Он только пытался вывести ее из ступора, пробуя метод за методом… Она опасалась этих проявлений собственного тела больше всего остального, кроме разве что пленения. А Тоно, чувствуя ее страх, и желание ускользнуть, скрыться от него подальше, инстинктивно хватал ее за руку и, удерживая рядом, сжимал, утяжеляя пытку.

Когда же никого не было рядом, он яростно ругал ее:

– Идиотка! Из-за тебя, меня скоро будут называть сексуальным извращенцем! Мало того, что я ухаживаю за самой жуткой и нелепой женщиной базы, так она же еще едва выносит мои ухаживания, точно я прокаженный!.. Ну, что ты дергаешься каждый раз, когда я прикасаюсь?… Не нравится? Так ведь не я же придумал всю эту глупость! Только скажи, и я перестану тебя «донимать» своими ухаживаниями! Да еще с каким удовольствием!…

– Нет, нет, извини… просто это все время неожиданно! Мне надо привыкнуть, я привыкну, обещаю!

– Можешь не особенно усердствовать, скоро случиться катастрофа, в виде нашей свадьбы, а потом ты не часто будешь меня наблюдать поблизости. Так что, если ты думаешь, что мне хочется прикасаться к тебе, ты здорово ошибаешься!

– Прости, Тоно.

– Нужны мне твои извинения, как… И что ты за штучка?! Лжешь, шантажируешь, притворяешься!… Что у тебя за душой? Воровство, убийство?… Учти, я рано или поздно докопаюсь!… Ладно, милая, мне пора, еще увидимся, я загляну немного попозже…

Рене поняла, что они уже не одни. Это Лизе зашла в кабинет, и, остановившись у двери, с любопытством наблюдала за ними, ожидая, когда можно будет сунуть Рене очередной отчет ее начальника. Мстительный Тоно, делая вид, что ему тяжело расстаться с невестой даже на час, прижал ее к себе якобы в страстном порыве, что и без того измученная Рене, едва не потеряла сознание.

– Пока любимая!… Привет, Лизе! Как всегда прелестно выглядишь!

– Стараюсь. Думаю, раз не поймала тебя раньше, до Энике, может сейчас, после Рене получиться!

– Был бы счастлив, но, как говорят, сердцу не прикажешь!

– Неужели?.. Я все думаю, за что ты полюбил Рене?

– За что? По-твоему у нее мало достоинств? Она умница, красавица, немного застенчива, но так мила, что никому и не снилось! Да я с ума схожу по ней!

Тоно даже вернулся и поцеловал смущенную Рене снова. У Рене задрожали губы, в основном от боли, вызванной прикосновением. Но, воодушевленная его угрозами, она стерпела. А Лизе, лишь усмехнулась и недоверчиво покачала головой.

Наконец, за Тоно захлопнулись двери.

– Боже, ну и с типом ты связалась! Прямо поверить не могу, что вы поженитесь!… Он и ты!.. В жизни не видела более странной пары! Ладно. Вот то, с чем наш дорогой Боб самостоятельно справиться не смог, – она швырнула на стол перед Рене толстый отчет,– будь добра, сделай это за него. Надо успеть за два дня. Уж ты постарайся, дорогая, ведь бедняжка безрезультатно промучился с этим три недели. А теперь сроки поджимают.