скачать книгу бесплатно
– Да… – Диана свела брови, припоминая. – Яблочный сок.
– Кто именно? Серый или синий?
– Из синего вышел водитель, а второй остался сидеть.
У Джена синяя «альфетта».
– Как выглядел тот, что вышел?
Толстушка оглядела нас, словно колеблясь, стоит ли иметь с нами дело.
– Пожалуйста. Это очень важно, – просительно сказал Сальватор.
Она вздохнула; колыхнулась под кружевным фартуком объемистая грудь.
– Стряслась беда? По вам видно… Он молодой, на вид приятный. Вежливый, улыбался. В темных очках, высокий, ладный.
Стукнуло сердце. Джен!
– У него были шрамы на лице? На подбородке, на щеках – ровные, как белые ниточки?
– Нет, что вы! Чистое лицо, бронзовый загар. Светлые волосы, вот посюда, – она показала на середину своей полной шеи.
– Обручальное кольцо? – подсказал Сальватор. – Приметная родинка?
Толстушка виновато улыбнулась.
– Я вам не уголовная полиция.
– Как он был одет? – продолжал я.
Она вытянула трубочкой губы, в задумчивости причмокнула.
– Джинсы и белая блуза с длинным рукавом и высоким воротом. И с нашивкой: кораблик под парусом. Скромный такой, черно-белый.
– Еще что-нибудь вспомните?
Диана развела руками.
– Он вскрыл сок, попил и сразу поехал.
– А черная машина и желтый микроавтобус?
– Ой, не видела. У меня посетители были, я с ними заболталась, вот как с вами.
– Фургон с рекламой кока-колы не припомните?
Хозяйка прыснула.
– Припомню. Такой грохот был! Я опять выскочила посмотреть. У них сбоку рекламный щит отвалился, брякнулся на дорогу. Водитель с напарником так ругались, что стыдно слушать. Долго возились, прилаживали на место, а потом дальше поехали.
Съемные щиты. Этот фургон никогда не найдут.
– Какого цвета был кузов под щитом? – спросил Сальватор.
– Да он другим боком ко мне стоял. А так… синий… или серый… линялый, в желтых пятнах. Да: над кабиной были пятна.
Таких линялых в Эсталусии тринадцать на дюжину.
Мы задали еще несколько вопросов, но больше ничего ценного не услышали. Внешность водителя и его напарника Диана не запомнила.
– На таких ругателей смотреть – душе противно, – объяснила она. – Да и стояли они… ну… не рядом.
– Большое вам спасибо. – Я постеснялся предложить деньги: Диана так искренне стремилась нам помочь; не обидеть бы.
Сальватор вынул из бумажника визитную карточку с адресом и телефоном «Генерала-М», подал хозяйке кафе.
– Донна Диана, мы из охранной фирмы. Мало ли, возникнут проблемы…
– Рафаэль Пьятта, – прочла она на визитке. – Это вы?
– Нет. Спрашивайте Сальватора Ортегу или Тео Вальдеса. Всего хорошего. – «Скандинав» забрал со стойки наши бутылки, и мы пошли к машине.
Не знаю, какой черт заставил меня просить кока-колу. Отвратительный напиток. Я не смог сделать ни глотка.
Вскоре позвонил Габриэль и сообщил, что в шести километрах от Сан-Себастьяна, в кювете, найдены два рекламных щита и фальшивые номерные знаки.
Глава 3
– Ах, будь я проклят… – удрученно пробормотал Сальватор, сворачивая в переулок со звучным названием Цаннаджатта.
Одинаковые домики на две семьи – белые, под красными черепичными крышами, в окружении цветочных клумб – стояли по одну сторону дороги, а по другую сторону тянулся сад, где уже совсем по-осеннему пламенели клены. «Скандинав» подрулил к дому Рафаэля, и с минуту мы сидели в машине, собираясь с духом.
– Ну, пойдем, – наконец сказал он, и мы вышли.
Жалюзи на окнах были опущены. У крыльца стояла кадка с аспарагусом – целое зеленое облако – и лежала игрушечная собачка с круглыми глазами. Кому-то попадет: Эльвира строго следит, чтобы дети собирали игрушки. «Нельзя бросать собачку одну, ей очень грустно», – буквально услышал я укоризненный голос. Собачка и впрямь глядела печально, лежа возле кадки на боку. Я подобрал ее, а Сальватор позвонил в дверь.
Дом отозвался нежной мелодией. Обычно вслед за тем раздавались крики и топот двойняшек, которые неслись узнать, кто пришел в гости. Однако сейчас было тихо. Сальватор снова позвонил. Нет ответа.
– Еще не вернулись с прогулки? – предположил я с сомнением.
Время к полудню, солнце жарит вовсю. В такую пору Эльвира детей не выгуливает.
Мы прошли вдоль дома и поднялись на соседнее крыльцо. Нам открыла донна Пилар.
– Кто пришел! – обрадовалась она. – Тео, голубчик, заходи. Проходите, – радушно пригласила она Сальватора. – Их с самого утра никого нет, – сообщила донна Пилар, предупреждая мой вопрос. – Всей семьей куда-то тронулись.
– Во сколько?
– Вот не скажу. Я в полвосьмого поднялась, а у них тишина, какой в жизни не бывало. На всякий случай сходила к ним, позвонила в дверь. Молчок! Ну, думаю, куда это Рафаэль повез свой выводок? Да еще мне ни словом не сказавшись, – закончила она с обидой.
Донна Пилар – немолодая, царственного вида сеньора, со сложной прической. На это сооружение идут гребни, заколки, искусственные цветы и еще Бог весть что, разноцветное и блестящее. Сильвия, восьмилетняя дочка Рафаэля, однажды призналась мне по секрету, что ей тоже хочется носить на голове такое богатство, но мама не разрешает, говорит «безвкусно», а почему безвкусно, если так красиво, и у самой Сильвии есть только гребешок «под черепаху», и в нем было три жемчужины, но одна выпала и потерялась. Назавтра я привез ей набор дорогих итальянских заколок. Сильвия визжала от восторга; Рафаэль огорчился, что сам не сообразил порадовать свою любимицу, а Эльвира сказала, что незачем баловать детей и что единственный ребенок, которого стоит баловать за его заслуги, – это Тео Вальдес. Несколько задетый, я возразил, что уже давно в состоянии побаловать себя сам, а присутствующая тут же донна Пилар безо всякого стеснения заявила Эльвире:
– Ты бы присматривала за этим ушлым «ребеночком». Он выждет десять лет и женится на твоей дочке.
Рафаэль усмехнулся, у Эльвиры изумленно округлились глаза. Потом она с шутливым отчаянием махнула рукой:
– Ладно, пусть. Тео, отдаю самое дорогое! Но через десять лет.
Ложь: самое дорогое у нее – шумные двойняшки, а мне этого добра не надо. Сильвия приняла болтовню всерьез, струхнула и бросилась за поддержкой к Рафаэлю:
– Папа! Тео очень хороший, но через десять лет он будет старый!
Ну и смеялись же мы…
– Вот замечательно! Рафаэль уехал! – вскричал я возмущенно, обращаясь к Сальватору. – А где та заявка, будь она неладна? Донна Пилар, у вас есть ключ от их половины; откройте, пожалуйста. Нам нужен один документ – наверное, он у Рафаэля на столе.
– Вот так нужен, – подтвердил «скандинав», проводя ребром ладони по горлу.
Соседка посмотрела на него с подозрением.
– Я не буду входить в дом. – В серо-голубых глазах светилась небесная чистота и невинность. – Тео может сам поискать.
– Нет уж, – решила донна Пилар, – я тоже пойду. А то мало ли что Эльвира потом скажет.
Она уплыла в глубь дома и возвратилась с внушительной связкой ключей.
– Идемте. Та-ак, – донна Пилар на ходу перебирала брякающую связку, – от гаража, от бабушкиного сундука… от верхнего замка, от нижнего. Или нет? Ах, это уже старье, надо выбросить…
Она впустила меня в дом; Сальватор, вопреки обещанию, вошел следом, однако дальше холла не продвинулся. Подозрительная донна Пилар осталась его сторожить, а я прошел в гостиную. Все на своих местах, в вазе на столе – белые лилии, на скатерти разложены вышитые салфетки. В спальне порядок, постель безупречно застелена. Откинув покрывало, я посмотрел: абсолютно свежие простыни. Похоже, в эту ночь здесь спать не ложились. Я заглянул в детскую. Постели двойняшек прибраны кое-как, в комнате Сильвии покрывало висит на стуле. Детей спешно подняли и увезли. Куда, хотелось бы знать.
Я прошел в кухню. В раковине – гора кофейных чашек. Это не значит, что был десяток гостей, просто Эльвира наливает новую порцию кофе в свежую чашку. Немало выпито – не один час сидели. Судили да рядили, а потом Рафаэль встретился с блондином на синем автомобиле, и они двинулись в Сан-Себастьян. Может, с ним и сидели за кофе?
В холле Сальватор потчевал донну Пилар небылицами про нашу школу, донна смеялась и говорила что-то с укоризной. На столике я заметил шипастую раковину, которая служила пепельницей для гостей. Раковина была пуста, и я сунулся в мусорное ведро. Есть! Великолепный улов: две сигареты – неприкуренные, с пожеванным фильтром. Мой старший брат, когда нервничает или размышляет, сует в рот незажженную сигарету, а потом выбрасывает. Итак, Джен был здесь. Посидел с Рафаэлем, затем куда-то увез Эльвиру с детьми и отправился в Сан-Себастьян. Выехал отсюда прежде Рафаэля и успел в два места. Но почему он оказался с бандитами? Если бы Джен просто подъехал и стал свидетелем перестрелки, он бы не орал на убийц – он бы молча передавил колесами одних и расстрелял оставшихся.
– Тео, ты что там застрял? – донесся требовательный зов донны Пилар.
– Иду. – Я вышел в холл. – Нет заявки! О чем Рафаэль думал? Кто работать должен, а?
– Ты его заместитель, ты и работай, – отозвался Сальватор с непринужденной брюзгливостью.
– Ага! Он приедет и мне хвост накрутит…
Поблагодарив донну Пилар, мы ушли. В машине я рассказал «скандинаву» о найденных сигаретах Джена.
– На месте Рафаэля я бы так и сделал, – заметил Сальватор. – Почуяв опасность, отослал бы из города семью под надежной охраной.
Я едва сохранил спокойный вид. «Под надежной охраной»! Во что Джен впутался?!
– Что дальше? – спросил я у «скандинава».
– Сыщик у нас ты, а я скромный охранник. Но я бы прошелся по соседям и поспрашивал, не видел ли кто чего-нибудь.
И мы двинулись от дома к дому. Увы – после часу ночи в этом районе спят крепко, и ни единая душа не видела ничего, кроме снов. В последнем доме, куда мы наведались, жила дальняя родственница Эльвиры; она осчастливила нас сплетней, что Рафаэль изменяет жене «с гадкой девицей из своей школы мордобоя» и что Эльвира это терпит лишь ради детей, а то ушла бы давно, и он бы горько пожалел, потому как где еще найдет вторую такую умницу и красавицу, и… Мы поспешили убраться, чтобы не тратить попусту время.
– Старая карга болтает почем зря, – зло бросил я, садясь в машину.
– Слухи про Рафаэля и Лауру давно ходят. Не знаю, кто их сеет…
– Удавил бы того сеятеля! – перебил я.
– Считается, нет дыма без огня.
На сей раз я смолчал, чтобы не поругаться с Сальватором. Всем известно: еще в бытность Рафаэля начальником губернаторской охраны Лаура была его любимой ученицей. И не более того. Не станет влюбленная в моего брата Лаура искать утешения с кем-то другим – не тот у нее характер.
Мы подъехали к нашей школе. «Генерал-М» располагался в двухэтажном здании с обширным подвалом, где у нас был тир. Перед домом стояли два мощных платана и был искусственный водопад: по сложенной из дикого камня стене веселая вода стекала в болотце, в котором цвели белые каллы. С торца к дому был пристроен новехонький гараж, а за ним, на бывшем пустыре, оборудована площадка для автовождения в критических ситуациях – с трамплинами, лестницей и тупиками для разворота на одном колесе. Рафаэль мечтал купить компьютерные тренажеры, но на них пока нет денег… и боюсь, не будет никогда.
– Братишка, – Сальватор ловко втиснул «фиат» на свободное местечко в тени платана, однако не торопился вылезать из-за руля, – не возражаешь, если на правах твоего бывшего телохранителя я дам один совет?
– Давай. – Я заинтересовался: прежде разрешения у меня не спрашивали – советы мне просто давали, а то и навязывали.
– Держись подальше от Торреса. Я понимаю, он друг Генерала и Рафаэля, но все-таки… Не водись с бандитом.
– С бывшим, – поправил я, обидевшись за Габриэля. Весной он ради меня чуть не отправился на тот свет, и я этого не забыл.
– Торрес умен и очень опасен.
– Опасен, если он враг, – возразил я.
– Нетрудно проморгать, когда друг превратится во врага. А сейчас надо позаботиться о репутации школы, – закончил Сальватор.
– Для всех непосвященных Рафаэль уехал по семейным делам.
Мы поднялись в директорский кабинет. На диване сидела Лаура с журналом о стрелковом оружии на коленях, а в другом углу читал какую-то книгу Диего. С Диего я тоже дружу, как с Сальватором. Он самый младший из инструкторов, почти мой ровесник, и любит вспоминать, как давал мне напрокат свой выходной костюм и во что я его превратил, удирая по грязище от бандитов Грека. Нынче одно из любимых развлечение Диего – попросить у меня взаймы что-нибудь несуразное: ручку от кофейной чашки или ножку стола.
Он отбросил книгу, когда мы вошли, и вскочил.
– Тео! Где твой брат? Генерал ведет занятия жестко, но в пределах разумного. А эта вот сеньорита, – Диего ткнул пальцем в сжавшуюся Лауру, – за четверть часа сломала чужой палец и нос и двоих послала в отключку. Это называется работой? Теоретическое занятие по первой помощи мне пришлось сделать практическим! И отпустить людей по домам, потому что они на ногах не стояли.
– Тебе замечание, – сказал я Лауре. Странно было, что Я делаю замечание ЕЙ.
– Это еще не все. – Диего в сердцах пнул свой стул. – После таких ее зверств один человек ушел с курсов! Хотели двое, но второго я отговорил.
– И вычет из зарплаты, – добавил я.
Лаура вскинула расстроенные глаза.
– Я нервничала. Из-за Джена с Рафаэлем. Где они?
