Маски Тьмы

По ту сторону защитного рва, там, где тень от стен Сомбревиля падала на истоптанную траву, под многочисленными взглядами жителей города гарцевал всадник. Его вороной жеребец вышагивал с гордым видом, рыл копытом землю, вставал на дыбы и презрительно фыркал в сторону зрителей, взиравших на него с каменной галерки.

– Что ж, не будем отрицать очевидное, – призвал присутствующих глава города Дюваль. – Темные Корни одержали убедительную победу.

– Но не окончательную! – горячо воскликнул низкорослый мужчина в бежевом сюртуке. – Реванш не за горами! Через несколько месяцев наш орден приведет вдвое большую армию и выбьет к чертям проклятых захватчиков! – седые усы говорившего воинственно встопорщились, словно отряд пехоты, выставивший пики и готовый пойти в атаку.

– Мы благодарны рыцарям Светлой Кроны за покровительство, которое они нам оказывали последние восемь лет, – снисходительно кивнул в ответ Дюваль. – Однако Сомбревиль примет победителей как подобает.

– «Примет как подобает», – с горечью повторил мужчина. – Речь настоящего храбреца, чтоб вас всех, – усатый с досадой плюнул на камни под ногами, развернулся, подхватил костыль и похромал к лестнице, по которой можно было спуститься со стены на городские улочки.

– Капитан Сазерленд не в духе, – сообщил окружающим мэтр Клод Бушар. – Но он наверняка помнит, что наш город множество раз менял своих покровителей.

– Что верно, то верно, – Дюваль посмотрел вслед удаляющемуся мужчине.

Тот что-то раздраженно бормотал, прокладывая себе дорогу сквозь толпу зевак.

– Подготовьте ключ от города, мэтр, – Дюваль склонил круглую голову в сторону своего секретаря, а по совместительству – и летописца славного Сомбревиля. – А я подберу камзол и шляпу. Кажется, у меня где-то сохранилась одна из черного бархата.

Джек Грининг склонился над столом, на котором лежал чертеж нового здания университета. Учебный корпус, изображенный на бумаге, по форме напоминал двух улиток, сцепившихся в борьбе за виноградный лист. Если бы подобное творчество принес в его мастерскую любой другой автор, Джек без колебаний отправил бы бумаги в камин. Но на чертеже стояла подпись Энтони Корнета – гения архитектуры, чье здание театра в виде соцветия лотоса возвышалось на углу главной площади Сомбревиля.

В отличие от остальных зодчих, старавшихся вплести свои постройки в ткань окружающего пространства, Корнет работал с самим пространством, преобразуя его с помощью своих творений. Казалось, что во время своих ежедневных прогулок по городу в какой-то момент он просто оглядывался и говорил: «А вот здесь пусть море бьется о скалы». И на свет появлялся фонтан, глубину которого до сих пор никому не удалось измерить. Словом…

– Чертовы Корни! – распахнулась дверь мастерской.

Словом, работа предстояла сложная и ответственная, – додумал мысль Джек.

– Как дела, Лео? – приветствовал каменотеса Грининг.

– Паршиво, босс, – Лео Дворф прошел к неприметному буфету, извлек оттуда бутыль с темной жидкостью, посмотрел на неё с мрачным выражением лица и сделал длинный глоток из горлышка.

– Сколько проиграл? – уточнил Джек.

– Телегу денег и осла, – Лео оседлал низкий стул и продолжил делиться горем: – Всё эти чертовы тхесу, чтоб их покорежило.

– Кто? – переспросил хозяин мастерской.

– Ага, – кивнул длинноносый каменотес. – Вот именно, «кто»? И я бы ещё добавил «какого черта сюда приперлись-то?» Тут и без них шагу не ступить: тролли, дриады, сильфы, гномы – ну куда вы-то лезете? Что, на Древе других городов нету, надо обязательно в Сомбревиль завернуть?

– Да ты сам не слишком местный, – усмехнулся Джек.

– Ну я хотя бы неподалеку жил, – отхлебнул из бутылки Лео. – Неделя пути от Темного леса до сюда – считай, рядом. А тхесу эти? Ведь у самых Корней ошиваются, дальше просто некуда!

– И ты думаешь, что Светлая Крона проиграла из-за них? – уточнил Грининг.

– А из-за кого ещё? – вскинул острый подбородок каменотес. – Босс, ты просто не видел сегодняшнюю битву: у Кроны войско было раз в пять больше, чем у Корней, а поделать эти вояки Света ничего не смогли. Темные уперлись рогом и отбили все атаки. А после пошли в наступление. И – ты бы видел, что это было за наступление! Кстати, а чего тебя там не было?

– Новый заказ от Корнета, – кивнул на чертеж Джек. – Утром принесли, вот сижу, изучаю.

– Ну-ка, ну-ка, – подскочил к столу Лео. Через пять минут внимательного разглядывания тонких линий он прицокнул языком: – Сложная работа. И – босс, возвращаясь к первой теме – как насчет аванса?

– Лео, ты как будто первый раз в моей мастерской, – добродушно усмехнулся Джек. – Сам ведь знаешь, у меня принцип: завсегдатаю «Пятой подковы» по фамилии Дворф – никаких авансов.

Ветви Великой Кроны, простиравшейся на полнеба, ослабили своё свечение, подарив Сомбревилю ночную прохладу. Когда тени на улицах приобрели чернильную густоту, ворота города отворились, и, освещая себе путь факелами, на подъемный мост вышла небольшая делегация. В крупной фигуре, возглавлявшей нарядно одетую компанию, без труда узнавался Дюваль. На шаг позади главы города долговязой тенью семенил мэтр Бушар.

– Что нам известно о новых заступниках Сомбревиля? – деловито поинтересовался у спутника Дюваль. – Кто там у них главный? Что у него за характер?

– Чаще всего упоминают Эммерота, – ответил летописец. – Достойный рыцарь Веннар говорил, что Эммерот – сама Тьма, сочащаяся кровью. Конечно, нет причин подвергать сомнению слова всеми уважаемого человека, – покивал своим рассуждениям мэтр.

– Веннар видел его собственными глазами? – покосился градоначальник на Бушара.

– О да! – горячо подтвердил Клод. – Он уверил меня, что рассмотрел каждую деталь ужасной картины, открывшейся перед его взором в ту роковую ночь.

– Что ж, вряд ли этот Эммерот хуже, чем приходившие к нам под знаменами Корней крысопыри, – заметил Дюваль. – Вот уж кого я бы не хотел ещё раз увидеть, – повел он округлыми плечами.

– Некоторые крысопыри – неплохие ребята, – подал робкий голос один из помощников. – У моего дяди в пекарне работает крысопырь, все хорошо о нем отзываются…

– Исключение, – назидательно поднял палец глава Сомбревиля, – только подтверждает правило. Уверен, твой крысопырь – отличный малый, но если посмотреть в целом, взять, так сказать, крупный масштаб…

– Вы, конечно, хотели сказать мелкий, – негромко поправил начальство Бушар.

– То мы увидим, – продолжил Дюваль, – что крысопыри – несносные воришки и из пасти у них несет помойкой.

Делегация, издали походившая на группу испуганных светлячков, постепенно продвигалась по темному тракту в сторону небольшого холма, на вершине которого располагался лагерь Корней. Когда Дюваль и Ко добрались до первых палаток, там их уже ждали.

На широком пространстве перед командирским шатром выстроилось в две шеренги около сотни рыцарей. Строгие ряды воинов в черных доспехах образовали коридор, в дальнем конце которого виднелась фигура в шипастой броне. Предводитель темного воинства – а это был, без сомнения, он, – ждал, когда ему преподнесут заслуженный трофей, скрестив руки на груди.

– Какой образчик военного лагеря, – негромко пробормотал себе под нос летописец, оглядывая освещенную факелами территорию. – Нетипичен для Корней, слишком всё аккуратно и чисто.

– Хватит бурчать мне в спину, – полуобернулся к нему Дюваль. – Лучше давай сюда подушку.

Маленькая подушечка из черного атласа перекочевала из кармана мэтра в руки главы Сомбревиля. Дюваль разместил на ней бронзовый ключ с фигурной бородкой, придал лицу почтительное выражение и двинулся вперед, по короткой аллее с живыми статуями. За ним, с опаской поглядывая на рыцарей в черной броне, последовала свита.

– Наш город приветствует славных победителей и выражает им своё глубокое почтение! – громогласно заверил всех присутствующих градоначальник. – Сомбревиль широко распахивает перед вами свои ворота! – с этими словами бронзовый ключ презентовали высокой фигуре в доспехах.

Командующий поднял забрало шлема. В наступившей тишине факелы раскрасили алыми бликами маску из вороненой стали на лице Эммерота. Сжавшимся от страха горожанам на миг показалось, что из глазниц на них посмотрела сама Тьма-из-которой-растут-Корни. Затем этот миг закончился, а тишину нарушил глухой голос:

– Хорошо. Надеюсь, в моих новых апартаментах есть ванная?

Капитан Сазерленд ковылял по улице Стекольщиков и ругался сквозь зубы. Над его головой между домов натягивали транспаранты с надписями «Добро пожаловать!» и «Слава Корням – основам Мирового Древа!» выполненные красными буквами на черном фоне, тут и там жители меняли флаги Светлой Кроны на темные штандарты с изображением широких извилистых линий.

– Черте что, – презрительно заявил старый вояка, заметив как Клод-бутыльщик обновляет ассортимент выставленного на витрину товара.

– Мое почтение, капитан, – кивнул Сазерленду ремесленник. – Темное стекло снова в моде, э? – довольно усмехнулся он. – А я говорил!

Седой ветеран в ответ только скрипнул зубами. Эти гражданские, похоже, просто не способны к сопротивлению захватчикам! Всего-то и надо было, что продержаться в осаде месяца три-четыре, а там бы подоспела подмога из столицы Кроны и смела темных к чертовой матери. Но нет, как же, лучше мы откроем ворота пошире, накормим-напоим выродков Тьмы, а то вдруг они плохо о нас подумают… Сомбревильцы, – сплюнул капитан.

– Сазерленд! – окликнул старого воина мэтр Бушар. – Вот и вы, – летописец нагнал опершегося на костыль ветерана и дружелюбно похлопал его по плечу. – А я вас везде ищу.

– Зачем это? – подозрительно прищурился капитан.

– У господина Дюваля появилась замечательная идея…

– Да неужели?

– Как насчет такой, знаете, символической церемонии? Чтобы вы, в качестве представителя Кроны, как бы передали уважаемому Эммероту почетное право защиты нашего города? К примеру, щит с гербом Сомбревиля или флаг. И всем стало бы понятно, что конфликт исчерпан и для тревог нет причин.

– Чтобы я… – капитан задохнулся от гнева, его загорелое лицо налилось красным, а седые усы встопорщились, словно шерсть на загривке сторожевого пса.

Рука старого вояки схватила летописца за грудки и притянула вниз, так что глаза мэтра оказались на уровне глаз Сазерленда.

– Чтобы я… – прохрипел капитан, буравя негодующим взглядом мэтра.

– Передали щит, – облизнув губы, повторил Бушар. – Или флаг. Мы пока не решили, что именно. К сожалению, командование гарнизоном Кроны уже покинуло город, иначе мы бы обратились к генералу Трюдо. Сейчас во всем Сомбревиле среди воинов ордена Света у вас самое высокое звание.

– Да я скорее… – начал рычать в ответ ветеран, но осекся.

Похоже, сообразил капитан, ему представился шанс привить жителям этого неблагодарного города немного любви к Кроне. Если сомбревильцы сами не могут сделать первый шаг, им надо помочь.

– Когда там ваше мероприятие начинается? – ворчливым тоном осведомился Сазерленд.

Джек Грининг с решительным видом шагал по главной площади города в направлении ратуши. Рядом с ним держались Энтони Корнет и Лео Дворф. Последний увязался за боссом чтобы поглазеть, кто кого переспорит: Дюваль или Грининг.

– Это просто возмутительно! – кипятился архитектор, стараясь не отставать от Джека. – Казармы вместо университета! Да где это слыхано?!

– А всё кто? – Лео подкидывал на ходу дрова в огонь праведного гнева начальства. – Всё эти тхесу залетные!

– Так, – уронил Джек внушительным тоном. – С Дювалем я сам буду разговаривать, вы не вмешивайтесь. Он мне должен ещё с прошлого года, за особняк свой – пусть попробует отказать.

Возле входа в ратушу стояли два рыцаря в черных доспехах: в Сомбревиле обязанности стражи традиционно возлагались на тот орден, который контролировал город. Впрочем, охрана резиденции городского главы имела скорее почетную функцию, чем прикладную. Небрежно кивнув незнакомцам в вороненых шлемах, троица прошла внутрь, в большой холл с отполированным полом и витыми колоннами.

– Что за безвкусица! – фыркнул Корнет, имея в виду ярко-красное оформление зала. – Каждый раз, как сюда захожу, у меня руки чешутся удавить господина Штремё, который спроектировал сие убожество!

– Так он же вроде того, – с удивлением посмотрел на него Лео. – Отчертил свое, как говорится…

– Это его и спасает, – хмуро отозвался архитектор.

Грининг широким шагом пересек рубиновые узоры на полу и открыл высокие створки, за которыми располагался Зал Собраний. Конечно, иногда это был Зал Игры в Преферанс, временами – Зал Дегустации Вин, а по средам – Зал Сушки Белья, но конкретно в данный момент Собрания превалировали.

Просторное помещение было заполнено цветом городской аристократии. Семейства из знатных родов, состоятельные торговцы и представители интеллигенции сидели на полу (тролли вообще не понимали всех этих церемоний со стульями), стояли на небольших подставках (поскольку разные громилы не удосужились обеспечить отдельное место для низкорослых сограждан), летали под потолком, пытались укорениться в кашпо и при этом громогласно обсуждали последние новости. В дальнем конце помещения на небольшом возвышении с философским видом взирало на происходящее городское начальство в лице Дюваля. Рядом с ним черной занозой торчала фигура в плаще и маске.

Царивший гвалт обрушился на Джека волной, едва он вошел в Зал.

– Господа, господа! Прошу вас, потише! – тщетно увещевал собравшихся мэтр Бушар.

– Налог на армию?! – послышался чей-то возмущенный голос. – Вы разорить нас решили, Дюваль?

– Я не собираюсь отправлять своих сыновей на убой! – возвысился другой голос. – Знаете куда засуньте свой призыв? Знаете?!

Градоначальник знал, но предпочел не вступать в дискуссию, молча дожидаясь, пока схлынет первая волна недовольства. Вот всегда так. Новые защитники Сомбревиля вводили новые налоги и порядки, стоило им войти в город, а все шишки сыпались на – угадайте, кого? Однако с призывом в армию господин Эммерот явно перегнул палку, – покосился на высокую фигуру в маске Дюваль. Не из того теста слеплены жители славного Сомбревиля, чтобы вышагивать в строю и штурмовать замки. Но, – склонил круглую голову на другой бок градоначальник, – это досадное требование можно использовать для убеждения особо упертых. С Эммеротом он поговорит, убедит его, что призыв – плохая идея, а толстосумы рады будут, что все обернулось всего лишь новым налогом. Кстати, какая там сумма была? – заглянул в бумаги глава города.

– Дюваль! – мощный голос Джека перекрыл общий гул, и на минуту воцарилась тишина – все обратили взоры на трех людей возле входа.

– А, господин Грининг, – кивнул градоначальник. – И господин Корнет. И… м-м… – Дюваль с сомнением скользнул взглядом по Лео, решая, уместно ли будет упомянуть обычного каменотеса в данных обстоятельствах, и завершил: – Мы рады всех вас видеть.

– Какого черта строить новые казармы?! – без предисловий перешел в наступление Джек.

– Кстати, пользуясь случаем, представляю вам Эммерота, командующего армией Корней, – Дюваль сделал театральный жест рукой в сторону фигуры в темном плаще. – Благодаря его щедрости, Сомбревиль теперь будут охранять не двести, как раньше, а пятьсот стражников. Которым, как вы понимаете, надо где-то жить.

– А что, господин Эммерот уже вступил в должность коменданта города? – хмуро вопросил Сазерленд, который стоял тут же, в обнимку со щитом и флагштоком. – Я думал, мы всё честь по чести сделаем, передадим ему все символы с наилучшими пожеланиями, – в голосе капитана даже прозвучала некоторая обида.

– Фактически… в общем-то, господин Эммерот уже… м-м… – протянул Дюваль. – Да и от этой идеи с церемонией мы решили отказаться… Но, если вы настаиваете… – с сомнением посмотрел на Сазерленда глава города.

– Да, я настаиваю, – энергично кивнул капитан.

– Что ж. Господа, прошу внимания, – обратился к присутствующим Дюваль. – Сейчас состоится символическая передача м-м… почетного права защиты Сомбревиля.

Сливки городского общества поумерили гомон и уставились на две фигуры возле Дюваля: высокую в черном и низкую в бежевом. Жители славного Сомбревиля уважали символизм, для них оный был чем-то вроде дорожного знака для путника: посмотрел и убедился, что идешь в правильном направлении.

Под общими взорами капитан Сазерленд, опираясь на древко флага, подошел к Эммероту. Темная маска на лице командующего Корнями буравила черными глазницами ухмылявшегося ветерана. Без лишних слов вояка поднял щит с гербом города и воткнул его острый конец в горло новоиспеченного коменданта. В упавшей тишине (которую, к слову, можно было назвать «гробовой») Эммерот захрипел, схватился руками за щит, рухнул на колени и взорвался кровавыми брызгами. Мелкие капли окрасили алым мебель, стены и, частично, городскую элиту Сомбревиля.

– Тхесу, чтоб их… – вытирая кровь с лица, обронил Лео.

– Что ж, полагаю, вы довольны сделанным? – с каким-то тихим шипением обратился Дюваль к Сазерленду.

Градоначальник, казалось, сейчас тоже взорвется, только от сдерживаемого гнева.

– Ещё как! – нагло усмехнулся в ответ капитан. – Можете звать стражу, господа сомбревильцы. И готовиться к бою, – добавил он серьезным тоном.

– Ну уж-ш-ш нет, – в голосе Дюваля окончательно прорезались змеиные нотки. – Вы нас-с-с в это не втяните, С-сазерленд!

– Уже втянул, господин Дюваль, – осклабился ветеран. – Посмотрите на себя: да на вас чистого места не осталось, всё в крови командующего Корнями! – лицо самого Сазерленда напоминало сейчас красную маску, с вырезами под белки глаз и жемчуг зубов. – Темные не будут слушать никаких оправданий, вас всех просто перережут! Если не возьмете в руки оружие.

– Вы всё так и задумывали, господин капитан? – уточнил с отстраненным видом мэтр Бушар.

– Получилось даже лучше, – победно встопорщились красные усы ветерана. – Я и не рассчитывал, что в этом Эммероте будет столько галлонов крови.

Между тем Джек Грининг поднял с пола маску из вороненой стали, которую взрывом отбросило ему под ноги. Обычно, когда вы берете в руки маску, то ожидаете, что на ней будет какое-то выражение: гнева, радости, скуки, умиротворения – какое-нибудь. Какое-нибудь одно. Маска Эммерота в этом отношении отличалась. Её черты, сотворенные неизвестным мастером, постоянно менялись. Не то, чтобы можно было заметить, как они изменяются, глаз не улавливал сам процесс. Просто мгновение назад отверстия в вороненой стали смотрели на вас с удивлением, а сейчас что-то подозрительно выискивают в вашем облике.

– Я могу это уладить, – заявил Джек, с задумчивым видом разглядывая черную маску.

Дюваль бросил на него острый взор и моментально понял, что мастер имеет в виду.

– Господин Грининг, наша благодарность не будет иметь границ, – поспешил уверить глава Сомбревиля. – Думаю, все присутствующие… – неприязненный взгляд на Сазерленда, – все здравомыслящие жители города будут у вас в неоплатном долгу.

– Не забудьте свои слова, – проронил Джек и надел маску на свое лицо.

Первое, что увидел Джек сквозь прорези был огромный, в ползала, монстр. Морда, увенчанная рогами, хищный оскал желтых зубов, дубины в мощных руках и полный злобы взгляд, направленный на Грининга. С ревом, сотрясшим стены Зала Собраний, чудовище прянуло вперед, в атаку на человека. Не задумываясь ни на секунду, Джек выхватил кинжал из-за широкого пояса и прыгнул навстречу, метя в живот монстра. Однако едва лезвие коснулось серой шкуры, как пышущая яростью гора мышц бесследно исчезла.

– А ты не трус, – раздался сбоку женский голос. – Не то что остальные горожане. Может, не местный?

В поле зрения Грининга неслышно скользнула черная фигура. Пожалуй, если бы тени могли иметь объем, то это была бы одна из таких теней. Силуэт платья до пола и очертания длинных волос не оставляли сомнений в том, что фигура принадлежала женщине, однако ни лица, ни других деталей внешности в черноте этой тени Джек не видел.

– Сомбревильцы не малодушны, – заявил мастер-каменотес. – Ты их мало знаешь.

– К тому же благороден, – склонила голову на бок тень. – Защищаешь своих сограждан.

– Кто ты? – нахмурился под маской Джек.

– Правда, не слишком умен, – констатировала таинственная леди. – Но это даже к лучшему. В общем, подходишь.

– Кто ты? – повторил вопрос Грининг. – И куда подевались все остальные?

Зал, за исключением самого Джека и неизвестной дамы, и впрямь был пуст.

– О, твои дорогие сомбревильцы на месте, не переживай, – ответила тень. – Просто ты их сейчас не видишь. А меня… – черный силуэт вдруг приблизился и прошептал мастеру на ухо: – …можешь звать Каукет.

Джек впервые слышал это имя, однако та первобытная часть его сознания, которая твердо знала, что огонь жжется, а во тьме подстерегают хищники, обдала хозяина волной холодного пота. Мастер-каменотес сглотнул, облизнул пересохшие губы и представился:

– Грининг. Джек Грининг.

– Приятно познакомиться, Джек, – промурлыкала черная тень. – Уверена, мы с тобой сработаемся.

– Так это значит что? – понизив голос уточнил Лео. – Они знают, что ты – не Эммерот? – кивнул он на двух стражников Корней, эскортом следовавших за Джеком и Ко.

– Знают, – глухо пробубнил Грининг.

– Но при этом не против подчиняться твоим приказам?! – ошарашено вопросил каменотес.

– Тхесу, чтоб их, – донеслось из-под вороненой маски.

– Господин Дворф, – скосил глаза на Лео Дюваль, – вы не могли бы м-м… выражать свое удивление менее громким образом? Нашим почтенным гражданам, – кивок Гриву Лестеру, верховному судье Сомбревиля, – вовсе не обязательно знать, насколько мы были близки к провалу.

– В самом деле, мастер Дворф, – с готовностью поддержал главу города мэтр Бушар. – Ситуация складывается для нас весьма удачно, не будем пугать фортуну лишними вопросами.

– Это я всегда пожалуйста, – понимающе кивнул Лео. – Пока последняя кость на столе не отплясалась, кулаки не разжимать – каждый знает. Можно ещё щепотку соли через плечо кинуть, для верности. Но только не в «Пятой подкове», – добавил длинноносый каменотес, секунду поразмыслив. – Чертовы кентавры жутко обидчивые и не выносят, когда им на шкуру что-то сыпят.

– Ты чего не в мастерской-то? – глухим голосом поинтересовался Джек.

– Я переживаю за тебя, босс, – развел руками Лео. – А ну как маска эта чертова с тобой что-нибудь сотворит? Начнет опять чудовищ всяких показывать, чтоб ты по городу с мечом наперевес носился и на прохожих кидался. Или вообще превратит тебя в тхесу – что нам тогда прикажешь делать?

Грининг дернул плечом, хотел было отмахнуться, но передумал. За неделю с того момента, как он нацепил на себя вороненую маску, та стала привычной. Настолько привычной, что временами это пугало. Вчера вечером он забыл снять её перед сном и обнаружил это только утром, когда увидел свое отражение в зеркале. Дело было в Каукет, конечно…

– Не волнуйся, Джек, – на плечо Грининга опустилась рука, сотворенная из непроглядной темноты. – Я не собираюсь тебя ни в кого превращать.

Каукет видели и слышали все рыцари Темных Корней. Насколько понял Джек, эта таинственная дама была главой их ордена. Тхесу подчинялись ей беспрекословно, не задавая вопросов и не выказывая недовольства. Они вообще были молчаливы. Грининг как-то попробовал разговорить стражника из своего эскорта, но так и не смог вытянуть из него ни слова.

– Пока ты соблюдаешь нашу договоренность, Джек, – продолжила Каукет, – можешь ни о чем не беспокоиться.

Ах да. Договоренность. Грининг обратил взор в сторону черных рыцарей, выстроившихся на главной площади города такими ровными рядами, что с них впору было делать разметку на какой-нибудь армейской линейке для построений. Джек был уверен, что у командного состава армии есть свои собственные измерительные эталоны, отличающиеся от гражданских. Иначе как можно было объяснить приказы «Тянуть носок сапога на размер ноги командира» или «Выкопать две одинаковые ямы три и четыре фута глубиной»?

Так вот. Договоренность. Гринингу предстояло возглавить войско Темных Корней. И повести оное дальше по Мировому Древу. Такую цену назначила Каукет за то, что не будет мстить жителям славного Сомбревиля за убийство Эммерота. Вполне приемлемая цена, если подумать. После подобной мести от города остались бы одни развалины.

– Всё в силе, – негромко ответил Джек.

Тьма, обитавшая в прорези для рта, поглотила эти слова каменотеса, так что их услышала только Каукет.

– О, милый Джек, – кокетливо поправила прическу тень, – я и не сомневалась!

На главной площади Сомбревиля, огибая живой подковой войско Темных Корней и памятник Двум Рыбам, толклись горожане. Беседы среди собравшихся напоминали разговоры гостей на званном ужине, когда каждая пятая реплика сопровождается мимолетными взглядами в сторону кухни. Здесь взгляды были направлены на возвышение перед ратушей, куда только что взошли Дюваль сотоварищи.